От любви до ненависти

Наш городок, как и тысячи других, живет  своей  простой  обычной жизнью. Днем все на работе, вечером- кто на дачу, кто к городскому фонтану, кто просто  в позе русалки на диване. Каждый сам по себе варится в котле  больших или маленьких  проблем, по мере сил и возможностей разрешает их, придумывает новые и так каждый день. Но недавно случилось  такое , что объединило чувства и мысли жителей всего городка.. Убили старушку. Божьего одуванчика. Гнев, возмущение и недоумение: за что, кому помешала старая больная женщина. Кто этот изверг, поднявший руку на беспомощного человека? Начиналось  все так.

                1.
Слегка  поеживаясь от утреннего ветерка, Юрка занял свое любимое место на лавочке под большим развесистым тополем. Почки только-только распустились, пахло   тополиным клеем, свежестью и весной. Он по привычке задрал голову – там, в окне второго этажа была видна голова  Марии  Степановны, старой фронтовички. Она была уже глуха и слепа, поэтому всегда сидела у окна, смотрела невидящими глазами на улицу, кивала   тем, кто поднимал свой взгляд к ее окошку. Сидя в кресле , она  часами рисовала. Причем, не просто там какие-то карандашные наброски или березки с елочками, а настоящие картины. Маслом. Вот Юрке, например, она подарила  картину «Шторм на море». Она висит у него над диваном.
-Ну, старушенция дает!- всякий раз, глядя на картину,  качает головой Юрка.-
Волны , как настоящие!
Поразмышлять на  тему искусства  в это утро ему не дали друзья- собутыльники. Это были  Виктор из соседнего подъезда- высокий, похожий на вопросительный знак от  застаревшего, заработанного в лагерях,  гастрита, не дававшего ему возможности распрямиться в полный рост, и Нинка,  особа с землисто –серым лицом, мужским пиджаком на плечах, спортивных штанах и туфлях, бывших когда-то модными, с квадратными  высокими каблуками.  Виктор называл  иногда  ее своей дочерью, иногда женой. Уточнять было некому. Сходство  было, как говорят, на лицо. Синяки да ссадины в абсолютной симметрии. И синхронное покачивание из стороны в сторону при сильном подпитии.   На кривом столике из фанеры  появились какие-то бутылки, кусок хлеба, первый зеленый лучок.
Юрка, крякнул,  потер руками. Утро обещало быть удачным. Он бросил довольный взгляд наверх. Соседка  сидела все так же,  прислонив голову к стеклу.
Виктор запрокинул голову, махнул стаканом  и  острый кадык дернулся, пропуская обжигающую  жидкость в желудок. Нинка, вытянув губы вперед,   сосредоточенно складывала тонкие перышки лука в пучок, и не было для нее более важного занятия   во всем мире, чем это.
-Будем!- с энтузиазмом начал Юрка и вдруг его рука со стаканом  застыла в воздухе. Что-то заставило его вновь посмотреть на окно второго этажа. Он поперхнулся. Вскочил и  помчался  в подъезд. Через секунду он уже что было сил колотил в дверь  пожилой  женщины. На грохот вышли  перепуганные соседи.
-Чего стоим? В милицию звоните! Скорее!
Стасу, молодому следователю, было сегодня тяжело , как никогда. Вчера обмывали рождение сына его друга , одноклассника и соседа по площадке -Николая. Обмывали  тщательно и долго. Теперь при резких движениях головы пол начинал уходить из-под ног , а посторонние запахи вызывали  приступ тошноты.
Ранний звонок вырвал Стаса  из пьяных объятий Морфея и теперь, недовольный и больной, он сидел  за круглым столом в центре комнаты и тяжелым взглядом обводил  место происшествия.
 Комната, в которой Мария Степановна прожила почти сорок лет,  была густо заселена старинными вещами.. Кружевные салфетки, вышивки, старинные статуэтки , фотографии в рамочках, коробочки и бутыльки  от духов, засохшие цветы в вазочках- все это напоминало декорации к фильму о войне. Шкаф, комод, этажерка, еще какой-то комод  потемнели от времени, отяжелели и грузно осели  вдоль стены. Кажется, тронь их, и они  недовольно заворчат, с одышкой, хрипло,  по-стариковски.
Сейчас все ящики были выдвинуты, и  их содержимое валялось на полу. Даже картины на стенах висели вкривь и вкось, видимо, за ними искали тайник или сейф с деньгами. До приезда скорой помощи старушка оставалась  в своем кресле  у окна.  Молодой следователь поежился.
-Кому  понадобилось убивать  этого божьего одуванчика?- Стас   пристально разглядывал труп старушки. Она сидела,  неудобно прислонив голову к стеклу, маленькая, (ноги в теплых тапочках не доставали до пола), шупленькая, в ярком байковом халатике, через который убийца  крест на крест привязал ее толстой веревкой  к спинке кресла.  Потому – то до  Юрки и не дошло сразу, что его соседка мертва.
 -Сопротивлялась. Ворот у халата разорван, волосы  спутаны. Коврик возле кресла скомкан. На полу утюг, шнуром от которого, по всей вероятности, ее и  задушили…
Глаза ее были полуоткрыты, мертвым взглядом  они смотрели куда-то на пол.
-Следов взлома нет.… Значит, она сама впустила своего убийцу.…Или родственник или знакомый. – Стас  с трудом пытался выстроить логическую цепочку.
-Здесь  брать нечего.- он еще раз уныло обвел взглядом комнату.- Может быть, пенсия…Нужно уточнить, когда она получала ее в последний раз.
Наконец, приехала скорая помощь,   труп старушки бережно уложили на носилки, понесли в машину. Сладковатый запах смерти долго стоял в комнате.
 Следователя подташнивало,  ни одна маломальская  умная мысль не шла в голову.
-Так, а может быть, ордена, медали? Ведь она, говорят, всю войну прошла…
Он покачал головой. На войне  не убили, так в собственной квартире…эх!  Громко крякнул, встал, и уже в дверях, неожиданно  для себя, вспомнил застывший взгляд  убитой.
-Куда она смотрела перед смертью?
Мысленно проследил траекторию ее взгляда. Из-под  большого комода выглядывал  кусочек бумаги. Он вернулся, подошел к комоду, присел на корточки. С тоской огляделся. Ни улик, ни отпечатков пальцев.…Только эта бумажка. Сомнения разрывали больную голову. Взять, не взять? Может  просто клочок бумаги, а если возьмешь, и ниточка потянется?    Думать совсем не хочется, и зачем люди так пьют? А ведь клубок все равно придется распутывать. Он протянул руку.      Конверт! Не разглядывая, сунул в карман костюма. Все! На сегодня хватит. Быстрее на свежий воздух.


                2.

 А теперь о том, что происходило год назад…
На смену  жаркому зною   наконец-то прилетел  легкий освежающий ветерок, и жильцы старенького дома , утонувшего в высоких тополях,   дружно покинули свои кухни, уселись на лавочки под окном, лузгали семечки  и с удовольствием перемывали косточки всем проходящим мимо. Сегодня  яду в их словах было больше, чем обычно. Причиной тому- радостная весть: из Германии едет  погостить Светка Долгова!
-Наверное, в мужиковых ботинках едет,- презрительно скривив губы,  проговорила Маринка, подружка  Светки еще со школы.
--Ага, может,   пятки  отмыла, наконец…-вступила в разговор  Сычиха, бывшая Светкина соседка по лестничной площадке. Вредная! Одна бородавка на носу чего стоит!
