Путешествие в мир Я глава 5

Путешествие в мир Я глава 5
Вихлюн

Путешествие в мир "Я"
(роман)

Глава 5
По пути на площадь «боли и страдания»


Когда я вышла из двора и снова оказалась на Невском проспекте, то тут же заново погрузилась во всю эту городскую суету и шумиху. Казалось, никто моего отсутствия не заметил, да и что я такое говорю? Отчего мне так хочется, чтобы кто-то непременно обратил на меня хоть минимальное внимание? Обратив свой взгляд в сторону площади, я застыла с открытым ртом и буквально растерялась, замерев на месте и увидев следующую картину. Со стороны площади ко мне приближался не кто иной как Юрий Куклачёв, с лицом, полным невозмутимого спокойствия. И поразил меня не столько сам по себе известный кошачий клоун, а то, как он передвигался. Дело в том, что он не шёл пешком, а ехал на огромном чёрном коте, в своём дежурном цветастом клоунском гриме, словно боевой раскрас индейца,  держа на руках ещё пару кошек. Кот же, из-за своих невероятных размеров, был похож больше на пони, чем на кота. Даже тигр или лев по сравнению с ним были всего лишь блеклой пародией на огромного хищника. Когда мы поравнялись с ним, точнее, кот поравнялся со мной, одна из кошек, сидевшая у на руках у Юрия, резко повернулась в мою сторону и недовольно мяукнула, показав тем самым своё неуважение или, может быть, какое-то кошачье презрение. Самое удивительное было в том, что ровным счётом ничего удивительного в этой сцене не происходило. Никто из прохожих даже не обернулся, чтобы подробнее  рассмотреть это торжественное шествие. Создавалось такое впечатление, что Куклачёв ежедневно ездил верхом на коте по улицам города и при этом настолько примелькался всем местным жителям, что уже успел порядком надоесть. Хвост ездового кота неожиданно взмахнул в мою сторону, и в руках тут же оказалась листовка агитационного содержания. Чёрная кошка с белым пятном около глаза смотрела на меня со страницы очень грозно, во всяком случае именно так мне показалось. А внизу под фотографией была надпись: «Голосуй за права кошек! Поддержи партию!». К чему была приуроченная такая акция, мне было непонятно, я попыталась вспомнить хоть какие-то события в жизни политической элиты нашего государства, но вместо воспоминаний было лишь размытое пятно триколора, запачканное в чём-то чёрном и вязком.

- Стоять, гражданочка, руки вверх! – скомандовал чей-то громкий и немного грубоватый голос за спиной. Я от неожиданности чуть не подпрыгнула на месте. Что-то твёрдое и холодное уткнулось в мою спину. Всё внутри похолодело, и я дрожащим голосом быстро ответила:
- Стою, не двигаюсь и никого не трогаю, – с этими словами я медленно и осторожно подняла руки вверх
- Так-то лучше, – сказал всё тот же голос и добавил: - Вольно, можете повернуться!
Я медленно обернулась и увидела перед собой матроса в тельняшке, опоясанного пулемётными лентами, в чёрных расклешённых штанах. На груди у него сиял красный бант, а на бескозырке торжественно сияло золотом слово «СОВЕСТЬ». Я ту же подумала, что «совесть» - немного странное название для военного крейсера.
Матрос же, видимо осознав, что от меня не стоит ожидать какой-либо опасности, спрятал в деревянную кобуру свой маузер и дружелюбно, словно в старом революционном фильме, добродушно улыбнулся.
- Прошу простить меня, – сказал он, не прекращая улыбаться и переводя свой взгляд с мой груди на лицо, - просто время сейчас такое. Приходится проверять людей таким вот странным и не совсем приятным способом.
Я попыталась улыбнуться в ответ, но моя улыбка, должно быть, была больше похожа на презрительную гримасу.
- Руки можно опустить? – спросила я доверчиво.
- Можно, можно. Разрешите представиться – сержант Бодров, служба полиции «Совести». Разрешите Ваши документы?
Я инстинктивно сунула руку подмышку в поисках сумочки, но тут же за долю секунды с ужасом подумала о том, что её у меня может и не быть, совершенно позабыв о том, забрала ли её выходя из комнаты. 
- Сейчас, сейчас, - сказала я, снимая сумочку с плеча, и расстегнув молнию начала судорожно копаться внутри содержимого. Чего тут только не было; самое странное, что половина вещей, находящихся здесь, были явно лишние, но самого главного – паспорта - не оказалось. Неожиданно перед моими глазами заблестела пластиковым глянцем карточка пропуска с моей фотографией. Я машинально достала пропуск и протянула матросу. Тот внимательно изучил его, несколько раз перевёл взгляд с пропуска на моё лицо и обратно, потом взял в руку висевшую на ремне рацию, что-то тихо сказал в неё, послышалась неразборчивая речь, и он повесил её на прежнее место.
- Значит, Lizuta?
- Лиза, - поправила я, - если говорить по-русски.
- Ясно, тут оперативочка проскочила о возможных терактах в городе. Ничего такого не слышали?
Ох уж эта дурацкая привычка правоохранительных органов обращаться к гражданам с лицемерной вежливостью, да ещё и во множественном лице.
- Да я тут…. В общем, я только сегодня в город приехала.
- Ага, – сказал он, - всё верно! Но по инструкции я должен был вас об этом расспросить. А теперь прошу вас внимательно посмотреть на это лицо. - Он достал из кармана брюк вчетверо сложенный листок ксерокопии и развернув его, протянул мне.
 Кинув мельком взгляд на бумажку, я тут же обомлела.
На меня с помятого листа смотрели глаза Саши. Под фотографией жирным курсивом были выведены следующие слова: «Внимание, розыск!». Далее шрифт переходил в более мелкий масштаб, но времени вчитываться в маленькие буквы не было, да и что там могли написать нового. Я изо всех сил попыталась изобразить безразличную мимику на лице, насколько позволяли мне актёрские данные, но, видимо, получалось плохо.
Матрос ещё раз подозрительно посмотрел на меня, но спустя несколько секунд его подозрительность сменилась скукой и он выхватил листок из рук.
- Знаете его? – спросил он строго.
- Нет, - ответила я утвердительно и решила, что излишнее любопытство может привести к нежелательным последствиям.
- Ясно, - ответил он, - если что, звоните 02, в любом телефоне-автомате бесплатно. А пока держите, – он вернул мне пропуск, - не смею Вас больше задерживать.

