Старик

В солнечную погоду старик выносил на балкон потертый стул и удобно устраивался. Перед ним открывалась привычная картина. Внизу, во дворе, кипела жизнь, а он был зрителем. Кроме нескольких наглых кошек, никто из обитателей двора не пытался завладеть его вниманием. Еще, правда, были автомобили. Они останавливались напротив его балкона. Когда из салона выходил мужчина, старик присматривался к нему, и каждый раз ему казалось, что мужчина похож на сына.

Сына он не видел с тех самых пор, как умерла жена. Он приехал на похороны матери и предложил отцу уехать. «Куда мне двигаться в такие годы. И зачем мне та Америка. Останусь здесь. В своей квартире». Сын знал, что уговаривать бесполезно. И не настаивал.
Старик хотел доживать свой век дома. Он хорошо знал его запахи и различал каждый скрип. Вместе с ним квартира дряхлела, жаловалась на немощь, ее дыхание становилось тяжелым и зловонным, а краски тускнели. Но старик ничего этого не замечал. Ведь он был на много лет старше ее, а  значит, она была по-прежнему желанна.

Особенно он любил старый сервант. В ящике хранились главные вещи: пенсионная книжка, паспорт и квитанции. Старик ценил порядок и исправно платил за воду и электричество. Еще там лежало свидетельство о смерти жены. И ее старая сберкнижка. А сама жена была выше, на полке.

Когда жены не стало, он заказал черную рамку и поставил фотографию в сервант. Разговаривал с ней не часто. Только когда звонил сын и еще - когда прятал в ящик очередную квитанцию об уплате коммунальных услуг. «Ну, вот. Все в порядке» - привычно отчитывался он.

С другой полки серванта на него смотрели внук, невестка и сын. Они всегда улыбались. Нарядные и довольные. Старик тоже улыбался в ответ и пальцем поглаживал лица - сначала внука, потом сына. Так он делал каждый вечер. Потом подходил к телевизору и нажимал на кнопку: экран гаснул. Старик не любил пользоваться пультом. Кнопка в телевизоре - это надежнее. Потом он тушил свет и укладывался на кровать, прикрываясь пледом. Зачем разбирать постель, если нет жены?

Так было раньше. Пока не наступил день, когда пришли они. Они ходили по квартире, заглядывали по углам. Он сердито смотрел на них, а потом пошел за квитанциями. Они приговаривали: »Это хорошо. Но соседи жалуются». Он поворачивал к ним правое ухо и кричал: «Что! Говорите громче!» Они говорили: «Соседи слышат запах газа! Вы забываете выключать плиту!» Он внимательно смотрел на губы. Губы шевелились: «Электрочайник может сгореть. И утюг. Квартиру нужно обесточить. Газ - отключить. Ради безопасности. Одинокий старик - это опасно. Другое дело - когда была жива старуха».

Потом они ушли. Потом перестала работать плита. Он зажигает, а газа нет. И с телевизором та же история: он нажимает на кнопку, а изображения нет. И выключатель больше не давал свет. Теперь старик укладывался спать на ощупь. Зато он приучился разбирать постель и прятаться под одеялом. Потому что без одеяла стало холодно.

Старик обрадовался, когда увидел спички: он думал, что их забрали в тот день, когда не стало газа и света. Он собрал все квитанции и поджег. Пламя разгорелось быстро. Старик не удивился. Он знал, что так должно быть. Потому что было холодно, а для того, чтобы согреться, нужен огонь. Много огня.

 ... Первыми на балкон дружно посмотрели дворовые кошки. И только спустя полчаса оттуда повалил черный дым.