-Нет, мыла не хватило. Там ведь, говорят, им улицы моют…-Бикбаева с третьего этажа считалась женщиной грамотной, даже в партбиблиотеке работала.
-А помнишь, - закатилась от смеха  Маринка,  и подсолнечная шелуха  полетела во все стороны.  - Помнишь, как она  на тебе халат распанахала!
 Когда Свете дали от  быткомбината , где она тогда мыла пол, однокомнатную квартиру, Бикбаева  пришла, встала в дверях и заорала на всю улицу: «Каким- то косоглазым  квартиры дают (У Светки один глаз всегда смотрел в сторону), а мне – нет!»
-Это кому мои глаза поперек горла? Кто косоглазый?  Я?- обладательница нового жилья задохнулась от праведного гнева , и,   как коршун, обрушилась на обидчицу. - Сейчас ты у меня окосеешь! 
Драка была знатная. В результате бывшая библиотечная  работница ушла домой зализывать раны, придерживая  рукой халат, разорванный до самого пояса. Светка, потная, лохматая, еще долго стояла в дверях и, используя ненормативную лексику,  грозила кулаком.
-Я вам всем  покажу! Ишь, глаза им не такие…
Эту историю здесь  вспоминают часто..
-Завидуете вы ей, вот и все,- это дядька Колька  из соседнего подъезда подал голос .- Хорошая она была девка, безотказная. Бывало…
Его прервали сразу несколько  голосов.
-Во-во, вам, кобелям,  лишь бы  безотказная!
Дядька Колька махнул рукой  мужикам, те сгрудились возле него. Он  лихо сдвинул фуражку на затылок, подмигнул .
-Бывало, мужики, идет Светка с работы…
Чего уж он там рассказывал, но рев  машин на дороге за домом был ничто по сравнению со  здоровым молодецким хохотом , которым сопровождались воспоминания   дядьки Кольки.
Вот такая была Светка, последний ребенок многодетной семьи Долговых, где папа работал дворником, а мама, женщина  страдающая душевным недугом, вела , как могла , домашнее  хозяйство. Поэтому на Светке никогда не было новых платьев, обуви, все доставалось от старших сестер. Мосластая, нескладная,  нечесаная, в одежде с чужого плеча, Светка отстаивала свое жизненное пространство,  матерясь направо и налево  так, что у специалистов в этой области   глаза на лоб лезли, драки были ее постоянным занятием, и при этом она верховодила девчонками и пацанами  со всей улицы!
 Бывали случаи, когда , заигравшись, Светка ночевала где-нибудь в чужом дровянике или  сарае, а дома даже не догадывались о ее отсутствии. Матери, замотанной стирками , готовками  и в ум не входило пересчитать детей хотя бы по головам. А что?  Все  спальные места на полу в маленькой  комнатушке заняты…
Кое-как она осилила восемь классов и устроилась уборщицей в быткомбинат. Проработав там почти десять лет, заслужила, наконец,    однокомнатную квартиру в этом доме.
Словом, все  жили ожиданием Светки.
Только Мария Степановна, маленькая сухонькая старушка,  жила  по –прежнему в созданном ею самой мире,  , независимо от окружающих, в своих  мыслях и воспоминаниях. Там она  не была одинока,  была молода и любима.               
Недавно она перенесла  вторую операцию  на глазах. Спасибо врачам, видеть стала лучше.  В тот день настроение  было хорошее, почти ничего не болело и, забыв строгие предупреждения о том, чтобы не перенапрягаться,    она взяла мольберт, кисти и краски, спустилась  вниз, расположилась  на лавочке под тополями. Листья на деревьях  были большими, темно-зелеными, сквозь них, как сквозь кружевную накидку, играло  солнце, бросая  яркие блики на  загрунтованную поверхность холста. Мария Степановна долго сидела , подняв лицо кверху и зажмурив глаза. По всему телу разливалось тепло. Ах, хорошо…
Внезапно вспомнился вчерашний сон. Она  открыла глаза. Ну,  конечно же! Сегодняшнюю картину она так и назовет –«Фронтовые подруги»…
 Ей, вот уже который раз , снится один и тот же сон.
 …На высоком пригорке растет удивительной красоты береза. Именно под ней расположился немецкий миномет. Поливает так, что ни головы поднять, ни  шагу сделать. Мария распластались по земле и сквозь зеленые  былинки  видит, как   внизу , в ложбине, знакомый  связист  тащит катушку.  То  ползком пробирается, то пробежит метра два, за ним едва заметный проводок тянется. Связь! А потом, как в  замедленной съемке- падает солдат навзничь и рядом с ним , подняв бугорок земли, падает катушка.
Маша  как будто оглохла, на зубах скрипит песок. Неожиданно справа от себя видит метнувшуюся тень.
-Куда, -кричит она . –Тебя же убьют!
Это Настя, упрямая, смелая, бросилась  в ложбину. Вот она падает, кувыркается, снова бежит.
Вдруг под березой что-то ослепительно блеснуло ,  Маша, как будто со стороны, увидела, как серебристый кусочек металла нацелился   прямо в сердце подруге. Она  пытается помешать ему, протягивает руку, но тот пробивает ладонь  насквозь и продолжает путь.
-Ложись! -кричит Маша, а голоса не слышно…Она видит, как Настя, будто запнувшись , останавливается и медленно-медленно  поворачивает  голову  на Машин крик. Прядь русых волос падает на удивленные  васильковые глаза девушки…
Мария Степановна  задумалась, легкий ветерок  играл поседевшим завитком волос, возле ног тополиный пух скатывался в пушистый белый сугроб. Она уперлась взглядом в глухую стену сарая, и на ней , как на белом экране, понеслись один за другим черно-белые  кадры   боевой юности.
 Ее ведь   не сразу взяли в армию. Росточком маленькая, худенькая  да еще  в огромных круглых очках. Так и сказали: « Не годна по зрению,  и вообще, тебе еще надо подрасти!».
Прошел год. За это время погибло море народу и в армию стали брать уже многих. Ее взяли с пометкой –годна в очках. Так попала она во взвод  связисток. Командиром  у них была Настя- высокая, стройная красавица с небесно-голубыми глазами.
Ее позывные были "Василек". И до сих пор, услышав это слово, Мария  Степановна вздрагивает.
- "Василек"! Соедини с двадцать пятым!
- "Василек"! Дай седьмой!
Мария появилась в роте связисток уже к полудню. Высоко в небе цвирикала какая-то птичка, палило солнце,  на бревне возле  землянки сидела, закрыв глаза, вытянув босые ноги с  растопыренными пальцами,  русоволосая красавица. Заметив  Машу, она приоткрыла один глаз, потом другой.. Минута показалось юной связистке вечностью.
-Это что еще за …-она запнулась, в глазах запрыгали чертики.- Девчонки! Идите сюда, смотрите, кого к нам прислали….
Одна за другой  из землянки стали выскакивать девушки.
-Ой, да мамочка моя, -всплеснула одна руками и  рухнула на бревно рядом с Настей, захлебываясь хохотом.
-А сапоги!- размазывая слезы по лицу, показывала другая  на Машкины ноги, болтающиеся  в огромных сапогах,  , как ложка в стакане.
-Теперь немцы драпанут, аж гай зашумит…
По спине Марии побежала струйка воды, проклятая шинель сползала с плеч и тянула к земле, вспотевшие ладошки заблудились в огромных рукавах шинели.
-Ржут, как кобылицы…-стекла очков запотели, борода мелко-мелко затряслась.
-Сейчас зареву,- подумала Маша и больно прикусила губу.
