Десять дней близ Или

Десять дней близ Или. (20.08.1986). Печатаю и редактирую с 12.04.2010. Это как бы черновой вариант, писаный мною во времена юности моей. Потом думаю отредактирую и вставлю в глобальный труд - МЕМУАр! ))) Не ругайтесь - ибо это моя первая проба пера! ))) 

Уже в марте я знал, что мы с кружком Юных химиков поедем на Или (река в Казахстане) и я нетерпением ждал конца учебы. Точнее ждали – с моим другом Левонтием.
Дома нам было довольно скучно, особенно когда окончились занятия и мы не могли дождаться того знаменательного дня на который был назначен выезд – 25 июня. И вот до этой даты остался ровно один день, и хотя мы долго ждали, вещи еще не были собраны.

Собирался я довольно долго и взял с собою солидную сумку (уж и не припомню, что это была за солидная сумка! ))) и пакет с магнитофоном (Весна 206). Все это было крайне неудобно нести, я сильно вспотел (сильно-потная мечта всякой юной Принцессы! В моем случае Принцессу звали Наталья Сысалова!))) и натер себе левое плечо на котором нес сумку, но наконец я добрался до места и стал искать глазами Левонтия. Разумеется ничего не нашел и только утомил, свои красноватые, не выспавшиеся глаза (по моему представляется некий, неадекватный молодец! ))). Так как Лешу еще наверное, только будили, ласково поливая водой.

Прошло еще полчаса и на горизонте, появился огромный рюкзак, на вершине которого красовался словно флагшток – ствол гарпуна. Из под рюкзака торчали две ноги, две руки и Лешин нос с двумя прыщами на кончике. Мой друг поразительно громко дышал ртом и носом, словно загнанный мустанг. Наконец он отдышался и величаво протянул мне рук, которую я не замедлил так радостно сжать, вся Лешина величавость как-то сразу исчезла и даже рюкзак затрясся от воплей, которые издавал мой друг.

Все окружающие испуганно переглянулись, а один даже глубокомысленно поводил указательным пальцем около своего виска. На это Левонтий ответил таким бешено-выразительным взглядом, что рука показывающего мгновенно опустилась, а взгляд стал что-то искать в высоте неба.
 
Наконец Левонтий пришел в себя после приветствия и мы с ним мирно беседуя, присели на лавочку, опустив усталые ноги на ярко-зеленую траву, которая окружала Нас со всех сторон и стали искать знакомые лица. Тщетно мы пытались найти в этих бледных, чужих физиономиях, хоть одну знакомую черточку, при этом мы нервно топтали, зеленевшую у нас под ногами молодую травку, отчего вся почва возле меня и моего друга, стала похожа на землю близ Берлина в 1945 году.

Если бы мы просидели еще полчаса, то вероятнее всего, около нас был бы образован хороший, противотанковый ров в несколько километров длиной (по ходу нервные ребята - коли так ногами ерзают!))).

Но к счастью в этот момент мы увидели нашу дорогую Ольгу Ивановну (О.И.) и быстрым шагом стали приближаться к ней. Подойдя мы хором изо всех сил выкрикнули приветствие, вследствие чего О.И., испуганно зажмурилась и едва не выронила увесистую сумку, но узнав своих химиков – Владислава и Алексея, она поняла, что бояться ей почти нечего и это вероятнее всего, наша новая шутка.

О.И., довольно смело с нами поздоровалась и даже попыталась, улыбнуться, обнажив при этом свои красивые, белые зубы (ее можно понять ибо выше описан сильнопотный и утомленно-красноглазый субъект, неадекватно шевелящий ногами и жестко жмущий руки!))).

Я предложил было О.И., донести ее тяжелую, квадратную сумку, но она, опасливо взглянув на торчащий из рюкзака гарпун , предусмотрительно отказалась от этой воистину джентельментской услуги, сказав, что наши силы еще понадобятся. В этом мы очень скоро убедились!

Едва мы пришли в родной кабинет под номером 130, как увидели груду разнокалиберных мешков, коробок и прочего упакованного провианта. О.И., кисло улыбаясь предложила все это нам унести к автобусу, я разумеется счел это за весьма глупую шутку, но О.И., настойчиво повторила свою просьбу, таким голосом, что мы были просто не в силах ей отказать и с ожесточением, принялись обдумывать план действий, сидя на мешке с сахаром.
 
И в этот самый момент, когда мы героически напрягли все свои интеллектуальные силы на решение этой весьма трудной задачи, ход нашей мысли был сбит внезапным вторжением телескопов (кружок юных астрономов), которых было пятеро. Они быстро схватили два мешка и одну коробку и словно большие, черные муравьи, потащили все это вниз. Мы долго изумленно наблюдали за ними из окна и тоскливо подумали, что нам, вероятно, придется, делать, что то подобное.
 
Под воздействием такого рода обстановки у меня чрезвычайно разболелась левая пятка, а у Леши зуб, так что участвовать в этом тресте по перетаскиванию тяжестей, мы не могли, ввиду нашей явной нетрудоспособности. Во всяком случае мы думали так. Но очевидно окружающие не так восприняли нашу внезапную потерю трудоспособности, т.к., мы то и дело натыкались на грозные взгляды, даже наши родные химички смотрели на нас так негодующе, что я героически превозмог боль в пятке и хромая пошел к мешку неизвестно с чем. Я взвалил его на шею и понес запинаясь по ступенькам вниз, едва не упав несколько раз, я благополучно спустился и скинул ненавистный мешок так, что он несколько раз отскочил от земли прежде чем окончательно улечься (видимо был с резиновыми изделиями - иначе не отскакивал от земли)))!

Затем я вернулся в кабинет и мы с Левонтием с превеликим грохотом понесли кастрюлю и что то железное в ней, наконец мы окончательно устроились возле автобуса и стали обсуждать последние события, время от времени заливаясь звонким смехом (мы кстати тушенку тогда сперли и втихаря потом питались ею).

Потом нас потревожили вновь в связи с запихиванием продуктов в автобус, сделав это тяжелое дело, мы решили сесть в автобус, он представлял собой небольшую коробку на 4-х колесах с множеством сидений (описание зачетное!))), мы с Лешей заняли два вакантных места возле окошка, включили магнитофон и начали, мечтать как мы будем жить на Или.

Мне представилась радужная гостиница с двухместными номерами, белоснежными наволочками и кондиционерами, но мои мечты были прерваны шумом мотора и вот мы поехали по ярко освещенному солнцем городу и легкий ветерок обдувал мою голову, предохраняя меня от солнечного удара.

