Письмо

*Посвящается девочке в оранжевом пальто*.
_____________

Добродушный мексиканец шумно захлопнул дверь, так что машина содрогнулась всем телом.
- Проклятье! Почему же мне всегда так не везет с моей любимой жвачкой. И на этой заправке ее не оказалось. А ведь проехали уже добрую сотню миль. Что ж повезет в другой раз.
-Когда нечего терять и бояться тоже нечего. – добавил он и широко улыбнулся во все зубы.

Солнце собиралось скрываться за горизонт. Она глядела на него во все глаза.

Нет, она не хотела этого. Даже в своих редких черно-бело-честных и безумно-красивых  снах. Еще лет пять тому назад.

Когда-то, опуская идеально белый остроконечный конверт в зеленый и пустой почтовый ящик, она и не подумала о том, что действительно хочет это сделать.
Это был даже не выбор для нее. Это был путь для нее.

Это был обыкновенный конверт с четырьмя сторонами и вложенным внутрь него письмом, изъеденным каллиграфически верным почерком и иссиня-черными чернилами. Это был волшебный конверт. Но только для нее. И только пока. Пройдет уже минут десять и он, одиноко лежащий в пустом почтовом боксе, начнет тускнуть, чернила поблекнут, а волшебство пропадет, в этот самый момент она как раз будет переходить улицу под одобряющий зеленый свет желтого светофора и смешается с толпой, как вода с маслом.

Ей больше не доводилось сомневаться. Вокруг стало столько энергии и сил, столько счастья, что она порой забывала делать вдох. Остались только точки в конце свинцовых фраз. И больше никаких, никаких знаков препинаний. Никаких запятых и многоточий, даже точек с запятой, хотя это и очень эротичная штука.

Нью-йоркская подземка. Бриз, вызванный подошедшим поездом с партией вцепившихся в поручни людей, потрепал прилизанные воском волосы лысоватого маклера, похожего на какое-то забавное животное.
-Я полагаю, вы забыли свой чемодан? – крикнул из вагона ей вслед улыбчивый мужчина в очочках с микроскопически тонкими стеклами.
-Нет. Чемодана здесь нет. – и весь багаж отразился в ее где-то глубоко-глубоко зеленых счастливых глазах.

Поезд громко застонал, и вновь застучали колеса. Мужчина в очочках с тонкими стеклами открыл и расправил 127 страничку слегка помятой книжки в малахитово-зеленом переплете.
 
«Я боялась, боялась, боялась. Но много долго и страшно бояться устаешь. Точно также устаешь от всего кричащего и ненастоящего. Дай бог каждому. Это письмо, что ты держишь сейчас в руках, это то, последнее, что тебе останется от меня. Оно, похоже, получилось - такое же простое и незатейливое как я. В нем вся моя жизнь. Та, которая позволила, помогла и показала сейчас, куда мне идти.

И теперь я стою на обочине дороги. И жду попутку.
 
Так это здорово теперь. Мне, кажется в эту минуту, земной шарик настолько мал, что я обниму его руками. Весь-весь!

Где-то чуть поодаль раскаленный воздух искажает картину моего асфальтового мира.
Скоро будет дождь. Я знаю. Я чувствую».

Красный свет задних фар на полусумеречном фоне. Дорожная пыль уселась под тяжелыми крупными каплями дождя. Нечеткие тени. Силуэты размыты и едва различимы. 

И легкий уставший ветерок откуда-то с высокогорных лугов доносит тонкий, едва уловимый запах чабреца.