Фотограф ч. 2

Благодаря такому образу мышления, он всегда отличался от своих ровесников. И более того, поскольку его мышление отличалось от ихнего, он всегда смотрел на них со стороны. Он научился прекрасно понимать психологию людей. Хороший фотограф должен быть очень наблюдательным. И он был. Он видел людей насквозь.
Тем не менее, многие девушки тянулись к нему, одной из них была девушка с его второй фотографии.
-Рэйчел Дэвис? – удивленно воскликнул Джеймс. От неожиданности он едва не пролил шоколад себе на брюки.
Профессор слабо улыбнулся, словно ожидая такой реакции, и поднял спокойный взгляд на Джеймса.
-Да мистер Джонс, Рэйчел была убита ее одноклассником.
-но…
-Подождите, давайте все же не будем начинать с конца. Вечер еще довольно долгий. Я расскажу вам с чего все началось…

-Все началось с поездки в Доджтаун. В город зависший в самом начале своего развития. Честно говоря, я бы не назвал его и городом. Это была одна широкая улица по бокам которой расположились жилые двухэтажные деревянные дома рассчитанные на две семьи. Перед входом в город была арка с надписью “Добро пожаловать в Дождтаун”, и за ней находилось самое высокое трёхэтажное административное здание. Только по этим двум объектам можно было понять, что это именно город, а не несколько случайных домов.
Эта экскурсия была организована Говардом, он преподавал на кафедре истории. Он не был моим хорошим другом, но тем не менее мы знали друг друга. И по какому-то случаю Говард пригласил меня составить ему компанию. И две наши группы отправились на экскурсию.
Нэйтан опустил взгляд, а его голос стал более заглушенным, словно его слова адресовались не собеседнику, а в пустоту.
-Было пасмурное утро. Все небо затянули тучи. Однако в тот день так и не пролилось ни капли, лишь раздался гром пару раз. После второго раската грома, Рейчел подошла ко мне и сказала, что ей здесь не нравится. Я разрешил ей подождать в автобусе.
Мы стояли у порога административного здания. Обе группы столпились перед крыльцом. Во главе стоял Говард. Его голос доходил до меня потеряв большую часть громкости в ветре поднявшемся пару минут назад.
Он рассказывал об основателе этого города чей портрет мы увидим в гостиной этого здания. О его семье, о том как он заложил фундамент этого города со своими братьями. И о том, как однажды исчез вместе со всеми остальными обитателями Доджтауна, словно их никогда и не было. Говард рассказал пару легенд объясняющих это происшествие и затем привел в пример несколько городов призраков расположенных по миру.
Мы стояли в полутьме словно был вечер, а не утро и молча смотрели на этот дом. И он смотрел на нас пустыми рамами без стекол, и тоже молчал, он даже не скрипел от ветра, как это обычно бывает со старыми домами в фильмах ужасов.
Я обернулся и увидел спину Рэйчел направляющуюся к автобусу. Тогда я уже знал, что она засматривается на Стивена. Поэтому мои глаза машинально отыскали Стивена в толпе.
Вот у кого взгляд отличался от других.
Взгляд человека, только что увидевшего что-то очень важное, понявшего какую-то очень важную вещь.
Мы вошли внутрь здания.
Как сейчас вижу эту картину перед глазами – Говард вошел первым, а мы со Стивеном за ним. Перед нами открылся коридор обставленный под прихожую. Он уходил влево всего на несколько шагов и мы попадали в гостиную. Я остановился около входа, пропуская остальных ребят. Я осмотрел лестницу уходящую в темный верх ко второму этажу. Затем повернулся влево, там был Стивен – у входа в гостиную. Он присел на одно колено и через мгновение спустил затвор фотоаппарата.
В тот момент у меня в голове возник лишь единственный вопрос: “А разрешено ли здесь фотографировать?”.
Профессор улыбнулся и поднял взгляд на Джеймса.
-Вот мистер Джонс. Так все и было. Я запомнил этот день навсегда.
Стивен был очень открытым мальчиком, и очень упорным, он всегда придерживался своей точки зрения. Иногда меня это немного пугало, потому что многие его взгляды на те или иные вещи казались мне немного странными. Бывало, что из за этого случались проблемы. Помню как однажды ко мне в кабинет зашла разъяренная преподавательница истории. Мне стоило потратить около часа времени на попытки успокоить ее. На ее уроке у них со Стивеном произошел спор, я не стал вдаваться в подробности на какую тему. Я даже не думал о том, что он мог ей сказать, чтобы настолько вывести человека из себя.