У меня закружилась голова и тут же возникло множество вопросов, почему именно Саша? При чём он? неужели он тут? и т.д. Но ни на один из них я не могла найти вразумительный ответ. В конце концов смирившись с тем, что дальше станет видно, я вдруг почувствовала резкий голод: прошло уже несколько часов с того момента, когда я очнулась у себя дома, но при этом ещё ничего не ела, разве что выпила чашку кофе. Живот недовольно урчал. Я тут же огляделась в поисках кафе или ресторана, но ничего подобного поблизости не оказалось. Хотя в некоторых витринах клубов присутствовали небольшие кофейные столики, но это не спасало ситуацию, так как доступ к ним был под большим вопросом. Наверняка если бы я вошла в одно из подобных заведений, у меня тут же потребовали клубную карточку, иначе зачем называть своё заведение клубом? Я даже порылась заново в своей сумочке в надежде найти хоть один из таких пропусков, мало ли что? Я же нашла там мой пропуск, стало быть чудеса всё-таки бывают? Учитывая тот факт, что я совершенно не помнила, как тут оказалась, и почему мне многое кажется знакомым, я предположила, что, возможно, много лет назад уже приезжала сюда и даже некоторое время жила. Но все мои мысли тут же обрывались об острое желание что-нибудь поесть.

Я торопливо пошла вдоль улицы, жадно сканируя взглядом любое заведение, которое хоть немного напоминало внешним видом ресторан или кафе. К моему счастью, вдалеке я вдруг увидела знакомый призывной блеск жёлтой буквы М, похожей на 2 подковы, сросшихся вместе. Хотя больше всего эта символика напоминала мне вздернутую кверху жопу, стилизованную под букву. В последние пару лет, с учётом диеты, которую я старалась соблюдать, питаться фастфудом не входило в мои планы, но сейчас, по причине сильного чувства голода, мне было абсолютно всё равно, где именно кушать, поэтому я с радостью пошла, и даже тихонько побежала, в сторону «Микдональдса». Войдя в ресторан, я с искренней радостью поняла, что в этом месте, по каким-то счастливым для меня обстоятельствам, ничего не изменилось. И это ещё раз доказывало обоснованность высказываний того молодого человека, которого я встретила у Московского вокзала, о том, что некоторые бизнесмены втайне молятся на этот символ жёлтой задницы по вечерам, после тяжёлых капиталистических будней. Первым делом необходимо было привести себя в порядок, чем я и занялась, направившись в бесплатный туалет, являющийся, кстати, ещё одной из причин известности этих заведений по всей стране. Стоя перед зеркалом, я умылась, потом не спеша навела лёгкий марафет, подкрасив губы и ресницы, и почувствовала наконец себя в «своей тарелке». Теперь я была полностью готова к слиянию и поглощению местных гастрономических удовольствий, и хотя по причинам заботы о собственном здоровье я редко посещала подобные места, сейчас мне не хотелось думать о таких мелочах. Хотелось тупо пожрать, да-да, именно пожрать, другого слова здесь трудно подобрать, чтобы полноценно описать собственные чувства в этот момент, поэтому я стала в хвост очереди таких же обречённых, как и я.

