Хранитель Маринки

Не зря говорят, что хорошо там, где нас нет. Просто мы есть  исключительно там, где у людей проблем больше, и, разумеется, нас просто очень много гоняется за русскими, особенно за молодыми. У неё, молодёжи этой,  проблем было бы намного меньше, кабы она так отчаянно нам не сопротивлялась. И, несмотря на несколько подопечных по всей планете,  почти каждый хранитель, устало матерясь, значительную часть своего существования болтается хвостом за каким-нибудь полудурком, собравшимся взрослеть (жениться, работать, стареть, дружить итд) в уникальной для человечества манере.

На этот раз мы с Маринкой направлялись в церковь. Она с самого утра выбрала себе траурное выражение лица, тщательно  его отрепетировала дома перед зеркалом и теперь несла показывать иконам. Это у нас происходит довольно регулярно, она старательно поминает всех известных ей покойных, а потом про себя исповедуется, очень искренне, но, я бы сказал, несколько поверхностно. Редко вспоминает о неприятностях, которые достались из-за неё другим, зато со слезой кается в приятностях, которые достались ей. И никогда не благодарит за то, что у неё есть я. Был бы у меня язык – обязательно его бы ей показал.

Маринкины попытки прийти в гармонию с собой были мне не очень интересны, и пока она бушевала страстями перед потемневшей и суровой богоматерью, я болтался по кубу церкви, разглядывая мои любимые фрески с ангелами. Некоторые из нас тоже предпочитают себя так называть, я не против, это даже дисциплинирует, но вот сходства с этими красивыми образами у нас нет никакого. Хотя, честно признаюсь, что был бы рад возможности полетать  в человеческом обличии, с грозным видом и голубиными гипертрофированными крыльями, чтобы кудри развевались, а меч в руке блистал холодным огнём. Ну, или хотя бы голожопым малышом с луком,- всё  быть лучше, чем  непонятной тенью, которую никто никогда не увидит, кроме таких же, как она. 

Как продолжение моих мыслей, из алтарной части царственно выплыл батюшка, за которым уныло  летел хранитель, уставший и задерганный. Я участливо последовал к нему - каждый раз ему пытаюсь оказать поддержку. Заодно начинаю думать, что с Маринкой не так уж и плохо. В церкви есть выдающиеся служители, полные доброты и благородства, способные на подвиг ради паствы, но их не так много. Остальные же напяливают рясы скорее потому, что хотят, чтобы о них так думали, охотно наполняются важностью и тараканами и царствуют на своих наделах, повелевая полоумными бабушками-завсегдатайками.  Бабушки как  раз потянулись со всех сторон целовать батюшке пухлую ручку и засуетились со свечками, тряпочками и книжечками. Парочка для порядку атаковала Маринку за ношение джинсов, и мы отступили.