И тут я вспомнил, что нужно было взять тарелку, кружку и ложку, а я хотя довольно долго собирался, почему то совершенно об этом забыл. Мрачная мысль о голодной смерти, стала настойчиво сверлить мой мозг, я решил поделиться своими опасениями с моим другом, но Леша быстро опроверг эту мрачную идею – сказав, что у него две ложки, а это самое главное в нашей жизни, еще он сказал, что тарелка тоже не проблема, после чего я совершенно успокоенный стал вслушиваться в звуки вылетающие из динамика магнитофона.

Оттуда вылетал, вихревой поток музыки в стиле BREAK-DANCE, в исполнении группы BABY’S GANG, что в переводе означает – «Отдых в движении» - (дешевый развод - ибо не было у меня словаря англицкого!))). Напрягать свой слух мне вскоре надоело и я стал, умиротворенно смотреть в немытое стекло автобуса.

Я видел людей, собак, дома, машины и множество других, самых разнообразных предметов. Все эти люди в автобусах, машинах и просто пешком, куда-то спешили, шагали, ехали. У всех были скучные, серые лица и только изредка мелькала, словно зеленый оазис, на пустынном фоне чья то улыбка. Мы проезжали по этим залитым солнцем улицам, возле высоких, бетонных домов и зеленых деревьев, мимо фонтанов и сверкающих стеклами магазинов, но все это казалось мне каким то тусклым. И вся эта человеческая махина, была для меня серой массой (философия поперла!))).
 
Вот наконец мы проехали город и я как то облегченно вздохнул, когда мы вырвались из этих каменных объятий, железо-бетонных кандалов, повеяло свежим воздухом, богатым кислородом (сразу чувствуется юный химик!))). Тут мне в голову пришла довольно пессимистичная мысль, о том, что буквально 200 лет назад, люди не выезжали из города для того, чтобы вздохнуть кислорода.

Очевидно на столь крутую перемену  в моем настроении, подействовала не менее резкая перемена, внешнего облика окружающей нас местности. Это был довольно пустынный пейзаж, изредка утыканный, чахлыми, зелеными кустиками, все это навевало грустные, даже мрачные мысли и если бы не магнитофон, то я пожалуй бы уснул.

Я перевернул кассету и ритмичная музыка быстро привела меня в прежнее расположение духа, мы ехали по капчагайской трассе со скоростью примерно 70 км/час, изредка нас пытался догнать какой то, маленький, серый воробей, очевидно принявший автобус за большую, зеленую муху, которая не могла взлететь из-за сильного ожирения. Воробей вероятно хотел обеспечить себя пищей на всю оставшуюся жизнь, но клюнув автобус несколько раз и получив свою порцию черного дыма, он разочарованно улетел (разочарованно - разводя крыльями - обманули типа))).

Этот эпизод меня несколько развеселил и я стал более оптимистично смотреть на окружающую нас прерию, а после того как я два раза потрогал головою несколько острых углов салоне. Остатки сна быстро вылетели из меня, словно кислород из бертоллетовой соли, при нагревании или ударе (опять юный химик проснулся!)))

Наконец мы остановились  и содержимое автобуса с шумом вылезло на воздух, где было гораздо жарче и суше, чем в нашем транспорте, потом я услышал голоса наших педагогов, которые сообщили нам об экскурсии в Капчагай за хлебом и прочими безалкогольными продуктами.

Продолжаю перепечатывать с рукописных листов писанных мною… 27.04.10.
О.И., стала вызывать добровольцев, согласных на этот отчаянный поступок. И почти все сделали шаг вперед, так решительно и смело, что я подумал, что Капчагай захватили душманы (слово сие уже вошло в обиход, помнится, были мысли про добровольцем в Афган) и требуется их выбить из этого населенного пункта. Все ожидающе молчали и только изредка раздавалось чье-нибудь сопение.

О.И., про виде такого единодушия улыбнулась, но тут же заявила, что этого количества один автобус не вместит и выбрала самых сильных и выносливых, все быстро погрузились и автобус, надрывно рыча, двинулся вперед, подняв облако пыли, которая толстым слоем накрыла оставшихся.

До Капчагая мы доехали быстро, впрочем мне эта быстрота дорого обошлась, я набил себе шишку на голове и поэтому когда все отправились в магазин, я не принял участия и только мрачно напутствовал Лешу, почесывая голову.

Все ушли и я остался один с множеством местных аборигенов, которые высовывались изо всех окон, дырок и щелей. Самый черный и толстый из них зорко поглядывал на меня своими узенькими глазками, то и дело, облизываясь при этом. Очевидно он взвешивал меня в уме и думал «Вкусный наверное»! Но встретив мой грозный взгляд, его глаза щели совсем закрылись и он притворился спящим.

Я продолжал осматривать окружающую среду. Рядом с нашим автобусом, проехал закаленный всеми ветрами, черный как уголь аксакал, на маленьком коне такого же цвета. Наверное, идеалом этого батыра, было «Много есть и ничего не делать». Так как он был очень толст и было странно смотреть на эту пару – тощего черного коня и его огромного пузатого хозяина. Толстяк взглянул на меня, зевнул и поехал дальше.

Но не подумайте Уважаемые читатели, что весь Капчагай (город в 70-ти км от Алма-Аты, на берегу Капчагайского водохранилища) населен такого рода жителями, напротив меня находился желтый, видимо от жары, четырех этажный дом, вероятно самый крупный в Капчагае. Из окна на третьем этаже, высовывалась чья-то большущая , нежно-розовая лысина и два голубых глаза в очках фирмы «Lendid» (дань моде на звучные бренды жила во мне уже тогда! ))), резко очерченные темно-вишневые губы, что то жевали, композицию довершал, загорелый, словно закопченный, веснушчатый нос, более похожий на крупный пельмень, нежели на самого себя и поэтому я неприлично громко рассмеялся, глядя на эту пухлую физиономию, которая напоминала мне мои первые рисунки.

Я мог бы еще долго рассматривать окна самого большого дома в Капчагае, но тут появились мои соотечественники, с первыми порциями груза. Это были телескопы (кружок юных астрономов), во главе с Ромой, они тащили буханки свежего хлеба в дырявых, бумажных мешках. Чтобы хлеб не выпал, дырки были предусмотрительно заткнуты, телескоповскими руками и было довольно интересно смотреть на их дружные усилия , но при все их старании телескопам явно не хватало еще трех рук. А так как у меня было только две руки, я решил, что помочь им вряд ли смогу. Хотя душа так и рвалась на помощь этим несчастным, которые облепили мешок со всех сторон, словно голодные мухи (судя по эпитетам, астрономы-телескопы не очень мне нравились).

Очевидно астрономам наблюдателям, очень нравились трудности и они специально создавали их себе, так как О.И., несла сзади пару целых мешков. Наконец на пыльном тротуаре показался Левонтий, несший в одной руке хлеб, а в другой бутылки с какой то темной жидкостью внутри. Бутылок было две и я почему то подумал, что Леше продали две бутылки с местными джинами. Но когда мой друг подошел поближе, я отчетливо увидел красно-синюю торговую марку фирмы «Пепсико»,  я сильно огорчился, так как уже придумал три желания для этих самых джиннов, между тем Леша, зайдя в автобус, тряхнул бутылками у меня перед носом, чем разбил последнюю мою надежду.

