Царица полей

   В тот год жара в июле стояла такая, что люди лишний раз избегали выходить на улицу. Только если уж по совсем неотложным делам или, кто мог себе это позволить, сбежать из города на дачу.
 
   Асфальт плавился и проминался под ногами, словно пластилин на уроке лепки. Воробьи, спрятавшись в скудную тень, сидели, широко распахнув крылышки, чем напоминали стайку маленьких орлов. Листва деревьев, еще два месяца назад радующая взгляд яркой изумрудной зеленью, приобрела грязно-серый оттенок и шелестела с, казалось, жестяным звуком.

   По раскаленному тротуару торопливо бежала маленькая девочка. Что выгнало ее из дома под палящие лучи солнца оставалось только догадываться. Она торопилась, боясь оставить сандалики в плену липкого асфальта. И вдруг остановилась. Словно налетела на внезапно возникшее перед ней толстое витринное стекло. У стены дома, под большим разноцветным полотняным зонтом  — такие зонты стоят над столиками в летних кафе — девочка увидела тетеньку. Толстую и от толщины своей еще более потную и красную. Тетенька обмахивалась, как веером, сложенной вчетверо газетой, а перед ней… А перед ней на столике лежало ярко-желтое чудо! Первая в этом году вареная кукуруза. Початок, большой, крупнозернистый, рекламировал содержимое большой алюминиевой кастрюли.
 
   Девочка полезла в кармашек сарафанчика и выгребла мелочь.
   - Сколько стоит? – спросила она.

   Тетенька тяжело, одышливо вздохнула и ответила:
   - Десять копеек. Сколько тебе?

   К счастью в кармашке желтой мелочью оказалось целых 12 копеек. Это значит останется еще на два стакана газировки. Правда без сиропа, но в такую жару и без сиропа пить можно колючую от пузыриков холодную воду.

   Из кастрюли, когда продавщица подняла крышку, вверх рванулось облачко пара. Это - несмотря на жару! Значит, початки только сварили, еще остыть не успели. В кастрюле, в прозрачной воде с золотистым оттенком, теснились толстые красавцы, словно терпеливо дожидались своей очереди к покупателю.

   - Выбирай!
 
   Девочка поводила пальчиком по воздуху и, выбрав, ткнула в сторону самого крупного початка:
   - Вот этот, пожалуйста.

   Продавщица подцепила большой двузубой вилкой выбранную кукурузину, потрясла ею над кастрюлей, удаляя лишнюю воду, посыпала сверху солью и, обернув толстый конец початка четвертушкой бумаги, протянула девочке:
   - Ешь, на здоровье!

   Початок был обжигающе горячим. Его не то что есть, держать в руках было горячо. И девочка побежала. Она еще не училась в школе, но знала, что если быстро бежать, возникающий ветерок, пусть и горячего воздуха, быстрее охладит кукурузу.
 
   Девочка быстро бежала по тротуару, время от времени перекладывая кукурузу из одной ладошки в другую, а рот наполнялся слюной. Наконец, желание попробовать вожделенные зернышки возобладало и она, не останавливаясь, впилась в початок зубами.

   В тот же момент, то ли сандалик попал на особо липучий участок асфальта, то ли она просто запнулась, девочка упала. И падая, по инерции она двигалась вперед. Инстинктивно вытянув руки. С крепко зажатым в зубах початком кукурузы.
 
   Падение оказалось очень болезненным. Девочка не просто упала, а еще и проехалась коленями и ладошками по раскаленному тротуару. Во рту ощущался сильный металлический привкус и мешанина из выскочивших из початка зерен и двух передних зубов.
 
   Малышка стояла посреди тротуара, и крупные слезы безостановочно текли по щекам.
Ужасно саднили содранные коленки и ладошки. Болели выбитые зубы, по крайней мере, чувствовала она именно так, и во рту был противный вкус крови.
 
   Но плакала она скорее не от боли, а от обиды, что так и не довелось попробовать первую в этом году вареную кукурузу.