Сказки, которые скоро будут. Отрывок 3

Она вбежала в квартиру и сбросила мокрый плащ. По плечам у нее рассыпались густые темные волосы, и с них струйками стекала вода. И лицо у Нее тоже было мокрое и счастливое. «Кот! - воскликнула Она радостно, - Какой ливень! Просто нет слов!» Кот брезгливо отряхнулся и, развалившись посреди комнаты, принялся вылизываться. Он привык уже ко всем странностям своей хозяйки, но эту любовь к дождю он не мог понять! Она быстро заколола волосы и исчезла в ванной комнате. У нее было еще пятнадцать минут.
А через пятнадцать минут, все еще мокрая, но уже чистая, Она сидела на кровати в соседней квартире, и Ната, совершенно счастливая оттого, что может побыть настоящим парикмахером, усердно выдирала ей расческой лишние волосы. Лена и Василиса Викторовна не знали, куда деть глаза. Собственно, они не знали, куда деться самим: это была такая уморительная сцена, но ведь они же, взрослые, понимали, чего Ей стоило ее спокойствие!  И, ко всему прочему, подавая Нате заколки и резинки, Она еще как-то умудрялась продолжать свою сказку!

Сказка, рассказанная в дождь,
потому что и тогда шли и шли дожди, радостные, весенние. И Нелли очень нравилось, как они идут, отмывая, казалось, весь город от всей грязи, накопившейся за зиму. Когда начинался дождик, она бросала свои уроки и игрушки (чем бы она ни занималась, она забывала про это) и устраивалась у окошка — послушать его шепот. Нелли была уверена: дождик шепчет ей что-то, может быть, очень секретную тайну. И, наверное, дождик знает, что она плохо хранит тайны, поэтому и шепчет так неразборчиво. Тогда, осенью, тоже шел дождик, когда она проснулась рано-рано в понедельник... Наверное, он подслушал.

Она проснулась и сразу заулыбалась.
Сразу вспомнила о своей ночной гостье. Наверное, Ия плохо колдовала над ней: Нелли помнила весь их разговор. Потянувшись на кровати и улыбнувшись дождику за окном, она спрыгнула на пол и выбежала в родительскую комнату. «Мама! Папа! Вы не поверите!» - воскликнула она радостно. И папа, хитро прищурившись, спросил: «Снова?» И тут же заойкал. Мама не любила, когда над ее дочкой насмехались, даже по-хорошему и даже папа. «Что, Нелли?» - спросила она, обнимая ее и прижимая к себе крепко-крепко свободной рукой, как прижимала всегда. Нелли широко улыбнулась. «Ночью ко мне приходила фея! - сообщила она свою радостную новость, и родители переглянулись поверх ее головы, - Настоящая, настоящая фея! - продолжала девочка, даже не заметив этого, - Она вас усыпила, вот вы и не слышали... Ей Семьсот девяносто три года! Она одна из лучших фей! Ее зовут Ия!»
Мама сердито посмотрела на папу. «Твои штучки!»
«Да ладно, Ань! - улыбнулся тот, отбирая у нее намыленную тарелку, - Дай-ка мне лучше. Ну, фантазерка!» - подмигнул он Нелли. И Нелли вдруг стало очень обидно от этих слов. Папа всегда ее поддерживал, и вот, мама — верит ей, а он — нет!
«Это правда! - чуть не со слезами воскликнула она, - Это была настоящая фея. Она мне нарассказывала такого, чего нет даже в твоих книжках!»
Мама смотрела на папу очень сердито, но Нелли не замечала этого. Да и откуда ей было понять в ее семь лет, сколько страха у взрослых в сердце! Вот сейчас мама, например, до ужаса боялась, что из-за этой фантазии с феей ее дочку засмеют ровесники, что из-за своего не в меру развитого воображения она не найдет друзей среди одноклассников (а ведь это так важно — найти друзей в первом классе, потом ведь находить их еще труднее). А еще она боялась, что учителя станут обижать Нелли (вот, Евгения Евгеньевна, она такая строгая, такая злая всегда, и она и так-то не очень любит Нелли, а тут еще — феи). А папа — он такой безответственный! Мама была уверена в этом. Вот зачем было читать маленькой девочке взрослые книжки? Ее и без них в садике считали странной. А тут — школа! Мама горестно вздохнула, и у Нелли от этого вздоха кольнуло в сердце. Она ничего не могла понимать. Но она всегда чувствовала, когда маме хочется заплакать. Она хотела поднять голову и посмотреть маме в лицо, но та еще крепче прижала ее к себе, не давая шелохнуться.  «Нелли, родная, - произнесла она, наконец, и голос ее странно дрожал, когда она говорила, - Давай ты вечером нам с папой все подробно расскажешь. Сейчас тебе в школу пора. А там, наверное, много чего было. Но только до вечера давай договоримся: пусть это будет наш с тобой секрет. Не говори пока никому, ладно?» Нелли вырвалась и, наконец, посмотрела маме в глаза. Нет, она не плакала. Только лицо мылом измазала — и как она этого раньше не заметила! «Конечно, секрет! - радостно согласилась она, - Только для нас троих. И вы тоже... Мам, мыло вытри... Вы не говорите ничего дяде Вите, ладно? А то он сразу начнет...» Нелли не успела сообразить, как ей сказать о дяде Вите, чтоб это было уважительно. Родители дружно рассмеялись.
