Сильфиада 63. продолжение

- Жутчайшая история, - Терри зябко передернула плечами. – Правда, Зед?
- Очень, - безразлично подтвердил Зед. – Слава Богу, нынче хаккараны обмельчали. Способны только гадить исподтишка. А раньше… это были матерые зверюги; шерсть блестит, клыки стучат… и для полноценной жизни им маловато было одного человека – им подавай сотни, тысячи! И никакой управы… Рыцари, отправляющиеся на Благородную Охоту на хаккарана, почти всегда погибали.
- Ага – никакой управы! – весело закричала Терри, захлопывая книгу. – А Сильфы? А их Проклятие?! И р-раз, - она взяла Огненную Цепь и, шаля, шлепнула ею вокруг, ограждая маленький пятачок земли от остального мира.
Круг не удался – между крайними звеньями, горящими на асфальтовой дорожке, остался зазор – небольшой, шага в два.
- Тренироваться чаще надо, - заметил Зед.
Терри подняла руку еще раз, заставляя Цепь изогнуться круче – и ахнула, неуклюже шлепнув огненной полосой по траве.
- В зоопарке день открытых дверей, что ли, - слабо произнесла она. Анита остолбенев, неподвижно застыла на месте, глядя расширенными от ужаса глазами на дорожку, по которой выступали два волка.
Один – колченогий, облезлый, - вихляясь на тощих мосластых лапах,  скакал, свесив розовый язык. Походка у него была странная – разбитная, словно сам черт ему не брат. Зеленые злые глаза сверкали весело, хоть и выглядел он так, словно в него неделю назад плеснули кипятком: паршивая полуголая морда шелушилась, уши висели вареными лопухами, нос растрескался.
Второй – гладкий, поджарый, с узкой подвижной мордой, - выглядел не так отвратительно, но почему-то более страшно. За ним по пятам словно ступало темное древнее зло, гасившее краски мира.
- Про него вспомнишь – оно и всплывет, - Зед мгновенно вскочил на ноги, но не стал удирать или обороняться. Просто стоял, сунув руки в карманы. – Позвольте представить: Люберплятта Льда, Ночные Охотники. Вот этот, плешивый, просто дурак. А второй – бывший Белый Потрошитель. Есть в них во всех что-то от крысы…
Волки зарычали, ощетинив загривки – у плешивого даже тощие кривые лапы задрожали от злости, заходили ходуном.
- От крысы, говоришь? – зашипел не по-волчьи окрысившийся волчище. – Это ничего. Сейчас я тебе по-волчьи…
- Пяточку не обожги, - заботливо напомнил Зед, но было поздно: ошпаренный, словно споткнувшись обо что-то, лежащее в траве, кубарем покатился по земле, отчаянно дергая лапами, на подушечках которых затухали огненные искры.
- Ты, Терри, цепь-то закончи, - заметил Зед, встав точно напротив разрыва.
- У меня сил нет, - призналась Терри; в голосе её послышался страх. – Ой, что же делать?!
- Мелок возьми, - миролюбиво предложил Зед, небрежно сплюнув на землю. Плешивый, скуля и жалуясь, зализывал рану на лапе; второй, крыса-волк, прижав уши, чутко обнюхивая каждую травинку мокрым подвижным рылом, осторожно шел вдоль сияющей дорожки. – Да поторопись.
- Ага!
Небо все наливалось темнотой; заволновался и Ветер – зашумели листья на деревьях, дождем посыпались бело-розовые лепестки, сбитые с яблонь.
- Отдай Сильфиху, - угрожающе и вкрадчиво предложил крыса-волк, подкрадываясь на длинных тонких лапах все ближе к разрыву. Он благополучно миновал огненный шлепок, о который обжегся его дружок, и его горящие злые глаза были всего в паре шагов от Зеда.
Терри, ухватив первый попавшийся мелок, упала на колени у ног Зеда и дрожащей рукой принялась рисовать «ор». Зеленый мелок щедро крошился об асфальт, пачкая её пальцы светлой пылью.