Она гордо цокала по залитому солнцем городу, симпатичная, свежая как цветок, прекрасная и бесполезная Маринка. Она всё себе простила и была легка и свободна от любых душевных вериг. Я был рядом, разглядывал праздных людей и тоже хотел мороженое, которого никогда за свою историю не пробовал и не попробую. Было спокойно, она наслаждалась своим состоянием, и ближний горизонт её поступков не предвещал опасности.  В идиллии мы дошли до летней кафешки, и Маринке захотелось организовать себе немного удовольствия, я мягко мысленно  намекнул ей, что тот маленький столик в углу – лучший вариант, там ей никто не будет мешать и вообще, за ним она будет смотреться выгодно, как романтичная тургеневская девушка, погружённая в собственные светлые мысли. Этот образ Маринке, вроде понравился, по крайней мере она послушно направилась  и уселась с самым невинным видом к стойке задом, к принцам – скромно опущенными в мобильник глазами.  А я был вполне удовлетворён  - за этим столиком она была достаточно  глубоко в кафе, чтобы проходящие мимо принцы в шортах, сланцах и с полторашками пива не попытались подойти к ней порисоваться.
Мохито,.. в пепельнице тонкий парламент,.. отчаянно кукующий аськой мобильник и моя подопечная принцесса в одиночестве в почти пустом кафе. Я позволил себе отвлечься от неё и присмотреть за своим китайским подопечным, который уже заканчивал свой трудовой день. С ним никогда не было проблем,  Диантао в свои двадцать пять лет занимался в основном работой, отправлял деньги родителям, мучался от неразделённой в прошлом году любви, не пил, не курил, и читал книжки. Как подопечный – само совершенство, он очень мне нравился своей искренностью и честностью по отношению к самому себе. Я проводил Тао до кафешки, намекнул позвонить Сясе. Ну и что, что она в соседнем городе, она зато очень тепло к нему относится, и если  когда-нибудь вернётся  работать в Циндао,  у них получится  чудный дружеский союз, который, возможно, принесёт в мир ещё одного человечка, хоть и неказистого. Сейчас они начали обсуждать времена, когда вместе работали,  коллег которые теперь разбогатели и друзей, которые… Я поспешил обратно, по пути заглянув к Максу. Точнее к его хранителю. Макс был классическим куском красивого мяса, самоуверенный, решительный и туповатый – мечта всех Марин.
-Привет! Как вы тут?
- Привет, нормально, бездельничает, жонглирует девками.
- Моя тоже там?
- Ну а как же, он ей уже минут двадцать как комплименты сочиняет. Светка у него уехала на неделю к родителям – планирует вечера.
- Молодец мальчишка, смотри, чтоб не заразился чем. А про мою ему всё-таки пошепчи, чтобы не усердствовал. Он ей нравится,  влюбится  она ненароком, придётся потом ей сказки на ночь успокоительные шептать.
- Ты каждый раз это говоришь, я всё помню.
- Поможешь?
- Помогу, брат, лети, а то она уже три минуты не пишет ему. Смотри, потеряется.

Разумеется, она была уже не одна. Рядом сидел видный детина в костюме, самоуверенный и развязный. Значит, с деньгами. Рядом скучал  его ангел. Детина доверительно перегнулся через стол и говорил с  Маринкой  мягким полушёпотом  на скользкие темы, задавал вопросы, а она вальяжно откинулась в неудобном  кресле и отвечала уверенно, звонко и с играющей в словах улыбкой. На столе появился ещё один бокал коктейля,  нарезка фруктов. Сам же парень  теребил в руке ножку от своего бокала, уже опустевшего.
Я присоединился к коллеге.
- Вы кто?
- Нас несёт.
- Давно?
- Да с пол года уже. И бухает каждый день зараза, не воспринимает ни совесть, ни мечты, ни воспоминания о близких. Трудный стал. Гордится собственной обречённой порочностью, о чём всем  окружающим и докладывает. Твоя сама отошьёт, или как?
- Вряд ли. Это фиалка позднего цветения. У Маринки с юности голод до комплиментов, не может себе отказать  в мужском внимании, ведётся,  дурёха. Придётся помогать. Парень женатый?
- Совсем женатый, сынишке три года… ну ты понимаешь…

Мы терпеливо намекали парочке о возможных последствиях их знакомства, о недостатках друг друга, явных и возможных, я даже заставил Маринку облиться коктейлем, от чего она готова была не то что бы уйти отсюда, а сквозь землю провалиться. Однако, детина Игорь оказался вдобавок и опытным угодником  и,  всячески успокаивая её, побежал за салфеточками, вызвал официанта, заказал ещё коктейль. В общем, навёл прекрасной заботливой суеты, от чего  Маринка, смущённая, осталась сидеть на месте, очень довольная своим положением и поведением кавалера. Эффект получился обратный ожидаемому, она начала стрелять глазками и всячески заигрывать.  Всех неожиданно спас Игорь. Как только он убедился в том, что крепость почти пала и девушку можно начать «танцевать», он заметно потерял к ней интерес, задумался над намёками своего ангела и, скомкав дальнейшую беседу, сбежал «по делам», уважительно истребовав с Маринки номер телефона и оплатив счёт.
- Что ты ему сказал? – спросил я напоследок у хранителя.
- Просто поздравил с приобретением очередной красивой дуры, от которой ему впоследствии придётся бегать и прятаться…