Тем же вечером после экскурсии Стивен зашел ко мне в кабинет и показал фотографию сделанную утром.
Каждый человек хотя бы раз в жизни делал фотографию статичной картины. Будь то помещение, снаружи или внутри, или что-то другое, не важно. Вы берете фотоаппарат, смотрите в объектив и поймав лучший ракурс спускаете затвор.
Но проходит пару дней, вы смотрите на полученный снимок и вам кажется, что что-то здесь не так. Что это всего лишь картинка, в ней уже нет той атмосферы и настроения, которое вы чувствовали находясь в том месте. Это всего лишь просто красивая картинка, и ничего больше.
Очень трудно передать атмосферу и настроение фотографии, потому что она двухмерна и ее нужно уметь оживить.
Так вот, так фотография. Она была идеальна. В ней не было ничего лишнего, все было точно так, как и должно быть. Каждая пылинка попавшая в слабый свет лившийся из пустых рам была именно там где и должны быть, падавшие тени были идеальной яркости и тона, взятый ракурс был словно рассчитан до миллиметра.
У Стивена было превосходное чувство фотографии.
Я думаю он тоже понял это тем утром. Вот что было в его взгляде. Завороженность и понятие чего-то очень важного. Да, завороженность, он был заворожен тем пустым старым зданием. И он понял, что должен запечатлеть это на фотографии. Думаю, что еще  в тот момент, возможно, его мысли уходили гораздо дальше в будущее. Но никто не знал насколько далеко это зайдет.
-Заворожен? Но что именно привлекло внимание Стивена в том доме?
-Что ж. Он видел в этом особенную красоту.
Впрочем, мистер Джонс, в каждом из нас есть тяга к чему то нестандартному. К нестандартной красоте. Вы же видели его фотографии? Я уверен, что видели. Что вы чувствовали? Большинство людей назвали бы это чувство отвращением. Но ведь есть что-то еще, какое-то другое чувство. Это красота. Мы заворожены ею. Также как мы все были заворожены ею в день выставки. Перед стендом с фотографией Стивена столпилась половина людей в зале.
Мы стояли и смотрели, и у всех внутри появлялось какое-то странное чувство, которое мы не могли понять. Это и было отвращение. Фотография была настолько живой. Но насколько именно она была живой мы даже представить себе не могли. Все чувства на фотографии были реальны, а не сыграны. Вот, что вызывает отвращение – реальность.
И вот ответ на ваш вопрос, что привлекло внимание Стивена – реальность. Два упавших стула, тарелки с недоеденной едой, газета оставшаяся неразвернутой на столе, детские игрушки разбросанные под столом и не застеленная детская кроватка. Вещи в той комнате располагались так, словно их разложили там специально, словно подготавливали помещение к съемкам сцены про заброшенный дом.
Но это не была сцена. Это была не игра, все было реально. И взглянув на фотографию я сразу чувствовал это. По моей спине пробегала дрожь всякий раз, когда на мои глаза случайно попадало это фото. В нем была та же атмосфера, которую мы чувствовали стоя там, оно не было просто картинкой.
Профессор замолчал и медленно улыбнулся, словно вспомнил что-то давно забытое.
-Помню, однажды ночью мне приснилась эта фотография. Но вместо пустой комнаты на ней присутствовал человек, основавший этот город, чей портрет висел на стене, и его жена с маленькой дочкой. Они втроем сидели за столом и молча ели из своих тарелок.
Профессор хрипло рассмеялся.
-Должен признаться после этого я положил это фото в шкаф, и больше не вынимал. Иногда простая фотография может вызвать гораздо больше эмоций нежели фильм, в котором используются аудио визуальные средства специально для достижения этих эмоций.
-Его следующей работой стала фотография “Отчаяние”? – спросил Джеймс.
-Что ж – задумчиво ответил профессор – я не думаю, что она была его следующей фотографией. Думаю было сделано множество фотографий перед ней, но я не видел их. Учебный год подходил к концу, начиналась сессия, у преподавателей и учеников появлялось множество дел, и мало свободного времени. Я думаю, что вы понимаете меня мистер Джонс, если вы заканчивали высшее учебное заведение – Нэйтан прервался и внимательно посмотрел на Джеймса – Я не ошибусь, если предположу, что вы учились отнюдь не по той профессии, на которой сейчас находитесь? Может быть что-то из юриспруденции или экономики?
