13. Пятое время года

Жизнь кричала тоске, поймавшей сердце в капкан, что та не удержит сердце, отпустит, потому что скоро придёт нежность и сделает нас всех счастливыми.
 
- Михаил  Моргулис, «Тоска по раю»


Одной из важнейших ценностей в жизни человека является любовь, заявил президент РФ Дмитрий Медведев, отвечая на вопрос студентов Питтсбургского университета о том, что он считает для себя самым главным в жизни. «Любовь - это самое близкое, что тебя окружает. Это самое главное. Каждый из нас по-разному понимает это слово, но, наверное, это самое главное».
 
Любовь - это одна из высших форм космической энергии, действующей не только в человеческом обществе, но и во всём Космосе. Нужно выйти за рамки осмысления человека как самостоятельного субъекта и рассмотреть его как часть гигантского Космоса, которая в своих действиях отталкивается от чего-то, что находится за пределами повседневной жизни.

Мир состоит из двух основ - материальной и метафизической. В человеке как частице мира заложены обе эти части, но доминирует что-то одно – либо материальные ценности, либо метафизические. Через наличие в человеческой душе духовной составляющей происходит реализация человечности. Уничтожение духовной составляющей превращает человека в умное животное. Духовность превращает народ в единый организм, способный к высокому творчеству и созиданию. Достаточно поменять ориентиры и мировоззрение, и нормальные люди могут превратиться в кровожадных хищников.

Жизнь (духовная и материальная) основана на трёх константах: Движение (динамика), Направление (развитие), Любовь (правильное движение и направление). Движение в правильном направлении рождает Жизнь. Застой или неправильное движение рождают физическую и духовную Смерть. Человек рождается, взрослеет,  даёт потомство, стареет и умирает - это определяет его биологическую природу. За пределами биологической природы человек создал собственную окружающую среду, научился изменять окружающий мир не только по мере своей потребности, но и по законам познания мира, законам нравственности и красоты.
 
«Тайна сия велика есть», - сказал о любви апостол Павел, и, похоже, это единственная истина о любви, которая не вызывает сомнений. Часто величайшая любовь проявляется не в каких-то ярких сценах, увековеченных поэтами и писателями, а в простых добрых поступках и заботе о тех, с кем мы встречаемся на жизненном пути.
 
Феномен любви интересовал философов с давних времён, ибо только в любви и через любовь человек становится человеком. И если человек - центральный объект философии, то тема человеческой любви - одна из ведущих проблем философии.

Философия любви

Философский анализ феномена любви есть, прежде всего, анализ формальных условий любви вообще как человеческой способности, как инварианта, остающегося неизменным в различных культурных формах, в различных исторических эпохах.

Любовь - одно из фундаментальных свойств человеческого существа, Таких же, как совесть, ум, честь, свобода. Любовь - это бытийное определение человека, поскольку она не имеет никаких внешних при¬чин для своего существования. Нельзя объяснить возникновение любви с помощью какой-либо причины (красоты, ума, силы ), ибо если такие причины действительно сыграли свою роль, то любви нет, а есть только её имитация. Всегда найдутся тысячи людей более красивых, более умных, более силь¬ных, и непонятно, где критерий выбора.

Интенсивность любви определяется не столько предметом любви, сколько способностью любить. Гораздо важнее, чем причины, по которым человек любит, то, что происходит с человеком, какие совершаются внутренние изменения, как раскрывается его душа. Любовь определяется не содержанием чувственного опыта, но развитостью человеческих качеств любящего.

Любовь парадоксальна по самой своей сути и  не объясняется ни физическими, ни физиологическими, ни психологическими условиями человеческого существования. Нет законов природы, по которым мы должны любить друг друга. Человек любит как метафизическое существо, когда он поднимается выше своей природной стихии. Только в состоянии любви возможна встреча с внутренним существованием мира. И в этом заключена основная тайна любви, превращающая её из факта обыденной жизни в таинство.

Многие мыслители подчеркивали примат любви над теоретическим научным познанием. Любовь не только конституирует человека как личность, но и является средством более глубокого, а потому и более точного открытия реальности. Русский философ А.Ф. Лосев, комментируя Платона, писал: «Любящий всегда гениален, так как открывает в  предмете своей любви то, что скрыто от всякого нелюбящего... Тво¬рец в любой области, в личных отношениях, в науке, в искусстве, в общественно-политической деятельности всегда есть любящий; только ему открыты новые идеи, которые он хочет воплотить в жизнь и которые чужды нелюбящему».

О любви говорится в древних мифах Греции, а в классическую эпоху появились теории духовной любви Сократа и Платона. В диалоге Платона «Пир» содержится прославление любви и говорится о её положительном нравственном содержании. «Ведь тому, чем надлежит руководствоваться людям, желающим прожить свою жизнь безупречно, никакая родня, никакие почести, никакое богатство, да и вообще ничто на свете не научит их лучше, чем любовь».

Объяснение природы духовной любви в диалоге Платона звучит так. «Люди вовсе не стремятся к целостности, а хотят достичь бессмертия.» Он говорит, что есть люди беременные телом  и беременные духовно. Когда встречаются два духовно развитых человека, то происходит зачатие духовного детища. «Всегда помня о своём друге, где бы тот ни был - далеко или близко, он сообща с ним растит своё детище, благодаря чему они гораздо ближе друг другу, чем мать и отец, и дружба между ними прочнее, потому что связывающие их дети прекраснее и бессмертнее». Дети души - это произведения искусства, литературы, архитектуры. Люди, которые  рождают детей духовных, становятся бессмертными, их имена переходят из века в век, из столетия в столетие.

