Рыцарь без укоризны

Ассоциация по песне "Роман" Кошки Сашки.
***
Нежный призрак,
Рыцарь без укоризны,
Кем ты призван
В мою молодую жизнь?

      Цветаева, из "К Блоку"

Посвящается А. – единственному и неповторимому рыцарю.

Мой рыцарь…
Мой единственный, властелин моего сердца…
Я помню, как ты пришёл ко мне, явился в этот суровый мир. Это был теплый апрельский день, с его рыжими котами на улицах, воробьями, чирикающими по кустам и коварной капелью, которая так и норовит забраться под воротник куртки и промочить насквозь блузку. Весна вступила в свои права и уже вовсю правила бал на улицах Москвы.
В такие дни сердце бьётся быстрее, гонит вперёд, торопит, силится вырваться из груди, чтобы напиться вдоволь солнечным теплом…. А тело в такие дни обычно сидит на уроках.
Я сидела на литературе и всеми силами делала вид, что мне действительно интересен образ N в повести Тургенева «Ася». На самом деле, в первый раз было довольно интересно послушать весь этот бред, но второй раз мог оказаться последним. Потому я просто абстрагировалась и занималась любимым делом, изредка вставляя комментарии по поводу.
Я рисовала.
Рисовать я могла всё, что угодно, от райских яблочек до адских колесниц. Что думаю, что хочется, какая струна ярче звучит, то и рисую. Ассоциативный рисунок, ассоциативная проза, ассоциативные разговоры.
К своим рисункам я часто делала подписи: любимые цитаты из стихотворений и песен, кино или книг, а то и просто какие-нибудь цитаты, исходящие из-под моего пера.
Так появился ты, сердце моё…
В тебя я вложила всю свою накопившуюся жажду весны, всё желание сорваться с места и ускакать на вороном коне куда-то в цветущую степь… вся моя любовь к искусству, любовь к любви и её слугам – всё воплотилось в тебе, мой прекрасный рыцарь.
Как я поняла, что это ты? Что этот рисунок не случаен? А я и не понимала, я просто начала писать.
Я описала тебя. Твои чёрные волосы, густые брови, карие глаза с золотистым медовым отливом, вечно смеющиеся, изогнутые в легкой полуулыбке губы, чуть подернутую загаром от постоянного ношения доспеха кожу, спокойный, звучный голос. Я описала твою честность, храбрость, твоё доброе чернильное сердце. Я вложила в уста твои речи, дала толчок, и чернила потекли по венам, и жизнь твоя началась от апреля месяца. И от апреля месяца началась моя любовь к тебе, мой ангел, мой бог.
Закончив твой портрет, я показала его подружке. Она любила смотреть мои рисунки, считала меня отличным художником. Но я-то знаю, что это не так. Я рисую только то, что просится, то, чего так не хватает сердцу в жизни. Пусть оно будет хотя бы на бумаге…. Ты знаешь, ты ей понравился. Она ещё даже не читала про твою душу, полную загадок, а ты ей уже приглянулся. А мне это было не нужно…
Я писала твою историю. Ты сражался с драконами, великанами, вызывал на дуэль самых сильных и нечестных рыцарей твоего мира – и всегда выходил победителем из любой драки. Ты шёл через пустыни, продирался через девственные леса, замерзал во льдах Севера – и возвращался домой, целый и невредимый. Потому что ты должен был жить. Без тебя я бы не протянула и дня, понимаешь? Потому что ты, как никто другой, был достоин жить полной жизнью. Ты влюблялся – и девушки отвечали тебе взаимностью. Ты спросишь, почему? Потому что я желала тебе счастья. Да, мне было тяжело писать, как ты клянешься в любви другой, но что я могла сделать, рыцарь мой, когда ты так недоступен и далёк? Зато все девушки мира говорили с тобой моим языком. Ты любил мои слова, мои признания, мои мысли. На большее я рассчитывать не могла.
Вместе с тобой жила твоя страна. Менялись короли, убитые в сражениях, казнили неверных, крестьяне восставали против повышения цен на хлеб и сбора десятин, прекрасные дамы изменяли прекрасным мужьям... И ты жил вместе с ними. Ты участвовал в войнах за правду, карал злодеев и защищал невиновных, влюблялся и встречал новых прекрасных дев. И я жила с тобой. Я была покаранным тобой преступником, спасенным крестьянином, красавицей Ревеккой или белокожей Ровеной. Я следовала за тобой по твоим дорогам.
Я подарила тебе жену, прекрасную златокудрую девушку, ни капли не похожую на меня. Подарила вам сына и дочь, крепких, здоровых детишек, Седрика и Ульрику. Вы жили в твоем родовом замке, окруженном рвом с водой, а вокруг шумел зелёный лес…
Я, я затеяла тяжбу между державами, я не смогла удержать государство в своих руках…
Я спровоцировала эту войну.
Милый, дорогой мой, ты не поверишь, я до последнего пыталась тебя спасти. Прости меня, если сможешь, я просто не могла иначе. Я хотела переписать всю повесть с самого начала и до конца, но это бы значило лишить тебя всего, что у тебя есть. Лишить семьи, друзей, чести и герба – всего, что тебе так дорого в твоей бумажной жизни. И я не бросила писать.
Господи, если бы ты знал, как я писала последние страницы твоей жизни! Как вместе с каждым словом, убивающим тебя, умирала я. Я старалась оттянуть твою смерть.  Мечи наносили лишь незначительные раны, копья ломались о щит, а вместо тебя гибли короли, герцоги, крестьяне, которых ты в своё время спасал от смерти. Горели дома, в которых ты находил приют во время своих скитаний. Я убила всех. И пришёл твой черёд.
Я постаралась убить тебя красиво и быстро. Ты сошёлся один на один с давним врагом. Вы столкнулись, копья разлетелись в щепки, и вы спешились, обнажив клинки… Соперник был не слишком ловок, но ты очень устал. Прости, ты просто не мог не устать за время битвы. Если бы был хоть какой-нибудь шанс оставить тебя в живых!
Ты умер смертью храбрых. Ты сразил своего противника. Тот умер быстро и без истерики, спокойно отошел к Богу. Но и ты, ты, жизнь моя, потерял много крови, и ты должен был умереть! Нет!
Последним, что ты увидел, было небо. Голубое небо, голубое, как фон твоего герба, чистое и честное, открытое пред тобой. Ты выпустил душу из глаз, карих с золотой жилкой глаз, которые даже в те секунды смотрели весело.
В ту же самую секунду, как твоя душа влетела в распахнутые ворота неба, задрожала земля, начали рушиться здания, вышли из берегов океаны. Вековые дубы переламывались, как тростинки, старинные замки сдувало ветром, словно карточные домики. Ты ушёл, и вместе с тобой уходила моя жизнь, больше не нужная.
Как ты появился в апреле клейким зелёным листочком, так улетел вместе с ноябрьским ветром.
…Дописав последнюю строчку твоей жизни, я встала из-за компьютерного стола и, накинув куртку, пошла на сбор. Видимо, должно было обсуждаться что-то очень важное…
Ты встретил меня в дверях нашего подвала. Я сразу узнала тебя! Те же чёрные волосы, золотые глаза, те же брови, та же верность слову…
Неужели?
Я помню, как ты ворвался в мои сны, мои холодные весенние сны, чтобы согреть их своим присутствием. Ты ворвался и остался со мной, просто немного поменял имя, фамилию….  Хотя какая разница, если глаза остались золотыми, волосы чёрными, а слово честным?