Заметив это, Настя хлопнула в ладоши:
-Ну все, девочки, по местам…
Соскочила с бревна и босыми ногами пошла в землянку, прихватив  с собою сапоги.
На удивленный взгляд Маши ответила, многозначительно подняв кверху указательный палец.
-Запомни. Главное в нашем деле- это правильно  навернуть портянки…Потом засмеялась:
-Ладно, не робей… и совсем другим тоном:
-Следуй за мной!
Мария Степановна усмехнулась :
-Такую картину еще никто никогда не рисовал…
               
                3.

Следователя  прокуратуры Станислава Пыжова  то и дело отвлекал телефон. После каждого разговора ему приходилось напрягать память, чтобы вспомнить,  чем была занята  его  мысль минутой раньше. Да еще прохожие. Кабинет, в котором работал Станислав, находился в подвальном помещении, зарешеченное окно наполовину скрывало обзор, оставив видными только ноги прохожих . Целый день  ему приходилось видеть только чьи-то ботинки, танкетки, тапочки  да слушать шорох  их подошв по асфальту. Иногда возле окна останавливались какие-нибудь  легкомысленные туфельки, тогда  он клал голову на стол, до боли выворачивал шею, стараясь рассмотреть через узкую прорезь   что-нибудь повыше. От напрасных усилий     краснел и злился.
Сегодня   он тоже в гневе. С утра вызвал начальник и потребовал отчета о  ходе  расследования убийства старушки- ветеранши. А оно никак не идет! Тупик и все.
-Не работаете, вот и не идет,- хлопнул рукой по столу  начальник следственного отдела Николаев.. Его громкое  р-р-р- прокатилось по коридорам управления.-  Небось, в отпуск захотели? А старушка-то непростая - орденоносица! (Звук р  снова забился  в голосовых связках начальника,  как   птичка в силках,). Откуда уже только не звонили. А что мне говорить? Что у следователя Пыжова от жары мозги плавятся? Так, по-вашему…
Пыжов скривил физиономию.
-Все. Идите.
-Старушка, старушенция,- на все лады распевал себе   под нос Пыжов, выходя  на улицу.-  Старушка-процентщица…Кстати…-он даже остановился, хлопнул себя по лбу и решительно повернул  в сторону Пенсионного управления.
Приятная во всех отношениях девушка выдала необходимые справки.
-А пенсия-то не маленькая,- потер переносицу Стас. Он вспомнил, что при осмотре квартиры убитой в углу ящика старого комода  они нашли пачку денег.
-Значит, не деньги нужны были…Что же искал убийца?
Вернувшись в кабинет, Пыжов еще раз пересмотрел  отчеты своих сотрудников. Они прошлись по всем соседям Сорокиной, побеседовали с каждым. И ни одной зацепки.
Бывшая фронтовичка жила скромно, ни с кем не скандалила, со всеми была приветлива, дружна. Эту маленькую женщину в черном костюме с орденами и медалями на груди знали даже школьники. Ее часто приглашали на все торжественные мероприятия, она пела в хоре ветеранов, была членом ветеранского Совета. Словом, вся жизнь на виду.  Вечерами, когда у нее не было общественных дел, она бодреньким шагом шла по тротуару.. Молодежь удивлялась:  она же совсем не видит! И только пожилые люди  понимали: это память безошибочно вела ее по улицам  родного города.
Один отчет привлек внимание     Пыжова .Он покрутил головой:
 «Сосед Ботов  В.И. из  квартиры №7  сказал, что Сорокина уже давно выжила из ума. Она считает, что за ней охотятся  шпионы. Даже в милицию заявление один раз написала, что он, Ботов, ей в воздуховод  отравляющий газ напустил…»
-Чем приходится заниматься…-Пыжову стало совсем тоскливо.
Он набрал номер отделения милиции.
-Петр Николаевич, ты? Это Пыжов беспокоит. Слушай, не в службу. Посмотри, были у вас заявления от Сорокиной  М.С…
-А, от этой старушки, за которой шпионы охотятся?
-Так были?…
-Да не только заявления, она сама сколько раз приходила. Старенькая ведь  уже, вот и мерещилось. То в дверь ей кто-то стучит ночью, то газом ее травят, то подслушивающее устройство у себя обнаружит…Участковый ходил,  разбирался. Фронтовичка, что тут скажешь… На войне, наверное, того…Или контуженная…
Пыжов положил трубку.
-Ну конечно же, шпионы… А кто же еще,-  издевался   он над собой.- И как ты, Пыжов, не додумался! И тебе под носом шпионское гнездо во главе с Сорокиной  отложилось, а ты  ушами хлопаешь…
Он решил сам побеседовать с  Ботовым В.И. из квартиры №7.

               
                4.
Определившись с названием картины, Мария Степановна, как говорят, поймала волну. Ее несло, рука с карандашом порхала над поверхностью холста, оставляя следы, сплетающиеся в  черты любимого незабываемого  лица. Одно движение и вот она, Настя, смеется  распахнутому над головой небу…
-Теть Маруся, как красиво!- неожиданно раздался резкий голос за  спиной. Рука застыла   в воздухе.
-Это ты кого? Это ты? На войне?
Мария Степановна оглянулась. За спиной стояла  полноватая женщина с короткой стрижкой, в большой белой футболке и  в синих, до колен, шортах.
-Светлана! Приехала, наконец!
-Да вот, своим ходом, теть Марусь. Понимаешь?
-Из самой Германии?
-А че нам. Машина хорошая. Федор у меня, мужик, ого- го. Как втопил по Европе, два дня  и мы здесь. Ну, где ты там?  Щас, теть Марусь, познакомлю…
От машины шел к ним высокий  здоровый мужчина, с рыжеватой шевелюрой волос и  пятнами веснушек на добродушном лице.
-Это Клаус мой. Фамилия такая, понимаешь…
Мария Степановна протянула руку, мужчина взял ее в свою большую ладонь, чуточку придержал.
-Рисуете?
Старушка кивнула. Светлана еще что-то говорила, но пожилая женщина уже ничего не слышала. Наклонив голову, она внимательно разглядывала лицо незнакомого человека.
Светка тронула ее за плечо:
-Мы пойдем, теть Марусь, еще встретимся.
-Да, да-, как будто очнулась Мария Степановна.
-Светочка, ты зайди ко мне как-нибудь вечерком, мне поговорить с тобой надо…
-Какой разговор!- Светка звонко чмокнула  старую соседку в щечку, бросила быстрый взгляд на мужа и незаметно пожала плечами. Они ушли, а Сорокиной почему-то расхотелось рисовать. Руки бессильно упали на колени, глаза снова перестали видеть, заслезились. Потянуло прохладой.
-На сегодня хватит,- прервала она нить своих мыслей, вздохнула и засобиралась домой.
Горячий чай с мятой согрел ее , она закуталась в плед и уютно устроилась в  большом кресле у окна. Сняла очки и сразу  все предметы потеряли четкие очертания, привычные картины за окном стали похожи  на  размытые пейзажи Ван Гога.
…Война ушла далеко на Запад,  Мария  осталась в разбитом бомбежками городке залечивать рану на ноге. Наступать на всю стопу было еще больно, и ей приходилось   прихрамывать. В тот день смена ее закончилась  часов семь вечера. На улице было холодно, по небу неслись тяжелые дождевые тучи. Не успела она пройти и десяти шагов, как хлынул дождь. Как из ведра- это слабо сказано. Как из бочки! Сплошным потоком.
