Импринтинг бога и человека

У Петра Ивановича корова принесла приплод. Почему-то Петр
Иванович ожидал бычка. Но родилась - телочка.
«Жалко»,- сказал Петр Иванович. 
( Бычка они хотели зарезать, а тут - родилась телочка ).

- Почему же нельзя зарезать корову, а быка - можно?
- С быка, как - с козла, молока - не получишь.
Да и рожать он не умеет.
Бык и корова – животные разные.
И отношение к ним – разное, как будто они относятся к разным
биологическим видам.

Вспомним: собака – друг человека.
Почему другом не является овца (или – кошка)?
Потому, что овца, это – еда (и – одежда), а кошка – ходит
сама по себе.

Домашние животные имеют разные функции, определяемые их
природными свойствами.

Нельзя к еде относиться так же, как - к другу.
Существуют сложные правила отношений между людьми и
домашними животными, восходящие  ко временам первозданного
животноводства.

Животноводство начиналось с проявления эффекта импринтинга.

Когда охотники убивали взрослых зверей, они, зачастую, сохраняли
жизнь детенышам. Срабатывал универсальный механизм
возникновения особого,  нежного отношения к любым детенышам
( в том числе - к детенышам хищников), характерный для всех
животных.

К проявлению эффекта импринтинга в природе относятся бесчисленные
случаи воспитания детенышей человека дикими зверями.

Уникальная технология выращивания своих детей в чужих гнездах
освоена и поставлена на поток кукушками. Это, тоже, – импринтинг.

Импринтинг не просто дал шанс на освоение новой технологии
выживания человеком. Этот природный механизм, фактически,
определил скотоводство в качестве неизбежной исторической фазы
развития человечества.

Но следует различать разные  формации в их отношении к животным.

Например, сообщество охотников использовало только собак
( «друзей человека» )  и не имело моральных проблем с поеданием
домашних животных, выращенных людьми с младенческого возраста.

Обратной стороной импринтинга в природе является установление
табу на агрессию в отношении члена собственной стаи.

Взятый «на воспитание» младенец ( «маугли» ), даже возмужав, уже
никогда не превращался во врага или в добычу. Взрослое инородное
существо, хотя и теряло все «магические» черты детеныша, но, со
временем, полностью ассимилировалось, обретая свойства неотъемлемой
части "единого целого" всей стаи. "Оно" и пахло так, как нужно.

Это странное, до конца не познанное, свойство природы, заставляющее
 животных спасать и воспитывать  детей своих природных врагов
( или своих жертв ), было значимым фактором для древнего человека,
проживающего в натуральных условиях прерий и лесов.

Не просто - взаимосвязь всего живого, а - взаимное слияние, на
разных уровнях, в давние времена определяло систему философии
единого мира, ныне, в основном, утраченную.

Известно, что древние охотники просили прощения у своих жертв, и
эта универсальная формула древнего «христианства» сохранилась до
самых последних времен в способе жизни человека, принадлежащего
природе.

Возведение животных в ранг священных и поклонение им, как
божествам, характерно для политеистической религии древнего
Египта. Трудно с точностью судить о том, какие из животных
были отнесены в Египте к священным, а какие - нет. Во всяком
случае, священных животных были – десятки, возможно, - сотни.
А, может быть, - все.
Но Египет был, все же, государством земледельцев.
Громадное большинство его граждан были крестьянами.
Массовое содержание стад скота было локализовано на землях
фараона и находилось в руках центральной  власти.

Философия скотоводства родилась и совершенствовалась
на других территориях, в степях и пустынях.

Степные кочевники, фактически, были лишены растительных
продуктов питания. Десяток овец не могли прокормить семью.
Отары из сотен овец требовали неустанных усилий в их прокормлении,
охране, перемещении, очень трудоемкой работе по их селекции.
Стопроцентная зависимость выживания скотоводов от своего
единственного достояния, домашних животных, породило известный
«дуализм» в образе мыслей кочевников. 