Так как запах приготовленной пищи только подогревал мой аппетит, казалось, ещё чуть-чуть и с губ непроизвольно закапает бешеная слюна. Похожее чувство испытываешь после курения «конопли», когда спустя некоторое время тебя накрывает с головой сильное чувство голода. И почему в «Микдональдсе» не легализуют «травку», это ведь золотая жила? Продажи тут же взлетят вверх в несколько раз. Вокруг меня за столиками сидели молчаливые люди и буквально заглатывали целиком аппетитные гамбургеры, причмокивая и даже немного похрюкивая от удовольствия. В заведениях, где гастрономическое обслуживание населения поставлено на поток, такие сцены не редкость, поэтому эстетам в поисках тончайших наслаждений лучше всего направиться в другие места. Бодрая чавкающая и жующая обстановка  придавала ресторану оттенок некой торжественности происходящего и какого-то давно забытого исторического чувства удовлетворения.
За стойкой стояли молодые парни и девушки в клетчатых рубашках и бейсболках, которые ловко запаковывали в пищевую бумагу различные продукты, параллельно слушая и записывая новые заказы. Именно в этот момент я вдруг почувствовала горькую мысль о том, что даже в таком необычном городе я смогу себя почувствовать в домашней обстановке только в этом заведении, по причине некоторой традиционности обслуживания населения и неизменности общего принципа работы. Видимо, точно так же чувствовали себя все командировочные, отрываясь от собственного дома на приличные многокилометровые расстояния. При взгляде на продавцов за стойкой мне вдруг показалось, что их клонируют, настолько одинаковыми и похожими были их лица. И дело тут даже не в форме, форма лишь подчёркивала их иерархический статус в этом полу-религиозном заведении и не более. Просто и в других городах, заходя в такие же точно ресторанчики, я не раз натыкалась на одинаково похожих худощавых юношей и девушек, и мысль о клонировании не покидала меня. Я тут же вспомнила недавно виденную в кинотеатре картину «Луна 2041» (где оператор лунной станции путём случайного стечения обстоятельств, неожиданно для себя узнаёт правду о собственном происхождении. И правда эта оказалась настолько отвратительной и невыносимой, что он делает попытку побега из станции. Оказывается, что он на самом деле всего лишь клон, собственная копия, рассчитанная ровно на три года своего существования. И как только срок эксплуатации истечёт, копия погибает и на её место приходит точно такая же, с совершенно одинаковыми мыслями и воспоминаниями). Но пока я была погружена в вихрь собственных мыслей, моя очередь подошла и продавец за стойкой спокойно задал свой дежурный вопрос:
- Что будете заказывать?
- Мне, пожалуйста, два обычных гамбургера, картошку фри, колу и кофе с молоком.
- Какой объём напитка?
- Что? Ах да, кофе 0,3 и колу тоже.
- Спасибо, ожидайте.
Продавец тут же засуетился, крикнул что-то на кухню и тут же подошёл к кофе-машине со стаканчиком, быстро нажимая набор кнопок на сверкающей панели. Все его действия были выверены с точностью до секунды, в них угадывалась какая-то военная тематика и дисциплина. Я даже подумала о том, что в случае внезапно начавшихся военных действий, если компания прикажет, то весь персонал не раздумывая отправится на передовую, захватив с собой подносы в качестве щитов, а кофе-машина, если немного изменить комбинацию из нажатых кнопок, тут же трансформируется в пулемёт или базуку. Но, возможно, это всего лишь мои фантазия, так как получив за сегодня сверх-дозу необычного, меня не удивило бы такое положение вещей. Заказа долго ждать не пришлось, покончив с фасовкой приготовленной пищи, продавец аккуратно разложил содержимое на подносе и объявил стоимость заказа в 250 рублей.
Только тут я с ужасом поняла, что денег у меня с собой нет. В голове тут же пронеслось воспоминание о том, как я рылась в сумочке, и даже в подробнейших деталях  проскочил в голове список содержимого, но денег в этом списке не оказалось.
- Сейчас, сейчас, - ответила я, пытаясь выражать абсолютную невозмутимость, и продолжила рыться в сумочке.
Продавец же равнодушно и с каким-то особым терпением стал наблюдать за моей суетой.
Но денег не было. Я обреченно посмотрела на лицо продавца, не выражавшее абсолютно никаких эмоций.
- Кажется, – пролепетала я, - я забыла взять с собой деньги.
- Вы приезжая? - неожиданно спросил меня продавец.
- Да, а что?
- У вас пропуск с собой?
- Да, конечно, - я снова заглянула в сумочку, быстро нашла карточку и протянула её продавцу. Тот, даже не взглянув на пропуск, быстро сунул его в щель кассового аппарата. Раздался сигнал, и через пару секунд касса выдала чековую ленту. Он вынул пропуск, протянул его обратно и с дежурной улыбкой произнёс «Приятного аппетита!».
Я тут же взяла в руки поднос с заказом и услышав за спиной знакомую фразу «свободная касса»,  отправилась искать свободное место за столиком.

Несмотря на достаточно плотную наполненность зала, свободный столик всё-таки отыскался, и я удовлетворённо села на пластиковое сидение. Провозившись с кофе, насыпая в него сахар из пакетика и размешивая его дистрофической пластиковой ложечкой, я вдруг отметила про себя, что очередь около касс и не думала заканчиваться. Причём судя по логике она должна была со временем рассосаться, благодаря быстрому и своевременному обслуживанию, такому непривычному для русского человека. Но время шло, а очередь всё оставалась такой же длинной, мало того - всё новые и новые страждущие прибывали один за одним и становились в хвост. Удивляло не само наличие очереди, а её относительно не изменяющийся размер. Она была не большой и не маленькой, будто бы те, кто поел, снова послушно становились в её хвост за следующей порцией и уходили из ресторана лишь тогда, когда заканчивались деньги. Учитывая относительно низкую стоимость заказов, можно было предположить, что очередь могла продолжаться сколько угодно долго.
На мгновение я вдруг поняла, что «Микдональдс» вобрал в себя  некое ностальгическое чувство по «стоянию в очередях», которое очень часто практиковалось эпоху СССР. Тогда такое, странное с точки зрения европейцев поведение для граждан СССР было чуть ли не традиционным; многие, завидев очередь, часто вставали в неё, не вникая в подробности продаваемого товара, главным критерием его дефицитности оставались стоящая толпа и мысль о том, что не могут просто так стоять люди. И как ещё можно было объяснить те первые многокилометровые очереди, которые имели место быть в Москве во время открытия первой точки общественного зомбирования. Была даже мысль о том, что столкнувшись с таким необычным для себя вниманием, причём, если я не ошибаюсь, единственным в истории этой сети, маркетинговая служба ресторанов решила простимулировать такую народную любовь к очередям, сохранив сквозь время такую интимную особенность русского времяпрепровождения. Интересно, а если эти американцы так умело подстраиваются под особенности той страны, в которой ведут свой бизнес, как они проявляют её в других местах, например в Южной Корее? Может, там, в основном меню, нет-нет да и проскочит какая-нибудь неделя национальной пищи с двусмысленным названием «Хот-Дог по-корейски»?