Моментально залило водой очки, она сняла их и осталась в непроглядной тьме. Разбитая земля пропиталась влагой, глина мертвой хваткой цеплялась за  сапоги, вытащить ноги из грязи не было сил. Маша растерялась. Куда идти? Общежитие ,  в котором она жила с подругами, было совсем в другой стороне. Ветер громыхал в подбитых жестью крышах домов, срывал листья с деревьев, за считанные минуты одежда промокла насквозь. Она дрожала так, что сводило скулы. Наконец, ей удалось пробиться к какому-то дощатому забору. Прижалась к нему спиной, пытаясь  увернуться от пронизывающего  ледяного  ветра.
Вдруг за спиной послышался какой-то шорох, как будто доски заскрипели. Или показалось? Она прислушалась. Дождь во всю лупил по небольшому навесу, капли больно били по лицу.
-Здесь кто-то есть!- ужас охватил девушку, ноги  онемели. Она безнадежно щурила глаза, силясь   хоть что-то разглядеть  перед собой.
-Надо бежать! Не успела Маша принять решение, как вдруг кто-то обхватил  ее за талию и потащил сквозь забор. От страха она потеряла сознание.
Очнулась , когда чьи-то быстрые холодные пальцы попытались расстегнуть ворот промокшей от дождя гимнастерки. Она открыла глаза. Свет от раскаленной буржуйки, стоящей посреди комнаты, вырвал  из темноты высокого  худого, так что ребра  выпирали сквозь кожу, голого по пояс мужчину. Маша замотала головой, схватилась за ворот.
Мужчина молча разнял  руки и расстегнул гимнастерку,  стал силой  стаскивать ее с Маши. Движения были сильными, уверенными. Она перестала сопротивляться. Закрыла глаза. По лицу потекли слезы. Незнакомец продолжал раздевать девушку. Упали на пол мокрые чулки, юбка, майка. Маша не могла унять дрожь, ее било , как в лихорадке.
 Мужчина  вглядывался в лицо Маши, от его горячего дыхания по всему телу побежали мурашки.
-Скорее бы все закончилось,- обреченно подумала  она. Неожиданно  мужчина наклонился, подхватил ее на руки и поставил на табуретку возле  печки.
-О, майн Гот!- раздался горячий шепот.
-Немец!- сердце девушки перестало биться.  Вот и все.  Она опустила руки , которыми пыталась прикрыть маленькие груди. Тепло от печки стало подниматься по обнаженной спине, пальцы ног почувствовали прикосновение. Она открыла глаза.
Немец  стоял на коленях  и снизу вверх смотрел на обнаженную  девушку. Губы его шевелились.
 -Как в церкви, перед иконой,- грустно  подумала Мария. –А потом убьет…
Он  прикоснулся губами к красным от холода пальцам ног .От неожиданности Маша вздрогнула.
-Что он делает ?
 Мужчина обхватил двумя руками  ее ноги ,прижался  к ним лицом и  стал
покрывать поцелуями.
Из всего, что шептали его запекшиеся губы, Маша  только и разобрала –  Фогель- птичка, кляйне- маленькая, а мадонна и так  понятно.. Впервые пожалела, что к немецкому в школе относилась с прохладцей. Кто знал, что  язык пригодится да еще в таких обстоятельствах.
Мария боялась вздохнуть.. Бред какой-то. Все-все бред! Так не бывает. Почему это случилось именно с ней : проливной дождь,  лачуга, мужик сумасшедший. Немец по-прежнему не отрывал лица от  юного тела, кажется, дышал его запахом. Целовал и шептал молитву. Вдруг неожиданно для себя девушка почувствовала, как горячая волна  толчками стала подниматься прямо  к горлу, еще секунда, она потеряет сознание и умрет.
 Большие руки вовремя сомкнулись на   ее  талии, горячие губы, кажется,  прожгли  кожу в самом низу живота…  Ощущения были настолько неожиданными , что Маша охнула.
-Как же я могла жить  и не знать , что такое бывает…Она оторвала лицо незнакомца от своего тела. Несколько мгновений они удивленными глазами смотрели друг на друга. Куда-то ушла страшная война, перестал шуметь дождь, не стало  этой сбитой из старых досок конуры… Все растворилось.. Их было только двое, на обнаженных телах играли блики  от раскаленной до красна буржуйки. Мария протянула к мужчине руки и крепко-крепко обняла за шею.
 О нем она знала только, что он был контужен и попал в плен. И зовут его Клаус. А может , это была фамилия?  Тогда ей было это неважно. Они просто любили друг друга. Когда Марию стало по утрам тошнить, она  написала в рапорте : «по семейным обстоятельствам» и уехала на родину. Весной  она родила девочку, говорили, от  ее  бывшего геройски погибшего  командира. Назвала Мартой. Это маленькое существо  с реденькими рыжими волосиками на голове , пугливое, впадающее в дикий плач при виде чужого человека, стало для  нее средоточием всей жизни.
-Как я  могу ее оставить? Вы что?- решительно заявляла она подружкам, пытавшимся уговорить ее погулять или сходить в кино.- Она без меня пропадет…
Однажды все –таки им удалось  увести ее на вечеринку по случаю дня рождения  бывшей одноклассницы. Поели, попили, потанцевали.
-Надо идти домой,- засобиралась Мария.- Дочка ждет.
Только завернула за угол хаты, как ее догоняет Николай- здоровый чернобровый хлопец , весельчак и анекдотчик. Сгреб ее  большими руками, прижал к стене.
-Куды торописся?- он приблизил свое лицо к девушке. Пахнуло  отвратительной смесью запахов подсолнечных семечек, табака и самогона. Она  брезгливо поморщилась, пытаясь отвернуться от назойливого кавалера. Николай  просунул руки под кофточку и больно стал мять груди.
-Ну, че, пойдешь за меня?
Тошнота подкатила к самому горлу. Мария замотала  головой, уперлась руками в грудь парня.
-Брезгуешь?-  в ярости замахнулся он на  Марию. Та зажмурилась , наклонила голову.
Кавалер сплюнул куда-то ей за спину.
-Времени нема, а то бы я тебя…
Дома Мария докрасна терла шею в том месте, где прикоснулись к ней губы  парня, со дна желудка поднимались спазмы  отвращения.
-Так закончился мой  второй и последний  поход за счастьем,- сказала сама себе пожилая женщина,  прерывисто вздохнула  , поплотнее запахнула плед и задремала.

                5.

-Есть что-нибудь новенькое?- деловито перекладывая бумаги на столе, спросил Петруня, Петр Мефодьевич  Смолянов,- студент юридического,  определенный в отдел к Пыжову для прохождения практики. Симпатичный, худенький парнишка, похожий на птичку, даже носик клювиком. Язык никак не поворачивался называть его по имени - отчеству. Какой из него Мефодьич! Зеленый совсем. А Петруня  подходило в самый раз.
-Новенького нет,- ответил Пыжов. –Хочу с Ботовым  В.И.   из квартиры № 7 пообщаться…
-А ничего у вас не получится!
-А это еще почему?
-А потому что больше нет Ботова В.И.- парнишка  радостно развел руки в стороны.- В бегах они-с…
-Петруня…- в голосе Пыжова появились угрожающие нотки.
-Да я правду говорю. Николаев вызывал.
Пыжов достал  из кармана платок и  протер  вспотевшее лицо.
Точно, в  отпуск надо…Совсем некстати вспомнилась последняя ссора с женой. Она- учительница, отпуск всегда летом, да еще целых два месяца. А у Пыжова –осенью или зимой,  и то не всегда.