Я стал мрачно глядеть в окно, но тут в сердце мое вновь вселилась радость! Я увидел пять прекрасных гурий, словно летящих над раскаленным, залитым солнцем асфальтом, среди этих стройных как деревца красавиц (тогда они были тощи и пленительны), особенно понравилась мне, прекрасная словно Вирсавия – Наталья Михайловна Сусалова (как оказалось впоследствии Сысалова).

Она выглядела просто сверх великолепно и сердце мое, затрепетало и забилось в два раза медленнее, глаза широко раскрылись и зажглись, каким то новым, необычным блеском. Мир вновь заиграл цветами и стал необычайно красив. Я вдыхал запыленный, капчагайский воздух, словно он был пропитан ароматным нектаром цветов,  а в мозгу настойчиво играла мелодия из третьего акта Хачатуряна «Восточная баллада» (дешевый развод - нет такой баллады и акта третьего).

Солнце неимоверно пекло и вероятно поэтому меня так сильно потянуло на восточную патетику. Голова у меня весьма сильно нагрелась, вследствие чего я накрыл ее чьей то кепкой, сидевшей на моей голове более чем нелепо. Автобус тронулся, медленно двигая колесами, сквозь полуоткрытое окно, зашелестел ласковый ветерок, вновь нескончаемым потоком, полилась однообразная дорога.

Чтобы не заснуть, начинаю смотреть на Натали, которая, что то, говорит Элен, они громко смеются. Они громко смеются, причем делают это так смешно и мило, что и на моей хмурой физиономии появляется подобие улыбки. Ветер немного окреп и вдруг, словно взбесившийся зверь, изо всех сил бросился в окно, увлекая за собой песок и прочий хлам. Я от неожиданности опешил, так как не думал, что этот капчагайский самум наберется, столько наглости! В автобусе царило смятение, все ошеломленно глядели друг на друга и суматошно закрывали окна и люки. Я последовать их примеру, так как вдалеке увидел облако пыли и торчащий в середине словно столб, довольно крупный смерч.
               
Дорога из асфальта вскоре сменилась, какой то, пыльной просекой, шедшей среди холмов и небольших сопок, автобус стало качать, словно судно в ураганный шторм. Водитель, очевидно забыл, что кроме нас в салоне находятся легко бьющиеся предметы, именуемые во всех магазинах СССР – «Яйцо диетическое».

Наши дорогие педагоги громко заголосили, жалобно, но требовательно, как бы подавая пример остальным, которые подняли страшный гомон, похожий более на кудахтанье потревоженных ночью кур! При этом я подчеркиваю – не принимал никакого участия, лишь молчаливо улыбался.

Автобусник, очевидно напугался, так как повез нас очень медленно и очень бережно. Дорога была средневековая по уровню запыленности и только запах отработанного горючего говорил о действительности. В автобусе поднялась такая пыль, что наблюдать за Наташей я не мог, но зато сквозь шум мотора, слышал ее прекрасное, надрывное чихание!

Я совершенно потерял ориентацию и только, нащупав скользкий Лешин нос, понял, где право, а где лево (действительно как еще поймешь!)). Наконец пыль осела и мы остановились, возле какого то ветхого кишлака, вывеска которого гласила: «Ушаральское лесничество» и рядом «Гостиница Динамо – Добро пожаловать!».

Я начал испуганно протирать глаза и попросил Лешу ущипнуть меня, что он с радостью сделал, вызвав мое крайнее неудовольствие! Я осторожно спросил О.И., - «Неужели мы здесь будем жить?». И затаив дыхание, ожидал страшного приговора, который О.И., преподнесла мне в прекрасной упаковке из своего голоса. Я никогда не думал, что всего одно слово из двух букв, может иметь такое, роковое значение. Это слово, сильно разогнавшись, словно кувалдой ударило меня по голове, сознание у меня помутилось и я тихо вздохнув оказался в обмороке…

Перепечатываю 21.05.10.
Мои слабые нервы не выдержали ужасающей перегрузки, не знаю, сколько я был в таком состоянии, час или минуту, но очнулся я от какого то странного жужжания над ухом. Чтобы отбиться от назойливого насекомого (во всяком случае я так думал), я начал методично размахивать руками во всех направлениях, жужжание прекратилось, но тут я почувствовал довольно ощутимый толчок в левый бок! Я открыл глаза и увидел разъяренного Левонтия, что само по себе, является парадоксальным фактом и то ли я еще не совсем пришел в себя, и мне показалось, то ли и в самом деле, но на большом, покатом Лешином лбу – красовался крупный, черный рог!

«КОРОВА» - воскликнул я не своим голосом, в ответ раздалось довольное мычание! Я испуганно съежился, так как никогда не видел Лешу в таком состоянии! Я не верил своим глазам и чтобы убедиться, решил, потрогать этот самый Лешин рог! Но Левонтий энергично, отбил, мою потянувшуюся было руку! И чем бы Вы думали??? Самым натуральным, грязным, коровьим копытом! Выдержать такого кошмара я не смог, перенести и вновь потерял сознание!
 
Когда я вновь открыл глаза, то никаких рогов, копыт, да и самого Леши в автобусе не было, мы все так же стояли возле ветхого кишлака, почти лишенного растительности. Ее заменяло множество табличек и указателей – на русском и казахском языках, рассказывающих о большом обилии зверей в местных степях. Я приподнялся и решил осмотреть место, в котором мне предстояло прожить целых 10 дней. Даже после очень, поверхностного осмотра, мне стало просто жутко! Сейчас я опишу свое место проживания!