В диалоге «Пир» Платон истолковал чувственную влюблённость и эстетический восторг перед прекрасным телом как низшие ступени лестницы духовного восхождения, ведущего к идеальной любви,  предмет которой - абсолютное Благо и абсолютная Красота (отсюда выражение «платоническая любовь»). Доктрина Платона, платоников и неоплатоников об «эротичном» пути к абсолюту типологически сопоставима с индийской мистической доктриной о «бхакти» - экстатичной любви, представляющей собой один из четырёх возможных путей просветления.

В древнегреческом языке существовала разработанная терминология различных типов любви. «Эрос» - это стихийная и страстная самоотдача, восторженная влюблённость, направленная на плотское или духовное, но всегда смотрящая на свой предмет «снизу вверх» и не оставляющая места для жалости или снисхождения. «Филия» - это любовь-дружба, любовь-приязнь индивида к индивиду, обусловленная социальными связями и личным выбором. «Сторгэ» - это любовь- нежность, особенно семейная, «агапэ» - жертвенная и снисходящая любовь «к ближнему».

Аристотель в «Никомаховой этике»,  затрагивая тему любви -дружбы («филии»), говорит, что в душе есть три вещи - страсти, способности и устои. «Страстями, или переживаниями, я называю влечение, гнев, страх, отвагу, злобу, радость, ненависть, жалость, а также любовь - вообще всё, чему сопутствуют  удовольствия или страдания». «Филия» ценится философом даже выше, чем справедливость. «Это самое необходимое для жизни... Когда люди дружны друг к другу, они не нуждаются в суде»,- говорит Аристотель.

Осмысление любви в мифах и древнейших системах философии находит любовь, видимая как космическая сила, подобная силе тяготения. Для Эмпедокла вся история Космоса - это противоборство любви («филия») как конструктивного начала и ненависти как начала диссоциации. Это мифологически-философское учение о любви как строящей, сплачивающей, движущей и соразмеряющей энергии мироздания характерно для греческой мысли в целом.

Даже Аристотель видит в движении небесных сфер проявление некоей вселенской  любви к духовному принципу движения - неподвижному перводвигателю. Это положение было теологически переосмыслено в средневековой философии и отразилось в заключительном стихе «Божественной комедии» Данте: «Любовь, что движет солнце и светила». Продолжая эту же линию, Посидоний разработал учение о всемирной «симпатии» вещей и природных сил, необычайно популярное в последние века античности, а позднее привлекавшее многих мыслителей и поэтов Ренессанса и нового времени.

Тема любви  присутствует и в религиозных источниках. Мудрецы Торы утверждали, что отношение к ближнему, как к самому себе, является квинтэссенцией Учения: "Люби ближнего своего, как самого себя" (Ваикра, 19:18)  Еврейские мыслители и философы рассматривали это правило как главное требование закона Торы, указывая, что оно лежит в основе всех заповедей, регулирующих отношения между людьми, а также в основе заповедей, определяющих обязанности человека по отношению ко Всевышнему. Мудрецы считали, что основной причиной потери еврейским народом независимости, поражения в Великом восстании против Рима, разрушения Храма и всех страданий, выпавших на долю народа, является беспричинная ненависть в среде сынов Израиля.
 
Любовь как одна из главных заповедей рассматривалась и в Новом Завете. Нагорная проповедь Христа основана на принципах любви: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:38-40).  В христианстве признаётся всеобъемлющая любовь. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,- то я ничто. И если я раздам все имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы... А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше».(1-Кор. 13,1-3)  Любовь к ближнему вынуждает человека не причинять ему зла, именно поэтому любовь является исполнением всех заповедей.

Крупнейший мыслитель, представитель раннехристианской философии  Аврелий Августин создал учение о новой метафизике любви. В ней звучит мотив нисхождения Бога к человеку, преодолевается сведение к познанию и обосновывается открытость мира откровением Бога. Восприятие и познание здесь определяются любовью: мыслят, вспоминают то, что любят. Как признание и соучастие любовь преодолевает субъективность познавательной установки. Резонанс индивидуально-личностного и абсолютного бытия достигается переживанием духовной любви, которая должна быть наряду с познанием среди основных предметов метафизики.

Надо заметить, что христианское понимание любви значительно отличается от античного. Из древнегреческих толкований любви христианское вероучение переняло только «агапэ» - любовь к ближнему, причем, вложив более широкий смысл в понятие «ближний». Оно сформировало новый идеал бескорыстной, непохотливой, братской любви ко всем людям. Этот идеал в дальнейшем стал основой для появления нового типа любви - любви личности к личности, которую в современном мире называют «настоящей любовью».

Для внеаскетических сфер жизни в позднее средневековье была разработана «куртуазная» теория любви  между мужчиной и женщиной: такая любовь как реальная связь или обожание издали подчиняется собственным законам учтивости, тонкости и благородства. Этот специфический культ дамы нашёл отклик в образах Беатриче у Данте и Лауры у Петрарки, а позднее распространился в Западной Европе, вульгаризуясь до поверхностной моды на идеализированное чувство.

У Конфуция «золотое правило нравственности» - формула отношения человека к себе через его отношение к другим - сформулировано в его «Беседах и суждениях». Конфуций на вопрос ученика, можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом, ответил: «Это слово - взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе». Это правило встречается и в древнеиндийской «Махабхарате», в изречениях Будды. В Коране «золотое правило» не зафиксировано, но оно встречается в «Сунне» как одно из изречений Мухаммеда.

