Пустыня, или Чужая земля

Пустыня. Чёрное небо, густое и плотное, усыпанное звездами, такими мелкими, что их даже не видно. Тихий шелест песка, шепоток барханов.
Два человека в просторных серых балахонах шли по барханам. Один из них был седой старик со лбом, изрезанным глубокими складками морщин, и усталыми, но добрыми карими глазами. Лица второго видно не было: его закрывал плотный чёрный платок, видимо, кусок старой плюшевой шторы. Он держался за старика, который вёл его куда-то вперёд, вглубь пустыни.
Они остановились на бархане, под одной из ярких звёзд. Старик отпустил руку своего спутника, мальчика лет пятнадцати, и встал за его спиной.
 - Мы пришли. Ты готов?
 - Да, учитель.
Мальчик сглотнул.
Вздохнув с какой-то отцовской нежностью, старик взялся за края платка и развязал узел. Плотный плюш упал на песок, открыв миру зажмуренные глаза мальчика.
 - Открывай. Теперь можно.
Медленно, словно боясь, мальчик разжал веки.
Чернота пустыни поглотила его без остатка. Небо было густым, как манная каша.
Он вытянул руку вперёд.
 - Учитель, я не вижу своей руки! Где мы?  - в голосе слышался неподдельный испуг.
 - Мы в пустыне, сынок, - спокойно и чуть устало ответил старик. – Здесь нет никого из людей, кроме нас.
Мальчик резко вдохнул. Глаза его забегали, но ничего, кроме оглушающей черноты, не видели.
В тишине пустыни было слышно, как лихорадочно быстро бьётся его сердце.
 - Успокойся и слушай.
Учитель подошёл к мальчику и встал слева от него.
 - Слушай. То, что ты узнаешь здесь, знаю только я. Это знание не даст тебе золотых гор или алмазных россыпей. Зато оно поможет тебе понять эту землю. Понять… Готов ли ты?
 - Да, учитель.
Голос его запинался и чуть дрожал.
Песок тихо шелестел вокруг них, аккомпанируя словам старика, когда он начал говорить:
 - Я вёл тебя сюда из нашей хижины в лесу. Мы прошли долгий путь, и всё это время у тебя на глазах был чёрный плюшевый шарф. Он заслонял от тебя солнечный свет, и весь этот путь ты проделал в полной темноте, чувствуя только мою руку и ничего не видя перед собой.
Посмотри теперь в небо. Что ты видишь?
 - Но, учитель, оно же совершенно чёрное! Я не вижу даже своей руки, что я могу увидеть там?
 - Смотри! Смотри, и ты увидишь.
 - Да… Я вижу! Но…что это такое? Что-то знакомое, я не могу узнать…. Может, посмотреть поближе?
Старик улыбнулся.
 - Ты не посмотришь ближе. То, что ты видишь, - этот вои мысли. Это твой мир, куда всем остальным вход закрыт. Никто не вправе спрашивать тебя, что именно ты видишь. Все, кто смотрят, видят разное. Что ты слышишь?
Мальчик прислушался.
 - Я слышу…шепот, какие-то шорохи…. Песок звенит! Он говорит мне что-то!
 - Мне он говорит совсем другие вещи, совсем не то же самое, что тебе. Потому что это – ответы на твои вопросы, толчки к принятию твоих решений, это мнения твоих личных собеседников. И никто больше не услышит того, что слышишь ты. А теперь скажи: как ты думаешь, почему никто не ходит в пустыни по ночам?
 - Чтобы не нарушить чужой диалог… - прошептал мальчик зачарованно.
 - Запомни, сынок: когда тебе нужно будет побыть одному наедине со своими мыслями, когда тебя утомит весь остальной мир, пустыня укроет тебя лучше чёрного плюша, подскажет тебе лучше шумных толп и охранит тебя от вмешательства лучше чугунной ограды. Она оставит тебя наедине со своими мыслями и порывами, чтобы никто не мешал твоему разговору с ними. Запомни это навсегда, и тебе станет проще жить на этой земле.