- Да проще, проще, - глянув на её работу, сказал Зед. Он был абсолютно спокоен; и волк не трогал его лишь потому, что уже видел на его плечах черный бархат, а под рукой – тень Айясы, которую Зед вызвал из небытия.
Впрочем, волк не оставлял надежды проскользнуть мимо Зеда, не раскланявшись с его Айясой. Еще шаг влево – и Зед шагнул тоже, закрывая собой разрыв.
- Сильфиху отдай, - повторил крыса-волк заискивающимся голосом. – Не бойся; я её не трону. Напротив – мне велено оберегать её, чтоб ни один волосок не упал  с её головы.
- Угу, - мрачно буркнул Зед, многозначительно качая Айясой перед щелкающей зубами злобной пастью, пресекая попытки чудовища протиснуться в круг. – Щас. Возьми попробуй.
Зеленые загогулины на темном асфальте потемнели, наливаясь багровым светом. Терри закончила цепь и, отпыхиваясь, шлепнулась на дорожку, уселась прямо на тротуарную плитку. 
- Они не перейдут через цепь? – спросила она.
- Если перейдут, - ответил Зед, - то уже не будут Ночными Охотниками. Будут просто двумя засранцами, которым я набью морды. Не бойся.
- Морды набьешь? – снова зашипел крыса-волк, пригнув голову к самой земле. – О, светлый, добродетельный Зед! Где же твое мягкое, отзывчивое сердце?! За что же ты хочешь мне морду набить, а?! Ты же защищаешь и жалеешь всех людишек – почему бы тебе не пожалеть и меня?! А?!
- Ты в зеркало давно смотрелся? Что-то на человека ты не очень похож – заметил Зед. – И сдается мне, что тебя пометил Принц Лед.
- Пометил! – взвыл волк; глаза его сверкнули красным. – Вот именно – пометил! Он заморозил меня живьем и разодрал когтями до самых кишок, своими когтями! И вместо положенной смерти я, после этих мук, получил эту блохастую шкуру! – он в ярости заскакал, завертелся, щелкая зубами, стараясь поймать себя за хвост. – Что же ты не пожалеешь меня, светлый Зед?! Где же были вы все – когда меня лишали жизни – да и смерти тоже?! А?! Все убитые идут в небо; все ждут следующего рождения – но не я! Почему?! Я был человеком; почему же вы не заступились за меня?!
Зед невозмутимо покачал головой:
- Ты, если я не ошибаюсь, был Белым Потрошителем, - заметил он, и волк перестал метаться, злобно уставившись ему в глаза. – И на Ночные Охоты ходил? Ходил; можешь не врать. Я по глазам вижу. Значит, в своё время ты кого-то убил, - морда волка дрогнула и изменилась – так человек изменился бы в лице. – А убив человека, ты сам уже не человек. Ты уже тогда стал зверем. А зверям, уж извини, не покровительствуют людские боги и духи. И даже Госпожа Удача таким, как ты, не улыбается, - по губам Зеда скользнула насмешливая улыбка. – Уж извини, что мы не вступились за тебя передо Льдом. Только у животных доля такая – они почти все погибают насильственной смертью. Зайцев жрут волки. Волков ловят люди. О домашних животных  - свиньях, коровах, - уж и молчу.
Волк, зарычал, злобно терзая когтями землю.
- Пусть, пусть я зверь, - завыл он, - да, я пес, верный пес Льда!
- Но далеко не единственный, - холодно перебил его Зед. – И, разумеется, не любимый. А ведь даже любимых собак усыпляют, когда те становятся старыми и больными.
Волк взбесился и страшно завыл в муке; в его круглых глазах блеснули слезинки.
- Так он – мертв? – прошептала Анита, подходя к Зеду. – Может, подарить ему Искру Жизни?
- Нет, - отрезал Зед.  – Он еще мало страдал. Еще не затянулась даже метка Льда. Раскаяние еще не выжгло злости из его души. Оживив его, ты вернешь к жизни убийцу, каковым он и был. Нет.