Место где мне предстояло провести целых десять дней вдали от всяких проблесков цивилизации, представляло собой самую затхлую дыру которую почти все достижения современности обошли стороной!
Так вот! Кишлак или аул, как я уже говорил – назывался Ушарал. Флору и фауну этой забытой Богом земли составляли, собаки, кошки, куры, коровы и конечно же лесники, я считаю их неотъемлемой частью природы!
Архитектурный облик Ушарала был крайне убог, на всех «домах», если их так можно называть – не хватало, то известки, то окна, а то и стены! Я уж не говорю о внутреннем состоянии этих хижин. Итак я слегка описал Вам кишлак Ушарал! Теперь возьмемся за гостиницу! Если бы я рискнул найти на всей нашей голубой планете, что-либо подобное этой гостинице, то я потратил бы всю жизнь на эти поиски, но не нашел бы ничего равного, а тем более худшего, потому что второй, такой же скверной гостиницы еще не существует в мире! Это красное от стыда за свое убожество здание, развеяло все мои радужные мечты о чистенькой гостинице и прекрасном отдыхе! Гостиница состояла из верхнего и нижнего этажей. Едва я вошел в это мрачное помещение как на мен повеяло самыми, жуткими запахами, которые только существуют в этом мире! Отборная вонь гуляла тут повсюду, так что не успел я сделать и нескольких шагов, как был буквально выдавлен напором самых ужасающих запахов! Душой моей овладело отчаяние, я не мог жить в такой атмосфере! И тут я удивился так, как еще никогда не удивлялся! В зловонной, газовой камере гостиницы, находились все мои коллеги по так называемому отдыху! Я едва перевел дух от изумления овладевшего мною! Все находившиеся в помещении, не только были живы, но и разговаривали, даже над чем-то смеялись! Это были не просто люди, это были сверхчеловеки у которых, совершенно отсутствовало обоняние! Облив себя одеколоном, я смело направился в гостиницу, которая произвела на меня самое гнетущее впечатление! Кроме запахов , здесь было огромное количество, самых разнообразных, крайне неприятных и наглых насекомых! Особенно выделялись своей численностью – мухи, здесь их было не менее пятидесяти видов. Преобладали серые мухи дрозофилы, самые нахальные и противные, они постоянно перелетали с одного человека на другого, так что нас почти не было слышно в этом самолетном гуле. Все говорили исключительно на ухо, да и это было чревато опасностью, так как некоторые уже съели по нескольку мух и сидели молча, в ответ на вопросы они только сверкали глазами, но рта не раскрывали! Такая же участь постигла и моего друга, едва он открыл рот, как около десяти мух сейчас же устроились там! Леша стал истерично отплевываться и визжать, словно раненный бизон!
«На ошибках учатся!» - объяснил я Леше знаками.
Было довольно интересно наблюдать за присутствующими в гостиничном холле, все заговорщически молчали и глядели друг на друга, голодными, сонными глазами. Время полчетвертого, а об обеде не доносилось ни звука!
Зато мы наконец то стали растекаться  по комнатам.  Или если так можно выразиться по «номерам»! )
Комната номер состояла из четырех стен, одного дырявого окна и множества щелей. Лампочка была кем то съедена и от нее остался только скелет. Кровати представляли собой какие то жалкие останки , так что даже смотреть на них надо было крайне осторожно. Розетка выделялась черной дырой на фоне грязной стены, покрытой словно замысловатыми обоями – толпами мух. Пол был устлан ковром из различных обрывков, окурков, огрызков, газет, тряпок и трупов насекомых. В общем, как сказала О.И., условия для жизни были самые подходящие – экстремальные! 
И в этих самых условиях мне предстояло провести целых десять дней! Но я ЧЕЛОВЕК, а ЧЕЛОВЕК, как известно, имеет способность выживать в любых ситуациях и условиях жизни. Так что, хотя настроение мое, заставляло желать, лучшего, но жизнь шла своим чередом, била ключом и растекалась по всем артериям и венам моего тела. Вследствие чего мне захотелось, есть и спать, видимо обстановка, подействовала на меня крайне гнетуще, если я стал хотеть, две такие, совершенно несовместимые вещи. Я заикнулся было о своем первом желании, Леша тут же протянул мне какую то окаменелость, которую бабушка, дала ему в дорогу. Я долго с интересом изучал «это» - похожее на все что угодно, но только не на пряник, как утверждал мой Друг. Тут этот самый пряник, совершенно случайно выпал из моих рук и всей своей тяжестью рухнул на беззащитную Левонтиеву ногу! Вопль был так силен, что меня просто отшвырнуло на ветхую кровать, которая с треском приняла меня в свои объятья. Звуковая волна огромной, разрушительной силы, начала быстро кружить по нашему жилищу.
Круша и ломая все на своем пути, звук стал быстро разрушать наше старое, двухэтажное прибежище! Меня удивляло упорство этого ветхого здания, которое сопротивлялось звуковой атаке словно молодая девятиэтажка. Наконец я догадался почему Леша не может замолчать. Схватив что попало под руку я запустил этим в Левонтия, крик перешел во всхлипывания, звуковая волна мелькнув несколько раз в воздухе, выбила остатки стекол и быстро выскочила из комнаты, неся за собой шлейф из мусора, мух и наших сумок. На что я мгновенно отреагировал, схватившись за ручки руками, ногами, зубами и даже взглядом. Борьба длившаяся несколько секунд, окончилась в мою пользу, но даже секунды оставили на мне просто неповторимый след. Все тело ныло и болело как будто из мен пытались приготовить цыпленка табака. Нос распух, солидный клок волос лежал на полу. Я крепко вцепившись в сумки висел на спинке полуразгромленной кровати. В общем, зрелище было весьма колоссальное! Очнулся я от Лешиного хохота, открыв глаза, я обнаружил, что Левонтий лежит на грязном гостиничном полу и трясется в судорогах от смеха, который временами переходит в истерику. Сморщившись от боли и со скрипом в пояснице, я встал. Пригвоздил Лешу к полу, тяжелым взглядом, я лишил его дара смеха! Пошатываясь и хромая на обе ноги, я пошел на воздух, попить воды и умыться, Левонтий хмуро плелся за мной, мы долго искали источник влаги и наконец набрели. Сие была ручная колонка с заржавевшей ручкой и такой же жидкостью, которую мы ввиду отсутствия выбора, вынуждены были поглощать. Кроме того, эта жидкость называемая водой, была разбавлена прекрасным речным песочком, который отвратительно скрипел на зубах. Солнце пекло нещадно и я стал потихоньку вытекать из самого себя в виде пота. Надо было искать прохладу и взгляд моих очей погрузился в мутную протоку, являющуюся главной достопримечательностью Ушарала. Радость моя была столь велика, что я сорвался с места как ветер и метеором, долетел до воды, наполовину покрытой сетью ииз водорослей. Мелькнув белой молнией над водой, я попытался нырнуть, сильно воткнувшись головой в дно, я медленно всплыл, мне показалось, что голова расплющилась, мозг работал словно в тумане. В голове не было никаких мыслей, зато стоял колокольный звон и скрежет, вдохнув живительного кислорода вперемешку с водой, я стал понемногу оживать. На щеках появился румянец, Левонтий зачем то схватил меня за скальп и поволок как бревно к берегу, воды было по колено. Он вытащил меня наполовину из воды и принялся вдыхать в меня жизнь, он долго старался, а я лежал и думал – стоит ли мне открывать глаза? Наконец я сделал это тяжелое дело  Лешины губы растянулись в гораздо дальше ушей,  а широко открытые глаза заискрились от радости. Признаюсь я был искренне тронут таким проявлением дружеских чувств. Я с трудом поднялся и выразил Алексею горячую признательность, затем вытряхнул из волос песок и мы пошли в номер. Меня слегка качало и когда я проходил возле О.И., она как то странно на меня взглянула.
