Притворщик. ч. 6. гл. 5

           Поднимаясь к себе на этаж, Крапивин рассказал ей и про ту женщину, и про то, как она у него оказалась. Поверила ему Роза или нет, сказать было трудно, однако, когда он замолчал, она не проронила ни слова. И вообще, она слушала его с каким-то рассеянным задумчивым выражением. Словно то, о чём он рассказывал, её больше не интересовало.

           Услыхав их шаги, из коморки высунулась дежурная. Она, видимо, собиралась о чём-то спросить Крапивина – возможно, о своей подруге, - но, увидев, что он не один, лишь пожевала губами и снова спряталась.

           Толкнув дверь, Крапивин пропустил Розу вперёд, а сам зашёл следом. На столике оставался немыслимый беспорядок – следствие визита незваной гостьи. Покосившись на столик, Роза как-то странно усмехнулась, но ничего не сказав, прошла сразу на балкон. 
Крапивин бросился наводить порядок. Уже через минуту всё было чисто. Он прихватил сигареты и тоже вышел на балкон. К этому времени дождь совсем перестал, но в воздухе ещё чувствовалась сырость. Внизу, запутавшись в мокрой листве, едва теплился единственный фонарь.

           Закурив, Крапивин посмотрел на Розу. Она стояла, положив руки на мокрые перила, и смотрела на этот единственный фонарь. Волосы её искрились, словно подёрнутые серебристой паутинкой; чуть вздёрнутые плечи придавали ей печальный, как будто даже обиженный вид.

           - Когда вы уезжаете? – тихо спросила она, продолжая смотреть на фонарь.

           - Послезавтра. – Он облокотился на перила, но, почувствовав на них влагу, снова выпрямился и обтёр о штаны руки. – Однако странно всё как-то, – обронил он и замолчал.

           - Что странно? – спросила Роза. 

           - Да нет, это я так... просто подумалось.

           - О чём?

           - Ну разве не удивительно? Да вот хотя бы мы с тобой... Ещё месяц назад мы даже не подозревали о существовании друг друга. – Он стряхнул пепел и замолчал.   

           - И что?

           - Ну как это что? А теперь мы вот стоим рядом, на этом балконе и... Но самое удивительное, что мне уже начинает казаться, что будто ближе тебя у меня и нет никого. Разве это не странно?

           - Да, действительно, – чуть слышно отозвалась Роза.

           - Гм, да, - вздохнул Крапивин, - и кто бы мог подумать... А всё-таки обидно, -прибавил он, выбросив сигарету.

           - Что?

           - А то, что всё так глупо устроено. Как подумаешь... А ведь пройдёт каких-нибудь два дня, и всё - и всё останется всё в прошлом. Так, словно нас и не было вовсе. Тебя в моей жизни, а меня в твоей. Нелепица какая-то. 

           - Да, ужасно обидно -  подтвердила Роза.

           Он бросил на неё взгляд – ему показалось, что она улыбается. Но она не улыбалась. Напротив, у неё было такое лицо, словно она собирается заплакать.         

           - Нет, это уже чёрт знает что! – вдруг возмутился Крапивин. – И это называется, хотел развеселить... Вот и развеселил. Несу какой-то вздор... А всё почему?

           Роза повернула голову и посмотрела на него с ожиданием. Он набрал воздуху, словно собираясь сказать что-то очень важное и значительное, однако, задержав дыхание, лишь шумно выдохнул.

            - Ну и почему? – улыбнулась Роза.               

            - Почему? – рассеянно переспросил он. – А потому... потому, что я устал и хочу есть, вот почему. Пойду, позвоню в ресторан, пускай что-нибудь принесут. Вино заказывать?

            - Вообще-то, я ненадолго, - Роза зябко повела плечами. – Я, собственно, забежала всего на минутку. 

            - Так заказывать или нет?

            - Как хотите, я не знаю.

            Они вернулись в комнату. Роза прикрыла балконную дверь и юркнула с ногами в кресло. И пока он набирал номер, пока разговаривал по телефону, она не сводила с него глаз. Наконец заказ был сделан - осталось немного подождать.

            Роза продолжала на него смотреть, как бы пряча улыбку. В раздумье он ходил по комнате, потом взял чайничек и отправился к дежурной.

            Та, чуть его увидела, сразу бросилась извиняться, уверяя, что поведение её подруги для неё и самой явилось полной неожиданностью.

            - Ничего, всё в порядке, - успокоил её Крапивин и, набрав кипятку, вернулся в номер.

