2 Простите, Безымянные!

Мур-мурр-мяу!..

Рассказы
(продолжение)

Помните, в моей повести о мужественных детях «Босоногие» описывается печальный случай? Посреди избы над чем-то копошилась Сёмина мама; неподалеку от нее играл с веником серенький котенок; а четырехлетний пацан плескался в деревянном корыте.
Когда мама схватила веник, чтобы наказать напрудившего, где играл, котенка, моющийся Сёма, а это на самом деле, по жизни, был я, автор… Сема не успел крикнуть:
– Мамочка, не бей его!
Веник резко опустился на нежную спинку котенка, и… на всю избу раздались два отчаянных вскрика! Котенок взвизгнул от боли, а Сёма, то есть я, от ужаса. Ведь после удара веником котенок не отпрянул, а беспомощно пополз, цепляясь за пол передними лапками, потому что у него отнялись задние лап-ки…
Если бы я успел криком своим остеречь маму и веник не опустился на спинку котенка, беды бы не случилось!
В тех же «Босоногих», если помните, описана еще одна трагедия. Тогда Семе Лубину было уже лет шесть-семь. Помните, он храбро выхватил из-под наседки одного за другим только что вылупившихся, еще совсем мокреньких, двух цыплят и спрятал их в сито под тряпкой? Но тут Семе понадобилось отлу-читься. А когда он вернулся, неведомо откуда взявшийся настырный котенок изорвал тряпку на сите и задушил сначала одного цыпленка, а потом вцепился в другого. Это была страшная потеря для Семы и его тринадцатилетней тети Фроси. Ведь из цыпленка выросла бы курочка или петушок, и зимой, гладишь, семья хоть на день-другой спаслась бы от голода!
С отчаяния Сема впал в ярость и, в отчаянном беспамятстве, жестоко каз-нил котенка – забросал его камнями.
А потом, когда несчастному мальчику бывало особенно горестно и одино-ко, или кто-то сильно обижал его, он уходил за барак, в конопли. Там в сде-ланных им двух могилках, как для людей – с крестиками из березовых прути-ков в изголовьях, – покоились и погибший цыпленок, и убитый Семой губитель-котенок. Мальчик-сирота подолгу сидел у могилок, горько плакал. А сквозь слезы почем зря клял себя за то, что не остерёг котенка от его душегубства и не остерёгся сам от безбожной жестокости. Это она была причиной, что Сёма забил камнями несчастного котенка. Ведь тот просто был голодный-голоднющий.
Пролетело с тех пор почти семьдесят лет. Но оба несчастных котенка, пусть и безымянных, так и стоят перед моими глазами. Не выпускает моя па-мять и тех котят, которые бывали потом у меня и уже откликались на свои име-на.