Подруги

Две девушки сидели за столом друг напротив друга, и умиленно, с неподдельным восхищением смотрели друг на друга. Возле каждой из них стояло по кружке с чаем и по кусочку торта на маленьких аккуратных блюдечках. 
- Подруги… - проговорила одна, упершись  на локоть. – Сколько лет, сколько зим? Мы давно не виделись, правда, а ведь столько, столько всего перенесли вместе, столько пережили!
- Да, - задумчиво ответила вторая, улыбаясь немного по-детски. – Давно я тебя не видела. Хотела, но никак не получалось… Расскажи, как у тебя жизнь, как судьба, как личная жизнь…
- Ой… Ты же знаешь. Я всегда была одна, только ты была у меня. Ты – моя опора и поддержка в жизни. Нет у меня ни парня, ни друзей. Живу отшельником в пригороде Петербурга. У меня есть только  книги, книги… Диски, диски…
- А родители? Как они?
Первая девушка замолчала, опустила взгляд. Ее руки тряслись. Потом, выдержав паузу, она проговорила:
- Папа в тюрьме. Через пару лет должны выпустить, если амнистия конечно его коснется. Или за примерное поведение…А мама. Она умерла, когда мне исполнилось тринадцать.
- Да… Мне… правда… очень… жаль.
- А у тебя?
- То же самое. Ничего не меняется, ты знаешь. Не жизнь, а заточение.
Внезапно первая девушка рассмеялась – так задорно, волшебно, совсем по-детски:
- А помнишь, милая моя, как мы бегали по зеленым майским полям с палками, которые были нашими конями. Мы играли в мушкетеров. Только вот третьего не было…
- Но, право же, это и не нужно! Нас было двое. Две воительницы, вольные, прекрасные, недоступные всему преходящему, всему бренному.
Первая девушка снова рассмеялась и накрыла лицо руками. Она смеялась и смеялась, а из глаз текли слезы.
- Да… Эти майские травы, юные, словно волосы на голове Великой Матери, а потом – июньские, зрелые, способные дарить нам чудеса истинной дружбы, подлинной духовной близости. И осень… Помнишь, как мы, сидя в избе за чаем, с грустью смотрели на ноябрьские дожди, их космы, затеняющие жизнь, и так сожалели, что не можем бегать, играть, резвиться?
- Но в этом, согласись, было свое очарование – очарование ожидания, очарование покоя, осмысленности… что ли. Именно в такие моменты мы начинали взрослеть. Понемногу, шаг за шагом.
- И весна… Ручейки… Кораблики из старых советских газетенок. Не дай Бог, если там были какие-либо важные персоны – нас могли бы посадить надолго!
Девушки снова дружно рассмеялись. Но… они не могли прикоснуться друг к другу.
- А зима? Помнишь, дорогая? Как мы возвращались домой, потные, раскрасневшиеся, голодные, но такие – счастливые! Мы могли бесконечно долго валять друг друга в снегу, даже в самую лютую метель мы не оставались дома. Мы бегали по селу и – радовались всему, что видели перед собой, - снегу, морозу, серому зимнему небу и белесому солнцу, проступающему сквозь небесную ткань, словно клетки тетради сквозь промокашку. Мы были…
- Не разлей вода, - закончила вторая подруга.
- Да… А помнишь… Помнишь наши «испытания»?
Смех опять наполнил светом темную комнату, которую до сего момента освещала лишь маленькая свечка. Девушки дружно смеялись. Вторая сказала:
- Помнишь, как мы пытались поймать детенышей ондатры, и выселить их куда-нибудь подальше, ведь охотники давно на них глаз положили. Мы – так хотели…
- Изменить мир.
- Ты читаешь мои мысли, друг моей души.
- А как же иначе.
- Интересно, все дети к этому стремятся или это было только с нами?  Только ли мы все еще преданны принципам идеализма и гуманизма, а остальные – поиграли и забыли?
- Я бы тоже хотела это знать. Но думаю, что если бы мы знали ответ на этот вопрос и еще на сотни похожих, мы бы здесь уже не сидели.
- Да… - первая девушка загадочно улыбнулась и состроила «глазки», словно намекая на что-то. – А еще… Дразнили злобных дворовых собак и хотели погладить их. Была особенно злобная, мелкая такая, противная. Помнишь? Как ее там…
- Жулька.
- Жулька, Жулька.  Кто первый погладит – тот и победил. Я победила.
Вторая изобразила злость и с притворной обидой погрозила кулаком. Потом они снова засмеялись.
- Да, воспоминаний много. За ночь их все не припомнишь.
- Да и не надо. Они живут в наших сердцах. И будут жить вечно.
Первая девушка вдруг погрустнела и очень серьезно посмотрела на вторую:
- Ты моя жизнь.
- Ты тоже. Извини…
- Что? – встрепенулась первая. Она вскочила, и задела локтем кружку с чаем. Она полетела на пол и с шумом разлетелась вдребезги.
Что? Вторая кружка тоже лежала на полу. Разбитая.
- Ты  - жизнь моя, ты знаешь, но мне пора. Я ухожу…
- Куда?
- Ты знаешь.
- Боже! Боже… Ты еще вернешься ко мне?
- Конечно.
Первая девушка сидела за столом, содрогаясь в агонии. Ее длинные темные волосы смешались со слезами… Собрав волю в кулак, она проговорила:
- Я так долго жила без тебя. Как я буду дальше жить? Я не смогу!
- Сможешь. Я буду всегда с тобой.
- Хорошо, хорошо… - взмолилась первая девушка. – Позволь… Позволь мне к тебе прикоснуться. Единственный раз.
- Хорошо. А теперь… до свидания, свет моей души.
Первая девушка протянула руку к своей подруге и наткнулась на твердую, гладкую поверхность.
Девушка сидела у зеркала.  Одна.

25.07.2010.