«Во, наша дочуня понимает, от кого надо секретничать! - смеясь, сказал папа, - Но мы — ни слова!»
«Ни слова,» - улыбнулась мама. И Нелли сказала тоже: «Ни слова!» Это была их особенная клятва — только для них троих.

Нелли старалась быть особенно собранной в тот день. Дело в том, что Евгения Евгеньевна и так всегда ругала ее за рассеянность и невнимательность (а она всего-то задумывалась на минутку). А тут у нее была причина стать по-настоящему рассеянной, ведь Ия никак не хотела выходить у нее из головы. И Нелли опасалась, что будет думать о ней весь день, но так не случилось. А случилось так, что именно в тот день к ним в класс пришел новенький. Нелли подумала еще, что странно, наверное, быть новеньким в первом классе. Но мальчик так, наверное, не думал. Да он и  не был похож на новенького. Он даже был очень похож на старенького, будто и он вместе с другими ребятами пришел в этот класс из общего детского сада. Звали его Саша Огнев. И Евгения Евгеньевна, словно забыв, что она в Неллиной сказке очень злая колдунья, разрешила ему вдруг самому выбрать себе место. Мальчик посмотрел на класс. У Евгении Евгеньевны было заведено отсаживать девочек от мальчиков, и поэтому многие из них сидели одни за партами. И все внимательно смотрели на него, ожидая куда он сядет. Нелли одна не поднимала глаз от книжки и не смотрела на новенького. На самом деле, она пыталась уяснить глубокий смысл текстов в «Азбуке», но это ей не удавалось. Когда новенький мальчик стал выкладывать книжки и тетради на парту рядом с ней, Нелли убрала с глаз растрепавшуюся челку и искоса посмотрела на него. И снова отвернулась, потому что в ее сказке не было подходящего персонажа для этого мальчика. На принца он, конечно, не тянул, да и на рыцаря тоже, но Нелли подумала, что у отрицательных персонажей, вроде злых волшебников, не бывают такие добрые улыбки, - и больше она пока ничего не могла  выдумать. Евгения Евгеньевна начала урок, и довольно долго все было хорошо. Нелли уже привыкла к необходимости выполнять задания, в которых она, по большинству, не видела никакого смысла. Делала она это старательно. Ей не хотелось расстраивать маму. Нелли знала, что Евгения Евгеньевна вызывала маму в школу и жаловалась на нее, но тогда мама ее защитила. И она думала, что маме было и трудно, и обидно, и что она не сможет ее все время защищать. Поэтому учиться нужно было, и нужно было учиться не хуже других детей. На этой мысли ручка в руке девочки замерла и неровно скользнула по бумаге. Она смотрела в солнечное небо за окном и даже не обратила на это внимания. Да, это очень странно, в такую чудесную погоду держать детей взаперти за всякими нелепыми занятиями!
«Нелли! - Евгения Евгеньевна, как и положено злой колдунье, выросла из ничего рядом с ней, -  Посмотри, какую грязь ты развела!» Нелли посмотрела в свою тетрадь. Неровная линия перечеркнула страницу, и вся ее прежняя работа пошла на смарку.
«Я задумалась,» - тихо произнесла девочка, печально рассматривая перечеркнутые задания.
«Меньше думать надо! - Евгения Евгеньевна резко вырвала тетрадь из ее рук и перечеркнула страницу красным крестом, - Садись! Еще раз подобное повторится, и я вызову твоего папу в школу!»
Нелли села и понуро опустила голову. Ага! Пусть вот вызовет папу и скажет ему, что думать надо меньше! Он ей скажет! И, перевернув лист, она начала переписывать задание снова. Она переписывала его и на перемене, когда все остальные отдыхали, и ей было очень печально оттого, что Евгению Евгеньевну нельзя как-нибудь заколдовать.