Философская формулировка «золотого правила» содержится и у родоначальника немецкой классической философии Иммануила Канта в его категорическом императиве. Кант считал, что любовь и уважение являются главными обязанностями людей перед друг другом. Он говорит: «Любовь мы понимаем здесь не как чув¬ство (не эстетически), то есть не как удовольствие от совершенства других людей, и не как любовь - симпатию (ведь со стороны других не может налагаться обязанность питать чувства); любовь должна мыслиться как максима благоволения (практическая), имеющая сво¬им следствием благодеяние».
 
Делать добро мы способны людям независимо от того, любим мы их или нет, человеческий разум велит делать добро несмотря ни на что. В созна¬нии человека существует идея нравственного закона, которая выводит за пределы биологического, психологического и даже социологического мас¬штабов её измерения. Это обстоятельство расценивалось Кантом как сви¬детельство высшей природы человека: он не только явление, но и вещь в себе, не только необходимое (подчинённое биологической и социаль¬ной детерминации), но и свободное существо.

Может ли любить других человек, не способный любить себя? Любовь человека к самому себе является предпосылкой его существования как личности и, значит, условием всякой иной его любви.  «Любить людей не значит исключать себя, -  говорится в древнем китайском трактате «Мо цзы», - Нужно одинаково любить себя и других людей». «Никто не может любить другого, - писал Эразм Роттердамский, - если до этого он не полюбил себя - но только праведно.» «Любовь основана на утверждении и уважении, и если человек не испытывает этих чувств в отношении самого себя, - пишет Эрих Фромм, - то их и вовсе не существует».

Французский философ Рене Декарт в своём труде «Страсти души» относит  любовь к первым шести страстям (удивление, любовь, ненависть, желание, радость, печаль) и  пытается дать научное объяснение феномену любви. Различая интеллектуальную любовь от страстной, он видит первую «в добровольном духовном единении существа с предметом, как части одного с ним целого». Такая любовь находится в антагонизме со страстью и желанием. Высшая форма такой любви - любовь к Богу как бесконечно великому целому, ничтожную часть которого мы составляем. Бог есть любовь - в этой краткой формуле заложен глубин¬ный общечеловеческий смысл. А смысл морали заключается в том, чтобы учить любить то, что достойно любви.

Любовь, по мнению выдающегося  русского мыслителя Николая  Бер¬дяева, лежит в ином плане бытия, не в том, в котором живёт и уст¬раивается человеческий род. Право любви абсолютно и безусловно. В любви воля более высо¬кая, чем человеческая. Именно божественная воля соединяет людей, предназначает их друг другу. Поэтому любовь всегда космична, всегда нужна для мировой гармонии, для божественных предназначений. И вся трагедия любви - в мучительном искании этого образа, космической гармонии.

Психоаналитическая трактовка любви Зигмунда Фрейда

Выдающийся австрийский психиатр Зигмунд Фрейд считал, что вся человеческая жизнь определяется двумя инстинктами любви и смерти (Эросом и Танатосом). Эрос -мощнейшая сила человеческой психики. Как бы человек ни развивал свою культуру, свои социальные институты, любовные влечения с трудом поддаются воспитанию, а попытки их подавить приводят к неврозам и нарушениям психики. Выдающиеся личности обладают мощным половым инстинктом, который они смогли суб¬лимировать в приемлемые для общества культурные формы -  творчество, политику, науку.

По Фрейду, любовь, основанная на инстинкте, является основой человеческой культуры. Именно она связывает одного человека с другим, объединяет семьи, племена, народы, нации в одно большое целое - человечество. Культура всегда находится в разладе с сексуальной жизнью. Вся исторически развивающаяся человеческая культура есть обуздание любовной жизни, и первые собст¬венно культурные законы направлены сначала на запрет сексуальных отношений между родственниками, а потом и на ограничение сексуальной жизни вообще, например, браком.

Многочисленные запреты, наложенные на сексуальнсть со стороны культуры, сказались в том, что в дальнейшем ни в браке, ни  в состоянии неограниченной половой свободы человек не мог найти полного удовлетворения. Люди начали создавать условные препятствия, чтобы наслаждаться любовью. Там, где не было таких препятствий, любовь была обесценена, а жизнь пуста. Настоящую психическую ценность любви дали, со¬гласно Фрейду, аскетические течения христианства. Никакие предшествующие эпохи не наполняли любовь таким глубоким и сильным напряжением чувств, воли, памяти.

Любовь, считает Фрейд, в основе своей осталась такой же животной, какой она была испокон веков. Поэтому невозможно найти равновесие между требованиями полового влечения и культуры, ибо иначе в будущем человеческий род вообще прекратится в силу его необычайно мощного культурного развития. Но именно невозмож¬ность полового влечения давать полное удовлетворение, становится, по Фрейду, источником величайших культурных достижений, ибо поло¬вая энергия переходит в культурную деятельность. Полностью счастливый человек ничего не стал бы делать для развития культуры, как и для развития вообще.

Но есть и вторая изначальная сила - склонность к агрессии. Инстинкт агрессии является отпрыском и главным представителем первичного позыва смерти, разделяющего с Эросом господство над миром. Вопрос судьбы рода человеческого зависит от того, удастся ли развитию культуры обуздать человеческий первичный позыв агрессии и самоуничтожения. Люди так далеко зашли в своем господстве над силами природы, полагает Фрейд, что они легко могут уничтожить друг друга вплоть до последнего человека. «Следует надеяться, что другая из «небесных сил» - вечный Эрос - сделает усилие, чтобы отстоять себя в борьбе со столь же бессмертным противником. Но кто может предвидеть исход борьбы и предсказать, на чьей стороне будет победа?»