- Ах, нет?! – зарычал волк, услышав его ответ, и сатанински расхохотался. – Ну что же! Посмотрим, что вы запоете, когда такие как я, которых вы отдали на растерзание Льду, будут рвать в клочья благопристойных, добрых мальчиков и девочек, отнимать у них Силу и обращать в Ночных Охотников! Что, не ожидали?! И я сам выпотрошу полшколы – и толстопузых малышей, и телок из старших классов, и учителей – вот уж кого не жалко, правда?!
- Тварь, тварь! – пролаял колченогий, поднимаясь; нет, все-таки он был не таким  уж трусом, этот ошпаренный волчище, этот незадачливый Факел. Пригнувшись к земле, изготавливаясь прыгать, он громко взвыл от страха, и мощным толчком лап послал свое нескладное тощее тело в воздух – туда, за огненную цепь. Казалось, от страшного визга замерла кровь в жилах – размахивая горящим лапами, разбрасывая тучи светлых искр, неестественно долго летел  бедный Факел, вбирая в себя силу Огненной Цепи, и священный огонь сдирал немилосердно с него шкуру Ночного Охотника.
- Бегите! – Зед рывком поднял Терри за шиворот и дал ей такого тычка, что она отлетела от него на три метра. – Бегите!!!
Факел, сипя и отплевываясь от сгоревшей шерсти, набившейся в рот, еле ворочался на земле, нащупывая грязной рукой на земле заветный нож. Крыса-волк, радостно осклабившись, наступал на попятившегося Зеда.
- Да бегите же! – яростно заорал Зед, багровея, и Терри, сорвавшись с места, ухватила за руку Аниту.
Волчище цапнул всей пастью, но промахнулся – Зед ловко ухватил его за хвост и за загривок и швырнул вслед Факелу – тот уже достаточно пришел в себя, чтобы подняться.
- Все равно догоним твоих Сильфих! – взвыл волк; Факел с остервенением отпихнул навалившуюся на него тушу и подскочил на ноги:
- Ну, светлый Зед, давай померяемся силами!
- А давай, - с азартом согласился Зед, сдвигая на затылок кепку.
Свистнув, пролетела мимо Огненная Цепь – ага, Терри снова обрела Силу! – и шлепнулась тяжело, яростно хлестнув землю еще раз, четко выбив каждое свое звено. Факел усмехнулся, небрежно переступив через яркие значки, поигрывая ножом; а волк, трусливо прижав уши, закрутился внутри огненного круга.
- Убей их! – выл он, яростно кусая траву. – Убей Зеда и Сильфиху Огня!
Но Факел не обратил на него внимания; огонь соревнования, драки, зажегся в нем, и ему почему-то вновь показался ринг, и не Зед был против него, а соперник – тот, длинный, на сильных длинных ногах, с такими же длинными костистыми руками, как и у самого Факела.
Гонг!
Зед ловко, как заправский боксер, нырнул вниз и с силой треснул зазевавшегося Факела в подбородок; плешивая уродливая голова мотнулась на тощей шее, но Факел устоял. Он славился умением держать удар… когда-то.
Удар!
Жесткий кулак Факела пребольно воткнулся Зеду в левый бок, и тот скривился, отпрыгнул, еле увернувшись от просвистевшего у самого лица светлого клинка Факелова ножа. Ого! Но почему он ножом-то не режет? Издевается, что ли? Играет?
… Противник ловко уходит, уклоняется; ему бы гимнасткой быть – ишь, как изогнулся… чавк! Не заметил Факел, пропустил – и сам, со всей дури, влепился правым глазом в выставленный кулак так, что в голове загудели тысячи гонгов…
«Не горячись, не горячись! Смотри за ним, не зевай!»
