Последний мазок

   Жёлтый. Красный. Жёлтый. Оранжевый.
   Жёлтый, как спинка маленького цыплёнка.
   Красный, как нарисованное сердце на открытке ко дню Валентина.
   Оранжевый, как лепесток одинокого, лишь распустившегося, цветка в травяном лесу.
   Мазок. Мазок. Мазок за мазком. Ещё мазок. Ещё и ещё, ещё и ещё…
   Кисть опускается во все яркие цвета палитры, что почти закончились от нанесения на холст. Лишь чёрный цвет остался нетронутым. Ни разу. Никогда. В этой сказке не было его выхода, словно он – актёр, чьё выступление отвергнуто зрителями.
   Кисть танцевала в аккуратных женских руках, выводя картину на холсте. Это было что-то солнечное и радостное, как погода за окном – такая прекрасная, что даже самый печальный человек на свете не смог бы сдержать игривой улыбки на сером лице – и как настроение художницы – в душе её летали птицы-счастья, ведь она вот уже как неделю расписалась со своим молодым человеком.

   Кисть неуверенно затормозила перед холстом.
   « Здесь чего-то не хватает» - подумала девушка.
   Несколько минут она смотрела на полотно. Кто-то мог бы подумать, что она заснула с закрытыми глазами, но на самом деле она лишь думала. Все гениальные мысли никак не хотели пролезть к ней в голову, упорно хватаясь за уши, нос, глаза, волосы, и за всё, что попадалось по пути. К тому времени, как девушке надо было убегать в школу за «очень важными документами» по поводу окончания 12 класса, все мысли успели убежать туда, куда извилины несут.
   Сама по себе она была красавицей! Длинные светлые волосы, завитые в бешеные кудри; фигура, как у модели, что улыбается с обложек глянцевого журнала – стройна, ничего лишнего; глаза – такие глубокие и задумчивые, словно уголок неба закрутился в вихре её сияющих взглядов; наивная улыбка, успокаивающая страдальцев. Это была необычная девушка. Не такая, как остальные. Экзотика. Добрая, хорошая. Она придёт на помощь, не бросит в беде, никогда не придаст.
   Она была художницей по имени Маша.

   Когда она вышла из дому, её встретили весёлые летние улицы, залитые красками лучей. Дети резвились на площадке, взрослые мило болтали на скамейках, псы обнюхивали друг друга. На небе летали облака, пытаясь догнать и прикрыть друг друга.
   Машу окружало счастье…

   Чуть позже Машу встретил порог школы. Шаг внутрь. Шаг, ещё шаг, ещё и ещё шаг.
   Вновь шаг, но уже за пределы школы. Возможно навсегда.
   Она не спеша шла по серому асфальту, как вдруг из-за поворота выбежал злой пёс. Он бешено лаял, изо рта его брызгала слюна, улица стала наполняться яростными нотками его лая.
   Немного обезумев от страха, Маша побежала прочь. Она даже не знала, куда несут её ноги, даже не думала об этом. Её волновало лишь одно – как. Как убежать от пса. Как не стать его обедом. Как не быть растёрзанной его клыками. Она бежала и бежала. Бежала даже впереди своих мыслей, которые летели за ней воздушными шариками, зацепившимися за карманы штанов своими нитями. Завернув за очередным поворотом, она прижалась спиной к кирпичной стене. Сердце колотилось так быстро, будто Маша превысила скорость света. « Я спасена?» - подумала она, вздохнув, и лишь после этого почувствовала на себе чей-то крепкий взгляд. Будто до кожи кто-то еле-еле касался.
   - Ты спасена, - прозвучало у неё за спиной.
   Маша медленно повернулась на голос. Да что там скрывать, на приятный голос, очень. Успокаивающий. Этот голос казался ей таким родным, будто слова произносил самый близкий ей человек на свете. Будто бы сама судьба заговорила устами человека.
   - А если?.. – начала было спрашивать Mаша, но, не успев договорить, получила ответ : « пёс не прибежит сюда. А если и прибежит, то не тронет тебя. Ведь рядом я…»
   - Но… - она опять попыталась что-то сказать.
   - Считай меня своим собственным супер героем, - улыбнулся парень на её «но».
   Не дожидаясь чего-либо с её стороны, он осторожно приобнял Машу, и повёл подальше от этих улиц. Улиц, по которым всё ещё летали тихие-тихие нотки собачьего лая, не уловимые человеческим ухом.