Ежедневная забота о собственном стаде, напряжение души и тела,
направленное на задачу сохранения жизни «доверенных» воле людей
животных, входили в некоторое противоречие с необходимостью
регулярного убийства и расчленения на полезные части этих «чад
божьих».

Попечительство над чужой жизнью и регулярное употребление этой
жизни, в качестве продукта своего труда для поддержания своей
собственной жизнедеятельности, требовало внедрения особых
юридических законов, регламентирующих моральные нормы
поведения животноводов.

Главным препятствием в построении  логической и эффективной
системы кочевников являлся  механизм импринтинга, известный
сегодня в формулировке Сент-Экзюпери: «мы ответственны за тех,
кого мы приручили».

Этот «юридический» казус импринтинга был преодолен с помощью
противоположной по своему смыслу формулировки.

Не просто отсутствие ответственности за прирученных животных,
но всеобщий принцип исконной предназначенности одних живых
организмов для других, развившийся в современную совершенную
форму пищевой пирамиды, аксиомизирован в библейском мифе о
сотворении мира.
 
Информационным ядром этого ветхозаветного сюжета является
установление иерархии структур.
Неживая природа является средой для произрастания жизни.
Растения ( «трава» ) есть ПИЩА для травоядных животных.
«Травоядные» предназначены для пропитания хищников.
Человек ( «венец природы» ) использует все живое и неживое
для своего собственного благополучия без каких-либо ограничений.

Стало быть, все противоречия сняты. Импринтинг ( романтическая
влюбленность в чужого детеныша ) с этого момента является
новым Табу, культурным запретом на всякое «смешивание»
человека с его пищей. Забота о живой пище и употребление ее
с целью продолжения жизни собственной отныне является
элементом быта, обстоятельством, незаметным для " невооруженнорго
глаза".

Дальнейшее развитие логики изначальной аксиомы, ведущей к
дальнейшей иерархиезации мира, теперь уже обернувшееся в главный
внутренний конфликт человеческого сообщества, останется, все же,
- за пределами обсуждаемой здесь темы.

Заметим лишь, что задача усовершенствования устройства людских
мозгов до самого последнего момента - так и не достигнута. Более
того, высшие формы этого способа мышления, воплощенные в
так называемых «нацизме» и «фашизме», в полном противоречии с
идеями библии, объявлены почему-то преступными и "антизаконными"
проявлениями человеческого сознания.
Хотя, именно они и являются самыми совершенными продуктами логики
библии, доведенными до чистоты абсолютного разума.

Построение пирамиды современного мышления, опирающегося на
широчайшую базу «безвольного» минерального мира природы,
«среднего» тела пирамиды, построенного из живых существ
разного уровня значимости и увенчанной довольно - виртуальной
«маленькой» пирамидкой людей, нуждается, очевидно, и в своей
абсолютной вершине. Имя этой «вершины» - абсолютный,
единственный бог.

Сама утилитарная задача выживания сегодня освобождена от
необходимости согласования человеком своих потребностей с
естественными законами природы.
Главным правилом реальной игры, давно приобретшей свойства
условной, стали неустанные усилия людей в деле их приближения к
Богу.

За право овладения абстрактной вершиной власти ( соединение с
единственным богом ) сегодня борются миллиардные отряды людей.
Каждый из этих отрядов вооружен идеей  "носителя абсолютной
истины".
Каждый из них овладел средствами своей уникальной
тактики ( и – стратегии ) в борьбе за победу.
Каждый из них уже вообразил себя верхушкой несуществующей
пирамиды.
Победителем должен стать только "один". Как то и предусмотрено
священным писанием современности, борьбой за существование.

Эта война, происходящая в обстоятельствах игнорирования всех иных
природных законов, не вписывающихся в избранную однажды Человеческую
программу  «прогресса», всех нас ведет от революции к революции,
по пути бесконечного упрощения давно начатой «шахматной» партии,
к прогнозированному итогу социального «пата».

Когда на исторической сцене останутся два «короля», история закончит
свою человеческую фазу.

Но, реальный процесс взаимопревращения живого в неживое и – обратно -
не прекратится. Просто, этот процесс продолжиться уже без участия
людей.

На веки - вечные.