Зазеваешь тут… почему он так странно бьет?! Как он умудряется – вроде, в блоке, и вдруг – удар? Как змея… Струйка пота бежит по хребту, щекочет спину; противник остервенело лупит по корпусу, раз, два, три; но Факел Готов, подставляет плечо, локоть. Не пробил…
- Зед!!! – истеричный визг Аниты, которую Терри удерживает силой где-то за деревьями, резанул слух; костяшки пальцев сбиты в кровь о костистое тело Факела, а на брови свежее рассечение; все-таки не успел, задел его Факел своим ножом – только не лезвием, нет. Тюкнул кулаком, а в нем – рукоять зажата. Из отполированного тяжелого металла. Кожа так и треснула; а нож вывалился из руки Факела; и он даже не попытался его поднять – словно того и не было вовсе.
- Зед! – порыв резкого, холодного ветра отнес плачущий крик Аниты прочь, и Зед с яростным ревом кинулся на Факела, норовя протаранить, опрокинуть на землю. Но тот стоял, словно врытый в землю столб; покачнувшись, он отпихнул врезавшегося в него Зеда, и снова поднял кулаки, встал в стойку, пританцовывая на длинных ногах.
- Да он даже не дерется, - пробормотал Зед, смахнув заливающую глаз кровь. – Он боксирует!
… Клинч; противник пошел в клинч – значит, начинает уставать. Ну, держись! Факел коварно подсел – и выстрелил целыми тремя ударами, от которых соперник потерялся, поплыл… догнать, догнать и добить!
- Зед! Зед! – вот это заработал! Нос вспух, челюсть горит, словно изнутри её тыкают раскаленными иглами… Зед отпрыгнул в сторону  - Факел, маниакально вытаращив глаза по инерции пролетел мимо, - и саданул ему кулаком в печень. Ночной охотник хрюкнул, ноги его подогнулись, и Зед яростно врезал ему еще пару раз. Факел растерянно булькнул и упал на четвереньки, жадно, с сипением дыша разинутой пастью, из которой до самой земли текли вязкие нитки слюны…  Зед, отпыхиваясь, стоял над ним, качаясь на своих длинных  ногах. Он не был боксером, но что-то ему говорило,  что Факел поднимется, не пройдет и десяти секунд.
- Вставай! – надсадно выл волк, терзая траву когтями. – Возьми нож, мудило! Хватит в рыцарей  играть, здесь тебе не чемпионат! Прирежь Зеда! Прирежь его!
… На обезображенном лице Факела отекали, синели глянцевые опухоли, и он чувствовал, как печатка липнет к оскальпированным, нудно щиплющим костяшкам пальцев.
Перед глазами все плывет; это нокдаун. Ах, ты ж, черт! Даже вздохнут больно, словно  паршивец ему все ребра покрошил! Столько наполучал – и все равно улучшил момент, влепил плюху!
- Встава-ай! – выли его секунданты почему-то волчьими голосами. – Встава-ай!
Он не был трусом; и встать он не боялся – он и встал. Но не потому, что Большой Человек, заинтересованный в нем, подающем большие надежды мальчишке, ждет победы. Ему наплевать на Большого Человека и лебезящих у его ног врунов – тех, кто обещал ему эту победу. Любой ценой. Он, Факел, не трепло. И не трус – плевать, что скажут. Честь – честью, азарт – азартом, но противник сильнее, теперь Факел это понимал. Выше классом. С таким противником драться – честь и наука, и проиграть не зазорно. Но выиграть? Здесь и сейчас..?
- Нож! Нож возьми, идиот!
Какой еще нож?!
Рефери отсчитал до десяти и ушел, растворился в мутном свете и булькающем  гуле.
Жара; адреналин кипит, прижигая раны, и боли нет.
Может, все же..?
Зед с разворота, не по-боксерски, а чисто по-русски, от души, саданул кулаком Факелу в челюсть, сдирая кожу с тыльной стороны ладони об лязгнувшие зубы; но Факел, нелепо загребая ногами, уставившись вперед бессмысленными глазами, упрямо сделал шаг вперед. Словно шел в атаку.