Губ Джеймса непроизвольно коснулась улыбка.
-Но как вы догадались?
-Не волнуйтесь – мягко улыбнулся профессор – Я не наводил никаких справок о вас. Может быть это просто опыт работы преподавателем. Я считаю, что хороший преподаватель должен разбираться в людях, помогая им найти себя в будущем.
Но человек меняется. Думаю что тогда, в конце года, у Стивена и был такой период, он находил себя, но не было никого рядом, чтобы поговорить с ним, чтобы обсудить с ним все то к чему он идет, и какой путь он выбирает.
После той поездки в Дождтаун мы встречались с ним лишь один раз, когда он показал мне ту фотографию. Больше он не заходил ко мне в кабинет и мы не общались. Я видел его на занятиях, и может быть даже замечал какие то изменения в нем, но моя голова была забита совсем другими проблемами, связанными с выпуском и дипломами.
Профессор остановился и вдруг его голос стал жестче и громче.
-Но я был деканом этой группы, я должен был в первую очередь обращать внимание на нее. Возможно тогда я смог бы не допустить того, что случилось.
Профессор опустил взгляд и замолчал.
Наступила непродолжительная тишина.
-Это и есть та причина по которой вы не рассказали о Стивене раньше? Вы считаете себя виноватым в том, что случилось?
Профессор поднял взгляд на Джеймса и к его удивлению вдруг рассмеялся. Его хриплый смех разнесся по всему помещению, не смотря на то, что он был достаточно тихим.
-Виноватым? – громко спросил он, и вдруг сделался неожиданно серьезным.
-Я не знаю. Вы верите в бога мистер Джонс? – спросил он, и не дожидаясь ответа, сам же ответил на свой вопрос – Я верю в людей. В то, что каждый человек сам выбирает себе путь в жизни. Виноват? Да, может быть я виноват в том, что Стивен зашел так далеко, но не в том, что он сделал. Я долго думал об этом после того, как узнал насколько реальна эта фотография. “Отчаяние”. Вы хотите знать как она была сделана, верно мистер Джонс?
Чарльз Беннет – мужчина на этой фотографии, который был найден позже мертвым в своем доме, вместе со всей своей семьей. Он погиб вовсе не от рук Стивена, Чарльз покончил жизнь самоубийством.
Джеймс машинально подался вперед, сев на кончик дивана.
-Покончил жизнь самоубийством? Но профессор Нэйтан – мягко улыбнулся он, предположив что его собеседник не полностью осведомлен по этому вопросу – Департамент полиции уже давно вынес заключение, что убийцей был именно Стивен.
В ответ профессор улыбнулся, явно ожидая этих слов.
-Да, а почему бы и нет? Почему бы не повесить на него это убийство? Вот, что я вам скажу – Стивен убийца – да, и это правда, он действительно убил жену и двух дочерей Чарльза Беннет, но он не убивал Чарльза. Чарльз покончил жизнь самоубийством.
Это всего лишь деталь. Но департамент полиции предпочел не обращать внимания на это. Почему? Потому что вы ищете ненормального психопата убивающего ради удовольствия, не так ли мистер Джонс? Именно с таким подходом к этому делу подошел департамент полиции. И если они считают, что он маньяк, убивающий своих жертв ради удовольствия, то нужно ли разбираться кто именно стал его жертвой в доме Беннета?
Профессор громко выдохнул, а затем облокотился на валик дивана. Сверху раздался раскат грома. Но никто из них двоих этого не заметил.
-Я расскажу вам как все было мистер Джонс. Что то из этого я узнал, когда изучил автобиографию Чарльза, после его смерти, а что то из того насколько хорошо я знаю Стивена.
На момент смерти Чарльзу Беннету было 35 лет. Он родился в городке неподалеку отсюда и переехал сюда пять лет назад. Здесь он познакомился со Сьюзан, и они вместе купили дом по соседству с семьей Рейчел Дэвис. Я думаю вы уже знаете, что они были соседями, но вы верно не догадывались, что связывало их со Стивеном. И это не удивительно, вы не могли выйти на Стивена через Рейчел, пока она была жива, а после ее смерти список подозреваемых мог быть составлен лишь по рассказам ее родителей и ее друзей. И я уверен в том, что Стивен позаботился о том, чтобы не попасть туда.
-Что вы имеете ввиду, говоря “позаботился”? – перебил его Джеймс.