Искусство любви Эриха Фромма

Известный немецко-американский философ, психоаналитик и социолог, представитель неофрейдизма Эрих Фромм утверждал, что любовь - это искусство, требующее от человека самосовершенствования, самоотверженности, готовности к поступку и самопожертвованию, а способность любить - важнейшая черта человеческой личности. У людей, которые не стремятся более активно развивать свою личность, все попытки любви обречены на неудачу.

Подлинная любовь - относительно редкое явление, подлинная любовь - это всегда чудо. Очень часто люди довольствуются эрзацами, суррогатами, многочисленными формами псевдолюбви. Об этих формах Эрих Фромм писал в своей книге «Искусство любить»: «Любовь как взаимное сексуальное удовлетворение или любовь как «слаженная работа» и убежище от одиночества - это нормальные формы псевдолюбви в современном западном обществе, социальные модели патологии любви...»

Как пишет Фромм, первый и очень серьёзный шаг, который необходимо сделать, должен привести человека к осознанию любви как искусства, причём такого искусства, которое можно сравнить с искусством жить. Если человек стремится к тому, чтобы научиться любить, то он должен поступать точно также, как он бы поступал, если бы хотел научиться любому другому искусству. Проблема любви для подавляющего большинства людей заключается в том, чтобы быть любимым, а не в том, чтобы самому научиться любить.

Но несмотря на такое понимание проблемы любви, вопреки жажде любви, глубоко укоренившейся в человеке, почти всё остальное в нашей жизни принято считать едва ли не более важным, чем любовь. Мы стремимся к успеху, престижу, деньгам и власти. И именно чтобы научиться достижению этих целей, мы затрачиваем почти всю свою энергию, и почти никакой энергии не употребляется на обучение искусству любви.

Зрелая любовь представляет собой единение при условии сохранения собственной целостности, собственной индивидуальности. Любовь - это активная сила в человеке, сила, которая рушит стены, отделяющие человека от его ближних; которая объединяет его с другими; любовь помогает ему преодолеть чувство изоляции и одиночества; при этом позволяет ему оставаться самим собой, сохранять свою целостность. «В любви имеет место парадокс: два существа становятся одним и остаются при этом двумя» - писал философ.

Зрелая любовь, по Фромму, предполагает определённый набор качеств, в которых индивид реализует своё чувство. Это забота, заинтересованность, ответственность, уважение и знание. «Любовь - не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо от уровня достигнутой им зрелости. Все попытки любви обречены на неудачу, если человек не стремится более активно развивать свою личность в целом... удовлетворение в любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины. Любовь - это активная заинтересованность в жизни и развитии того, что мы любим».

Другой аспект любви - ответственность. Сегодня ответственность часто понимается как налагаемая обязанность, как что-то навязанное извне. Но ответственность, в её истинном смысле, это от начала до конца добровольный акт. Быть ответственным значит быть в состоянии и готовности отвечать. Ответственность могла бы легко вырождаться в желание превосходства и господства, если бы не было компонента любви: уважения. Уважение означает желание, чтобы другой человек рос и развивался таким, каков он есть.

Фромм разделяет любовь на различные типы исходя из объекта, на который она направлена: братская любовь, материнская (родительская) любовь, эротическая любовь, любовь к себе и любовь к Богу. 

Братская любовь, по Фромму, является наиболее фундаментальным видом любви, она составляет основу для других типов любви. Братская любовь – это любовь ко всем человеческим существам. Фромм говорит: «Любовь к беспомощному человеку, любовь к бедному и чужому - это начало братской любви. Нет заслуги в том, чтобы любить человека одной с тобой крови». Истинная любовь у него не может быть направлена лишь на один объект. «Если человек любит только кого-то одного и безразличен к остальным ближним, его любовь – это не любовь, а симбиотический союз».

Эротическая любовь отличается от братской и родительской тем, что направлена на единственного человека. К тому же, замечает Фромм, это самая обманчивая форма любви и её легко спутать с влюбленностью, незрелой формой эротической любви. Влюблённость - это внезапное крушение барьеров, которые недавно существовали между двумя чужими людьми. Но преодоление этих барьеров происходит только один раз, и когда пропадает чувство новизны, в этот момент пропадает влюблённость.

Фромм рассматривал любовь как один из путей познания «тайны человека», а знание - как аспект любви, являющийся инструментом этого познания, позволяющий проникнуть в самую суть. Человек, в его именно человеческих аспектах, является непостижимой тайной для себя самого - и для своих ближних. Мы знаем себя, и, всё же, несмотря на все наши усилия, мы не знаем себя. Мы знаем своего ближнего, и всё же мы не знаем его, потому что мы не вещь и наш ближний - не вещь. «Если бы познание другого человека шло вглубь, если бы познавалась бесконечность его личности, то другого человека никогда нельзя было бы познать окончательно – и чудо преодоления барьеров могло бы повторяться каждый день заново».

Чем глубже мы проникаем в глубины нашего существа или какого-либо иного существа, тем более цель познания удаляется от нас. Единственный путь полного знания - это акт любви: этот акт выходит за пределы мысли, выходит за пределы слова. Это смелое погружение в переживание единства. Я должен познать другого человека и самого себя объективно, чтобы было возможно увидеть, каков он в действительности, вернее, чтобы преодолеть иллюзии, иррационально искажённый образ его, возникший у меня. Только если я познаю человеческое существо объективно, я могу познать его глубочайшую сущность.