   Прогуливаясь так, они прошли мимо витрины магазинчика, посмотрев в которую, Маша только лишь решилась на изучение внешности своего спасителя. Она была удивленна увиденному. Он оказался металлистом : чёрные кеды, чёрные брюки, толстая цепь до колена, чёрная майка с изображение группы «Metallica», по несколько спайков на каждой руке, на голове завязана бандана… До этого момента Маша всегда считала, что терпеть не может металлистов, но этот был ей симпатичен. Она шла рядом с ним и улыбалась. Шла, и пропитывалась его присутствием. Думала о нём. О том, как они так познакомились.
   - Это какой-то счастливый сон, - успела подумать она, как вдруг взгляд её ударился о друзей её жениха.
   Она резко убрала руку металлиста со своей талии и побежала вперёд – через дорогу. Она будто пыталась убежать от недавнего прошлого, убегая от нового знакомого. На другом конце улицы он вновь нагнал её.
   - В чём дело? – не мог понять он происходящего.
   - Нельзя… Я не могу… Мы не можем… - Маша пыталась подобрать нужные слова, которые вновь не выходили, - Мы не можем общаться… Нам надо попрощаться… Навсегда…

   Как нож по сердцу. «Навсегда».
   «Попрощаться».
   В этот момент оба чувствовали что-то похожее. Вы можете себе представить, что на ваше пятилетие мама дарит вам «ту самую игрушку», о которой вы мечтали весь год, и хорошо себя вели, ведь мама сказала, что «может быть купит»… И вот она, у вас в руках. Вы рады как никогда, вы самый счастливый ребёнок… На протяжении лишь нескольких минут, ведь мама отбирает вдруг игрушку себе и говорит, что передумала, что вы недостаточно хорошо вели себя! И вы плачете, ведь это горе. Так вот, в тот момент они чувствовали нечто подобное, но раз в пять хуже.
   - Хорошо, - грустно сказал парень, смотря в асфальт, с трудом сдерживая эти глупые слёзы, - но позволь сделать лишь одну вещь на прощание, чтоб ты не забыла того, кто полюбил тебя с первого взгляда!
   Он умоляюще посмотрел в её глаза и сжал её руку в своей.
   В голове у него начался ураган…
   Так легко найти, и также легко потерять…
   - Конечно, - тихо прошептала она и закрыла глаза.
   В этот момент их губы встретились в прощальном поцелуе. Это было бы так романтично, если б не было так печально.  Когда он оторвался от неё, Маша не сразу открыла глаза. Она боялась. Она боялась, что он ушёл, хотя она знала, что встреченная ею настоящая любовь должна уйти, и остаться с нею лишь внутри, но на всю жизнь… Не открывая глаз, она думала, что он здесь, рядом, ведь рука её сжимала тёплую кожу. По прошествии нескольких долгих секунд ей предстояло узнать всю трагичность ситуации – в руке у неё был кожаный спайк с руки того парня. Он оставил его в память о себе.
   Маша крепко сжала спайк в руке, когда по щеке её сбежала слеза, а в ноги упала первая капля приближавшегося дождя.
   - Как же хорошо ты чувствуешь моё настроение, - сказала Маша, смотря на сгущающиеся тучи цвета черники. Они накрывали друг друга, как детей накрывают множеством покрывал холодной зимой. Друг на друга, ещё и ещё…
   Слёзы и капли дождя сливались воедино, пока Маша бежала прочь от этого места, подальше. Ей бы хотелось убежать на край земли, или раствориться в воздухе, или капать дождём из туч, омывая солёные щёки таких же несчастных, как она. Надо же, какая тонкая черта между счастьем и горем. Ещё утром она была самым счастливым человеком, и вот – после обеда, уже испортившимся днём – она самый несчастный человек.

   До самой ночи Маша бегала за своими мыслями, глотая солёные слёзы с дождём. Это теперь был её любимый коктейль. Она даже название ему придумала – «солёный дождь». Это напоминало ей о том парне, которого она так поздно встретила, и так крепко полюбила! А ведь она даже имени его не спросила… Безымянная любовь… Хуже безответной, ведь у неё нет и не может быть будущего! Это всё равно что идти по бесконечному тоннелю, ожидая свет в конце, но наткнуться на кирпичную стену… Никакого света, никакой свободы, а лишь стена. Стена страдания, стена беспомощности,  стена безвыходности…

   Домой она вернулась тогда, когда звёзды освещали улицы, а тучи расходились. Она, находясь в полусонном настроении, не включая свет, взяла в руку кисть и палитру красок.
   И здесь на сцену выходит забытый актёр…
   Кисть опустилась за чёрной краской. Дебют чёрного актёра… Мазок за мазком, мазок за мазком. Вслепую. В полнейшей темноте... Иногда комнату озарял свет молний, играющих похоронный марш за окном. В эти мгновения можно было увидеть каменное лицо художницы, залитое горем. Она беспощадно терзала картину безжалостными мазочками, еле стоя на ногах. Делая последний мазок, Маша очутилась в забытьи – в её тело проник сон, унося её в мир спокойствия и умиротворения…

                ***

   Утро. Маша открыла глаза. Сладко потянулась.
   «Приснилось?» - промелькнул важный вопрос в голове.
   - Это шедевр! Неугасающий свет в бесконечном ливне! А я не верил до конца, что ты на такое способна… - говорил и говорил её парень, а она в это время удивлённо смотрела на сою картину.
Перевела взгляд в сторону и увидела на журнальном столике тот самый спайк…
   « И он не приснился…» - подумала она и с горечью и с радостью одновременно.

   Это была любовь без будущего…

                Конец.