-О – глаза профессора изогнулись в улыбке – он всегда был очень расчетлив. Он спланировал ее убийство не за день и не за неделю. Он мог попросить ее никому не рассказывать о нем пока они встречались. А я видел с каким взглядом она смотрела на него и уверен в том, что ему не составило труда сделать это.
-Вы хотите сказать, что он просто использовал Рейчел ради… - Джеймс развел руками пытаясь найти подходящее слово – ради фотографии?
-Я не знаю мистер Джонс – с сожалением ответил профессор – Мне хотелось бы думать, что это не так, но я не знаю правильного ответа.
Рейчел стала его второй фотографией “Женщина в розах”. А Чарльз первой. “Отчаяние”.
Чарльз работал в офисе центрального банка на Палм стрит. Он водил красный кабриолет и его костюм без которого его нельзя было увидеть, всегда выглядел так, будто его только что забрали из химчистки.
Я думаю, что Стивен видел в нем воплощение мечты человека о будущем, о семье.
Идя вдоль улицы, по дороге к Рейчел, Стивен мог видеть как Беннет подъезжает к своему дому, останавливает машину, выходит из нее в накрахмаленном костюме, и к нему на встречу выходит Съюзан, а позади нее две пятилетние девочки. Он мог даже не видеть эмоций на их лицах, его воображение с легкостью дополняло эту иллюзию.
Также как бассейн с прозрачной водой на заднем дворе и белый дом с красной кирпичной крышей, огороженный зеленым садом. Он хорошо зарабатывал и мог позволить себе иметь садовника, который кстати говоря и нашел его тело утром.
Убийство произошло поздно вечером, как было написано в газете, с приложенной рядом со статьей фотографией.
С фотографией Чарльза Беннета.
Фотографией вокруг которой тогда столпилась целая толпа народа. Никто не мог смотреть на нее с равнодушием. Я помню как по моей спине пробежал холод, словно мне за шиворот высыпали ведро льда.
На лице человека присутствовавшего на фотографии читалось столько эмоций. Каждый участок его тела, все выражало в нем столько ужаса, боли, страданий. Но его глаза, я не мог в них смотреть, еще ни разу я не видел столько отчаяния в глазах.
При сьемке человек смотрел прямо в объектив, и я помню как кто то даже отворачивался, или смотрел на фотографию сбоку, чтобы не видеть этого взгляда направленного тебя.
Но никто не знал насколько реальна эта фотография. Чарльз смотрел в глаза смерти, наблюдая как умирает каждый член его семьи.
-Господи! – вырвалось у Джеймса. Он медленно облокотился о спинку дивана, словно пытаясь отдалиться от того о чем только что рассказал профессор.
-Спустя некоторое время после того, как была сделана эта фотография, Чарльз Беннет покончил жизнь самоубийством. На следующее утро он был найден мертвым, его садовником. А через пару дней эта фотография уже была на выставке, и кто-то узнал на ней Чарльза.
Вот так все и было.
-Но откуда вся эта информация? – спросил Джеймс.
-Это не официальная информация, вы можете считать ее ложной. Но если бы вы знали Стивена также как и я, вы бы согласились со мной, что все так и было.
В нем не было тяги к убийству, он делал это отнюдь не ради удовольствия.
-Профессор Нэйтан – Джеймс посмотрел на диктофон находящийся на столе слева от него – Вы понимаете, что ложные показания… не пойдут вам на пользу?
-А ведь все начиналось не как допрос, не правда ли мистер Джонс? – улыбнулся собеседник.
Джеймс бросил взгляд на кружку с недопитым шоколадом, но промолчал.
-Однажды – профессор положил ногу на ногу и облокотился на спинку дивана – Стивен зашел ко мне в кабинет. Я предложил ему сесть, но он отказался. Он был в плохом настроении, и чем то очень возбужден, он ходил из одного конца кабинета в другой.
  Тогда я спросил его что случилось. И он мне сказал, что не понимает как ему нужно поступать. Не понимает кого ему нужно слушать, кто действительно делает правильно, а кто нет. И кто вообще установил, что есть правильно, а что нет. Почему такие же люди как он, должны говорить ему как нужно поступать.
Он сказал, что было бы намного легче, если бы существовали правила, правила по которым нужно жить.