Широко распространено мнение, что любить других это добродетельно, а любить себя это порочно. Фромм отрицает это и выстраивает следующую логическую цепочку. «Если добродетельно любить своего ближнего как человеческое существо, то должно быть добродетелью - а не пороком - любить и себя, так как я тоже человеческое существо». Фромм утверждает что человеческое «Я» является таким же объектом, как и любой другой человек. Любовь к своему «Я» нераздельна, связанна с любовью к другому человеку. Эгоистичные люди не способны любить других, но точно также они неспособны, любить и себя, так как эгоизм и любовь к себе - это противоположности, которые взаимно исключают друг друга.

Переживание человеком отделённости от других и от мира является причиной возникновения тревоги, стыда и чувства вины. По мнению Фромма, именно это находит отражение в библейском рассказе об Адаме и Еве. С того момента, когда мужчина и женщина начали осознавать самих себя и друг друга, они пришли и к осознанию своей отделённости в своём различии из-за принадлежности к разным полам. Вопрос преодоления отделённости и достижения единства, поиск выхода за пределы своей собственной индивидуальной жизни и обретение единения с окружающим миром - именно это волновало человека на протяжении всей истории человеческого общества, во все времена и во всех культурах.

В разные времена народы избирали разные пути достижения единства через всевозможные  виды оргиастических состояний, поскольку в  трансовом состоянии экзальтации внешний мир перестаёт существовать, а, следовательно, исчезает и чувство отделённости от этого мира. В неоргиастической культуре индивид выбирает в качестве форм достижения своей цели алкоголизм и наркоманию. Прямо противоположный оргиастическим состояниям путь достижения единства основывается на приспособлении к определённой группе, её обычаям, верованиям и практике. Этот путь наиболее часто избирался людьми в качестве решения как в прошлом, так и в настоящее время.

Религиозная форма любви, которая называется любовью к Богу, не отличается чем-то от других типов любви. Она тоже берёт начало в потребности преодолеть отчуждённость и достичь единства. «В преобладающей на Западе религиозной системе любовь к Богу это в сущности то же, что и вера в Бога, в Божественное существование, Божью справедливость, Божью любовь. Любовь к Богу это, в сущности, мысленный опыт. В восточных религиях и в мистицизме любовь к Богу это напряженное чувственное переживание единства, нераздельно соединённое с выражением этой любви в каждом жизненном действии». Как считает Фромм, Бог для нынешних людей всё более становится символом, в котором выражается реальность духовного мира и всё то высокое, к чему стремятся сами люди.

Говоря о любви, Фромм постоянно апеллирует к социальной структуре общества, в которой, по его мнению, необходимы важные и радикальные изменения. Он заключает в итоге, что «любовь -единственный разумный и полный ответ на проблему человеческого существования, и тогда любое общество, исключающее любовь, несёт в себе противоречие». Анализировать же природу любви - значит «открывать её общее отсутствие сегодня, а следовательно - критиковать социальные условия, из-за которых это просходит... Верить в возможность любви как в социальный, а не только исключительный индивидуальный феномен - значит иметь рациональную веру, основанную на самой природе человека». 

Анатомия человеческой деструктивности

В книге Эриха Фромма «Бегство от свободы» как философская идея была заявлена тема человеческой деструктивности. Человек, по мнению Фромма, как правило, старается подавить в себе иррациональные страсти, такие как влечение к разрушению, ненависть, зависть и месть. В основе всех этих пагубных комплексов лежат бессилие и изоляция каждого человека. Только путём разрушения окружающего мира человек может избавиться от чувства собственного ничтожества. «Это последняя, отчаянная попытка конкретного человека не дать миру расправиться с ним».

 Такая позиция философа свидетельствует, в первую очередь, о серьёзном отношении к феномену разрушительности. При рассмотрении этого феномена Фромм сознательно отказывается от общих метафизических абстракций и определяет деструктивность как отклик человека на разрушение нормальных человеческих условий бытия. В «Бегстве от свободы» Фромм указывает на колоссальный уровень обнаруживаемых повсюду разрушительных тенденций.

«По большей части они не осознаются как таковые, а рационализируются в различных формах. Деструктивное тогда ещё не оценивалось Фроммом как тайна. Он формулировал предельно просто: разрушительность – это результат непрожитой жизни. Человечество в принципе может спастись от самоуничтожения. «Однако, возможно, - писал учёный, - пройдёт тысяча лет, прежде чем человек перерастёт свою дочеловеческую историю».

Одной из самых лучших работ Эриха Фромма называют работу «Анатомия человеческой деструктивности». В ней он философски переосмысливает разрушительное в человеке как проблему зла в индивиде, в социуме, в истории, в жизни человеческого рода, делает анализ причин человеческой агрессии.

Агрессия - это любая форма поведения, нацеленного на оскорбление или причинение вреда другому живому существу. В современном обществе происходят кризисные процессы, негативно влияющие на психологию людей, порождающие озлобленность, жестокость и насилие. Агрессивность затрагивает как проблемы поведения человека, так и  психические отклонения, приводящие к деградации не только конкретного индивидуума, но и всего общества в целом.

Различают два вида агрессии:

• генетически заложенную оборонительную - «конструктивную»
• присущую только человеку - «деструктивную».

Конструктивная агрессия делится на две группы: псевдоагрессию - действия, в результате которых может быть нанесён ущерб, но которым не предшествовали злые намерения, и оборонительную агрессию, направленную на сохранение вида и рода или служащую естественным потребностям индивида.

Деструктивная агрессия возникает как возможная реакция на результат взаимодействия различных социальных условий и экзистенциальных потребностей человека. Агрессивное поведение в той или иной мере встречается почти у всех детей младшего возраста вследствие недостаточной произвольности поведения и несформированности моральных норм.