Я еще не знал чем объяснить этот взгляд. Когда я зашел в комнату, судьба нанесла мне два тяжелейших удара – во-первых к нам поселили телескопов, во-вторых в гостинице не было света, так что дискотека отпадала. Уже темнело и надо было искать какой-либо источник света. Я быстро обнаружил копченый примус, созданный по последнему слову науки в 19 веке и тут же переименовал примус в кибернетический прожектор. Я опробовал его в действии, едва я поднес спичку – как из внутренностей этого агрегата раздалось угрожающее шипение, затем он исторг из себя что то подобное огню и мы с Лешей радостно залопотали, словно древние неандертальцы добывшие огонь. Но вслед за отблесками пламени, пошли черные клубы дыма, оседавшие на мне и моем друге. Так что через несколько минут, мы неузнаваемо изменились! Я стал похож на папуаса из племени Black Being, а Леша на чистокровного негра из Южной Африки. И только голубые глаза говорили об  истинном происхождении этого экземпляра. Когда я обернулся, телескоп Рома, испуганно вжался в кровать и быстро закрылся подушкой, на темном фоне стены при судорожном свете лампы, я смотрелся как пришелец из потустороннего мира, несчастный Нурлик, смотрел на меня выскочившими из орбит глазами, челюсть его отвисла и выбивала дробь, волосы встали дыбом и тоже тряслись. Лицо было совершенно белым, из испуганного носа доносилось прерывистое дыхание. Нурлик потихоньку отползал в угол, не сводя с меня расширенных зрачков. А набожный Александр Могильный, забившись в узкую щель между кроватью и стеной, растопырив глаза донельзя, стал конфульсивно креститься и громко, вышептывать слова молитвы. Гулко стукая при этом головой о грязный пол. Даже мой Друг, оцепенело смотрел на меня своими закопченными глазами. Нурлик трясущейся рукой посветил на меня фонариком, глаза мои ярко заблестели в луче света. Я стоял как египетский сфинкс – таинственный и грозный, все в благоговейном ужасе, стали сбиваться в кучу возле форточки. И мелькнув в темноте комнаты грязными пятками, все с громких треском, крайне поспешно исчезли в ночи. До меня долго долетали шлепающие звуки чьих то тапочек. Полчаса меня кидало в разные стороны в припадке неимоверного смеха, наконец я успокоился и случайно взглянул в зеркало. И в ужасе отскочил в сторону, на меня смотрело черное приведение. На лбу моем выступили крупные капли холодного пота, брови вскинулись вверх, а глаза попытались выбежать из глазниц, волосы стояли совершенно вертикально, а белые зубы стучали словно ударник, даже уши вибрировали от волны ужаса исходившего из зеркала. Мне и в голову не приходило, что я так могу испугаться самого себя. Хотя может это был пришелец из анти мира. Я вытер пот со лба, приведение сделало такое же движение и на лбу моего двойника, появилась белая полоса кожи! Я громко расхохотался и стал вытираться полотенцем, которое из белого превратилось в черное. Зато лицо мое приобрело более светлый оттенок!
Я долго водил полотенцем по своей жутко черной физиономии, словно стахановец, сгребал слой углерода со своего румяного, белого личика. Наконец мой двойник из зеркала стал похож на меня. От созерцания своего профиля, меня отвлек осторожный скрип не смазанной двери. Чей то опасливый взгляд обшаривал комнату сверкая зрачком, но не обнаружив ничего подозрительного, взгляд скрипнув дверью испарился. Впоследствии я узнал, что за дверью была О.И. Наконец вереницей, один за одним, стали появляться мои товарищи по несчастью. Все они как-то настороженно, с опаской входили в комнату и едва какой-либо подозрительный звук влетал в окно, они стремительно отлетали от двери, часа через полтора весе немного пришли в себя от потрясшего их до мозга костей ужаса. Время давно перевалило за полночь, но мы не могли заснуть от наплыва дневных впечатлений. Которые лично меня довольно сильно угнетали и тут-то взгляд мой, совершенно случайно, наткнулся на тюбик зубной пасты. Я поделился своей идеей с коллегами, мы быстро вооружились пастой и на цыпочках начали свой набег на соседние палаты. Я бесшумно подойдя к первой же попавшейся двери, медленно открыл ее и тут едва не наступил на чьи то, большие пятки. Благополучно миновав это препятствие, я щедро выдавил тюбик на то место, где по моим расчетам должна была быть, голова! Раздалось сиплое, сонное кудахтанье какой то проснувшейся дамы. С трудом подавив смех, я высоко подскочив, исчез в темноте гостиницы. За мной громко шлепая ногами понеслась толпа соучастников, этой темной аферы. И тут я совершенно случайно упал! И о ужас – толпу бежавшую сзади, обуял страх ответственности! Я почувствовал только первые 24 удара, потом было уже все равно, я был расплющен как блин – во всяком случае мне так показалось. Я немного полежал на полу и вдруг громкие крики сверху – заставили меня быстро вскочить и на четвереньках последовать в темноту спасительной, родной двери. Крепко вмазавшись в косяк плечом, я рухнул на кровать. Все тело ныло и в моей голове крепко засела мысль об отмщении этому стаду слонов-дезертиров. От этих суровых мыслей, меня отвлек ужасающий, громоподобный глас – вылетавший из глубин нашего педагога – Галины Борисовны – голос этот был по моему похож – на вой собаки Баскервили! От одной такой мысли, я еще крепче закрыл глаза и вжался в свою ветхую обитель. Крики и угрозы длились минут двадцать. В ответ на это все мы громко и дружно храпели, сотрясая стены гостиницы. Но Собака Баскервили не успокоилась, в чем мы быстро убедились – она вновь пришла, причем не одна а с Поморином и стала всех без разбора им мазать. Я хладнокровно ожидал своей горькой участи, которая не замедлила меня постигнуть – щедрая рука разозленной педагогши, выдавила на меня и близлежащего Лешу, добрых полтюбика пасты. Вследствие чего я довольно сильно рассердился и угрюмо сжал зубы. От гнева я даже вспотел! Собака тут же ушла, скандально хлопнув дверью, в номере раздалось возбужденное лопотание оскорбленных детишек! Все посылали проклятия в след Галине Сергеевне! Когда словарный запас кончился, мы стали оттираться от Поморина и гнусных лап Собаки Баскервили! Утром я проснулся с негодованием в душе, а когда я обнаружил, что на лбу возник крупный прыщ, то просто пришел в бешенство и едва не поколотил Левонтия, у которого впрочем, настроение было не лучше моего! А шея от Поморина была местами красной, местами белой, вследствие чего Леша также очень расстроился. Мы хмуро пошли умываться ржавой струей из под колонки. Которая словно дойная корова, мычала и вообще издавала очень подозрительные звуки. Мы умылись на очень голодный желудок и поспешили завтракать! Сегодня дежурили телескопы, а также две Оли с химического кружка. Вероятно, поэтому завтрак был, по-моему совершенно несъедобен. Я взял корку черствого хлеба, соль и налил в кружку воды. Вот таким был мой завтрак! Несчастных арестантов, пожалуй, кормят лучше, подумал я, с ожесточением жуя черствый хлеб и запивая водой. Окончив свой крайне скудный завтрак, я подумал – что бы сказали мои родители, увидев меня в таких условиях жизни? Посидев немного, я пошел в свои апартаменты, в разбитое окно, уже вовсю лезли тощие, солнечные лучи.