-Мы с тобой никогда вместе не отдыхаем, как будто я не мужняя жена,- со слезами на глазах говорила она.
-Эта тема   у нас с тобой десятки раз обговорена,- с досадой в голосе оправдывался Пыжов.- Работа у меня такая, понимаешь…
-Да ты просто не пытался, вон  другие … И пошло-поехало.
Пыжов помотал головой, отгоняя непрошенные мысли, хотя в душе признавал, что жена, как всегда,  права.
-Знаешь, Петруня, разузнай-ка все про этого Ботова, что за птица. Связи, от куда родом, чем занимался. Да что я говорю,  ты мальчик умненький, сам все знаешь.  А я все-таки пойду,   пообщаюсь …
Петруня птичкой выпорхнул из-за стола, обрадовавшись возможности  вырваться на свободу из душного  и скучного кабинета, Пыжов еще посидел несколько минут, задумчиво перелистывая папку с бумагами, потом вздохнул, кое-как сложил документы    на край стола и вышел на улицу.

                6.

Светка в тот первый приезд  в родной город оторвалась по полной программе. Хотя сначала все было чинно, по - заграничному.
-Фу, как вы можете пить воду из крана,-  кривила  она губы  и открывала очередную бутылку с минеральной водой. –У нас такой водой даже асфальт не моют…
 Она долго расписывала прелести  немецкой жизни, показывала фотографии. Вот они с Федором  отдыхают  на море, здесь   учится сын, это цветы возле ее дома, а это сливы. Но рвать их нельзя. Дурной тон. Светка старалась подбирать приличные слова,  выстраивать предложения грамотно и красиво. Иногда она важно  доставала из большой сумки фотокамеру , долго пристраивалась, присматривалась, гоняла гостей с одной лавочки на другую в поисках красивого вида, наконец,  щелкала.
Дядька Колька из соседнего подъезда восхищенно  крякал и крутил головой:
-Ну и Светка, скажите, пожалуйста, какая  фрау стала! А ведь,    бывало, идет с работы…
Тут все начинали шикать, толкать  болтуна в бок и показывать страшными глазами на Светку, заткнись, мол, неудобно, как-то …
Пообщаться со Светкой или просто поглазеть  пришли  все знакомые. Во дворе дома стало шумно, как бывало раньше, когда все соседи провожали кого-нибудь в армию или   играли свадьбу. Стол под окнами уже ломился от всяких яств, бывшие подружки  улыбались и с готовностью поддакивали Светке.
Наконец все уселись, угомонились, разлили по стаканам самогон.
-Давай, Светка, за тебя, что родину не забываешь…- в одной руке был стакан, а другой Маринка обняла подругу за шею и звучно чмокнула  в щеку. Светка слегка  пригубила  напиток.
-Ну, это не по- нашенски…- мужики даже обиделись. Тогда она обвела всех взглядом, лихо махнула рукой и залпом опрокинула  самогон в горло, громко рыкнула, вырвала из пучка самую крупную редисину  и захрустела, улыбаясь во всю физиономию.
-Ох, и соскучилась  же я за вами, сволочами!
-Ну вот теперь совсем другое дело!- дядька Колька даже захлопал в ладоши.- Наливай!
Пьяная круговерть  со слезами, руганью, пением  песен по случаю Светкиного приезда продолжалась два дня. Федор все это время был рядом с женой, пил мало, больше молчал. В его обязанность входило   транспортировать пьяную жену на квартиру  сестры, чтобы отоспалась. Как он женился на такой женщине, для Светкиных подружек до сих пор остается загадкой. Только умная Бикбаиха, прищурив один глаз, кивала на  их сына –крепенького белобрысого мальчугана, как две капли воды похожего на Федора.
-Уметь надо…
На третий день , наконец-то, Светка вспомнила о своем обещании  зайти к Марии Степановне. Куда делась заграничная штучка, приехавшая  погостить на родину. Это снова была  Долгова в привычном   облике - растрепанная, с опухшим лицом и  хриплым голосом, в мужниных шлепанцах на босу ногу.
-Степановна, открывай, Светка пришла…
Через час она вернулась. Федор никогда не видел свою жену в таком растерянном виде - Светка что-то бурчала себе под нос и то и дело  пожимала плечами.
-О чем вы говорили со старушкой?
-Она попросила найти какого-то Клауса. Федь, а у тебя ведь тоже отец  в плену был?…
Федор, пивший в это время чай, от неожиданности поперхнулся.
Да, отец его отсидел после войны около десяти лет  в лагерях, когда  освободился, женился на русской женщине. Родился Федор. Потом  появилась возможность вернуться на родину, но жена  ни за что не захотела покидать свой родной поселок. Карл уехал один. С женой и сыном постоянно переписывался, присылал подарки. А когда матери не стало, Федор  уехал на ПМЖ  в Германию, прихватив  с собой взбалмошную , как говорили потом шепотом  и только в кругу семьи его немецкие тетки, без фюрера в голове, жену и хорошенького, настоящего бюргера, сынишку…
-А если это он?- Светкины глаза стали величиной с блюдце.
-Иди, проспись, дурочка,- Федор  улыбнулся,   решительно подхватил свою женушку под руку  и повел в спальню.
Вскоре Светке надоели родные места, чужая тайна будоражила воображение, ее распирало от  любопытства, и она засобиралась домой. Федор не сопротивлялся. Всю дорогу они придумывали, как  деликатно выспросить у отца  о его прошлом, чтобы, не дай Бог, не довести  до сердечного приступа. Разработали план действий, который тут же рассыпался в прах, как только Светкина нога   ступила на брусчатку возле дома тестя.
-Папхен!- закричала она дурным голосом, едва увидев среди встречаюших отца мужа.  Такое обращение к тестю она сама придумала. Долго мучалась, как называть: и «фатер»  сказать- язык не поворачивается,  и «папа» вроде как  не подходит. Сначала родственников коробило от Светкиной беспардонности, а потом привыкли.  Куда денешься. Не со зла же.
- Мы твою  русскую любовницу нашли!
Карлу Клаусу недавно исполнилось восемьдесят четыре года. Это был худощавый  высокий старик  с гладко выбритым удлиненным лицом,  седина на голове приобрела свинцовую окраску, когда-то голубые глаза поблекли и слезились. Он опирался на трость, видно было, что каждый шаг ему дается с трудом. Услышав невесткины слова, он как будто споткнулся ,  оглянулся растерянно,  беспомощно  затоптался на месте. Федор вовремя подставил ему  кресло-коляску.
-Была у тебя такая черненькая? Маленькая такая, как ребенок? Она еще связисткой служила…
Федор знаками пытался остановить жену. Куда там!
-Ее Маруся звали, забыл, что ли?
-Ну, и что я такое сказала? -недоуменно  развела руками Светка, увидев, как муж огорченно покачал головой, развернул  кресло с отцом и осторожно покатил его в дом.
Вечером, когда страсти по случаю приезда  улеглись, вся семья вышла во двор, уселась за большим круглым столом. Во главе, как всегда, сидел отец семейства, рядом Федор с сыном и женой, потом двоюродная сестра хозяина, ее внук, студент университета, его девушка. К чаю никто не притрагивался, все ждали рассказа старого Карла. Прохладный ветерок играл в листве деревьев, сквозь которые еще можно было рассмотреть лучи   садящегося  за лес солнца. Сумерки почти вплотную  подобрались  к их небольшому домику на окраине  поселка. Самое время для воспоминаний.
Старик сидел в кресле, иногда как будто дремал, опустив голову, потом вздрагивал, открывал глаза , обводил  всех  удивленным взглядом, точно не понимая, зачем все здесь собрались.