В психологии, психиатрии и социологии принято связывать проявление агрессии с повелением, направленным на самоутверждение и соперничество. У биологических видов она часто наблюдается в ситуации «фрустрации», когда у животного нет дру¬гого выхода. Агрессивность поведения повышается, когда не находит удовлетворения пищевая или половая мотивация. Часто животные становятся агрессивными, испытав страх, в ответ на болезненные ощущения. Агрессивность может стать реакцией на близость другого животного, на угрозу захвата территории.

Концепция агрессии как самоутверждения у Фромма находит своё подкрепление свидетельствующих о наличии связи в наблюдениях между воздействием мужских половых гормонов и агрессивным поведением.

Во многих экспериментах было доказано, что мужские гормоны нередко вызывают агрессивность. Поскольку сексуальная способность мужской особи имеет важное значение для продолжения жизни рода, неудивительно, что природа снарядила самца особенно высоким потенциалом агрессивности. Мужской гормон выполняет роль стимулятора агрессивного поведения, но вовсе не является единственной предпосылкой, при отсутствии которой агрессия вообще исключена.

Нередко высказывается предположение, что мужская агрессивность не отличается от воинственного поведения, которое направлено на ущемление прав других людей; в обычной жизни такое поведение принято обозначать словом «агрессия». Но с биологической точки зрения было бы в высшей степени странно, если бы к этому сводилась сущность мужской агрессии. Между мужественностью и агрессией, направленной на самоутверждение, явно существует гораздо более сложная система связей, чем это представляется на первый взгляд.

В отношении природы человека позиции Фромма чужд биологический детерминизм, он рассматривал человека, прежде всего как существо социальное. Биологическое начало в человеке представлено инстинктами, а всё, что сформировалось под влиянием социализации и индивидуализации, отражается в человеческом характере. Именно поэтому агрессивность можно рассматривать как врождённый инстинкт, а деструктивность и жестокость - как свойства характера.

Есть один очень важный факт, уже получивший клиническое подтверждение. Установлено, что тот, кто беспрепятственно может реализовывать свою агрессию самоутверждения, в целом ведёт себя гораздо менее враждебно, чем тот, у кого отсутствует это качество целеустремлённой наступательности. Это относится в равной мере и к феномену оборонительной агрессии, и к злокачественной агрессии типа садизма.

Причины этого очевидны. Ооборонительная агрессия представляет собой реакцию на угрозу. Человек, который не встречает препятствий для активного самоутверждения, менее подвержен страхам и потому реже оказывается в ситуациях, на которые приходится отвечать оборонительно-агрессивными действиями. Садист становится садистом, поскольку страдает душевной импотенцией; ему недостаёт способности  вызвать к себе любовь другого человека, и тогда он пытается компенсировать эту свою неспособность стремлением к власти над другими людьми.

Таким образом, агрессия самоутверждения повышает способность человека к достижению целей, и потому она значительно снижает потребность в подавлении другого человека. Главным фактором, снижающим в индивиде агрессию самоутверждения, является авторитарная атмосфера в семье и обществе, где потребность в самоутверждении отождествляется с непослушанием и бунтарством. Любой абсолютный авторитет воспринимает попытку другого индивида к реализации собственных целей как угрозу собственной авторитарности.

Степень развитости у каждого конкретного человека агрессии самоутверждения проявляется в определённых невротических симптомах, а также играет огромную роль в структуре личности в целом. Агрессия самоутверждения отражается в таких качествах характера, как решительность, неустрашимость, которые являются необходимыми качествами для полноценной личности.

В «Анатомии человеческой деструктивности» Фромм делает вывод: человеку совершенно незачем стремиться к тому, чтобы перерасти дочеловеческую историю. Человека ни в коем случае нельзя рассматривать как разрушителя по самой своей природе. Присущая человеку деструктивность, его разрушительный инстинкт - это благоприобретённое свойство. Эти погромные и погибельные страсти были порождены в человеке историей.

Теория альтруистической любви  Питирима Сорокина

Всемирно известный российско-американский ученый, крупнейший макросоциолог ХХ века, создатель Гарвардского исследовательского центра креативного альтруизма Питирим Сорокин,  развивая свои идеи о будущем цивилизаций, пришёл к выводу, что будущее не за капитализмом и не за коммунизмом, а за принципиально новым строем, который станет интегральным типом общества. В утверждении такого общества главное место Сорокин отводил не конкуренции и борьбе, а сотрудничеству и альтруистической любви.

«Именно великая энергия альтруистической любви - источник прогресса общества, воспитания детей в духе доброты и творчества, зарождения и возвышения мировых религий»,- полагал Питирим Сорокин. В эпоху научно-технической революции далеко не все учёные разделяли его идею о том, что только духовный мир человека, его движение от ступени к ступени характеризует прогресс человечества, смену его исторических эпох.

Сегодня идеи Питирима Сорокина представляются весьма актуальными, отвечающими вызовам времени, на его научном наследии базируются современные учения, развивающие постиндустриальную парадигму.  Также весьма актуальной является его теория о перемещении центров творческой активности цивилизаций с Запада на Восток. В XXI веке особую роль будут играть такие страны, как Россия, Китай и Индия, полагал учёный. Эти прогнозы уже начинают сбываться.

В качестве эмпирического феномена альтруистическая любовь означает специфическое поведение живых форм, стремящихся - инстинктивно или сознательно - быть полезными другим организмам. В зависимости от различных комбинаций эмоционального, волевого и интеллектуального элементов альтруистическая любовь в своей психологической характеристике различается «тональными качествами», или «цветами». Они выражаются такими понятиями, как сочувствие, симпатия, доброта, дружба, преданность, благоговение, доброжелательность, восхищение, уважение.