16.02.1990г.
Продолжение я начинаю писать через три с половиной года, по этому возможны некоторые неточности и отступления от темы, скорее всего будет много философии, а может  нет.

Итак, я пришел в унылый, гостиничный номер, населенный большим количеством насекомых, живших в отличии от нас совершенно бесплатно! Мухи лениво  сонно жужжали, перелетая с одного места на другое. Я столь же лениво и сонно, наблюдал за их действиями. Мне было грустно, не зная чем заняться, я завалился на пыльную, скрипящую, жесткую кровать. Грусть понемногу стала перерастать в какое то сонное отупение, а отупение в сон, довольно беспокойный и непродолжительный, впрочем он был экзотичен.
А снилась ме чудесная, разноцветная Африка: негры, кактусы, пальмы и крокодилы – они почему то мяукали и пили пиво с неграми, а я был пивником, там в местной пивнушке, потом события резко изменились! За растрату меня отдали под суд и отправили в Калимантана медосмотр, где я едва не съел гинеколога Леночку! Я был голоден, а у нее была такая грудинка, тем паче гинеколог, была без всего – в смысле одежды. Только на пупке был красный крестик – символ соратников Гиппократа – правда соблазнительная униформа! Кстати присмотревшись , хотя нет, во сне нельзя присмотреться, в общем я вспомнил, что сей очаровательный стан принадлежит Леночке Марченко, чему сильно удивился, даже изумился Ваш покорный слуга. И именно поэтому я не стал есть Леночку, а просто изнасиловал ее прямо на кушетке, покрытой мешковиной. Леночка долго возмущалась этому и даже пыталась укусить меня за ухо – садистка!
Именно в этот критический момент я проснулся! Меня действительно кусали именно в ухо, правда не Леночка, а муха – которую мне удалось взять в плен и проучить.
Минут через пять пришел Леха, в комнате было невозможно находиться из-за духоты и мух, немного подумав м решили пойти искупаться на Или. Наши намерения были поддержаны О.И., и компанией, ровно в 10.45 произошло выдвижение из лагеря. Я взял мафон, игравший минут десять очень хорошо, минут пять не очень хорошо и совсем мало очень нехорошо, из чего можно заключить, добирались мы около двадцати минут. Жара стояла страшная, впрочем ее скрашивали мысли о загаре, милые разговоры с девочками и ожидание прохладных вод Или, где я купался впервые.
Вероятно Прежевальский испытал небольшую радость увидев после мрачной, пустынной картины Гоби, живительную влагу в столь больших количествах!
Мы ощутили тоже самое, ликование вырвалось из нас в виде бурных, очень громких криков – этим мы распугали всю рыбу – минимум на километр от своего нахождения. С визгом вся наша компания, бросилась в прохладную, прозрачную воду! Какое блаженство будучи в пекле, очутиться почти в раю. В прохладной и весьма чуждой нам, людям стихии! Именно чуждой ведь здесь едва не случилось несчастье! В реке Или очень сильное течение и Леночку Марченко, потащило вдаль! И она беспомощно плюхаясь, довольно быстро удалялась от нас. В этот момент я решился на геройский поступок – почему геройский? Потому что, я едва держусь на воде! Итак, я бросился на спасение Леночки, метров через тридцать, почувствовал свое скорое погружение в неизведанные глубины могучей реки. Мне стыдно вспоминать последующие моменты своего поведения!
Совершенно забыв о милой, утопающей, инстинкт самосохранения взял верх над благими намерениями. Моя бренная плоть невзирая на нежелание души, изо всех сил бросилась плыть к берегу! Дико дыша – с полу сведенными конечностями, я очутился на грешной земле! Тело ликовало, взяв верх над душой, отдышавшись, я огляделся и увидел мрачный берег, густые – едва ли проходимые заросли кустарников и деревьев. Все это стояло буйной стеной на моем пути к согражданам, которые возможно, скорбели и лили слезы по мне! Тут пришла печальная мысль о Леночке, вероятно утонувшей. Из левого глаза моего, выскочила и покатилась скупая, мужская слезинка. То ли из-за скорби по милой соотечественнице, то ли из-за того, что я представил как буду ковылять по Илийским джунглям в одних трусах и босиком. Где человека кругом поджидают опасности: змеи, тарантулы, каракурты и скорпионы – только и ждут своей жертвы!
«О Господи Спаси и Сохрани раба твоего грешного!» – взмолился я посмотрев на небеса, погода от того не испортилась, что было воспринято мною за Благосклонность Господа!
«Вперед» - подумал я и бросился в атаку на стену растительности! Что то шипело рядом, но не обращал внимания на сей факт, хотя ускорил продвижение вперед! Отступать было поздно, метрах в пяти я увидел толстую змею! Черная и раскумаренная она загорала на солнце, я прервал ее сон и змея была зла на меня! Это точно, так как, она открыла пасть – весьма омерзительную с желтыми зубами – видимо зубы она не чистила. Я застыл загипнотизированный видом смерти, которая словно воплотилась в этом гаде, угрожающе шипящем и ползущим ко мне! Если бы кто-либо видел меня в эти секунды, вероятно он бы открыв рот, изумленно смотрел на сложнейший пирует в воздухе, коий исполнил автор сиих строк!
Сердце бешено билось, не хватало воздуха, зато я был цел и не укушен, скорость была потрясающей, я почти летел, беспрепятственно преодолев километра так полтора-два! Я добрался до цели, запыхавшийся и ободранный, целеустремленно мелькая еще незагорелыми ляжками, высоко подпрыгивая в порыве сумасшедшей радости, упал на песок с трудом переводя дыхание. Мои соратники с интересом и любопытством обступили меня плотным кольцом, подняв голову, я увидел много ног, женских было больше. Взор мой остановился на чьих то очаровательных ножках, словно выточенных из мрамора, так они были великолепны! Ну и ну подумаете Вы, первая его мысль после столь экстремальной ситуации! Да, но мысль сия, последовала за взглядом, ну а взгляд совершенно случаен!
Так вот ножки принадлежали, кому бы Вы думали? – Милой утопленнице, но так как она не стала цвета синьки химической или зеленого бриллиантового – я заключил, что Леночка недотонула до конца, это сильно обрадовало меня! Из последних сил я улыбнулся и впал в состояние летаргического сна, вследствие упадка сил. Проснулся я поздно ночью, среди астрономов наблюдателей, громко и безмятежно храпевших всем коллективом. В пространстве нашего номера, прогуливались самые, разные запахи. Особенно отчетливо прогуливался запашочек от носочков, стойких и несгибаемых словно легендарные революционеры!
