Вечернее озеро

Луну видеть не хочется. Я так долго смотрела на солнце, что глаза стали зелеными, а нос и щеки покрылись рыжевато-золотистыми точками и пятнышками. И не только лицо – руки, колени и плечи тоже все усыпаны этими веснушками, точно звездами на небе.
Вода под вечер отдает свое тепло. Долго смотрю на грань между берегом и непрозрачной стекольной гладью озера. В перешептывание верхушек сосен вплетается ровный и протяжный зов волка, слышный за много километров.

Я медленно опускаю босые ноги в воду и с наслаждением осознаю, что они не встречают песчано-илистого дна. Отталкиваюсь руками от берега и полностью погружаюсь в монолит воды. Она обволакивает, и нежная ряска на её поверхности от моих прикосновений идет шелковыми волнами.
Я вытягиваюсь в струнку и двигаюсь под водой некоторое время. Выныриваю, чтобы узнать, что от берега я уже очень далеко. Впрочем, не поплыву обратно. Там осталась моя обувь – больше ничего, за чем стоило бы вернуться.
Постепенно перестаю плыть и просто лежу на спине, глядя, как вечереющее небо пытается принять цвет моего озера. Ряска потихоньку смыкается вокруг. Мои волосы рассыпались по воде картинным нимбом.

Почти над самой водой бесшумно проносится сова, едва не касаясь моего лица мягкими округлыми перьями крыла.
Я лежу на поверхности озера, не вполне уверенная в том, что кто-то серебристо гладкий и чрезвычайно великодушный не заключит меня в свои чешуйчатые объятия, забирая в темную глубину своих владений. Этот кто-то уже дотронулся до моей ладони острым спинным плавником раз, другой, и время от времени показывает на поверхности круглый золотой глаз, оставляя в ряске продолговатые черные пробоины.
Я так же не уверена в том, что не хочу оказаться спутницей этого невозмутимого существа из другого мира.

Как бы то ни было, одеревеняющий холод уже коснулся моих ступней, словно обернул непроницаемой пленкой. Подол платья ещё дрожит на поверхности воды, но скованные ноги тихо опускаются вниз, увлекая за собой всё тело. Там, чуть глубже, озеро вдруг становится ледяным из-за бьющих на дне ключей. Я не сопротивляюсь неожиданной тяжести, поднимающейся к поясу, и вода, убаюкивая, пропускает меня все ниже и ниже в непрозрачную темноту. Кто-то гладко-серебристый ласково вьется рядом, как проводник, показывая путь.
Вот оно, мягкое и немного затягивающее дно, которого я сначала касаюсь руками. Песок поднимается от него, словно столбы дыма, когда я осторожно ложусь в ил, и тут же опускается, присыпая меня своей пудрой. Кто-то чешуйчато-гладкий и необыкновенно терпеливый скользит около моего лица, слегка касаясь его прозрачным жилковатым хвостом.

Мне совсем не хочется дышать, и я закрываю глаза.