Если альтруистическая любовь остаётся на уровне чисто психологического опыта и не проявляет себя в соответствующих действиях, тогда она становится «неосуществлённой» или не  «полностью реализованной» любовью. Такая чисто «психологическая», или «словесно выраженная» любовь часто оказывается псевдолюбовью или даже «лицемерным альтруизмом». Сорокин отмечает, что в человеческом обществе встречаются миллионы «словесно выраженных» альтруистов и сравнительно мало истинных, которые реализуют в своей практике благородные альтруистические заповеди.

Рассматривая многообразные формы творческой любви, Сорокин использует два понятия -Эрос и Агапе. Эгоцентричный эрос придерживается правил: «живи и давай жить другим», «помогай другим, чтобы другие помогали тебе», «не делай вреда другим, чтобы не вредили тебе», то есть, предполагает за собой отношение людей, которые проявляют свою любовь только к тем, кто её заслужил и отвечают на неё взаимностью. Любовь-агапе противоположна эросу - это неэгоистическая самоотверженная любовь. Сорокин не исключает и того, что такая любовь приходит к человеку свыше.

Любовь в её различных формах оказывается одним из наиболее важных факторов долголетия и хорошего здоровья; быть любимым другими и любить других есть важнейший фактор жизнеспособности. Дети нелюбимые, нежеланные и отверженные своими родителями, братьями или сёстрами составляют гораздо более высокую долю несовершеннолетних правонарушителей, взрослых преступников или же физически и умственно отсталых, чем дети, которые достаточно любимы членами своей семьи и партнёрами в играх.

Любовь увеличивает продолжительность жизни обществ. Социальные организмы, основанные, главным образом, на ненависти, завоевании, принуждении подобно империям Цезаря, Чингисхана, Наполеона, Гитлера, имели относительно короткую жизнь. Наиболее долгоживущие структуры - даосизм, конфуцианство, индуизм, буддизм, иудаизм, джайнизм, христианство и магометанство - просуществовали более одного тысячелетия, некоторые более двух тысячелетий. Секрет их долголетия, возможно, в их приверженности альтруистическому воспитанию человечества.

Гарвардский исследовательский центр по креативному альтруизму был официально открыт  по инициативе Питирима Сорокина в феврале 1949 года.  В основу создания Центра были положены два основных предположения:

• Ни один из существующих рецептов, как избежать международных военных конфликтов и гражданских войн, не может не только уничтожить, но даже заметно уменьшить эти конфликты. Под такими рецептами Сорокин подразумевает, прежде всего, политические средства. «Даже если завтра весь мир станет демократическим, всё равно войны и кровавые стычки не исчезнут, поскольку демократии оказываются не менее воинственными и неуживчивыми с соседями, чем автократические режимы».То же самое относится и к образованию. Сорокин отмечает, что с ростом цивилизации число учебных заведений, процент грамотных людей и количество научных открытий лишь увеличивались, однако войн не становилось меньше. Напротив, в XX веке они достигли самого высокого уровня за все предшествующие 25 веков.

• «Бескорыстная, созидательная любовь, о которой мы знаем всё ещё очень мало, потенциально является огромной энергией - настоящей тайной, великой и завораживающей - при условии, что мы знаем, как производить её в изобилии, как аккумулировать и как использовать».

Исходя из таких двух гипотез, были проведены многочисленные исследования по проблеме энергии любви. Результаты были опубликованы в книге «Виды любви и её сила; типы, факторы и технические приёмы нравственного перевоплощения». Основной мыслью книги является утверждение, что бескорыстная, созидающая любовь - это сила, которая, если ею пользоваться с умом, способна остановить агрессивные стычки между людьми и группами людей и превратить отношения из враждебных в дружеские. В ходе исследования было доказано, что любовь порождает любовь, а ненависть порождает ненависть.

Пытаясь выяснить загадку, как и почему происходит альтруистическое перевоплощение личности, исследователи Центра провели детальный анализ этого процесса в жизни великих апостолов.  Поскольку им удалось стать живыми воплощениями любви, постольку совершенно очевидно, что они разгадали тайну альтруистической трансформации. В Центре изучались и использовались иудейские, христианские, мусульманские и буддистские пути повышения духовной и альтруистической потенции. Техника альтруизации помогала улучшить социальный контекст отношений.

Так, изучение развития враждебности в студенческих группах  показало,  что поддержка доброты по отношению к противнику преобразует враждебные отношения в благоприятные. Такие отношения изучались в психиатрической лечебнице, где в фокусе были пациенты и медсёстры. Неизбежно напряжённость в ходе лечения снижалась, когда каждая сторона училась исполнять роль другой. Соучастие росло, и медсёстры сменили клиническое бесстрастие на сострадание. Такие же усилия пациентов вели к снижению враждебности и лучше сказывались на лечении. Чем больше это длилось, тем лучше делалось состояние пациентов.

Процесс альтруистического перевоплощения проходит очень трудно и болезненно, занимая длительное время, и практически никогда не  происходит внезапно. Для Сорокина и его соратников люди делаются альтруистичнее, практикуя любовь в своих социальных отношениях и позволяя сверхсознательному (Душе) всё более контролировать интеллект. Системы норм управления этими действиями дают великие мировые религии.