- Вот напасть-то, - произнес Зед, шмыгнув разбитым носом. Щека немилосердно наступала, наплывала на глаз превращая его в щелку, сбитые руки саднило. – Не хотел я вырубать тебя, парень.
Факел, набычившись, сжал кулаки и сделал еще шаг вперед.
- Не сдамся, - еле слышно прошамкал разбитыми губами упрямый Ночной Охотник.
- Дерись! – надсадно выл волк, задрав острое рыло кверху. – Дерись! Зарежь его, не то он тебя убьет, идиот!
- Бери Айясу, Зед! – вопили наперебой Сильфиды; ветер неистовствовал, пригибал трещащие ветки яблони, растерявшей весь свой розовый цвет, и она словно обнимала этими ветвями Терри и Аниту, не давала им покинуть их спасительное убежище.
Взять Айясу и одним махом переправить этого упрямого Факела, этого незадачливого глупого изуродованного мальчишку в серый пыльный ад, где он века проведет в драной шкуре, насильно нацепленной на него Принцем Льдом?
В нем много плохого, раз Лед смог взять его. Но и – есть и хорошее. Очень хорошее.
Даже став Ночным Охотником в наказание, он сохранил человеческую смелость и верность другу – какому бы то ни было…
Он заслужил прощения, незадачливый Факел.
…Противник вновь налетел на него и повис в клинче – стиснутый его руками, прижатый к его груди Факел слышал, как бьется его сердце.
Сильно и ровно.
Не дожидаясь рефери, он сам оттолкнул противника, но, видимо, зря: не успел Факел и оглядеться толком, как мощный удар обрушился на его голову, и он, уронив какие-то не свои, тряпичные слабые руки, крутанулся, как марионетка на леске, и рухнул во весь рост.
- Нокаут, - выдохнул Зед. Схватка вымотала его. Все-таки, он рассчитывал на рядовую драку, а не на боксерский поединок. Рыдая и смеясь одновременно, к нему бежала Анита, запинаясь о пучки травы, выдранные в драке. – Что это такое с ним было?
- Зед! Ой. Зед! – на Аниту смотрело полтора глаза (смейтесь, сатирики!), и её рука, потянувшаяся было отереть кровоподтек, отдернулась – к разбитому лицу было страшно прикасаться.
- Это же Священный Огонь! – возбужденно вопила Терри, размахивая руками, прыгая через травяные кочки. – Мой Священный Огонь выжег скверну, и он… ой! – она споткнулась и едва не пропахала носом землю. – Он вернулся в то время, когда еще был невинен!
- Невинен? – переспросил Зед, ощупывая языком зубы. – Что это значит?
- Он смотрит свой Сон Совести, - объяснила она. – Я читала про это! Огненная Цепь для того и существует, чтобы выжигать скверну!
- И что это значит? – спросил Зед.
Терри на миг задумалась.
- Ну-у, - протянула она, - например, что он – не законченная сволочь. Уже.
- Не законченная сволочь, - насмешливо передразнил их волк. – Еще бы! Он ведь хорошим парнем был, туповатым, но славным. И у него на ринге, когда он дрался за чемпионский титул, замочили его соперника. За то, что он у Факела выиграл этот бой. Точнее, замочили-то его за что-то другое, но все обстряпали так, будто – за это. И будто сделал это Факел. А Факел честным парнем был, - в голосе Ночного Охотника послышались издевательские нотки, - он уважал противника и все такое. И уж тем более – не убивал. Я это точно знаю. А обвинили – его. Не посадили лишь потому, что мало улик было. А думали все равно на Факела. И он стал – таким. Ну? Что же вы? Где же вы были, Светлые Сильфы? Почему не защитили хорошего парня – Факела? Я – зверь, я – Белый Потрошитель, но он-то был просто глупым, тупым, лопоухим пацаном!
«Это не я! Не я это!»
Красивый крепкий нож по самую рукоятку был воткнут в грудь чемпиона. В самое сердце, то самое сердце, которое так сильно и смело билось еще минуту назад. И вспышки – тысячи фотоаппаратных вспышек по всему залу, кругом, освещая мертвенным светом растерянного и испуганного Факела, у ног которого лежал чемпион.
