Блеск золота. 1

БЛЕСК ЗОЛОТА.

"Английский "открыватель" Ричард Бертон ... хвастался собутыльникам, что переплетёт одну из своих скабрёзных парижских книжек в кожу, содранную с живой негритянки..."
"Сэр Сэмюэл Бейкер, заявлял, что душа африканского народа "так же застойна, как болота, составляющие его жалкий мир". Стэнли стрелял туземцев, как обезьян".
Рольф Эдберг "Дух долины".
 
 
Прошло немного времени и из-за гор показался узкий серпик луны. На землю упали бледные, колышущиеся, словно на воде, тени. Густая сырая духота воздуха накатывалась волнами от реки и леса. Сладковато-пряный аромат цветов струился, обтекал, одурял, туманил мозг. Воздух звенел от мириадов насекомых, поднимавшихся от зарослей тростника у реки. Иногда рождался лёгкий ветерок, проносился над водой, вносил панику в крылатое воинство, разгоняя его во все стороны, остужал натруженно орущие лягушачьи глотки, и затихал в кустах, в последнем усилии пошуршав для приличия его листьями. Из леса и саванны неслись разноголосые крики, скрипы, хохот, шорохи. И не было тишины. В воздухе то и дело проносились быстрые, стремительные, обдающие резким порывом ветра, тени. И по поляне проскользнула чья-то осторожная, грациозная тень и скрылась в черноте джунглей.
*
Мганга остановился перед высоким холмом с плоской вершиной. Одна сторона холма резко обрывалась, зато остальные были пологи и удобны для спуска и подъёма.
— Здесь,— указал мганга,— будет построена муша.
Люди забрались наверх. Площадка на вершине была вместительной. Вождь Мпфуму промерил её шагами. Оказалось 70 на 40 его шагов.
— Да,— согласился вождь и старейшины одобрительно забивали головами.

Люди обрадовались. Радостными криками они выразили своё удовольствию этим решением. Согнанные со своей земли племенами яо, они ушли на юг во владения короля Мономотапы и наконец-то нашли подходящее место для жилья.

Быстро, все вместе, они принялись за работу. Все крупные камни, которые были на площадке, они оттащили ближе к краям вершины. В самом центре покрыли дагой большую площадку, а вокруг неё из крупных камней, поставленных один на другой и также обмазанных дагой, соорудили загон. Дагу носили из протекавшего невдалеке ручья.
__________________________
Мганга - шаман, колдун.
Муша - селение.
Дага - смесь мелкого гранитного песка и глины.

 Рядом с площадкой для скота соорудили общественный амбар. Когда он был закончен, каждая семья приступила к постройке своего дома. Ндугу со своим сыном облюбовали местечко у самого обрыва. Они таскали снизу, большие плоские камни и укладывали их, пригоняя плотно друг к другу. А жена Ндугу и его маленькая дочь замазывали щели между камнями, потому что в них любят селиться змеи. Когда пол был готов, Ндугу сходил за мганга. Тот вставил в заранее приготовленное отверстие посередине фундамента отесанный кол, облил его кровью жертвенного белого петуха и сказал: "Мир этому жилищу".

Мганга пошёл дальше, а Ндугу с сыном продолжали строительство. Ведь нужно было, еще сделать из деревянных кольев каркас дома, оплести его прутьями, а прутья обмазать раствором даги. Работы было ещё очень много. А потом нужно было идти строить каменную изгородь-стену вокруг всего муша. Но не было ни одного хмурого лица вокруг. Люди радовались. Они наконец-то обрели новую родину.
*
Неторопливо, шумно дыша и добродушно похрюкивая, в мраке ночи через поляну проследовала носорожиха, сопровождаемая маленьким бочкообразным детёнышем. В темноте не было видно как она подошла к старой смоковнице и стала тереться о неё. Слышно было как скрипело старое дерево от натуги, шуршало ветками и листьями, сопротивляясь натиску гиганта.
Множество жёлтых глаз сверкало вдалеке в саванне, словно костры кочевников-скотоводов. Они гасли и зажигались опять и перемещались по бескрайним просторам саванны.