Подобно пище, теплу, электричеству и другим формам энергии, любовная энергия не вырастает сама по себе: каким-то путём она должна быть произведена или, по крайней мере, собрана из «природного» источника и сохранена для того, чтобы все существующие общества могли пользоваться ею хотя бы минимально. Сорокин утверждает, что необходимо совершенствовать производство любви. По его мнению, в решении этой задачи смогут помочь следующие шаги:

Во-первых, увеличение числа творческих героев любви. Все великие апостолы любви и моральные наставники человечества -  Иисус, Будда, Франциск Ассизский, Махатма Ганди - эффект их жизни был безграничным для производства любви. В течение веков эта энергия изливалась и распространялась среди миллионов, проникала в социальные институты и культуры и обеспечивала необходимый минимум солидарности в группах.

После своей смерти Будда и Иисус излучали, возможно, даже больше энергии любви, чем при жизни. Следовательно, энергия любви также вечна, как и любая другая форма энергии. Такие герои появляются в разные исторические периоды, у них разный облик, но их истинная функция остаётся той же самой: они действуют как энергетические установки, производящие энергию любви для человечества.

Во-вторых, увеличение производства любви обыкновенными людьми (а также социальными группами и институтами). Среди таких организаций наиболее заметное место занимает семья. Сорокин уверен в том, что если бы множество простых смертных воздержались от убийства других людей, если бы им удалось сократить свою ненависть и удвоить добрые дела, то это чрезвычайно расширило бы выработку любви, и это было бы вполне достаточным для предотвращения новых катастрофических войн и приблизило бы человечество к социальной гармонии.

В-третьих, увеличение производства любви с помощью всеобщей культуры. Все творцы созидательных истин (науки, философии, научной технологии) и подлинной красоты (всех изящных искусств)  являются генераторами энергии любви. Если мы хотим повысить эффективность производства любви человечеством, то все главные культурные системы должны быть перестроены, чтобы излучать только позитивный свет любви и приостанавливать производство негативных излучений ненависти.

Хранение любовной энергии в социальных институтах и в культуре будет достигнуто благодаря проникновению в культурные системы и институты благодати энергии любви. Созданные и реорганизованные в согласии с принципами любви, культурные системы и социальные институты станут множеством гигантских энергетических систем, непрерывно производящих любовь, сохраняющих её и излучающих на все человеческие существа. Как отмечал сам социолог, проблема производства, накопления и распределения любви вовсе не утопична, а вполне реальна.

Совокупная величина любви, накопленная в индивидах, институтах и культуре, может быть достаточной для практических целей человечества:

• для предотвращения и исключения преступлений, революций, войн и всего того, в основе чего лежит ненависть, зависть и несчастье;
• для поддержания и роста творческой активности человека;
• для уменьшения и, в конечном счёте, исключения худших форм страдания, несчастья, одиночества, болезни и преждевременной смерти;
• для обеспечения каждому целостного мира дружественного и одухотворённого Космоса.

Важнейшие разработки в области альтруизма, сделанные Гарвардским центром, помогают лучше разобраться в самом понятии «альтруизм» именно в наше время, полное разрушительных, кровавых войн и военных столкновений, эгоизма в отношениях людей. Прошедшие десятилетия, крупные перемены на рубеже нового тысячелетия подтвердили истинность и глубину гениальных прозрений Питирима Сорокина. Всё более широкое признание встречает его исходное положение о том, что корень основных перемен в обществе следует искать в человеке, в изменении его духовной сферы. 

Анализируя одно из самых гениальных произведений Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», Питирим Сорокин приходит к выводу: «Убийство кого бы то ни было, даже ростовщика и грабителя, во имя какой бы то ни было идеи и цели, вплоть до самой высокой, не дозволено; ни на йоту не увеличивает счастья человечества, ни на атом не уменьшает море человеческого горя и нужды, ни на шаг не приближает к лучшей жизни – таков вывод из романа. На пути насилия и вражды нет спасения. Без любви, без нравственного совершенствования людей не спасёт и перемена общественного строя, изменение законов и учреждений».

Душа человека - своеобразный сплав Бога и Зверя, арена борьбы двух начал: одно - всеобщее, бесконечное и беспристрастное, а другое - частичное, ограниченное, эгоистическое. Конечная жизнь, которая одинакова у человека и животных, привязана к телу и взирает на мир с позиций «здесь» и «сейчас». Любовь и ненависть, основанные на служении своему «Я», принадлежат конечной жизни. Человеческая любовь становится бесконечной, когда она преодолевает инстинкт и перестаёт подчиняться только целям конечного «Я».

Состояние постоянной борьбы всех против всех в современном обще¬стве привело к забвению того факта, что любовь это не сентиментальное чувство, не каприз настроения и не болезнь - это объективный закон существования человеческого мира. Любовь - это усилие во чтобы то ни стало остаться живым, не поддаться омертвляющему воздей¬ствию ненависти и насилия, автоматизму мышления и поведе¬ния, сохранить в себе искру Божественного начала. Мы обязаны защищать себя и своих детей при помощи самого странного, но самого мощного в мире оружия - любви. Но не от внешних врагов, а от ещё более опасного и страшного врага - от самих себя...

«Я обнаружил, что жизнь существует среди разрушения и, следовательно, должен существовать закон более высокий, чем закон разрушения. Только при таком законе общество будет построено верно и разумно, и жизнь будет стоить того, чтобы прожить её. И если это - закон жизни, то мы должны применять его в каждодневной жизни. Где бы ни возникала ссора, где бы вам ни противостоял оппонент, покоряйте его любовью» - писал Махатма Ганди в статье «Моя вера в ненасилие». - «Стихийно я выработал это в своей жизни. Это не означает, что все мои проблемы решены. Но я обнаружил, что этот закон любви действует так, как никогда не действовал закон разрушения...Где есть любовь, там есть жизнь».