- Не помешаю? - мои размышления прервал чей-то мужской голос.
Словно в мультфильме, передо мной выросла большая шарообразная фигура толстяка в маленьких очках-велосипедах. На нём была чёрная майка,  больше похожая на большое покрывало с небольшим отверстием для головы посередине. На майке было изображение одного из главных героев американского мультсериала «Симпсоны», который был в свою очередь одет в римскую мантию с лавровым венком на голове. Внизу виднелась надпись «Who is that Gomer?».
Я не сразу ответила этому габаритному гражданину, соображая над странной надписью на майке, но потом, как бы опомнившись, быстро сказала:
- Да-да, конечно, присаживайтесь.
Тот, с какой-то слегка надменной важностью и грациозностью, осторожно присел напротив меня, даже не присел, а, как мне показалось, приземлился. Благодаря своим довольно внушительным габаритам, с круглым животом посередине, обозначающим, видимо, центр собственной Вселенной и точку внутреннего спокойствия, он напомнил мне огромный воздушный шар, приземлившийся после долговременного путешествия.   
Толстяк не спеша раскладывал свой заказ на столе в определённом порядке, словно шахматист, готовившейся применять на практике силу недавно прочитанной стратегии. Закончив церемонию, он вдруг уставился на меня с некоторой, как мне показалось в тот момент, усмешкой или даже издёвкой. Почувствовав на себе его странный взгляд, я сделала пару глотков кофе и с интересом уставилась на него в ответ, мысленно спрашивая у себя, что ему нужно.

Но толстяк не заставил себя долго ждать и тут же спросил меня:
- Тоже испытываете любовь к нездоровой пище?
- Ага, – ответила я, - если и умирать, то со вкусом.
А я никогда ещё не видела, чтобы кто-то предъявлял к данному заведению претензии по поводу плохого вкуса. Мало того, я знала некоторых интересных личностей, которые открыто ненавидели «Микдональдс», хотя почему именно и по каким причинам они  его ненавидели, никто толком сказать не мог. Возможно, они ненавидели не сам ресторан и даже не пищу, которую здесь готовят, а только лишь образ, сложившийся в их сознании под влиянием рассказов таких же, как они, «любителей» запретного на разнообразных интернетовских форумах. Большинство которых заполнено бывшими работниками «Микдональдса», которые, как мне кажется, самолично  работали в этих заведениях, мучаясь от чувства внутренней неудовлетворённости из-за низкого статусного положения, одновременно жалуясь на свою горькую судьбу. Что самое интересное, этих людей, как я понимаю, никто не заставлял там работать, им просто нравилось таким образом пилить тот сук, на котором они сидят, так как духу и совести просто сорвать свою злобу на ком-то, обматерив истеричного посетителя, им не хватало. Зато наверняка хватало просто плюнуть незаметно в гамбургер своему обидчику. К тому же эти ненавистники в большинстве своём являются псевдо-патриотами, а так как большинство из патриотов люто ненавидят всё американское, то автоматически приравнивают эту жёлтую символику к одному из филиалов мирового зла. Но что самое забавное, что при этой патологической ненависти они множество раз ходили и продолжают ходить сюда, чтобы буквально наслаждаться сказочным вкусом здешней пищи, не совсем понимая при этом, что же именно их притягивает.
- Вот-вот, - сказал он, - Вы сами только что сказали, что причина постоянного похода сюда неизвестна.
Видимо он принадлежал к такому типу людей, которым скучно просто так сидеть и есть свой гамбургер, поэтому даже против своей воли они начинают свои странные разговоры с другими посетителями, беседуя о роли влияния Толкиена в жанре «Фентези» и оспаривая сценарную логику «Звёздных Воин» Джорджа Лукаса. Такие разговоры, как правило, не имеют основной мысли или предположения о чём-то действительно важном, заставляющем крепко задуматься и даже переосмыслить некоторые поступки в жизни, но несмотря на бессмысленность подобного общения, этот своеобразный живой чат доставляет им немало удовольствия.

