Калкаман и Мамыр

Жили в одном большом ауле в сорок юрт (кырык уй) сын зажиточного хозяина-шаруа Калкаман и дочь бая – главы рода – Мамыр. Девушка была необыкновенно красива, грациозна, славилась своим талантом в пении и танце. С юных лет переняла она от своих аже-бабушки, ана-матери и тате-тетушек все, что положено знать и уметь девушке, чтобы стать хорошей женой. Все аульчане любили ее за кроткий нрав и жизнерадостность.
Не было в ауле более ловких парней, чем Калкаман. Лучше всех он жигитовал, бросал аркан, ловя непокорных жеребчиков; лучше всех стрелял из лука и легко побеждал в состязаниях борцов казахша-курес; не было ему равных в поединках на шокпарах и соилах.
Охотник он был отменный, но никогда не стремился просто так, в азарте, убивать живность. Попадет в его ловушку корсак или барсук – обязательно освободит, пожурит за неосторожность и отпустит.
Волки не тревожили его отару, не нападали на овец – для них у Калкамана всегда было угощение. Вольные соколы-балобаны сторонились других людей, зато на руку и на плечо жигита садились сами, стоило только ему посвистеть по-ихнему. Да еще и отгоняли от него друг друга.
Не хотел ему уступать только мрачный и угрюмый Куспек. Сирота, подобранный в степи, он вырос рабочей юрте бая. Байская прислуга заменила ему семью, и досталась ему одна доля:  служить верой и правдой баю, отцу Мамыр, который назначил его своим туленгутом. Случалось не раз сходиться в единоборстве Куспеку и Калкаману, и всякий раз прислужник бая, пользуясь запрещенными приемами старался причинить вред жигиту.
Особенно не нравилось Куспеку, когда жигит виделся и разговаривал с Мамыр. Во время праздников он всячески мешал Калкаману, чтобы тот не приближался к Мамыр, норовил оттеснить жигита и занять место около алтыбакана, на котором восседала Мамыр с подружками.
Однако не мог он помешать Калкаману, когда объявляли игру «Кыз куу». Непременно жигит догонял девушку, бережно прикасался пальцами к ее руке, губами к ее щеке. Пришло время, когда в сердцах Калкамана и Мамыр разгорелось чувство первой любви.
Баю нравился жигит, но он не был ровней его дочери. Полюбившим друг друга не суждено было стать мужем и женой – с младенчества девушка была просватана за другого, а родители жигита готовили для сына калым за невесту из другого рода.
По приказу своего хозяина Куспек должен был неусыпно следить за Калкаманом и не допускать встреч с девушкой. Туленгут ревностно исполнял волю бая, но лелеял свои планы и задумал похитить Мамыр. Готовый к этому, он всегда сопровождал Мамыр и ждал только удобного момента. Куспек однажды попытался осуществить свой план. Как только, гуляя в степи с подружками, Мамыр отделилась от них и зашла за небольшой холмик, Куспек кинулся за ней.
Но его ждало разочарование: в лощинке, куда зашла девушка, он обнаружил рядом с ней Калкамана. Куспека всего скрутило от ненависти и злобы. Влюбленные держались за руки и говорили друг другу самые лучшие слова, которые есть в самых лучших песнях и сказках о любви.
При этом они открывали свои потаенные желания и рассуждали о  том, как бы им убедить своих родителей, чтобы те разрешили пожениться.
С этим влюбленные пришли к баю – отцу девушки. Тот, уже предупрежденный Куспеком, встретил Калкамана руганью, пригрозил ему расправой и прогнал жигита прочь. Родители Калкамана встревожились, и отец отослал сына в самое дальнее урочище, в майкаиновые рощи. Но и это не помешало влюбленным видеться.
Местом для встреч они избрали холм-шокы между озерами, и там окончательно дали друг другу клятву любви и верности. Идти против обычаев и родительской воли было безрассудно, но влюбленные решили подчиниться зову своих сердец, бежать в другие края и там соединить свои судьбы вопреки строгим предписаниям традиционного степного права.