«Не я это!»
- Не я это… - простонал Факел, еле шевельнувшись. Крыса-волк злобно хрюкал своим узким рылом в кругу.
- Ну, раз невинен – то и спроса нет, - как можно небрежнее сказал Зед, зная, что волк будет злиться. Крыса ему не нравился; хотелось раздразнить его, чтоб волком выл. – Подари ему Искру Жизни, Анита.
Волк завыл, забрехал заливисто.
Анита печально покачала головой:
- Я не могу, - дрогнувшим голосом произнесла она. – Ему не время… он должен уйти….
Крыса зашелся в истерическом хохоте:
- Хотели облагодетельствовать бедного обиженного Факела?! – выл он злобно и радостно. – Пожалели и простили?! А поздно! Лицемеры…
Зед обернул к нему суровое лицо:
- Хорошему человеку, - отчеканил он, – помочь никогда не поздно. Он пойдет в небо. А ты – нет.
Крыса злобно зарычал, ощетинив загривок.
- А может, и его очистить? – несмело предложила Терри. – Может, и он пойдет в небо?
Волк трусливо прижал уши, оглядываясь кругом.
Зед прищелкнул языком:
- Это вряд ли, - ответил он нехотя. – Эй, ты! Хочешь в небо?
- Хочу, - проскулил волк.
- Так переходи Цепь! – велел Зед.
Волк взвыл:
- Да ты с ума сошел?! Видел, что с Факелом было?!
Зед презрительно сплюнул, отер рассеченную бровь:
- Дохлый номер, – сказал он. – В этом и разница между вами… Вообще, может, и получится… а ну. Терри, тресни его разок Цепью по заднице или вдоль хребта!
- Не надо!
- Кто тебя спрашивает, крысеныш?!
Терри растеряно развела руками:
- Я тоже не могу, - ответила она. – Я все силы истратила. Мы же ни разу не брали Силы из положенных нам источников.
Зед снова сплюнул:
- Ну и Сильфы, - с досадой произнес он. – Вы, вообще, о чем думаете?! Ладно, сам. 
И он шагнул к отпрянувшему от него волку, перейдя через Цепь.
- Зед, не надо! – взвилась Анита. – Зед, ну ты итак дрался! Ну, хватит!
- Да ладно, - отмахнулся Зед, подступая к отползающему, оскалившемуся Ночному Охотнику. – Ну, пошли! Не ерепенься, не издохнешь, небось.
- Уходи, - волк лязгал зубами, кидался на Зеда, стараясь цапнуть его за руку.
- Для твоего же блага стараюсь, - убеждал Зед. – Ну, пошли!
Волк, огрызаясь, вертелся юлой, воя, убегал, поджимая хвост, чтоб не дай Бог не пересечь Огненную Цепь; но на Зеда он не нападал – знал, что достаточно будет одного толчка, и он вылетит за круг.
- Да что же это такое! – Зед уже со злостью, не обращая внимания на впившиеся в руку зубы, грубо сунул руку между дрожащих лап и ухватил волка за хвост. Анита завизжала, глядя, как зверь терзает Зеда и зажмурилась. В следующий миг горящая визжащая комета пролетела над травой, удушливо воняя паленой шерстью, и Зед с руганью зажал рану на разодранной руке:
- Тварина, а?! Да гори ты синим пламенем!
Крыса-волк, позорно воя, с неохотой полз, тащил своё горящее тело по земле, и вот уже человеческие руки цепляются судорожно за асфальт, тянутся к брошенному ножу, и человеческая глотка орет и ругает их последними словами, а от тощего мальчишеского зада отваливается лохматый хвост.
- Сволочь, гад, садист!
Зед с интересом наблюдал за ворочающимся на земле воющим Люком.
- Ну и чего? Помогло? – спросил он.
- Да я тебя сейчас… - плаксиво скулил Люк.