- А хотите знать почему?
- Что почему? - спросила я, откусив первый кусок от булки и запивая его кофе.
- Почему такая непонятная тяга к этим ресторанам?
- Угу, – промычала я, продолжая поглощать пищу, вкус которой был предательски хорош.
- Всё дело в нано-технологиях! - ответил он заговорщическим шепотом.
- В чём? - спросила я, удивлённо уставившись на него, едва не подавившись от неожиданности.
- Я сейчас объясню, главное ничему не удивляйтесь, информация проверенная, это я гарантирую!
- Знаете, честно вам скажу, за некоторое время пребывания в этом городе я, видимо, утратила способность удивляться.
- Отлично, тогда позвольте я продолжу. Думаю, что не открою большой секрет по поводу того факта, что постоянно готовить вкусную и здоровую пищу из натуральных продуктов в сети лавок «Микдональдс» просто невыгодно (нечем было бы оплачивать и без того копеечное жалование своим РАБотникам), поэтому в недрах секретных пиндостанских лабораторий дядюшки Рональда была изобретена некая магнетическая «нано-масса», обладающая системой интеллектуального нейро-программирования и зомбирования покупателей.
- Дело в том, – сказал он ещё немного понизив голос, с совершенно серьёзным выражением лица, – что работает эта система следующим образом. Если покупатель впервые захотел попробовать то, что сейчас едят большинство в этом зале, он подходит к пресловутой барной стойке и производит первый в своей жизни заказ. Вы, конечно, понимаете, что сама по себе причина такого стихийного желания кроется в огромных маркетинговых разработках, ну и, конечно же, из-за мощнейшей рекламной компании, не говоря уже об относительной дешевизне цен. Так вот, во время заказа, на секретном мониторе наблюдательной группы, высвечивается красная буква «М», символизирующая о том, что потенциальный потребитель пока ещё не заражён. Тут же отдаётся команда сверху о приготовлении особого вида гамбургера, который, в отличие от других, изготовлен из совершенно натуральных продуктов, в составе которых присутствует та самая «нано-масса». Себестоимость такого блюда обычно в несколько выше розничной цены. Казалось бы, зачем продавать такие гамбургеры себе в убыток? Но как показывает практика, такие единовременные капиталовложения себя оправдывают на 100%. Клиент съедает приманку вместе с нано-массой, которая в течение часа интегрируется в нервную и кровеносную систему с определённой целью. В следующий раз, проходя мимо заветной лавки, «нано-масса» автоматически активизирует нервные участки мозга и начинает призывать своего носителя немедленно присоединиться к постоянно некончающейся очереди возле кассы (кстати, сами работники лавки обедают там же, но для массовости, переодевшись в гражданское, стимулируют составляющие звенья страждущей толпы), а магнитные вкрапления «нано-массы», физически, просто банально подталкивают «носителя» к кормушке.
Теперь наличие уже заражённого «нано-массой» потребителя у стойки символизируется зелёной буквой «М» на мониторах, поэтому отдаётся команда готовить стандартный суррогат (крахмал, соя, кукурузная мука, трансгенные жиры и т.д.), имитирующий здоровую пищу, себестоимость которых составляет 3-4% от розничной цены.
Возникает естественный вопрос, а почему пациент испытывает тот же самый вкус и утробное наслаждение? Всё очень просто: «нано-масса» блокирует вкусовые рецепторы на участках мозга, делая абсолютно любую пищу из «Микдональдса» божественно вкусной, а в итоге двойная выгода, клиентов всё больше а затрат всё меньше.
- Вы хотите сказать, что во мне тоже такая масса находится?
- Конечно, разве ваше желание было продиктовано свободным выбором?
- Ну как вам сказать, – я задумалась, - просто мне захотелось есть, а вокруг ничего подобного не было, даже ларьков с «шаурмой».
- Вот именно! - сказал он. - Основная причина такого поведения в блокировке некоторых участков головного мозга и активации других. Это всё их проделки, я вам это гарантирую!
- А для здоровья эта «нано-масса» не опасна?
- Ну вы сами подумайте, кому нужны больные клиенты или, скажем, мёртвые? Нет уж, её разрабатывали специально с той целью, чтобы привлечь как можно больше покупателей и при этом не искалечить. Создать особую потребительскую среду, которая не станет перебирать по вкусу то что ей предложат, таким образом можно никогда не менять общей концепции. Хотя сама по себе пища наносит определённый вред здоровью, но это вы и без меня знаете. Сигареты, между прочим, тоже убивают.
- Теперь я поняла, почему «Микдональдс» приравнивают к религиозному течению.
- Кто приравнивает?
- Ну, я просто слышала, что в бизнес-среде есть особые религиозные течения, делающие из именитых брендов целые культы подражания.
- Ах да, признаться, и я подобное слышал, вот только от кого, боюсь, уже не припомню.
- Да это и не важно, лучше скажите, как вы узнали об этом? «Нано-масса», «зомбирование потребителей», создание среды и т.д. Ведь всё это, как я понимаю, совершенно секретная информация, и просто так просочиться в СМИ она не могла.
- Не могу вам сказать, - ответил он, - скажу лишь, что работал в своё время в одном из засекреченных институтов исследования человека, пока не обнаружил эту самую массу.
- Так вы наверняка знаете, как от неё избавиться?
- Конечно знаю, - сказал он уверенно.
- Поделитесь?
- Вот здесь всё написано -, и он протянул мне книгу. Анатомий Чувайс, «1000 и 1 способ Как избавиться от нано-массы в голове». – Можете приобрести, всего триста рублей.
- Вы что же, и есть тот Чубайс?
Но толстяк посмотрел на меня недоверчиво и как бы с обидой.
- Не ЧуБайс, а ЧуВайс, это творческий псевдоним, – буркнул он.
- Понятно, а почему в углу книги сказано о том, что корпорация «Микдональдс» является издательством?
- А как вы думаете? С их помощью я и издал эту книгу, лично у меня таких денег нет.
- Но как они могли издать книгу, которая раскрывает все секреты?
- Неужели не понимаете? – сказал он с раздражительной нетерпеливостью. - Давно уже известна неписанная истина: чем больше говоришь правду, тем меньше населения верит твоим словам, и наоборот. Таким же путём пошла и корпорация, официально издав книгу, не дожидаясь того, что правда выйдет наружу через слухи и сплетни. И ведь никто из прочитавших всерьёз её не воспримет, а стало быть, можно спокойно продолжать свой бизнес.
- А рецепты реальные?
- Более чем, только все они сопровождаются порядочной затратой сил, и мало кто захочет заморачиваться по такой теме.
- Но я не могу понять, зачем им нужно себя же очернять?
- Для того, чтобы соблюсти закон, – сказал толстяк с особой злобой и ехидностью.
- Подождите, я, кажется, поняла. То есть они издали эту книгу на тот случай, если вдруг эта правда подтвердится учёными и их заговор раскроется. Но тогда в своё оправдание они могут предъявить официальное издание, в котором подробно расписано, чем именно заражают людей и как от этого избавиться. Так сказать, добровольная исповедь в рамках закона.
- Вот именно, в самую точку! Именно для этого и напечатали, – он облегчённо вздохнул и начал буквально пожирать стоявшую перед ним еду. – Ну и кроме того, сама по себе масса не представляет опасности для здоровья, так что шансов на оправдание очень много. Вы книгу-то брать будете? А то у меня на сегодня последний экземпляр остался.
- Спасибо большое, но как-нибудь в другой раз!
- Дело ваше! – сказал он и продолжил есть.
- Послушайте, – перебила я его, собираясь уже уходить. - А почему тогда вы сидите здесь и кушаете эту «не совсем здоровую» пищу, зная на самом деле, насколько она опасна для здоровья и безвкусна?
- На это есть две причины! - сказал он вытирая рот салфеткой. – Первая: у меня есть пожизненный сертификат бесплатного посещения  любого ресторана в стране, – с этими словами он продемонстрировал мне на безымянном пальце, напоминающем большую сардельку, массивное золотое кольцо явно турецкого производства, с жирной буквой «М», заключенной в чёрный овал. - А вторая причина заключается в том, что я чувствую некоторую ответственность за то, что не пошёл дальше в борьбе с системой. Поэтому пытаюсь своими силами спасти хоть немного заблудших овечек.
После этих слов его глаза были похожи на две узких щелочки, а осанка приняла гордое Цезаревское положение. Мне тут же пришла в голову старая русская сказка, в которой царь подарил за особые заслуги некому мужику печатку, по которой тот имел особое право пить где угодно и при этом совершенно бесплатно. Похоже, что дальнейшая судьба этого мужика была заранее предопределена. Помню, что после прочтения сказки я спустя некоторое время продолжила её потоком собственных мыслей в стиле голливудских фильмов. Прошло 5 лет, под забором валялся тот самый мужичок, тихо помирая от цирроза печени.
Судьба Анатомия была, видимо, не менее завидной, хотя и не такой страшной. Прежде чем его внутренние органы придут в полную непригодность, он умрёт от сердечного инфаркта, благодаря накопленному с годами холестерину.
Я посмотрела на него с некоторым сожалением и, попрощавшись, вышла на улицу.
Всё это казалось мне сном, дурным и бесконечным. Но взбодрившись от порции относительно свежего воздуха и появившегося чувства сытости, я вдруг повеселела и подумала, что, в принципе, всё не так и плохо. К тому же я ещё не была на площади, и несмотря на то, что ничего меня не связывало с этим местом, подсознательно я ощущала стойкое желание попасть именно туда.