            А ещё минут через пять явился посыльный. Он принёс из ресторана заказ. Крапивин расплатился, дал ему на чай, и тот ушёл, пожелав им приятно провести время.

            За едой они почти не разговаривали. Правда, выпив вина, Крапивин несколько повеселел и раза два попробовал завести разговор, но безуспешно. Потому, что всякий раз, как только он открывал рот, Роза поднимала голову и смотрела на него таким взглядом, что слова застревали у него в горле, а то, что он собирался сказать, вдруг начинало казаться до такой степени мелким и банальным, что было даже совестно. А между тем напряжение нарастало, и он это чувствовал. Что-то непременно должно было произойти. Вот только, что?

            Наконец он встал и включил телевизор. Сразу попал на музыкальный канал и, подумав, решил на нём и остановиться. Пела группа молодых людей, причём очень недурно. Кстати, они напомнили ему... Ну да, так и есть - о таинственной фразе. Роза обронила её в одну из первых встреч, а потом вдруг замкнулась и наотрез отказалась её разъяснить. И вообще, её поведение в тот момент, показалось ему очень странным.   

            - Послушай, - произнёс он, отставляя недопитый стакан, - я вот тут вспомнил... ты как-то говорила...
 
            Роза вскинула голову и немного прищурилась. Сделав паузу, он всё-таки продолжил:

            - Так что же всё-таки сказала обо мне Клеопатра?

            И так же, как в первый раз, не успел он договорить, как лицо Розы побледнело и напряглось, застыв в каком-то жёстком, решительном выражении. Метнув на него взгляд, она отвела глаза и потупилась.

            - Вас это не касается, - угрюмо пробормотала она.

            - То есть, как это не касается? А кого же это касается, как не меня?

            - Это никого не касается, - подняв голову, отрезала Роза.

            Допытываться дальше не имело смысла. 

            А тем временем по телевизору начался новый клип, в котором два парня и две девушки, все в каких-то ремнях с заклёпками, что-то бормотали в микрофон, безобразно при этом кривляясь и выбрасывая вперёд то руки, то ноги. Гремели басовые, что-то скрежетало –и всё это напоминало картины ада…

            Поглядывая на экран, Роза лишь презрительно улыбалась. Но за этим клипом, последовал другой – на этот раз довольно занятная вещица – очень музыкальная с хорошо отточенным ритмическим рисунком. Крапивин не успел ничего даже заметить, как Роза вдруг вся напряглась, потом качнулась вперёд, а уже через мгновение она была посреди комнаты. Её волосы развевались, плечи мелко подрагивали. Прикрыв глаза, она точно к чему-то прислушивалась. И вдруг глаза её вспыхнули.

            - Я лучше для вас станцую! – почти выкрикнула она - и словно судорога пробежала по всему её телу.

            «И вовсе не лучше», - лишь успел подумать Крапивин, зябко шевельнув плечами.

            Описав круг, Роза остановилась и как бы снова стала прислушиваться. Крапивин перевёл дыхание. Как вдруг – неуловимый взмах руки, и волосы её взметнулись, и вся фигурка начала мелко вибрировать, отбивая такт подёргиваниями плеч. Вибрация усиливалась. Вот голова её запрокинулась, последовал пружинистый рывок – и началось...   

            Словно оцепенев, Крапивин смотрел на неё, не отрываясь. Его бросало то в жар, то в холод. А Роза... Нет, это уже была не она, а неведомое божество, мечущееся и извивающееся в сумасшедших каскадах движений...

            Он вдруг почувствовал себя в центре умопомрачительной стихии – растерянный и восхищённый. Взмокшее его лицо холодил поднятый Розой ветер. Вжавшись в кресло, он вцепился в подлокотники, всерьёз опасаясь быть унесённым. Он больше ничего не чувствовал - ни себя, ни своего тела. Одна только Роза - он видел и чувствовал только её.

            А она вихрем металась по комнате, волосы её развевались, а глаза сияли ослепительным огнём. Что там музыка?! Она сама была музыка – она была больше, чем музыка - она была её духом, её мистической идеей...

            Это было так жутко и так прекрасно, что Крапивин, наконец, не выдержал и зажмурил глаза. А в голове всё по-прежнему кружилось, сверкало, переливалось...
 
            Сколько прошло времени? Секунда, минута, час - этого он не помнил. Но вот всё стихло, и остановилось. Крапивин продолжал сидеть с зажмуренными глазами. Ему казалось, что если он их откроет, то увидит нечто такое, отчего нервы его взорвутся, да и сам он разлетится в мелкие дребезги…   

            Послышался шорох, потом мелкие шажки пробежали по ковру – и опять тишина. И вдруг комната наполнилась тягучими звуками. К ним присоединился сипловатый голос и ещё какой-то инструмент. Интересно, что это за инструмент? Крапивину почему-то очень бы хотелось это узнать, но он не мог сосредоточиться - мысли ускользали и наконец у него даже разболелась голова.
      
