Непредсказуемость

Еще дошкольным ребенком он познал высоту, выбравшись через окно на крышу своего дома. И когда начал скатываться с покатой крыши, в детской голове сработали какие-то механизмы, и он, упершись ладонями в оттянутые колготы, все-таки удержался на краю крыши. И это была победа над высотой. Появилось бесстрашие.
Позже одним из его миров стал сказочный мир Карлсона, мир крыш и чердаков. Штабики, блиндажи, веревочные лестницы, навеянные «Тимуром и его командой», загадочные железяки, таинственные сундуки. Он даже умудрился держать собаку на чердаке чужого частного дома. Закидывание прохожих снежками, а летом - воздушными шариками, наполненными водой. И стремительные погони от этих прохожих и сторожей. Такой вот совково-детский паркур.
Курить научился тоже на крыше, куда залазили с друзьями подальше от бдительных родителей. А потом жевали еловые ветки, чтобы матери не учуяли запах сигарет.
Позже, уже в подростковом возрасте, появились девочки. Собравшись компанией, загорали на крыше, пили пиво, флиртовали и собственными силами познавали премудрости межполовых отношений.
А когда пришло время первых разочарований и переосмыслений, он уединялся, выбирал девятиэтажки и ходил кругами по тридцатисантиметровому парапету, по краю крыши. Или стоял на краю, смотрел на деревья и прохожих далеко внизу, вспоминал ощущения парения из снов и переживал их снова. Безмысленно и молчаливо.
Нет, одна мысль все-таки была, да и та лениво-перекатная: «А я ведь не знаю, что сделаю в следующее мгновение… не знаю… куда шагну?.. вперед?.. назад?..»
Вот так и стоял, смотрел, парил и пребывал в безумной мысли. И осознавал свою непредсказуемость, понимал, что в любой момент может щелкнуть реле в мозгу и сработать рубильник мышц.
Пока однажды он не решил слезть с крыши хлипкой малосемейки на балкон девятого этажа. Гнилой бетон начал крошиться под ладонями... он низом живота ощутил состояние парения... нет, уже падения.
Как добрался до злополучного балкона, он не помнил. Осталась картинка на всю жизнь: холодный бетонный пол балкона и белые трясущиеся руки.
Еще одна смерть. И страх высоты.

И сейчас, стоя на пешеходном мосту через реку, глядя в далекую воду и впадая по привычке в транс и тишину, он поспешно отходит от перил. Потому что чувствует состояние парения. Или падения. И боится.
Нет, боится не своей непредсказуемости. Боится потери контроля над своей непредсказуемостью…