Еще сильно то ли пахло, то ли уже попахивало рыбою, видимо она была где то поблизости. Несчастная, безмолвная и недвижимая – но пахла сильно!
Среди запахов, изредка на большой скорости пролетала муха самоубийца, летевшая в кромешной тьме и каждое мгновенье рисковавшая самоей жизнью. Едва слышно по полу и стенам шла темная, невидимая и почти неслышная жизнь. По полу сновали туда и сюда, мокрицы, пауки, тараканов кажется не было, давал сольный концерт сверчок, сонно скрипя в самом темном углу. Начинало светать, на пространстве окружающем наше пристанище, горласто и скандально раскукарекались два петуха, видно друзьями они не были, а были соседями.
Спасть мне уже не хотелось, но на всякий случай зевнув ровно один раз, я перевернулся на бок и почесал пятку левой ноги, правой ногой. Было удобно, не жарко, но и не холодно, именно в такие минуты мыслительный процесс сильно возбуждается. Мне же захотелось кушать, мозг заработал вовсю, что привело к воспоминанию об окаменевших Лешиных пряниках – подарке предусмотрительной бабульки Левонтия. Я ежась, печально встал, голодным взором высмотрел Леху и двинулся к нему, пол скрипел и прилипал к ногам, кажется я кого то раздавил, пятке стало противно и мокро. С трудом добравшись до дружеской кровати, я узрел Левонтия с кем то боровшегося во сне и судорожно кусающего подушку, состоящую из ваты и куриных волос. Подушка жалобно трещала под мощным воздействием клыков моего Друга! Я молча взирал на этот акт вандализма, мне это быстро надоело, вырвав нечастную подушку, причем клок ее остался во рту Леши, я ошеломил его словами – «Ты зачем меня укусил сволочь зубастая?». Леша отплевывался и сонно протирал глаза, измученно шевеля бровями и проявлял крайнее недовольство. Я быстро и лаконично спросил – «Мьсе! Я желал бы узнать Ваше мнение по поводу сохранности Ваших продовольственных припасов в виде чудесных пряников, оставленных Вам, Вашею милой бабулюшкой., так как я бессонницей из-за недоедания! Не соблаговолите ли Вы, дать ответ достойный Вас?».
Мой верный Друг, тщетно пытался понять, что же я хочу от него. Но все-таки видимо польщенный изысканностью обращения, дал мне весьма туманный, но все же достойный ответ, состоящий из одного слова и жеста. «Там» - и отнюдь не мощная, дружеская длань, немного подумав уткнулась в темноту, самого темного угла, нашего сверх фешенебельного номера.
 Будь я менее храбр, я бы не решился на столь отчаянное мероприятие. Так как рассвет только начинался – «Самое время для завтрака, лишь бы мною никто не закусил» - подумалось мне. Но опасения оказались напрасными, когда я был у цели своей прогулки, один из спящих заскрипел кроватью, немного приподнялся и громко издал, очень непристойный звук и такой же запах, довольно хихикнул и заскрипев лег, я бы все простил ему, если бы не это пошленькое хихиканье! Схватив чей то башмак, я прицелился и с криком «Ай-яй-яй», бросил его в цель! Вопль издаваемый целью, превзошел мои ожидания! Индейцы бы назвали меня самой верной рукой – подумалось мне. Между тем цель пришла в себя, держась за один глаз рукой, а вторым шаря по комнате, в надежде хоть как то понять и уразуметь случившееся! «Э… Свинья, еще раз набздишь в туалете утоплю!» - самым решительным тоном, сказал мой голос из темного угла! Поза лежащего, выразила полное понимание услышанного! Он даже попытался тихонько захрапеть. При виде такого предупредительного раскаяния, гнев мой утих, я стал энергично искать съестное. Поиски увенчались успехом – открыв пузырь Пепси, мои челюсти с треском раздробили полтора килограмма пряников явно Алма-Атинского производства. Они отдавали югом, пылью и дешевым одеколоном Гвоздика (Саратовской фабрики безалкогольных напитков). Благополучно завершив чисто символическую трапезу, все мое существо рванулось на поиски более серьезных продуктов.
Так как уже почти рассвело, я довольно быстро обнаружил несколько банок с консервами, луковицу и курицу – видимо вырасшую где-нибудь в голодном Алжире. Так как она была, какой то очень загорелой, волосатой, весьма худой, но Слава Богу жареной.
Вонзив зубы в ягодицу этой алжирской красавицы, я почувствовал, что вытащить зубы обратно не могу!
«Какое коварство!!!» - пронеслось в мозгу! Давясь слюной изо всех сил сопя, мне все же удалось вырваться из лукавых объятий! Причем не просто вырваться, но и откусить при этом солидный кусок, правда, вместе с костью. Но это ерунда, впрочем не буду слишком растягивать описание своего не официального завтрака. В общем я поел и мне стало скучно, делать было нечего, но дело было утром, когда природа дарит нам все свои самые яркие впечатления, краски, запахи – все это помимо звуков и света солнца!
Вспомнив такие перспективы утра, я рискнул выйти из смрадной гостиницы. Прекрасный и свежий, утренний воздух без примесей цивилизованного смога, влился в легкие и несказанная бодрость овладела мною, жизнь стала еще более привлекательной после созерцания рассвета. Что чувствуют люди когда видят это грандиозное пробуждение всего живого, когда тьма убегает прочь, словно добро и зло сходятся в решительной схватке, но всепобеждающий свет побеждает и это неотвратимо как могучее движение жизни. Надо же! Я способен на столь возвышенные размышления, ну и гигант же я. Еще с часик посидеть, подумать, глядишь и проповеди начну читать, а может и в попы подамся. Отпущу бороденку, заимею лысину и само собой заведу себе попадью.
Мои возвышенно-корыстные мысли прервало бульканье в желудке – «Отравил сволочи!» - я рассвирепел и испугался одновременно, бульканье набирало силу и потихоньку начало набирать путь на свободу. Скорость этого движения предательски нарастала, впрочем я уже бежал, точнее летел, к заветной цели – плохосколоченной, двухместной, деревянной будке.