- Скажите, – спросила я первого проходившего мимо меня прохожего, - как я могу попасть на площадь имени «Боли и страдания»?
- Автобус – маршрут 6, 8, и 11. Троллейбус маршрут 5, 7 и 56.
- Благодарю вас.
- Не за что, – буркнул прохожий и продолжил свой путь.
Отлично, именно так я себе и представляла идеальную модель уличного ответа на вопрос. Грамотно сформулированный, понятный любому, кому его задают - и не менее  грамотный ответ, произнесенный без лишних слов и матерных вставок.
«Интересно, а моим пропуском можно будет расплатиться в транспорте? – спросила я у себя мысленно. - Впрочем что я гадаю? Сейчас всё сама и увижу, в крайнем случае поплетусь пешком».
Во время ожидания автобуса или троллейбуса на остановке я заметила одно странное объявление: «Помогу найти выход», Ад.ам и номер телефона. Решив на всякий случай прихватить его с собой, я сорвала бумажку и сунула её в сумочку. Пока я ждала, ни автобуса, ни троллейбуса до сих пор не было, хотя в избытке были извозчики и даже рикши, поминутно останавливаясь около меня и предлагая свои услуги. Но на все зазывы я отвечала вежливым отказом, ведь у них наверняка имелись платёжные терминалы, а наличности, как выяснилось в ресторане, у меня нет. Банкоматов поблизости тоже не наблюдалось, да и где гарантия, что с пропуска можно было снять наличные?
Наконец вдалеке я услышала знакомый звон и приближающийся, нарастающий словно волна шум и мерный стук. Я обратила своё внимание на дрожавшие стальные полосы рельс и поняла, что приближался трамвай. И действительно, спустя некоторое время передо мной вырос длинный агрегат красно-жёлтого цвета. На маршрутной табличке я прочитала надпись Лиговский пр.- пл. им. «Боли и страдания». Сам трамвай был такого потрёпанного вида, словно его достали в заброшенном трамвайном депо, случайно забытый с 1910 года в одном из гаражей, который просто завалили старым мусором. И лишь тогда, когда у ДЭПО появился новый хозяин вследствие делёжки транспортного бизнеса, то первым же его распоряжением было немедленно очистить площади гаражей от накопившегося за годы работы мусора, для создания оптовых складов. В то время было модно совмещать несколько видов деятельности, и  в тот же день несколько молодчиков вмиг раскидали находившийся на территории мусор и металлолом, а обнаружив такую находку, немало удивились. Ещё больше удивились тогда, когда поняли, что трамвай, несмотря на свой солидный возраст, всё ещё на рабочем ходу. А раз он был работоспособным, то было принято решение запустить его на линию и присвоить ему один из маршрутов. Чего только не подумаешь, стоя на остановке в ожидании транспорта.