Новенький мальчик сел рядом с ней и положил на парту конфетку. Шоколадную. «Отдохни уже, - улыбнулся он, - Нам перемена законом положена. Угощайся!» И Нелли невольно выпустила ручку из рук. «Спасибо,» - очень тихо сказала она, разворачивая конфетку. Ей было неловко оттого, что для этого мальчика она еще не нашла места в своей сказке. «Меня Саша зовут, - улыбнулся он, - Огнев. А тебя?»
«Нелли... Азарова,» - улыбнулась в ответ девочка. Конфетка была очень вкусная. Почему-то взрослые редко когда догадывались угощать ее конфетами, когда Евгения Евгеньевна на нее злилась.
Саша задумался на минутку. «Нелли, - повторил он задумчиво, - Не русская, что ли? Имя какое необычное!»
«Греческое, - Нелли гордилась тем, что знала много странных имен и помимо своего, - Неонилла означает «новая заря».
«Так ты — гречка!» - изумленно протянул Саша. Нелли так рассмеялась, что выронила половинку конфеты.
«Правильно говорить — гретчанка, или — гречанка, - задумчиво произнесла она, рассматривая огромное шоколадное пятно на странице с почти переписанным заданием, - Но я не гречанка. Просто папе имя понравилось. А Нелли с греческого значит «молодая» - тоже хорошо».
Саша протянул ей платочек. «Держи, руки вытри, -  он полез в свой ранец, - На, а то прям не знаю, что она с тобой сделает». И он положил перед Нелли чистую тетрадь.
«Что это за безобразие!»
Саша вздрогнул. Но Нелли, собственно, предполагала, что злая колдунья должна появиться именно сейчас, и она даже не удивилась.
«Я нечаянно, Евгения Евгеньевна. Я перепишу,» - стараясь смотреть куда-нибудь в сторону, сказала она.
«Это я ее отвлек, Евгения Евгеньевна,» - попытался вмешаться Саша, но та будто не слышала его слов.
Если не считать несправедливого принуждения посещать школу как такового, то больше всего в школе Нелли не нравилось именно это — стоять и слушать, когда взрослые тебя ругают. А Евгения Евгеньевна могла ругаться очень долго. Она начинала с неаккуратности и невнимательности, а потом уже разбирала ребенка по косточкам, перебирая все плохое, что в нем есть, и даже то, чего в нем нет. И в том случае, если этим ребенком оказывалась Нелли, в конце следовало обычно: «Дай тетрадь!» - и в тетради уже крупным неразборчивым почерком Евгения Евгеньевна излагала все свои замечания родителям. После этого родители обычно немного ссорились, решая кому идти в школу, потому что мама ни за что не хотела пускать в школу папу, а тот считал, что он бы со всем разобрался лучше нее. Но мама всегда побеждала. Она шла в школу, стояла, слушала и краснела, а потом говорила очень тихо что-то такое, что должно было быть очень сильным заклятием, потому что Евгения Евгеньевна сразу успокаивалась и давала Нелли еще один последний шанс. Но теперь-то она точно оставит ее «на осень»! Нелли стояла, опустив глаза, и думала о том, как обидно будет учиться в первые в своей жизни каникулы. Слов Евгении Евгеньевны она даже не слышала, хотя та, кажется, и срывала голос.
«Нелли! Дай тетрадь!» - это было первое, что услышала девочка, и покорно протянула учительнице свою заляпанную тетрадку. Но в этот момент Саша снова заговорил, и на этот раз он говорил громко, и Евгения Евгеньевна услышала его.
«Евгения Евгеньевна! Пожалуйста! - он смотрел в лицо женщине своими смелыми серыми глазами, - Не надо «на осень»! Еще много времени до конца четверти. Она же нечаянно! Она исправится! Честно, она станет лучше учиться! А если нет, тогда «на осень»...Евгения Евгеньевна!» Нелли начинала понимать, что разговор идет о ней. Евгения Евгеньевна выглядела такой растерянной. Раньше только маме удавалось так ее заколдовать. Положив тетрадь на стол, женщина внимательно посмотрела на мальчика. «Хорошо, но это последняя поблажка,» - сказала она и отошла к своему столу. Нелли снова села за парту. Она долго еще смотрела на учительницу, а та была такая задумчивая и тихая — до самого урока, - и Нелли не могла еще понять, что случилось. «Ну что? - улыбнулся Саша весело, - Завтра начну тебя подтягивать!» И он положил на парту перед ней еще одну конфетку.