В суматохе я было заскочил в женский отсек, к моему удивлению там находилась Собака Баскервили, точнее Галина Сергеевна (или Борисовна). И вновь она была не одна, в таком месте и в такой час она ( в позе достойной кисти Тициана), общалась с газетой! Бедняжка так испугалась, что едва не упала туда куда не стоит падать. Но мне было некогда, я очень и очень торопился, даже не извинился перед милым педагогом, правой рукой молниеносно открыл дверь, левой столь же молниеносно расстегнул штаны. Когда я с облегчение вздохнул, то вспомнил, что по забывчивости, не захватил с собой ничего похожего на бумагу. Постучав в сосновую со щелями и и занозами стену, я извинился и вежливо попросил, дать мне почитать кусочек печатного издания, а то читать охота аж спасу нет.
Без лишних слов, даже с некоторой любезностью, через щель ко мне полезла, половинка «Правды». Я быстренько почитал, привел себя в порядок и с чрезвычайной легкостью выпорхнул из места, где столь хорошо думается и особенно читается. По моему зря это место в народе называют сортир. Я бы назвал это место – читальней! Ведь сколько в глубине этого заведения таится мудрых мыслей, а бумаги сколько! Нет надо определенно менять название, ведь жизнь идет вперед.
Сзади раздался скрип и выглянула сконфуженная Галина Борисовна, она зыркнула в мою сторону и стыдливо отвела взор, я в это время мучительно размышлял – извиниться или не стоит. Галина приближалась, легкими шагами, смущенной гимназисточки. Это было странно видеть, так как Г.Б., была совсем не худенькой и не стройной. Да и весу в ней было пудов пять-шесть не меньше, ах я ведь совсем забыл с какой легкостью сам выходил из «избы читальни».
Г.Б., уже почти подошла ко мне и тут, я все же решился, предварительно прокашлявшись и высморкавшись, я произнес фразу, до которой вряд ли додумался бы – сам великий Шекспир! Звучало это так: «Дражайшая Г.Б., могу ли я принести Вам свои, самые искренние и глубочайшие извинения по поводу моего неслыханного, просто крайне нескромного поступка, которым я зацепил Вашу женскую гордость и девичью честь, так сказать!» - я произнес сие изречение на одном дыхание и поэтому так мало сказал. Да два воспаления легких во младенчестве это не шутка!
От потока моего красноречия, Г.Б., расцвела и как мне показалось запахла! Она милостиво простила меня, как она выразилась – «Не шали больше так!». Сие означало полное отпущение грехов для меня.
Я было совсем раскис от этой ее доброты, но вовремя вспомнил о ее зверской расправе с бедным детишкой мною и другими бедными детишками. Воспоминание вылилось в следующую фразу, которой я решил продолжить нашу почти светскую беседу, звучало это вот как: «Галина Борисовна! Как чувствует себя Ваш, так сказать стул? И вообще чем это от Вас так дурно попахивает? Нежностью и промежностью???». )))
Г.Б., совершенно опупела от таких слов и ошеломленно проглотила язык. Пока упитанная педагогша хлопала глазами и искала свою разговаривательную конечность, я был уже в дверях «отеля». И весьма вовремя, так как сзаду раздался вопль уже отнюдь не милой педагогши, а разъяренной, свирепой псины из мрачных болот графства Баскервилией. На спине у меня от этого забегали мурашки (видно в сортире обрел их), ибо педагогша не ограничилась воплем, огромными скачками она бросилась вслед за мной, явно желая сесть мне на лицо! )))
Но не суждено мне было познать счастие куны с пышной Г.Б., провидение решило иначе! Я забежав в «отель» не побежал в свой нумер, а сиганул со страху в окошко, туда же в жажде похотливого мщения засунулась Г.Б., – чуток  погодя, тучная педагогша, ввиду своей удивительной стройности, изволила застрять в узком окне! Одна половина ее – торчала снаружи, а другая массивножопая, была внутри «отеля»! )))
Г.Б., сначала сопела и пыталась вырваться из тесных объятий окона, косяки и рамы громко затрещали, но Г.Б., не отпустили! Помнится подобное застревание случилось и Вини-Пуком, коий застрял в норе друга Кролика!
Вини-Пук правда был поприятней и не желал от своих друзей – куны и минетов. Хотя может и желал! )))
Застрявшая в окне Г.Б., орала громким ором, желала видимо извлечения себя из окна, благо тучность ее телес, не позволяла.
Наконец Г.Б., утомилась и стала думать, как ей жить дальше. Куны ей не светило, а бока ее томились в тесноте окна.
Я же в ахуе от всего этого действа. С одной стороны прикольно, с другой, как то стремно, ибо и на****ить могут педагогические люди за издевательство и отказ от орального соития! )))
В общем, Г.Б., надо было как то вынимать и видимо извиняться еще раз за свою словесную нежность! )
Пошел я обратно в «отель».
Однако феерично смотритцо! Экую корму отъела фея! Зубы видать хорошие! Ну и герой видно какой то поработал над кормою! Не иначе! )))
Эдакую бабу ****ь надо! А она тут по окошкам застревает! Эх был бы я менее эстетичен, отъеб бы!!! – от эдаких мыслей окаянный отросток мой ожил и вырос!
Благо на вопли Г.Б., набежал народ.
Подумали, убивают кого-то или в жопу ебут. Или ебут в жопу убивая!
Все глубокомысленно взирали на массивно-очаровательный зад Г.Б. Юбка ее задралась и были видны основательные трусы парашют в цветочках с подозрительным пятном в области междуножья!
Народ безмолствовал!
Чуя за собой вину, приступил я к выниманию Г.Б., из окна.
Вынув Г.Б., я кончил. Не в смысле буквально кончил, а кончил с обидами на Г.Б. Ибо тетка она оказалась неплохая, хоть как говоритцо – «Ссытся и глухая!».
Благо Г.Б., не стала меня третировать за глумление над честью своей девичьей и педагогический коллектив, не на****ил роппкого отрока, сильными руками и ногами своими! )))
Повезло хуле.
А за завтраком я любовался Наталией Сусаловой, Прекрасной Принцессой из кружка Юных Химиков – очень она была красива. В моем вкусе, стройна, лазурна очами, руса волосами, в меру сисепопа и вся пронизана волшебной свежестью и некой ангельской красотою!
Тем паче Натали, была полураздета в купальничке, тельце ея пленяло и манило самца во мне…
Я робел и потел от смущений, когда наши взгляды встречались. А все от онанизму робею и потею – думалось мне! Надо ****ь завязывать! Натали ****ь надобно! Вон как таращитцо – ажног трепещет и поеживаетцо все во мне!
Я люблю Ее!!! – пришло ко мне озарение!
Но напившись киселя успокоился я. И *** мой тоже успокоился и не оттопыривал синие, полинялые трико мои! )
Продолжение исследую! )))