И они ушли. А мы остались с немного расстроенной и слегка пьяной Маринкой. Она вернулась  в свой мобильник в твёрдой решимости отыграться и заполучить Макса немедленно. Что ж, не зря я, видимо там побывал – Макс отвечал вяло и не романтично. Я был рад, что сегодня есть шанс обойтись без несчастной любви, разочарований и истерик, а она, явно разочарованная, допила коктейль и пошла к дому. Когда мы проходили  через парк, сзади донеслось знакомое «Марина! Марииина!». За нами бежал паренёк с розочкой. Это Вася, он всегда за нами бегает, но сегодня, конечно, не вовремя. Впрочем, цветочек, наверное, его спасёт.
Маринка обернулась с ну очень раздражённым и важным видом. Ей, конечно была приятна эта привязанность, но казалась чем-то недостаточно серьёзным для того, чтобы уделять  ей время и силы. Вася был хорошим парнем, добрым и заботливым, но Не-Тем, кто  мог бы претендовать на должность постоянного принца. А в роли принца-на-день Маринка Васю представить себе просто не могла. Но не прогоняла. А он  всё бегал, дарил цветочки и глупые сувениры и, между прочим, был вполне счастлив. Маринка была для него такой далёкой и недостижимой целью, что он испытывал счастье уже от движения к этой цели. Он мне нравился. 
Они неторопливо пошли в сторону нашей девятиэтажки, Вася задавал Маринке вопросы, рассказывал какие-то шутки, она вертела в руках розочку и успокаивалась. В дом она его, разумеется, не пригласила, а постреляла у подъезда глазками, чмокнула вспыхнувшего паренька, и скрылась в темноте вонючего подъезда.

Дома было тихо и прохладно, родители ещё вчера уехали на дачу и возвращаться не собирались до завтрашнего вечера. Маринка легла с семечками перед телевизором. Розочка валялась на полу, под неё просто не было вазы. Когда  Маринка досмотрела какой-то молодёжный сериал, она обратила на цветок внимание и глубокомысленно почесала нос. Ну конечно, вазу же можно сделать! Для этого надо всего лишь выпить шампанское! Умение Маринки сделать себе приятное при осознании полезности и значительности  своих действий часто приводило меня в восторг. Она деловито сходила до холодильника и вернулась с бутылкой и хрустальным бокалом. Ох, в одно рыло, в субботу одна… дома… слава богу, хоть шампанское. Я, разумеется, пытался отговорить её от этого эксперимента,  но безуспешно. Забавно, но она искренне верила, что именно Спасает Васин цветочек, а не тупо надирается в одиночестве.
Последний бокал она допивала, уже поставив розу в освободившуюся бутылку. Маринке стало скучно.  Я знал, к чему это приведёт, и настойчиво клонил её в сон, но она сопротивлялась и в итоге решила «взбодриться» на улице. Одевшись попроще, Маринка  взяла немного денег и сигареты и спустилась во двор.  Ещё перед тем как открыть  дверь парадной, мы услышали с улицы шум и возню. 

Драка была в разгаре.  Двое упившихся парней  неуклюже наскакивали друг на друга, их ангелы путали им движения, и выглядело всё действо очень грязным и нелепым. Я восхитился решительности хранителей. Не смотря на отчаянность схватки, их подопечные так и не смогли нанести друг другу серьёзных увечий, громко орали, спотыкались и махали руками по воздуху. Но в любой битве должен быть победитель, и им оказалась Маринка. Когда один  из парней упал, а второй  уже совсем  был близок к тому, чтобы  отпинать поверженного, она схватила его за ворот  футболки и оттащила. От испуга она при этом тоже отчаянно кричала на парня матом. Он высвободился и даже замахнулся,  но  помедлил, плюнул в сторону противника и медленно побрёл в сторону проспекта, отряхиваясь и пошатываясь. А второй парень остался Маринке в качестве трофея. Он сидел на земле, меланхолично сплёвывал кровь в песок и разглядывал получившееся. Маринка подошла.
- Ты в порядке?
- Да пошла ты! – хмуро ответил он, - зачем влезла в мужской разговор?
- Не знаю, - она почем-то решила быть откровенной, - напугалась, наверное.
- Да, похоже…
Маринка предложила ему сигарету, он взял.