-Ну, давай, папхен, рассказывай,- Светке  не терпелось  услышать  таинственную историю, она даже дернула свекра  за рукав. Именно эта  бесцеремонность помогла привести в чувство старого Карла.  За годы плена в России он научился говорить на русском , но сегодня мысли  и слова путались в его голове, он то и дело переходил на родной язык. Печальная история любви  немецкого пленного и русской девушки потрясла  присутствующих. Перевода не потребовалось.
-Если я еще жив, то только благодаря памяти о Марии,- закончил он  свою историю.- В плену, я думал, не выдержу. Лучше б  погиб на фронте, чем так… Даже готов был убить себя,  как вдруг Бог посылает  мне это     чистейшей души  существо. Настоящий алмаз. Как я ее любил! Я люблю ее до сих пор! Я до сих пор помню , как вот здесь, на шее под волосами у нее билась тоненькая  горячая венка, когда я прикасался к ней губами…
Старик зарыдал. Все сидели в оцепенении, только чья-то кружка нечаянно стукнулась о блюдце, издав жалобный звук.
-Почему она покинула меня?- по  его лицу потекли слезы.
-Как почему?-  вскочила со своего места Светка. Федор не успел ее удержать.- Она же беременная была! Представляете, каково было  родить от пленного немца, когда война еще не закончилась… Да за это  с ней такое  могли сделать…
-Маленькая  моя девочка ,- прошептал старик посиневшими губами, голова его упала на грудь, он потерял сознание.
Через несколько дней, благодаря стараниям местных докторов, старик уже снова  мог  выходить на улицу.
На встревоженные взгляды домочадцев он бодренько отвечал:
-Я жить буду! Я еще Марусеньку увижу! И доченьку свою.
Спустя еще какое-то время он передал невестке письмо.
-Отправь Марусе.
Светка наклонилась к старику  и  поцеловала   его прямо в ухо.
               
                7.

В доме, где жила  Сорокина в этот час было немноголюдно. За многими дверями, куда звонил  Пыжов,  так никто и не ответил, видимо,  были на работе. В квартире Ботова ,исчезнувшего в неизвестном направлении накануне, серой тенью слонялась     Нинка, на удивление трезвая, притихшая и  сосредоточенная.
-Нет, Виктор не мог убить  старушку,- замотала  она  головой   на вопрос  следователя.- Он добрый был. Собак, кошек любил. А убить…
Она подошла к столу, на котором сиротливо стояли начатая бутылка водки и граненый стакан. Кивнула Пыжову:
-Будешь? Нет?  А я выпью.-  Опрокинула стакан, вытерла ладонью губы.
-Она его любила.
-Кто, она?
-Да старушка эта.  Идем  как-то домой, а она на лавочке сидит. Так он ей :
«Здравствуй, мама», говорит. Своя-то умерла, пока  сидел… 
-А как же заявление  в милицию…
-Это ты про  газ что- ли… Так это … Мы тогда  какой-то праздник отмечали. Ребята пришли, выпили, кто-то травку принес. Сам понимаешь, дым коромыслом.  А кухни у нас с ней- через стенку. Видишь дырочки? Через них и потянуло  сквозняком. Витя потом ходил к ней , объяснялся. А она  нет и все. Газы, говорит…Старенькая  уже,- Нинка захлюпала носом.
-А подслушивающее устройство…
-Да это…Магнитофон у нас поломался,. Такой , знаешь, с круглыми...
-Катушечный…
-Ага. Катушечный. Юрка –то его починил, принес. А нас дома нет. Вот и поставил пакет возле двери. Соседка вышла  коридор подметать, увидела и в крик. Весь двор на ноги подняла.
-Террористы! -говорит.  - Мария  Степановна услышала да на себя  все и повернула.
-Это меня ,-говорит,- цэрэушники  подслушивают...И смех, и грех. -Нинка махнула рукой, потянулась к столу.
-Если не виноват, почему убежал?-  Стас перехватил бутылку.
-Испугался! – на Нинкином лице  появилось обиженное выражение. – У вас ведь как – отсидел человек,- все,  по жизни  теперь преступник. Скажешь не так? Преступник и все! А он не убивал. Не мог…-она обхватила голову руками и завыла.- Он до-о-обрый…
Стас вздохнул ,поняв, что большего уже не добиться, оставил визитку, пошел к выходу.
-Если появится, а ему лучше появиться,  позвони…
-Снова день впустую, -с горечью подумал Станислав, спускаясь по лестнице.
-Ну, что, молодой человек,  как идет расследование?- на лавочке сидела  пожилая дамочка в шляпке, шарфике на морщинистой шее,  с маникюром на  длинных ногтях  и в яркой помаде.
-Местная мисс Марпл,- Стас поморщился как от зубной боли.
-Я проанализировала ситуацию,- четко, учительским тоном произнесла она, складывая губы в тонкую линию,- Виктор Ботов не виновен.
-?
-А где мотив, спрошу я вас? - Она наклонила голову и внимательным взглядом просверлила    Пыжова.- Мотив отсутствует..
 Стас присел рядом,  вдохнул терпкий запах  каких-то духов, щедро  исходящий от дамы при каждом ее движении. Безнадежно кивнул головой, соглашаясь.
-Мотив отсутствует…
-А кошку эту драную, вы допросили?
-Какую кошку?
- Марту, дочку ее.
Стас посмотрел на часы. Было почти двенадцать. Дочь Сорокиной была приглашена    на час.
-Вы знаете, -Мисс Марпл заговорила шепотом.- Ведь они не мирили между собой уже много лет. Представляете? Мать и дочь.
Я уверена,- затрясла она шляпкой.- Здесь что-то скрывается, я чувствую…Не ходила, не ходила, а тут вдруг, нате вам, приперлась…
-Когда она приходила, говорите вы?
-Да буквально перед убийством. С чего бы это,- подумала я , когда увидела ее  на лестничной площадке.- И так вежливо у нее спрашиваю: «Что, по мамочке соскучилась?»,  а она даже «Здравствуйте» не сказала, злыдня…
-И давно  у них?...
-Да с самого детства  Марты  у них не было мира в семье. Девчонка росла вредная,  своенравная,  чуть не так- огрызается, на мать кричит. Однажды Мария Степановна ее  в сердцах даже фашисткой назвала. Ох, та визжала! А потом совсем вот рассорились, даже в гости друг к другу не ходили.
-И давно?
-Год, наверное. Письмо какое-то , говорят, Мария Степановна получила, а этой, которую и дочкой не назовешь,  видите ли, не понравилось…
-Письмо?- Станислав  вдруг вспомнил, что у него в кармане уже который день лежит конверт, найденный им в квартире убитой.
Он бросил взгляд на часы, стрелки приближались к единице.
-Надо бежать. Спасибо вам.- Он попрощался со своей новой знакомой и через несколько минут был уже в кабинете.
       Петруня, он же Петр Мефодьевич,  увидев Пыжова , вскочил, зашуршал бумажками на столе. Стас отмахнулся.
-Что у тебя?
-Внутреннее чувство мне подсказывает, что Ботов тут не причем,- бодренько начал докладывать студент.
-Это  почему такое стойкое мнение?
-Мотива нет…
-Эту песню я где-то уже слышал,- недовольно пробурчал себе под нос следователь.
-Во-первых… -Стук в дверь не дал студенту развить мысль. Вошла дочь Сорокиной -  Марта Евсюкова.