Вдалеке, очень далеко, послышался резкий крик бабуинов и рык леопарда, а вслед тут же гнусно захохотала гиена. И её хохот длился долго-долго, и даже носорожиха прекратила столь приятное занятие и прислушалась, чутко шевеля поросячьими ушками. Спустя минуту она поскребла рогом кору дерева, потопталась на месте и всхрюкивая удалилась.
Недолго царила тишина. Зашуршали ветки смоковницы и с дерева ловко соскользнула грациозная тень и бесшумно затерялась меж деревьев.
*
Когда закончился сезон муссонных дождей и паводок схлынул с междуречья, щедро насытив землю водой, наступил период сева. Люди не были больше изолированы в своих мушах на вершинах холмов разлившейся водой. Они смогли спуститься вниз к своим полям-шамбам.
Наступил праздник плодородия.

Девушки, достигшие совершеннолетия, должны были пройти обряд инициации — посвящения в женщины.
Несколько месяцев они прожили в пещерах в горном ущелье тропического леса, где с ними занимались мганга и самые уважаемые женщины рода.

Сначала девушки были замурованы на несколько дней поодиночке в маленькие тёмные пещеры. Лишь небольшая щель оставлялась для прохода воздуха, и приносимой раз в день просяной лепешки с кувшином воды. Сумрачный серо-зеленьй свет ничего не освещал внутри пещеры, и несколько дней им пришлось провести в одиночестве и темноте. Слабые не выдерживали этого испытания временем.
Нафаси выдержала.

Потом их освободили из заточения и под руководством мганга они изучали духов-покровителей и врагов рода. Они ознакомились с обрядами рода и прониклись чувством единства с окружающей природой.

Затем самая уважаемая женщина рода, которая наблюдала за ними, рассказала им о высшем предназначении женщины — быть матерью и подготовила девушек к обряду инициации.
Сам обряд начался на рассвете на поляне духов после окончания сезона дождей. Все подступы к поляне охранялись самыми лучшими воинами, чтобы никто посторонний не смог осквернить праздник своим вольным или невольным присутствием. Участвовали в обряде только мганга и женщины муча.

Под рокот тамтамов в маске плодородия танец посвящения начал мганга. Проделав несколько головокружительных кульбитов, он разбросал во все стороны несколько горстей семян маиса, проса, и к нему присоединились несколько женщин в масках духов-защитников. Они окружили мгангу плотным кольцом и шаг за шагом в танце подводили в вырезанной из ствола гамбита фигуре-фетишу; стилизованному изображению мужского начала. Мганга вначале делал робкие попытки вырваться из кольца, но наконец смирился и уселся на фетиш. Женщины в масках духов-защитников тут же расступились, дав ему свободу. И все женщины, наблюдавшие за танцем, издали один протяжный вздох.

Обнажённых девушек, подлежащих инициации, выпихнули на поляну и заставили танцевать. Каждая из них выпила по нескольку глотков номбе и теперь почти в беспамятстве, окружённые женщинами в масках, танцевали перед фетишем. Они танцевали до изнеможения, истекая солёным потом под уже беспощадно палящим солнцем в зените, до разноцветных кругов в глазах, до состояния, когда уже все чувства потеряли свою остроту и ничего не хотелось.

И вот мганга стал выхватывать девушек одну за другой из танцующего круга, и подводить к фетишу. Нафаси, полумёртвая от усталости, тоже была выхвачена из общей кучи колыхающихся чёрных тел. Она села на фетиш, приветствуемая взрывом одобрительных криков, и совсем не почувствовала боли, настолько была измучена. Она встала и тотчас же попала в руки женщин в масках, которые повалили её на траву и подвергли дефлорации.
________________________________________________________
Муча - семейная община,
Номбе - опьяняющий напиток из проса с добавлением дикорастущих плодов и трав.

Разноцветные круги перед глазами. Страшная усталость. Чувство обжигающего кожу солнца. Сухой язык во рту. Солёньй пот, разъедающий нанесённую на кожу лба и щек несколько дней назад татуировку. Щекочущие струйки крови, струящиеся по бедрам. Только боли не было.
Боль пришла на следующий день.
Но Нафаси уже была женщиной.
 *
Сплошная первозданная темнота обступила вокруг. Деревья совершенно скрыли черное небо, густо Засыпанное яркими звездами и даже свет Луны не проливался сюда.
Грациозная тень растаяла в темноте и стала совершенно бесплотной.