- Чего? Видит он свой – какой там? – сон?
Люк встал на четвереньки, злобно озираясь; его перекошенное острое лицо было испачкано сажей, копотью…
- Чумазый какой-то, - с сомнением отозвалась Терри. – Тот, вроде, не был закопчен.
- Выгорела в нем скверна?
- Не знаю; спроси… если выгорела – он тебя, вроде, видеть не должен. Должен видеть сон; ну, как тот, Факел.
- Эй, - осторожно позвал Зед, помахав рукой перед злобной физиономией Люка. – Ты меня видишь?
Люк взорвался, подскочил на ноги, играя  ножом:
- Вижу ли я тебя?! – завизжал он. – Да я тебя сейчас..! Допрыгался, Зед?!
- Не помогло, - Зед и Терри разом отпрыгнули от Люка, размахивающего тесаком.
Зед задумчиво глядел на злополучный нож и размышлял: если взять Айясу, крысеныш сразу напугается или все же попытается обороняться – хоть бы и для вида?
А Факела жаль… такой сильный, такой по-хорошему смелый, и такой незадачливый злой дурак…
- Эй ты, - крик постороннего человека врезался в их странный мирок неожиданно и прозвучал дико и чуждо, словно и не человек это кричал, а мамонт трубил, - засранец! Кинь нож, кому говорю!
Люк, трусливо втянув голову в плечи, обернулся; у самого забора, на выходе из школьного сада, стоял взъерошенный, сердитый Данька с какой-то железной палкой в руках – он держал её как биту, и его поза, полная решимости, говорила о том, что он пустит её в ход не раздумывая.
- Прибью, гада, - сквозь зубы процедил Данька и крепче сжал свое оружие. Кажется, это раньше было одной из ножек старого школьного стула, даже краска – серая, облупившаяся, – на ней сохранилась.
Раскорячившийся крысеныш нервно вздрогнул, его пальцы, словно парализованные, разжались, и чуть не упустили нож.
- Ах, ты ж… - процедил Люк, буравя Даньку злыми трусливыми глазами. – Да я сейчас твою подружку…
Данька изменился в лице.
- Что?! – зарычал он, багровея и размахивая своей палкой. – Да я тебя..! Подружку…
Люк, взвизгнув, бросил нож и дунул вон с такой скоростью, что казалось – его волчья сила осталась при нем. Вслед за ним с яростным ревом пронесся Данька, размахивая железкой.
Да, Айясе крысеныш сопротивляться не стал бы…
- Это еще что за дикарь? – спросил Зед; Анита, утирая его боевые раны маленьким белым платочком, шмыгала носом.
- Да, - протянула Терри, надуваясь от гордости и закатывая глаза, - один тут ухаживает за мной…
Зед понимающе скривил губы:
- Дельный парень, - глянув здоровым глазом Даньке вслед, оценил он. – Ты нос-то не вороти. Присмотрись.
Анита все плакала, словно это не Зеда поколотили, а её.
- Ну, вот как теперь, а? Как?
Он осторожно отстранил её дрожащие руки, чуть улыбнулся:
- Да ладно, - мягко произнес он, переведя взгляд своего не подбитого глаза на её заплаканную мордашку. – Не плачь! Ну, что ты?
- А как мы Даньке объясним, что тут произошло? – всполошилась Терри.
Зед неодобрительно глянул на неё:
- А что объяснять-то?
- Ну, все! Он же с ума сойдет! Цепь, и Ночные Охотники…
- Очнись! Какая цепь?! Началась гроза, и все из сада удрали, - Зед ткнул грязной, в крови, рукой в небо темнеющее грозовыми синюшными тучами, края которых облизывала быстрая молния. – Мы остались одни; ты дурака валяла, рожи всякие рисовала, - он ткнул пальцем в странные значки, коряво начерченные на асфальте крошащимся мелом, - Анита учила уроки. Мимо проходили хулиганы, напали на нас. Когда твой Данька появился тут, он увидел лишь вас, перепуганных насмерть, истоптанную землю – поле боя, – и меня, героически победившего одного хулигана, - он указал на неподвижного Факела, - и готового отдубасить другого. Вот и все. И не от чего ему с ума сходить. Разве что от моей силы сильной.