            Он сделал попытку пошевелиться и открыл глаза. То, что он увидел, его не поразило, нет – скорее, это неприятно его озадачило. Роза, совсем без ничего – то есть в одних только трусиках - стояла посреди комнаты и, запрокинув голову, медленно раскачивалась под звуки мелодии. Продолжая раскачиваться, она стала незаметно приближаться к нему. Всё ближе, ближе... Он было рванулся, но тело его не послушалось.
 
            На какое-то мгновение он потерял её из виду, а ещё через секунду она вдруг очутилась у него на коленях - жаркая, трепещущая.      

            - Что ты делаешь? – только и смог пробормотать он.

            Но Роза не отвечала. Осыпая его поцелуями, она что-то шептала почти в беспамятстве и даже ущипнула его за плечо. От щипка он вздрогнул, и в ту же секунду всё переменилось - ушли вялость, бессилие, и вместо этого он снова почувствовал себя, и всю давящую тяжесть тела. По спине его носились и покалывали тысячи иголок.
 
            Перед собой же он видел только лицо Розы. Она пытливо вглядывалась ему в глаза и словно бы хотела что-то спросить. Он пошевелил рукой, потом – шеей.   

            - Ты опять... Ты опять за своё? – недовольно выговорил он. – Ну что смотришь? Теперь ты довольна?

            - А зачем вы такой? – пролепетала она, виновато отводя глаза.

            - Зачем, зачем... Значит, знаю, зачем. - И вдруг ему сделалось смешно. Появилось желание подурачиться, либо выкинуть что-нибудь несуразное. Смеясь, он обхватил её за плечи и привлёк к себе. Роза слабо сопротивлялась, пыталась высвободиться, но скоро сдалась.

            И вот тут-то его вдруг охватили сомнения. Что делать дальше? – вот вопрос, который он себе задавал, и который сковывал его по рукам и ногам. Его пугала мысль, сделать что-нибудь не то или не так. Или наоборот, не сделать чего-то, чего она, быть может, от него ждала. Однако, поди угадай, чего она ждала? Будь на её месте любая другая, то всё было бы понятно. По крайней мере, ситуация говорила сама за себя. Но Роза... Она по-прежнему оставалась для него загадкой.    

            Что до него самого, то он бы предпочёл всё оставить, как есть - то есть, ничего не меняя и ничего не прибавляя. Во всяком случае весь его опыт стоял за это. А кроме того, так было бы лучше и для него, да и для неё тоже.   

            Раздираемый сомнениями, он гладил её по волосам и вздыхал. Наконец Роза приподняла голову и заглянула ему в глаза.

            - Вы на меня больше не сердитесь? – спросила она.

            - На тебя? Нет, я на тебя не сержусь. Хотя эти твои фокусы, знаешь ли... Ну, да тебя не переделаешь. – Он улыбнулся и коснулся губами её лба.

            - Вы сейчас такой смешной. У вас даже морщинка появилась на лбу.

            - Морщинка?.. Ах да, морщинка.

            Она вдруг запрокинула голову и рассмеялась. 

            И тут его словно прорвало: стиснув её в объятиях, он целовал её в шею, плечи, лицо. Она не отвечала, а только смеялась и смеялась...
            
            Тогда, набравшись смелости, он дотронулся до её груди - но с опаской и как бы ненароком. Реакции не последовало. Похоже, она этого даже не заметила. Тогда он дотронулся смелей. Наконец он наклонился и поцеловал её в грудь. Она вдруг вздрогнула и, оборвав смех, посмотрела на него не то с изумлением, не то с настороженностью. У него всё похолодело внутри. Впрочем, это длилось не больше секунды, после чего  она улыбнулась и слегка покраснела.

            Сомнений не оставалось. Что ж, подумал он, видимо, так тому и быть. Хотя, как он вскоре отметил, - причём не без некоторого разочарования, - его ласки не слишком-то её зажигают. Совсем другое дело, когда она набрасывалась на него сама. В такие моменты она доходила почти до исступления. Он также отметил, - разумеется, это было лишь мимолётное наблюдение, - что для девушки её лет она была как-то уж слишком порывиста, сумбурна, а целоваться она и вовсе не умела, как оказалось.

                Продолжение: http://proza.ru/2010/07/28/207