Со всех сторон беспрерывно неслось кваканье, свист, треск, щебет, стрекотание, шелест, звон. Изредка с тяжким глухим стоном падал на мягкую прелую лиственную подстилку перезрелый плод. Совсем не было слышно лая шакалов, трубных слоновьих сигналов, взрыкивания сытого льва. И не доносилось уже приглушенного завывания гиены, переходящего в щёлканье, стон, истерический хохот.

С шумом, задавая ветви деревьев, пролетали летучие мыши. слышались резкие обезьяньи крики, звонкое мычание молодыхкрокодилов. Только шагов не было слышно.

С треском и шумом рухнул подгнивший ствол палисандра. Все на секунду замолкло, прислушиваясь к смерти лесного гиганта, но только на секунду. И тут же один за другим раздалось несколько оглушающих взрывов. Это упали и раскололись созревшие плоды пушечного дерева.
*
Однажды, когда вся муча работала на королёвском поле, отрабатывая налог, раздался звук тамтама.

— Ндабум! - ндабум! - ндабум! — звал там-там в селение .
Все прервали работу и скорым шагом, почти бегом, направились домой.

У холма, на котором находилась муша, сидели, стояли, ходили воины короля-мутапы. Их красивые, мускулистые тела лоснились от пота. Вооружённые длинными копьями с наконечниками из дорогого железа и круглыми деревянными щитами, обтянутыми крокодильей кожей, они были словно выточенные фигурки из черного дерева.

Когда все собрались, вперёд выступил незнакомец, приведший воинов, и сказал:
— Муэнемамбо мутапу Мавуру прислал нас чтобы объявить свою волю. Кто из вас когда-либо видел это — он высоко над головой поднял камень с желтоватыми вкраплениями. Потом он пустил его по рукам.

Все с любопытством разглядывали камень и пробовали пальцем выковырнуть тусклые блестки из него. Наконец камень очутился в руках у Ндугу. Он узнал этот металл. Несколько лет назад он нашёл такой камень у реки. Только
____________________
Муэнемамбо - наместник короля.
 
тот был весь жёлтый, и весил гораздо больше, чем обычный камень. Ндугу тогда ходил в мушу Муэнемамбо и хотел выменять его на что-нибудь, но камень никого не интересовал. Только какой-то дьявольского вида белый купец согласился взять этот камень за кусок жареного мяса, а потом долго выпытывал, где Ндугу его нашёл. Но Ндугу не проговорился. Потом не раз ещё он находил такие же камни на перекатах, но не брал за ненадобностью.
Ндугу передал камень дальше.

— Зачем камни понадобились мутапу?— выкрикнул кто-то из толпы.
— Отныне и навсегда,— громко прокричал незнакомец,— мутапа будет брать налог не фруктами и овощами, не слоновьими бивнями и клыками бегемотов, не носорожьими рогами и тушами антилоп, а такими вот жёлтыми камнями. Муэнемамбо послал меня следить за этим. Теперь каждый должен будет сдать мешок таких камней.

— А откуда мы возьмём их? — опять крикнул кто-то в толпе.
— Если вы не знаете, где взять их, я скажу вашему вождю. А сейчас расходитесь.
Вечером, когда мужчины собрались у костра, вождь сказал, что ему посоветовал посланец: Послать с десяток человек от рода в Манику где есть уже разработанные рудники, чтобы они отработали за мучу.

Все молчали, уставившись на огонь. Никому не хотелось предлагать то, что не понравилось бы соседу. Старейшины тоже размышляли, как поступить.
— Можно я скажу,— поднялся Ндугу.
— Говори,— разрешили старейшины и вождь Мпфуму.
— Я знаю, где много таких камней. И не очень далеко отсюда. Никого не надо посылать на рудники.
— Где?— воскликнули все.
— Я покажу.

Всю ночь муча веселилась и танцевала. Люди радовались, что так нежданно избавились от тяжёлого королевского налога. А насобирать камней им представлялось не слишком обременительной задачей.