Но бежать им не удалось. Куспек выследил их и сделал все, чтобы обоих поймали. Собрался общинный совет. Долго колебались старейшины, мучился сомнениями глава рода – молодые люди были достойны друг друга, и не их вина, что обычаи были против них.
Закон нарушен, и наказание было неизбежным. Пришлось назначить суд. На общем сборе родичи приняли соломоново решение и присудили влюбленным испытать смертельный жребий: сесть на лошадей и скакать к холму между озерами. Если им удастся опередить лучников и оказаться на холме, то им будет разрешено пожениться.
На пути от аула к озерам и вокруг аула расставили стрелков с луками. Влюбленных подвели к лошадям и велели садиться в седла. Перед тем, как это сделать, Мамыр вдруг попросила своего любимого дать ей его шапку-борык, украшенный журавлиными перьями и отдала ему взамен свой платок-орамал.
Исполняя решение мирового суда, Калкаман и Мамыр сели на коней и поскакали к озерам. Свернуть в степь они не могли, и влюбленным пришлось подчиниться приговору: направить скакунов  к холму между озерами, – там они надеялись обрести спасение и счастье.
Всадники мчались к белесой воде, которая далеко впереди равнодушно переливалась под солнцем разноцветными бликами. Каждый стрелок отпускал тетиву, отворачивая от всадников головы и жмуря глаза. Кони неслись галопом, свистели стрелы, пущенные лучниками. Все ближе заветный холм-шокы, вот–вот конские копыта коснутся его подножья.
Влюбленные одновременно доскакали до холма. Живой и невредимый, Калкаман спешился и оглянулся, ища глазами свою бесценную Мамыр. Но его любимой рядом не было. Жигит поднялся на вершину и увидел, почему отстала от него его суженая – в нее попала стрела одного из палачей-лучников. Смертельно раненная, девушка упала в малое озеро, и ярко-алая кровь ее окрасила воду
Юноша бросился к Мамыр, вынес ее из воды и положил на склон холма в изумрудную траву. Слезы отчаяния, горя и бессилия потекли по щекам Калкамана – судьба пощадила его, но не убереглась от своего жребия красавица Мамыр.
С криком катался Калкаман по траве, бил кулаками по твердой земле, обнимал недвижно лежавшую любимую, завал и тормошил ее в надежде на то, что она очнется. Но Мамыр молчала, и уже ни одна струйка крови не текла из-под вонзившейся в грудь стрелы.
Пока он горевал, рядом появился тот, кто поразил девушку стрелой в сердце. То был Куспек, соперник и недруг Калкамана, и явился он со стороны, противоположной аулу. Злобная торжествующая улыбка блуждала на его лице.
Но, когда Куспек увидел, кого он убил, то весь затрясся. Судорогами свело его тело, дико закричал туленгут, и пена запузырилась у него на губах. А от аула уже слышался топот ног и копыт, и все родичи окружили холм-шокы, с которого спустился Калкаман с мертвой Мамыр на руках.
Убитый горем, глава рода не мог поднять головы, чтобы посмотреть в глаза аульчанам – это по его приказу Куспек должен был спрятаться за озерным холмом и убить Калкамана. Аул осуждающе молчал, и тишину нарушал лишь плач девушек и женщин, которые стали готовить тело красавицы к погребению.
Когда прошли похороны, Калкаман попрощался с родителями, родичами-аульчанами, сел на своего коня и отправился куда глаза глядят, - скорее всего туда, где батыры собирали ополчение против захватчиков-джунгар. Больше его никто  никогда не видел, но все чаще имя батыра Калкамана стало звучать в песнях о подвигах героев-освободителей.
В 18 веке в окружении Аблайхана, военного предводителя всех трех казахских жузов появился акын Бухар-жырау Калкакманулы (родился в 1693, умер в 1747 Писатель-прозаик 20 века, ветеран войны 1941-45 гг., уроженец и большой патриот Баянаула, Калмукан Исабаев напрямую связывает название озера с именем батыра, ставшего отцом великого казахского поэта и певца-импровизатора с пророческим даром.