-Минута в минуту,- отметил про себя Пыжов, приглашая вошедшую женщину  сесть. И почему –то ее пунктуальность  ему не понравилось.
У него жена такая . Все по порядку, все по минутам. Учительница, одним словом. Газету туда не положи, носки туда не брось! В шкафу все по  струночке. Конечно, хорошо, когда в доме порядок, все вещи по своим местам. Вот у него на столе сейчас самый настоящий беспорядок, а у нее –нет. В каком бы настроении жена не проверяла тетради, ручка с красной пастой – здесь, с синей- рядом, тетради проверенные- здесь, непроверенные-  ровной стопочкой рядом. От такого порядка Пыжову становилось тоскливо. Причем, с каждым днем все тоскливее и тоскливее.
Вот и пришедшая женщина  спокойно села, аккуратно  уложила  большую хозяйственную сумку у себя на коленях, поправила воротник костюма, сложила руки одна на другую и спокойно ждет, когда следователь наконец-то,  что-нибудь скажет.
Пыжов молча разглядывал Евсюкову. Есть такой тип женщин- никакой. Вся какая-то серая: лицо землистого цвета, светло –серые, как будто выцветшие на солнце глаза, лишенные  какой-либо краски тонкие губы, неопределенного цвета волосы, сожженные химической завивкой, глубокие скорбные  морщины  у рта. Вся, как засохшая былинка. По-видимому, она давно знает о своей некрасивости, смирилась с этим и сейчас всем своим видом как будто  устало говорит:
-Да. Я такая. Ну и что? Долго будешь пялиться ?
-А если ей подкрасить губы, подвести глаза?- неожиданно подумал   Пыжов. Попытался представить.
 - Фу-у, как старая проститутка…-он даже замотал головой.- Лучше так.
 Мало по малу, разговор все-таки завязался.
–Она меня не любила,- бесцветным голосом начала свой рассказ   Марта. –Пока маленькая была- еще так себе, а повзрослела –стала обузой. Кто мой отец, я не знаю. Мать говорила про какого-то командира, но я до сих пор не верю. Они  все тогда придумывали истории про героических  товарищей, особенно, кто с ребенком возвращался с фронта. Так и влюбился в нее командир, как же…-Она зло хмыкнула, покрутила головой. –Нагуляла, вот и все…Фронтовичка…Сидит теперь, картинки рисует…
-Что же вы так о матери…
-А так! –лицо женщины искривила злоба. Даже щеки порозовели. –Мне ее любовь во где сидит,- она провела ладонью по горлу.-  Из-за тебя, говорит, я вынуждена была бросить любимого человека, из-за тебя  я на всю жизнь осталась одна. А мне хорошо, что- ли , было жить безотцовщиной,  ни одеться, ни обуться. Представляете, в детстве она ни разу меня даже за руку не взяла. Идем по улице- она  впереди, маленькая, шустренькая, а я сзади- рыжая дылда с  тридцать восьмым размером ноги.
-И в кого она у тебя такая уродилась?- спрашивали  знакомые. Я  всегда чувствовала, что она стесняется  меня.
-Ты –испорченная копия своего отца,- как-то сказала мать раздраженно, когда я попыталась брови подкрасить.-  Никакие краски тебя уже не  исправят…
Ни обнимет, ни поцелует. Все говорила про крест, который нести ей по гроб жизни.
 Со мной никто не дружил.  «От тебя плесенью пахнет»,-говорили. -Да потому что в подвале жили! Сырость кругом! Парни  тоже не задерживались. Всем от ворот поворот мать делала. Не такие они были, как отец, и точка. А какой был отец- никогда не рассказывала. Вот и я, видимо, не соответствовала….
Она воевала, как же. Знаем, чем  бабы на фронте воевали.  Теперь она в медалях, а я в соплях! У нее, видите ли, любовь, а у меня первый муж пьяницей был, как напьется- смертным боем бил, не разбирал- табуреткой так табуреткой, кочергой- значит кочергой. А то просто мордой об стенку. Второй  тоже сильно «любил»- забыла даже, что я баба. Чахоточным оказался. Сил ни на что не было. Похоронила. Сейчас вот нашла одного, да что толку.
-Ох, и страшная же ты, Марта, как баба Яга.- Вот  и все его слова о любви. Женщина замолчала, глаза наполнились слезами.
-Когда вы видели ее в последний раз?
-Не помню. Давно уже.
-А соседка утверждает, что видела вас накануне убийства.
-Успела,  сука старая,  настучать…-В горле у Марты запершило. Она прокашлялась.- Вспомнила. Приходила я, продукты приносила, кошке пожрать тоже…
-Вы не ссорились?
-Чего нам делить? Сидит себе, как дурочка, картинки расписывает, никому не мешает.
-Как, по –вашему, кто ее мог убить и за что?
Женщина пожала плечами.
- Бомжи может быть какие? Их возле ее дома много крутилось…
-А вы не заметили, может, пропало что?
-Не знаю. Вроде бы ничего.
 И почти шепотом:
-Я не убивала…
Петруня и Пыжов долго смотрели  на дверь, за которой скрылась  Евсюкова, дочь Сорокиной..
-А ведь она недоговаривает,- хлопнул рукой по столу Петруня да так, что Пыжов вздрогнул от неожиданности.
-Что ей скрывать?
-Не знаю, но чувствую…Женщины –народ особенный, непредсказуемый.
-Но об этом мы подумаем завтра, как любит говорить моя жена,- этими словами Пыжов поставил жирную точку в разговоре.- Все. По домам.
      Дома Стас автоматически снял туфли, не глядя,  сунул ноги в тапочки, они ,как всегда стояли ровно по линеечке, не промахнешься, с  тоской подумал:
-Сейчас выйдет жена, поцелует.
И точно, из кухни вышла  Елена, потянулась к мужу, звонко чмокнула в щеку.
-Сейчас ужинать будем. Давай, я помогу тебе...Вешая пиджак на вешалку, она заметила в кармане конверт.- Письмо? От кого?
-Отдай!
Но жена рассмеялась,  увернулась от рук мужа и начала открывать конверт.
-Так, сейчас узнаем, кто пишет моему ненаглядному..
« О,  алмаз моей души! Птичка моя маленькая!» -Круглые большие буквы нанизывались одна на  другую. Елена оторопело посмотрела на мужа. -Это ты, Пыжов, алмаз души?
 «Все эти годы, что стоят между нами, я не жил, я страдал, я мучился, я не знал, жива ли ты»…Ничего себе…
-Это по работе,-  резко отрезал Стас, взял письмо , сел в кресло и стал читать.
«Я снова увидел солнце, когда моя  русская сноха Светлана, жена моего сына Федора, рассказала мне о тебе. Пресвятая Дева, мне теперь умирать не страшно. Девочка моя, Маруся! Счастье снова пришло в мой дом. Любовь к тебе ярким светом  осветила стены этого дома, радостно стало всем. Моя душа рвется к тебе, маленькая моя, любимая  моя до боли, до крови в сердце…Я сказал Федору :  «Так не бывает. Чем я заслужил у Бога такое счастье, что ты жива». Не буду я теперь умирать. Я поеду в Россию. К тебе, милая моя, чистая, как родник , светлая душа, моя ненаглядная Машенька»…
Пыжов закончил читать. Как-то непривычно сжалось сердце. Он посмотрел на жену, ее глаза  были полны слез.
-Ну, что ты , дорогая,- голос Пыжова дрогнул. Лена всхлипнула. Он подошел к ней, нежно обнял за плечи.- Пойдем ужинать?