Я зашла в раздвигающуюся пасть автоматических складных дверей. В салоне находился кондуктор, который зорким и опытным взглядом тут же опознал во мне новую пассажирку и уверено направился ко мне.
- Билет оплачивайте, – сказал тот строго.
Я тут же протянула ему свой пропуск в надежде, что это «прокатит».
Видимо, «прокатило», так как кондуктор устало посмотрел на пропуск и тихо проохав «ох уж эти туристы» вернул мне карточку и тут же потерял ко мне всяческий интерес.

Трамвай был старым, но каким-то особенно комфортным. Я присела на старое сидение, выполненное с особым мастерством из резного дерева, покрытое натуральной кожей, и расслабилась. Мне было приятно ехать вот так, спокойно, не торопясь. От моего посещения «Микдональдса» и внутренней умиротворённости тут же потянуло в сон, с которым я героически начала бороться своими слипающимися время от времени ресницами.   Мне казалось, что этот трамвай лично мне чем-то знаком, чем именно я не знала, но создавалось ощущение, что пройдёт еще немного времени и я увижу кого-то из своих близких знакомых. Но ощущение быстро прошло, трамвай шёл своим ходом мерно, не спеша, и никто из присутствующих в салоне не обратил на меня никакого внимания. Стало даже жалко, что ничего во мне не пробуждало у окружающих интереса.

Немного скучая в неторопливой поездке, я обратила свой взгляд на внушительный джип корейского производства, остановившийся на красный сигнал светофора неподалёку от трамвая. Судя по расслабленному лицу водителя, отображающему некое безразличие, адресованное внешнему миру, и едва заметную усталость, жизнь у этого человека явно удавалась, хотя и представляла собой ещё не вполне законченный период собственного благополучия.
Своими изысканными, плавными и в то же время стремительными формами и линиями, корейский внедорожник, невольно для себя, символизировал окружающим мечты любого Российского жителя о неком переходном периоде из среднего класса в более высокий. Причём этот период перехода является всего лишь символическим нахождением владельца машины на большой высоте «стены благополучия». Тем более что всё в нашей жизни познается в очень конкретном сравнении, причём сравнение это привыкли использовать абсолютно все слои населения, независимо от пола и собственной принадлежности к данной теме. Так, водитель автомобиля «жигули», глядя на владельца джипа, в одно мгновение понимает, какими особенными техническими характеристиками обладает данное авто по сравнению с его незначительным движимым имуществом, а ещё он тут же прикидывает, какой размер  кредита необходимо было взять в банке, на сколько лет и какой процент предстоит выплачивать владельцу джипа за так называемое удовольствие.
Владельцу же джипа, смотрящему свысока на водителя «жигулей», при всей сладости момента и сопутствующих этому моменту чувств, вызванных таким классовым неравенством, сквозь пленительную сладкую эйфорию приходят на ум грустные мысли о том, что все эти пластиковые накладки в салоне, имитирующие панели из красного дерева, и салон из искусственной кожи, всё же отдаляют его от того совершенства, на котором ездят люди, имеющие возможность расплачиваться за авто сразу, не задумываясь о том, в каком банке можно взять кредит наиболее выгодно.
Поэтому стоя на такой символичной «стене благополучия», являющейся своеобразной границей между общественными классами, такой человек вызывает очень противоречивые чувства у тех, кто смотрит на него с разных сторон. Более низкий класс жителей, находящихся на внутренней стороне стены, одновременно и ненавидит этого счастливчика, и восторгается его смелости и упорству, с которым он взобрался на тяжёлую высоту, при этом тайно или явно желая поменяться с ним местами.
Чувства наблюдателей с внешней стороны, символизирующих принадлежность к высшему классу, также заключены в ненависти и уважении к счастливчику, но лишь потому, что они не испытывают особого восторга от перспективного пополнения немногочисленных рядов в своём обществе. Но при этом если им всё же и придется вернуться обратно, то желательно хотя бы остаться на этой стене, не опустившись до низшего класса. Чувства же самого счастливчика ещё более противоречивы, чем у всех  наблюдателей, вместе взятых, так как вернуться обратно он не хочет, а спуститься на внешнюю сторону не получается из-за того, что размера верёвки уже не хватит и есть шанс разбиться. Поэтому он вынужден ждать, пока верёвка сама вырастет, и при этом переносить ненависть окружающих по обе стороны стены.
Получается, что большую часть своей жизни мы тратим в таком вот скалолазании по стене благополучия, срываясь время от времени в пропасть безденежья, но оправившись, вновь штурмуем новую высоту, и при этом всё различие между внешней и внутренней стороной заключается лишь в обыкновенной замене пластиковых панелей на деревянные и менее мощного двигателя под невзрачной упаковкой на более мощный в более красивой упаковке.
Особый сакральный смысл такого достижения жизненных благ заключался в том, что владелец джипа, несмотря на напускное безразличие, всё-таки ловил осторожным взглядом завистливые взгляды других автолюбителей, и заметив их наличие на своём автомобиле, быстро успокаивался. Это свидетельствовало о том, что все его труды и усилия были полностью компенсированы со стороны тех, кто не смог повторить подобных достижений, а стало быть всё, что делалось, делалось им не зря. И мало того, если бы не было подобных очевидцев и завистников, пропадал весь смысл подобной гонки за обладание высотой. А мысль о бесполезности своих действий, невыносимая для любого участника соревнований, ставит под сомнение весь смысл существования.

