Белла. окончание1

                БЕЛЛА.    (ОКОНЧАНИЕ)


       Настойчиво-трепетным,убийственно-нежным и чувственно-пылким  июльским зноем ты всегда усмирял  моё судорожно-буйное неистовство дикого зверя,или покорное,сомнамбулическое сумасшествие,одержимой страстью, анаконды. ("Видел бы тебя твой  сердечно-сосудистый спец в эту минуту".--Как ты любил незатейливо подколоть.У тебя мило получалось."Ортопед запретил мне падать на то,что жестче кровати,милок...") А тут...

     Сразу всю  узурпаторски-стремительно объял собой,и так глухо замкнул свои  прозрачные кисти где-то на затылке и на...(не надо уточнять),что сразу  угрожающе задохнулась,не успев ощутить всегдашнего  восторженного  ужаса. Принципиально возмутилась натура Поэтессы. Натура Женщины онемело умоляла, смежив  слипшиеся  очи, о единственной казни."Ничего не помню,кроме..,"--отрешенно спела бы Вероника. Кто-то бы  сошел сума от  устрашающей бледности и  видимой бездыханности. "Полетаем, Дюймовочка?"-- И только хриплый краткий стон вответ. А  следом -- по-настоящему ведьмаческая, идиотская, полуулыбка и ручьи слёз по, сотрясаемому  полётом , невесомому телу. Беззвучная истерика блаженства.

      Ты никогда не боялся меня.Никакую не боялся. Полетаем, так полетаем!

      Поэтесса бы выстрадала доли секунды:"Как ты посмел смешивать святое искусство Поэзии  и ЭТО?!" Всё бессмысленно в этой жизни. Всё, кроме...Женщина ведала,кроме чего. Поэтесса тихо отлетала прочь. Смерть--это  тоже  всего лишь полёт?..
 
       Возвращалась к тебе сквозь органную  гармонию   сонаты ре мажор  Гайдна, не раскрыв  глаз и  сонно   путаясь в шёлке твоих кудрей:

--Я хочу...
--Да!(Весь внимание,значит.Издевательски вздохнув)
--Я хочу ... сделать заявление для прессы.(Шепот совсем слаб)
--Дааа, конечно.Микрофон включен.
--Ша. Я читала у рава Адина  Штейнзальца, что даже классические мистики имели совесть не зарываться. "Тора вэ хаКадош-Баруhу  коль эхад"("Тора(Закон)и Б-г--одно и то же")Если  кто и верит в воплощение Б-га в человеке, то не мы. Б-г  у нас заключен в Законе. Понимаешь?
--Я тебя  редко понимаю,особенно ...после...
--После Ахмадуллиной?Не  прикасайся ко мне, когда тебе кажется, что я несу чушь..,пожалуйста. 
--Не могу, ты же знаешь.
--И не надо . Слушай. Я тебя очень  серьезно прошу: не надо, ну не надо  превращать Святое Искусство -- в прикроватное.

       Тихо,раскатисто рассмеялся, сползая с кровати. Гайдна сменил Артур Рубинштейн, а ты все утирал слёзы   ребячливого смеха:"Гит шабэс, рэбэ".И снова  тихо, заразительно ржал, повалившись рядом.Любила твой смех,как фанатично любят первопроходцы свои маршруты. Рим? Токио? Люцерн? Мне  этого не надо. Только -- ты.