Пустыня – это все и каждый в этом мире. Она примет любого, кто обратится к ней за помощью, и закроет его от всех бед и напастей.
 - Все и каждый…- заворожено повторял мальчик, уставившись невидящим взглядом в чёрную даль пустыни.
Учитель взял его за руку и повел дальше. Никто не нарушал тишины, ибо каждый в этот момент углубился в свои мысли, одному ему ведомые.
Они вышли к руинам старого города. Плоские крыши полуразрушенных, давно покинутых одноэтажных домиков венчали холмы песка, старые ограды опирались в последней попытке устоять на стены, разрушенные дневным жаром и ночным холодом.
 - Ты никогда не думал, - заговорил вновь старик, - почему люди строят свои города подальше от таких заброшенных мест?
 - Ну… – мальчик задумался, - наверное, им нужно больше места, или они боятся заразы…
 - Нет, сынок, - улыбнулся ему старик вновь. – Они боятся, да. Но не заразы. Каждый раз, выходя из своих уютных домиков, они будут видеть эти руины. Безмолвные остовы старых семейных очагов. И невольно в их головах зародится мысль о том, что это и их будущее: оставить свои дома и уйти туда, откуда никто не возвращается. Это будущее их пугает. Они не хотят напоминать себе об этом, поэтому уходят. Скоро весь наш мир будет покрыт руинами, и, если люди не научатся смиряться или менять, то им просто не хватит места в этом мире.
 - Но, учитель, ведь есть люди, которые строят свои поселения рядом с руинами, кладбищами, которые не забрасывают их! – горячо запротестовал мальчик.
 - И здесь ты прав. Но почему тогда их так мало? Запомни, милый: умение признать неизбежность и не бояться её – это воистину умение людей гордых, которых невозможно сломить напоминанием о скором конце. Назло смерти они будут идти ей навстречу, оживляя руины, делая их памятниками, музеями, святыми местами, облагораживая давно разрушенные кладбища. Они возвращают живым имена их умерших друзей и близких, чтобы те вечно жили в памяти потомков.
Сынок, - старик взял мальчика за плечи и заглянул в его глаза, - никогда не отрекайся от своего прошлого и не бойся своего будущего. К тому же, если на твоей жизни появится клякса, пустыня поможет её стереть.
 - Я постараюсь…. Я не буду бояться, учитель! – пылко отвечал ему мальчик.
Первый, какой-то сероватый луч солнца осветил развалины. В серебристом ореоле рассвета они выглядели ещё более одинокими, покинутыми…отталкивающими.
«Но нет, нельзя бояться. Нельзя!»
Старик бросил взгляд на руины в сером огне, после чего снова обратился к мальчику.
 - Рассвет. Пора. Сейчас я завяжу тебе глаза твоим черным платком. Ты ляжешь на песок и крепко-крепко уснешь. Я отнесу тебя обратно в лес, в твою хижину. Когда ты проснешься, ты не вспомнишь, где ты был этой ночью, и кто тебя сопровождал. Ты не сможешь повторить все то, чему я тебя научил. Ты просто будешь жить, зная это. Мне важно, чтобы эти слова стали для тебя не правилом, но единственно возможным способом жизни, чтобы ты не задумывался о том, откуда они появились. Хорошо? Ты постараешься?
 - Хорошо, - ответил мальчик, ложась на песок и завязывая платок, - я постараюсь, учитель.
Старик улыбнулся по-отечески ласково и обернулся к руинам. Что он думал в тот момент?... Сможет ли мальчик сдержать своё обещание? Хватит ли у него сил выжить на этой земле в одиночку?...
Когда учитель повернулся, видимо, желая спросить об этом ученика, мальчик уже крепко спал, раскинув руки на песке, словно крылья.