Это было что-то вроде разговора с маленьким сыном, о том что хорошо и что плохо. Но он не был маленьким, его логика размышлений вполне соответствовала его возрасту. У него не было никаких умственных отклонений, он не увлекался наркотиками или алкоголем, поэтому могу вам сказать, что всегда рационально мыслил. Более того, по точным наукам, таким как физика и математика, которые присутствуют у нас на первом курсе, у него всегда были высокие баллы.
Профессор слегка нагнулся вперед и затем вновь облокотился на спинку дивана, устроившись удобней.
-В тот же вечер он сказал мне:
“Знаете, плохие вещи должны существовать. Люди нуждаются в войнах, в катастрофах, в убийствах. Им нужен кто-то или что-то, что объединит их всех против общего врага. И это не религия или государство со своими законами и правила, где ты можешь решать какие правила и религию тебе выбирать. Это то, что объединит всех, то что заставит людей за кого то бороться, ценить то что имеешь. Заставит сказать кому то важные слова. Вы никогда не задумывались, почему самые важные слова говорятся лишь в критических ситуациях?”
Он сказал, что люди обретают связь, идя к общей цели. А цель в преодолении общего врага – не та цель от которой можно отказаться на пути к ней.
Часто ли вы говорите своим близким и родным что вы их любите и как они важны для вас? Ведь только что-то потеряв, мы действительно понимаем, что именно мы потеряли.
Но ведь выражаемые чувства превращаются в пустые слова, не имеющие веса, когда нет смысла за них бороться.
На этом основана его фотография “Отчаяние”. Поэтому да, я могу вам сказать, что он не убивал ради удовольствия.
-Но ради чего? Ради искусства? – спросил Джеймс – вы сказали, что он всегда здраво мыслил, но не является ли такое мышление плодом психического расстройства?
-Мистер Джонс, вы слышали о людях чей порядок мыслей и умозаключения отличаются от стандартно мылящих людей? Их мысли идут по другому пути и все, но они не имеют никаких умственных отклонений, такие случаи психологи не записывают в группу психических расстройств.
Один знакомый психолог рассказывал мне о мальчике с нестандартным мышлением. Он показал ему картинку, где изображен переполненный трамвай. В центре картинки изображена бабушка, стоящая около занятого молодым человеком сидячего места.
Психолог предложил мальчику определить, кто на этой картинке поступает не правильно, и почему. Не долго думая мальчик выбрал бабушку. “Но почему бабушка?” – спросил у него мой знакомый. “Потому что она заслоняет парню свет” – ответил мальчик.
Уверен в том, что вы бы ответили по другому, верно мистер Джонс? – улыбнулся профессор – Помните рассказ про фонтан, Стивен увидел в нем лишь струю воды и не понимание людей, которые ему радовались, когда для нас фонтан воплощает красоту.
Профессор слегка нагнулся вперед и улыбнулся.
-Один известный режиссер по имени Дэвид Линч в своих первых фильмах впервые использовал настоящую кровь место искусственной. Вы считаете, что он тоже имел психическое расстройство, мистер Джонс?
Да, он не был убийцей, но вы не видите ничего общего в этих случаях?
Профессор устало вздохнул и вновь облокотился о спинку дивана. Джеймс понял, что их разговор подходит к концу.
-Я считаю – сказал профессор уже более тихим голосом – Стивен всегда был очень талантлив, и он мог обрести известность другим путем…

Чувствую ли я себя виноватым? Да, думаю что да.
Но мистер Джонс, вам не кажется, что все люди склонны к жестокости? Мы все надеваем на себя маски, потому что склонность к жестокости определена стандартным обществом как нечто не приемлемое. Но о чем думают люди столпившиеся вокруг только что сбитого автомобилем человека? Неужели все они хотят помочь ему? О чем думают люди столпившиеся у дома, на крыше которого находится самоубийца грозящийся спрыгнуть? Уверен, что более половины из них сомневаются в том, что хотят видеть, как самоубийца отойдет от края крыши и спокойно спустится к себе в квартиру. Но можно ли судить человека за его мысли?
Раздался щелчок, и вдруг в комнате стало тише. Кончилась магнитная лента в диктофоне, и он перестал издавать характерное жужжание, которое было едва слышимым. Но как только оно исчезло, его отсутствие стало заметным. Дождь, барабанящий по крыше, стал более ощутим, словно пошел с удвоенной силой.
Неожиданно звук дождя прорезала полицейская сирена, проезжающей мимо дома машины. “Возможно, река уже вышла за пределы берега” - подумал Джеймс.