Первое шампанское они выпили там же, во дворе. Паренька звали Сашкой, он немного стеснялся своей разбитой губы, отворачивался,  и разговаривал неохотно. Его ангел ещё  нервно мерцал после драки, и я не вмешивался. Маринка мурлыкала песню про Алихандро, курила и была довольна. Потом она пригласила его к себе, они  молча сходили в магазинчик ещё за шампанским и уверенно  направились к ней в гнездо. Расположились на кухне, налили шампанского, включили музыку, а разговор всё не шёл. Эта встреча была для обоих полнее безопасно – чем бы она ни закончилась, они вряд ли встретятся ещё раз и  уж точно не станут вмешиваться в жизнь друг друга. Мы оставили их в покое. Маринка сходила к себе в комнату и извлекла из-за бтареи коробок.
- Саш, курить будешь?
- Давай. Посмеёмся. У тебя есть мультики?
- Найдём в локалке…
Он с видом опытного распатронил сигарету, набил её травой, закрутил, залечил и протянул Маринке…
Смеялись они над мультиками без азарта, сидя у неё в комнате, Сашка задумчиво её обнимал, а она его поглаживала. Потом случился секс, незатейливый и простой, без охов и восторгов, но он так логично завершал этот вечер, что обойтись без него было, я думаю, невозможно. Парень отдышался и спокойно начал одеваться.  «Уже уходишь?» - спросила Маринка. «Ага». Она завернулась в халатик и пошла его провожать. Я болтался по комнате, думая, кто  требует моего участия из подопечных в большей мере, куда отправиться, когда она, наконец, заснёт. Когда хлопнула входная дверь, я зачем-то меланхолично высказался: Запомни его получше, Мариш, тебе за него ещё в следующую субботу каяться.

Она влетела в комнату и уставилась куда-то за меня. Я обернулся, там никого не было.
- Ты кто? – испуганно взвизгнула Маринка, всё ещё глядя в мою сторону…
Я сместился по комнате, взгляд последовал за мной. «ооох…» - только и смог выдавить я, пытаясь куда-нибудь деться. Маринка вжалась в дверь и водила за мной большими покрасневшими глазами.
- Что, правда видишь?
- Ты кто???
- Всё нормально, не паникуй. Что ты видишь?
- Ромашку!
Странно, никогда не думал, что могу кому-то казаться цветочком. 
- Ну тогда я твоя галлюцинация, девочка. Расслабься, ложись спать, так будет лучше.
-Ты кто???
- Блин. Марина… ну считай что я твой ангел-хранитель, только в виде ромашки…
- Почему ты меня тогда не хранишь?
Ромашка сделал самый удивлённый вид, на который способно растение.
- Почему это я тебя не храню? Жива здорова, весела и накурена, торчишь сейчас передо мной, в собственном доме и ничего тебе не угрожает.
- А как я два месяца назад под машину попала?!
- А ты не помнишь, как отчаянно ты рвалась за Максом, пока он за углом не скрылся? Или не помнишь сомнения которые тебя обуревали, когда ты собралась  проверять, чем он занимается в свободное от комплиментов тебе время? Не, Мариш, ромашке тебя тогда было не удержать.  Скажем зато спасибо хранителю того водителя, который намекнул тому, что за углом наверняка стоит гаишник и он снизил скорость до 40 прежде чем ты попёрлась ему под колёса… Не жди, что тебя будут водить за руку по жизни, кормить сладким и подкладывать под принцев. Опыту нельзя научить, его надо только пережить. Вот и переживаешь, как умеешь. А я, я скорее то, что ты называешь интуицией.
- Аа.
- Б. А теперь  давай в душ и спать! Допилась блин до галлюцинаций. – я попытался вложить в голос (не представляю, каким он исходил от ромашки) всю суровую уверенность. Возможно это подействовало – Маринка немного сникла и поплелась в ванную.

На следующее утро я ждал, пока она проснётся. Маринка открыла пустые от мыслей глаза, потянулась и села на нерасправленном диване. Тихо шелестел кулер компьютера, с кухни доносились звуки радио. Родители не приехали. Она поводила взглядом по комнате и усмехнулась, – ромашек больше вокруг люстры не летало. Маринка лениво пошла на кухню искать себе завтрак, села с коробкой кефира и включила на телефоне аську. Там кто-то нежно начал куковать ей доброе воскресное утро.