Трамвай тем временем затормозил у следующей остановки, и неожиданно вместе с основным потоком входящих пассажиров в салон важно вошёл самый настоящий Булгаковский кот-бегемот.  Кондуктор тут же оживился, подбежал к коту и хотел было закричать «с котами нельзя». Я клянусь, что именно это он и хотел сказать, во всяком случае эти слова я прочитала у него во взгляде. Но кот, видимо заранее предвидя такое положение дел, тут же указал на закреплённый у мохнатой груди круглый значок, и контролёр виновато попятился назад. Кот между тем стал ходить между рядами пассажирских сидений и раздавать всем присутствующим агитационные листки, голосующие за права кошек. Дойдя до меня, он вдруг остановился в некотором изумлении, будто увидев перед собой не человека, а привидение, но потом, мгновенно взяв себя в руки, вернул своей морде маску безразличия и протянул мне в руку один из своих листков. В этом секундном изумлении было что-то странное; так, должно быть, смотрят на давно забытых знакомых, с которыми лет через 10 или 15 судьба сталкивает нас в различных общественных местах. Правда, первоначальную волну изумления тут же сменяет волна какой-то искусственной радости, сопровождаемая громкими возгласами и словами приветствия. Затем, когда вы наконец обменялись несколькими абсолютно ничего не значащими друг для друга фразами, наступает последняя стадия – стадия неловкости от происходящего с вами. Так как вы понятия не имеете, о чём с этим старым знакомым разговаривать, ведь ваши приятельские отношения канули в пучине времени вместе с прошлым. Самое интересное, что будущее в нашей стране, несмотря на его неопределённость, представляется нам благодаря некоторым причинам, а также отслеживанием политической ситуации, вполне удручающим, хотя мы всё-таки надеемся на лучшее. Чего не скажешь о нашей суровой и очень тяжёлой местами истории в прошлом, которую мы уже не в силах изменить. Хотя как показывает практика, при смене политического режима иногда видоизменяется и наше прошлое, причём настолько, что мы, в большинстве своём, привыкаем к этому довольно легко и начинаем реально верить в эти перемены. Стало быть, если можно изменить прошлое, то уж с будущим мы наверняка справимся? Именно поэтому мы попадаем в подобные неловкие ситуации, неизбежно натыкаясь на мысль, что несмотря на позитивный настрой, наши старые знакомые, несущие в себе яркий оттенок того хорошего, что у нас было в прошлом, никогда не станут такими снова в настоящем. Я было хотела спросить у кота о причине его реакции, но приняв его поведение за обыкновенную случайность, жестом показала, что мне не нужно предлагать листок.

- Что? - спросил кот недовольно, видимо, не зная о правилах элементарной вежливости или делая вид о их не знании, - Вы не сочувствуете детям Германии?
- Сочувствую, - ответила я, - но мне уже дали подобный листок, когда я прогуливалась по Невскому.
- Так бы сразу и сказали! –проворчал кот с явным недовольством.
- Скажите, - спросила я, - а что такое партия «единая мессия»? – указывая пальцем на круглый значок, расположенный на груди кота. На нём было изображение кошачьего силуэта на фоне российского флага.
- Вы что, разве не знаете? - удивлённо воскликнул кот.
- Признаться, нет, - ответила я, - только сегодня приехала в этот город.
- Понятно, – ответил кот задумавшись. - Тут в двух словах не объяснишь. Дайте-ка лучше вот что… - он порылся в сумке, которая висела у него на плече, и достал оттуда маленькую брошюру с тем же рисунком на обложке, что и на значке.
- Здесь всё указано, а на обложке указан адрес и время наших собраний. Приходите обязательно, там всё подробно и узнаете. А теперь извините, мне некогда больше болтать, ещё пять маршрутов нужно успеть обойти, - сказал он и повернулся боком, стоя у выхода.
- Послушайте!
- Чего ещё?
- Я сегодня видела Куклачёва верхом на… впрочем, не важно. Он, случайно, не является лидером вашей партии?
Кот, услышав мой вопрос, впервые улыбнулся.
- Каким лидером? Так, один из идейных вдохновителей. Вы лучше приходите и сами всё увидите, – скороговоркой повторил кот и, дождавшись остановки, поспешно вышел. Было видно, что он и вправду торопился.
Я посмотрела на брошюрку и прочла заглавие: «Партия Единая Мессия в вопросах и ответах».
Давая самой себе обещание обязательно прочесть содержимое, я спрятала её в сумочку.
В эту минуту водитель трамвая громко и отчётливо объявлял в микрофон названия остановок. Но, не услышав знакомых, я не обращала на них внимания, ровно до тех пор пока в динамике не было произнесено знакомое для меня «Площадь имени боли и страдания».
Трамвай остановился и раскрыл двери. Я спешно встала и вышла на нужной мне остановке.