Ночью он долго не мог заснуть. Из головы не   шло письмо  неизвестного далекого старика.  «Алмаз души моей». Сейчас так  не говорят. Да и любят, уж это точно, не так…Неожиданно  он вспомнил слова женщины, с которой  разговаривал накануне. Она упоминала про какое-то письмо, сильно не понравившееся Марте, дочери убитой.
-Может быть это?- он снова прокрутил в уме содержание письма.- Что в нем  такого? Что могло стать причиной раздора между матерью и дочкой?
Утром  не успел Пыжов сесть за свой рабочий стол, как позвонил дежурный :
-К вам дама…
Когда она вошла, «дыша духами и туманами», Пыжов сразу вспомнил :
-Да это же   мисс Марпл местного разлива!
Она не дала ему возможности  даже поздороваться.
-Вот улики !-бухнула на стол   пластиковый пакет, в котором проглядывала какая-то цветная коробка.
-Что это?
-Корм для кошек!- в голосе ранней гостьи  было столько радости и торжества, что даже Петруня   бросил свои бумаги и с осторожностью приблизился к столу.
-Не трогать! Там отпечатки!
-В этой женщине погибла актриса,- совершенно не к месту подумал Пыжов.
-А теперь все сели, успокоились и по порядку. Я вас очень внимательно слушаю,- голос следователя был сух, взгляд серьезен. Мисс Марпл удовлетворенно кивнула головой,  уселась, наконец, на стуле  и вот что рассказала.
Ее старинная подруга живет в одном доме с этой кошкой драной, т. е дочкой убитой. (Прошу прощения). Вечером она всегда выгуливает свою собачку. Хорошенькую такую. Пуделек нечесаный. Выходит она из подъезда и видит- впереди Марта эта идет, к мусорному баку направляется. А в руке  одна  коробка и больше ничего. Бросила в бак и дальше пошла. Моя подруга решила проверить, что это  за коробка такая. Достала ее из бака. А она даже не распечатана, целая совсем. Корм для кошек! Соображаете?
-Ну и что?
-Так эту коробку я видела в сумке у Марты, когда столкнулась с ней в подъезде! Она к матери шла.
-Ну…
-А потом Марию Степановну  нашли убитой. А коробки –то в доме не оказалось! Посмотрите в своем протоколе.
Пыжов почувствовал, как на его бедную голову  потихоньку наползает боль. Любительница детективов  стала раздражать. Но он все равно полистал папку с документами. Действительно, ни о каком корме для кошек не было и речи.
-Вот я и говорю ,-удовлетворенно подвела итог  посетительница.- Это Марта мамашу свою убила.
Она встала и решительно направилась к двери.
-Но при чем  здесь все-таки  эта коробка?- не выдержал Петруня. Мисс Марпл лукаво улыбнулась, качнула шляпкой.
-Вы –сыщики,  вы и думайте. А я –никогда не ошибаюсь! -и выплыла в коридор.
-Чертовщина какая-то,- в сердцах бросил Пыжов. -Хотя, знаешь, Петр Мефодьевич…  -У Петруни брови полезли кверху. –Отнеси- ка  ты  эту улику на экспертизу. Других-то у нас все равно нет.
Петруня убежал  с пакетом, а Пыжов  погрузился в размышления. Сложив руки на груди, он не видящим взглядом уставился в окно, точнее полуокно, в котором были видны  только чьи-то туфли, босоножки, шлепанцы. В другое время он  положил  бы голову на стол, вывернул шею  и постарался разглядеть, что там, повыше, но сегодня было не до того. Старушки, мертвые и живые, загадали сложную задачку.
Через час принесли  заключение  экспертов: на коробке с кормом для кошек отпечатки пальцев  Сорокиной М.С. и Евсюковой М.А.
-Значит, мисс Марпл близка к истине,- задумчиво пробормотал  Стас и потянулся к телефону.
К концу дня участковый милиционер привел Евсюкову. Сначала она все дергала плечом, возмущалась, мол, зачем  сюда снова привели, она не убивала. А когда перед ней Петруня поставил коробку  в пластиковом пакете, всплеснула руками и зарыдала в голос.
-Это все Светка Долгова виновата! Это ее черти принесли из Германии. Ну, уехала, так уехала, нет, ей еще здесь покрасоваться надо! Алкашка проклятая!
Пыжов и Петруня переглянулись.
-Если б не она, мать бы никогда не узнала, что этот немец недобитый, ее ухажер, жив. Письмо, видите ли,  прислала…
Стас поерзал на стуле :
-Вот оно где  всплыло…
-Как получила мать письмо оттуда, совсем с ума сошла. Перечитывает в день по тысячу раз, листок целует. Люблю, говорит,  его до сих пор, даже мурашки по телу. Смеется,  веселится, в зеркало смотрит. Скоро встретимся, говорит. И все про Клауса своего рассказывает, все про Клауса, а меня как будто и нет. Она даже не вспомнила, что этот старик - мой отец.
Ох, и разозлилась я тогда. Всю жизнь  ей было не до меня, она общественной работой занималась, фронтовыми воспоминаниями делилась, а я всю жизнь  мыкалась сама по себе, выгребала , как могла,  а теперь  на старости лет  у нее любовь вдруг объявилась! А я? А у меня? Покричали мы с ней  тогда друг на друга, выдала  я  ей все свои обиды  и  ушла, хлопнув дверью.
А тут вдруг  ни  с того, ни с сего -  сердце прихватило.
-Не случилось ли чего,- думаю.- Одна она там. Мать все-таки…
Прихожу, она в новом халатике разгуливает.
-Вот купила, -говорит,- скоро ведь Клаус приедет. И ремонт надо сделать…Наконец-то я встречусь со своим любимым! Это такое счастье.!
 И повела, повела опять  про своего немца. А про то, что я дочь его-  снова ни словечка.. Как будто и нет меня вовсе. Кого осчастливила  эта любовь? Ее? Старика? Или меня? У кого жизнь нормально сложилась? А?
Такая злость меня взяла, такая ненависть на всю эту распроклятую жизнь. Думала, сердце на куски  разорвется . В глазах потемнело, как закричу:
-Любви захотелось? А вот шиш тебе, старая дура, не увидишь ты своего распрекрасного принца…
Не помню, как под рукой оказался утюг. Схватила его и накинула шнур ей на шею… Дотащила до кресла, привязала, чтобы  с улицы, значит…А потом все, как во сне. Стала искать  проклятое письмо… Все перерыла, не нашла…Эту коробку, сама не знаю, зачем прихватила, я ведь ее для кошки принесла…

 Вот такая история.
Сейчас Марта  в тюрьме, говорят, ей могут уменьшить срок,  возраст-то уже солидный. А Карл Клаус приезжал. Светка водила его на могилку Марии Степановны.. Как упал, говорит, на землю, так и пролежал  почти час. Вздыхал все и плакал.  Провожали его всем городом. На вокзале собрались и молодые и старые. Он кланялся, махал рукой  и всех благодарил.
-Совсем плохой, - сказал кто-то  в толпе,- хоть бы домой доехал. Эх, любовь, любовь…
Если вам посчастливится побывать в нашем городе, обязательно зайдите в местный музей. Там висит  необычная картина: Солнечный день, на бревне возле землянки сидит красивая девушка в солдатской форме. Она вытянула босые ноги , растопырила пальцы и , задрав голову к небу , весело смеется. А рядом, почти спиной к зрителю, стоит маленькая девчонка в шинели до пят. Это Маруся, юная связистка,  та самая.  Картина так и называется   «Фронтовые подруги».