Переезд

Первая половина ясного весеннего дня. Семья Фёдора уже давно перевезла большинство вещей на новую квартиру и теперь дособирала лишь те немногие совсем маловажные их остатки, которые при нежелании тратить силы на погрузку можно было просто выкинуть в мусорный бак. Основаня суета и заботы переезда остались позади, новая квартира была уже обустроена - будещее предпологало лишь вкушение плодов уже произведённой работы. Происходящая видимость работы была скорее своего рода развлечением, прощание с покидаемой квартирой. Мать и сестра обсуждали на кухне судьбу электрического чайника, который возможно оставался на своём месте. В Фёдор же не хотел этого, желая перевезти всё возможное для транспортации. Не из жадности, нет. Просто за прошедшие годы эта обстановка стала ему слишком дорога. По большому счёту он и не хотел менять квартиру, также как и не любил всякие глобальные перемены. Слишком много воспоминаний было связано с этим местом. Его излишняя сентиментальность. С самого рождения это был его дом. Фёдор тревожился уже тогда когда тень переезда маячила лишь отдалённо. Он знал, что это неминуемо и надеялся, что произойдёт как можно позже. Отец на балконе громыхал каким-то банками. Фёдор же ничего не делал, лениво лёжа на диване в прихожей. В комнату падали приятные яркие лучи солнца. Не бывает ничего вечного. Всё когда-то меняется. Поэтому ему не следовало растраиваться. Гораздо лучше видеть многочисленные светлые стороны этого события. Новая более просторная квартира расположение которой более удобно. Вид из окна его новой комнаты несомненно лучше. Вместе с тем смена социального статуса, улучшение условий существования. Новая жизнь. Освежеающий ветер перемен, приносящий приятные запахи новых соблазнов. Да, с момента повышения по службе отца - жизнь всего семейства ощутимо пошла в гору. И зачем только он возиться с этими дешёвыми банками? Неужели ему тоже тяжело прощаться с этой квартирой? Неужели тоже сантименты? Долой их! Да здравствует новая, лучшая жизнь! Фёдор исренни улыбнулся, представляя светлое будущее...

В конце-концов чайник решили оставить новым жильцам. Отец вернулся с банкой маринованых грибов, некогда оставленной на балконе и до сего дня забытой. Учитывая скудность пищевых запасов покидаемого жилища - это было как нельзя кстати для проведения символического последнего застолья. Изначально этого не планировалось, но было решено стихийно всеми членами семьи, когда мать поставила вариться воду для чая. Несколько кусков хлеба, остатки сыра и найденные грибы - тотчас превратились в бутерброды. Запивая еду тёплым сладким чаем, семейство, как много раз до этого сидело за столом и обсуждало былые времена. То и дело вспоминалось нечто забавное, как история возникновения пятна на потолке прихожей. Различные вещи которые во время их происшествия казались неприятными, порой даже шокирующими - теперь с новой точки обзора выглядели смешными. Ох уж эти старые невзгоды, какими они смешными теперь казались. Теперь, когда те с кем они произошли сами стали другими. И что им теперь когда-то сломавшаяся стиральная машина - когда для них сама её цена (и тем более стоимость ремотна) это уже отнюдь не серьёзная сумма. Фёдор, вопреки своей недавной грусти, вовсю радовался переезду, что ещё больше поднимало настроение остальным членам семьи. И если до этого он не разделял их мнения, то теперь спешил показать, что это уже не так. Он признавал то, что был не прав. И простенькие на первый взгляд бутерброды ощущались по-необычному вкусно. Это вкус новой жизни!

Отец много шутил, вопреки своему обыкновению быть угрюмым и очень серьзёным. Сестра смеялась и добро смотрела в сторону Фёдора. Прошлые конфликты с ней, превратившие брата и сестру едва ли не во врагов - за последнее время растворились словно дым и они начинали ладить всё лучше. И это было хорошо. На новом месте Фёдор поспешит попросить прощения за всё и услышит аналогичную просьбу от неё. Сначала они вдвоём будут прилагать усилия, чтобы любить друг друга, а потом это войдёт в обыденность и будет получаться само-собой. Мать как всегда заботливая, предлагает всем съесть ещё бутербродов или выпить чаю. И вот они все (кроме Фёдора) разом встают, оставив недоеденную еду.  Одновременно до десятых долей секунды. Столь синхрнонно, что можно было бы предположить между ними сговор, если бы эта идея не была сама по себе абсурдной. К чему, спрашивается, им было бы создавать подобный глупый сговор не имеющий под собой никакой практической пользы или смысла? Это было простым совпадением. Но до чего же они слаженно идут по коридору в прихожую, так словно бы репитировали это тысячи раз. Фёдор, пребывавший в ступоре от удивления, резко вскакиваетр со стула и устремляется следом, но натыкается в захлапывающуюся входную дверь. Он успевает какраз вовремя, чтобы услышать лязг звонка. Ушли! Это наверняка какое-то недоразумение или ошибка. Он смеётся над нелепостью ситуации и лишь немного повысив голос просит их вернутся. Он слышит отдаляющиеся к лифту шаги. Это поднимает в серьдце холодок беспокойства. Да что чёрт побери просходит? Он окликивает поочерёдно мать, отца и сестру - но никто из них даже не думает возварщаться. Фёдор пробует найти в кармане ключь, но вспоминает как утром отдал его отцу. Заперт. "Пожалуйста, я умоляю вас! Ради всего святого вернитесь за мной! Не покидайте меня! Не оставляйте меня одного снова! Мне так нужно ваше внимание! Мы же не чужие люди! Прошу вас, что угодно, только не оставляйте меня" - кричит он в панике молотя кулаками дверь и постепенно, словно маленький ребёнок, срываясь на слёзы. Не реагируя на его вопли они уежают вниз лифт уежает вниз. Спустя какое-то время во дворе слышиться отдаляющийся шум мотора машины. Становиться совсем тихо. Ни малейшего звука. Даже не слышно пения птиц с улицы. Фёдор осядает у основания громоздкой металичейской двери, по которой стекает кровь, оставленная его разбитыми кулаками. Она отделяет его. "Ну почему так? Ну почему всю жизнь так? - думает Фёдор силясь понять. Они все... Даже в моменты самых худших сор сестрой - он одновременно со временной злобой не переставал испытывать к ней постоянную привязаность и любовь. Она же нет, конфликтовала с ним как с абсолютно чужим человеком - не знала границ и могла пойти на любые меры. К своим подругам она всегда относилась гораздо более снисходительно. Отец который никогда не обращал на него внимания, за всю жизнь ничему не научил. Мать прибывающая в своём мире модных шмоток, дешёвых бульварных детективов и телесериалов. За её внешней заботливостью, которая исходила из норм поведения, а не материнских чувств - всегда скрывалась непреодолимая бездна чудовищного безразличия...