Терри насмешливо фыркнула и отвернулась. Ветер взъерошил её рыжие кудри.
- А если Данька догонит второго Ночного Охотника? – спросила Анита. – Он ему такого наплетет…
Зед насмешливо скривился:
- Кого догонит?! Крысу?! Ха!
Ветер все крепчал; облака готовы были вот-вот прорваться дождем.
Заворочался Факел; открылись его мутные глаза.
- А с этим что? – спросила Терри.
Зед вздохнул:
- Ну, что? Мы обещали ему небо.
- Небо? – прошептал Факел и перевел взгляд на Зеда. – Светлый Зед… померились силами… и ты победил меня.
Зед потер разбитую щеку и усмехнулся.
- Не бо, - повторил Факел, стараясь сесть. – А здесь? Нельзя мне здесь?
Он смотрел на Аниту, и она не выдержала его просящего взгляда, отвернулась, и быстро затрясла головой.
- Мы ведь за тобой пришли, - обвиняющее произнес Факел. – Лед хочет, чтоб ты забрала Искру Жизни у Назира. Ему ты дала жизнь, а мне - нельзя?
- Он другое дело, - ответил за неё Зед. – А ты… тебя должна родить земная женщина, чтоб ты жил. Ты все-таки перед кем-то виноват, раз прощение получил… не сразу.
Факел уныло повесил нос.
- Идем, - Зед протянул ему руку, и это была уже благородная рука Зеда Черного Алмаза. Черный бархат одел его, и лицо разгладилось и посветлело, избавляясь от ран и следов драки. – Я окажу тебе честь. Я сам провожу тебя. Не бойся; тебе там понравится.
Факел еще раз вздохнул – и подал руку Зеду. Тот обернулся к девчонкам, оглядел их лица:
- Я не надолго, - сказал он. – Даньке этому скажете, что я увез Факела в больницу или в ментовку – не важно. Вот это, - он указал на себя рукой, – ему действительно видеть не стоит. А то и правда собьет крышу.
Полыхнула молния, прочеркивая тонкую дорожку, и Зед поймал её, придавил узорчатым сапогом. Факел обернулся, вернулся и подобрал свой нож – клинок, который так страшно и жестоко разрушил его жизнь, и которым он почему-то так странно дорожил, - и побежал вслед за ждущим его Зедом.
Еще раз полыхнула молния, слепя – кажется, они ушли по изгибам и изломам, как по лестнице, но может, это лишь показалось Аните и Терезе..?
- А Сильфом быть, оказывается, не так уж приятно, - произнесла Анита. Она больше не плакала, лишь смотрела в небо, где потерялись следы её странного друга. Терри удивленно глянула на неё:
- Фью! Этого пожалела?
Анита кивнула головой, сжала кулаки.
- Я могла, могла его…
- Так почему не оживила?!
- А к чему бы он вернулся?! К чему?! Он – наркоман, его тело разрушено и больно; его друзья  крысы эти… - она замолчала. – Он скоро бы умер от своих болезней. Он отравлен.
Терри задумалась.
- Он скоро умер  бы, - произнесла она. – Но не сейчас. Немного жизни, но ты бы ему подарила.
- Какой?! Какой жизни?!
- Какой уж есть, - развела руками Терри.
Анита кивнула головой:
- Вот и я о том же. У меня был выбор. А я… кто я такая, чтобы решать?! Понимаешь? Всякий раз надо решать, а это так трудно… И ты права, и я права, а он – он сам думает по-другому, ждет от нас другого, своего! Здорового нового тела, исправленной, новой жизни… А это невозможно!
Терри снова пожала плечами:
- Подожди, - ответила она. – В жизни всякое бывает. Может, ты не права?
                ******************************