Что-нибудь современное

                Вместо вступления
  Недавно на сайте "Проза. ру", где я имею честь и удовольствие давать свои скромные рассказики, мне написали одну рецензию такого содержания: "Уважаемый ДжоВано, есть ли у Вас работы по современной тематике, или на национальные темы? Ваша живопись напоминает бездушную фотографию, но блестяще исполненную. С уважением В. Достигаева ". Вместо ответа уважаемой Валентине Достигаевой ( здесь на сайте ее литературное творчество), я даю этот рассказ.

                "ЧТО-НИБУДЬ СОВРЕМЕННОЕ"


- Джованни, пойми, такая живопись может кому то еще и нравится, но у нас будет выставка серьезная, за работы будут хорошо платить, они великолепно разбираются в живописи. Им надо показать что-то более интересное,  что-нибудь более современное. Ты меня понял?
Я ее хорошо понимал. Галерейщица знала, с кем имела дело и что им было нужно. Она взяла очередную сигарету, понимающе и в то же время сочувственно посмотрела на меня и добавила: - Почему ты не работаешь как все (она имела в виду современно)? Времена твоего деда и отца давно уже прошли.
-Как видно я недооценил эту выставку, -ответил я,- покажи мне, какие принесли работы, чтобы я имел представление об уровне выставки.
Галерейщица завела меня в соседнюю комнату. Там уже было достаточное количество работ. Пересмотрев их наспех, мне стало ясно, Что им было нужно и Что у них считалось современной живописью. "Уровень" предстоящей выставки был мне ясен.
- Да, ты права, здесь нужны совсем другие работы. Если бы я мог предполагать о том, какое высокое качество работ требуется, я бы конечно не принес эти, но ничего, у меня тоже найдется что-нибудь, что могло бы выдержать высокие запросы этой выставки, - говорю я, и в голове у меня уже зреет один план,- Хорошо, завтра я принесу что-нибудь другое, поинтереснее и посовременнее.
Придя домой, я тут же приступил к выполнению своего замысла под кодовым названием "Джованни модернист". Первым делом я выбрал холст. Это была одна моя неудачная работа, которую я даже не стал доканчивать и отложил, чтобы записать. Записывать я ее не стал, (хотя ничего другого она не заслуживала). Более того, я стал делать нехарактерные для меня "добавки". Там стали появляться всевозможные пятна и полосы. Я старался, чтобы она как можно больше потеряла свой первоначальный вид, который в сравнении с тем, что с ней стало, был поистине классическим. Мастихином я размахивал, как будто танцевал танец с саблями. Когда "работа" была почти готова, я показал ее членам семьи и, не увидя на их лицах ожидаемой гримасы, я щедро добавил черного синтетического лака, придав ей более ужасный вид. Единственное, на что мне не хватило щедрости, это на подпись. Я ее не поставил. Смастерив самодельную "раму" под стать "картине", я все это гордо понес в галерею, где она была принята с неописуемым восторгом. Столько комплиментов я никогда в жизни не получал, да и гонорар, о каком даже не смел мечтать. Единственное, чего я хотел и на что надеялся, чтобы эта "картина" не осталась в памяти посетителей выставки. Каждому в жизни хоть раз приходилось "шалить", даже Джованни.
Как то я в сердцах сказал - "Ну почему я не абстракционист, сколько бы у меня сейчас было картин..." Бруно, мой сын, посмотрел на меня грустно и спросил : - А где бы мы их держали?