Скит

Глава 1.

Алексей очнулся от жуткого холода и резкой боли в плече. Голова гудела как телефонный столб. Противная тошнота подкатывала к горлу. С огромным усилием, цепляясь за кочки здоровой рукой, он выполз из болота на сухое место, присел на ствол старого дерева и стал осматривать и ощупывать своё тело. «Слава Богу, живой», - подумал он. Вот только левое плечо сильно опухло и болело. Алексей огляделся. В нескольких шагах от него увидел лежащий на боку вертолёт геологов. Он поднялся и неуверенной походкой медленно побрёл к поверженной машине.
Вертолёт, видимо, падая, зацепился за сучья деревьев, что смягчило удар о землю. Алексей заглянул в кабину. Его новый знакомый, пилот вертолёта Иван Петрович, с которым они хотели поохотиться, лежал, запрокинув голову. Лицо его было залито кровью, тело уже окоченело …
Наверное, что-то случилось с двигателем при снижении машины. Алексей понял это и предложил пилоту покинуть вертолёт, но тот, надеясь на свою машину, остался в кресле до последнего мгновения. Тогда Алексей, используя последний шанс, выпрыгнул из кабины уже перед самой землёй.
Алексею Минаеву было 32 года. После окончания медицинского института он решил поездить по отдалённым уголкам страны, чтобы набраться целительного опыта у народных знахарей разных наций. Он уже имел изрядный запас знаний, который хранился в толстых тетрадях и в его голове. Предприимчивый и настойчивый, он планировал создать свою клинику, где бы можно было проводить медицинские опыты и эксперименты.
Алексей часто вспоминал, как бабушкины рецепты помогали ему, когда он служил в десантных войсках. Даже офицеры обращались к нему с зубной болью и ушибами. Используя травы и заговоры, он очень быстро добивался положительных результатов.
И вот теперь он приехал в далёкий сибирский городок, чтобы расширить свои способности и знания. Здесь и познакомился с Иваном Петровичем, начальник которого уже давно страдал радикулитом, и в последнее время был прикован к постели. Используя все свои знания, Алексей быстро поднял его на ноги, после чего тот, в знак благодарности, разрешил на целых два дня использовать вертолёт для долгожданной охоты.
Да, … поохотились на славу …
Алексей сел на поваленное древо и, собравшись с мыслями, стал анализировать своё положение. Они улетели от города очень далеко в сторону севера. Искать их начнут не раньше, чем через два-три дня, да и то вряд ли на это можно рассчитывать, потому что они никому не сказали, куда летят.
В голове понемногу прояснялось. Алексей встал и, прихрамывая, побрёл к маленькой, заросшей мелким тальником, речушке. Умывшись холодной водой, он собрал охапку сушняка и развёл костёр. Потом сорвал на кочке несколько веточек брусничника, нашел в рюкзаке котелок, зачерпнул в него воды и, бросив в воду брусничник, поставил котелок на костёр.
Чай быстро вскипел, от него шёл душистый аромат. Алексей вытащил из рюкзака припасы, налил чай в кружку и стал медленно поглощать пищу, не ощущая от этого особого удовольствия. Он просто знал, что должен восстановить свои силы, чтобы выйти из создавшегося положения.
Окончив трапезу, Алексей пошёл к вертолёту. Он вытащил из-под сиденья карабин, несколько пачек патронов, вертикалку 12 калибра.
- Стволы для защиты и охоты есть, - подумал Алексей, - зарядов тоже достаточно. Это уже не мало. Это уже веселее …
Алексей похоронил Петровича на третий день. Днём было тепло, вокруг тела вились мухи, и его нужно было предать земле. Могилу Алексей прикрыл поверх земли дёрном и соорудил на ней крест из ствола молодой берёзки.
Прошло семь дней, но их никто не искал. Алексей день и ночь жёг костёр в надежде, что их всё равно будут искать. Он часто поглядывал на небо и ждал, что над лесом вот-вот появится вертолёт и заметит его сигнал.
Съестные припасы закончились, осталась одна соль, которую они захватили впрок, рассчитывая на удачную охоту, чтобы засолить мясо добытой дичи или зверя.
Алексей решил забраться на высокую сосну, чтобы оглядеть здешние места. Без особого труда он достиг верхушки огромного дерева. Перед его взором раскинулись обширные болотные топи, только к северу от того места, где упал их вертолёт, широкой полосой тянулся густой хвойный лес, за которым виднелась горная гряда. Значит, есть путь, по которому можно выйти из болот.
Он спустился вниз, нашёл в рюкзаке компас, определил направление предстоящего пути и стал собирать всё самое необходимое в долгую нелёгкую дорогу. Он сложил в рюкзак топор, лопатку, ножовку, верёвку, карабин и ружьё с патронами. Потом, подумав, свернул и положил спальный мешок и другие, казавшиеся ему необходимыми, мелочи.
 Рюкзак оказался неподъёмным. С такой ношей  по тайге не уйдёшь далеко. Алексей вытащил часть вещей, завернул их в спальный мешок, обернул сверху брезентом и повесил на сосновый сук. Потом залез на эту сосну и закрепил на ней длинный шест, с привязанной к нему тряпкой, чтобы можно было увидеть издалека в бинокль.
Плотно упаковав оставшиеся вещи в рюкзак, Алексей привязал к нему карабин, надел патронташ, с трудом взгромоздил ношу на здоровое плечо и тронулся в путь.
Три дня прошло, как Алексей ушёл от поверженного вертолёта. Шёл конец августа, часто моросил дождь. Постоянно сырые ноги ломило от усталости. Наконец болото закончилось, идти стало легче.
Холодными ночами Алексей грелся у костра, лёжа на хвойном лапнике, питался рябчиками, подстреленными по дороге. Благо их здесь было много, видно непуганые. Попадались даже косачи, глухари, куропатки. Иногда в кустах мелькали зайцы. Утром у маленького ручья видел следы лося.
Алексей распотрошил две оставшиеся тушки рябчиков, поджарил их на костре и съел без соли, потому что экономил её. Закончив трапезу, поднялся. Ныло больное плечо, но надо было идти дальше. Впереди виднелась гора, поросшая густым хвойным лесом. Он решительно направился в её сторону.
К вечеру Алексей был уже у подножия горы. Он сбросил рюкзак, расправил уставшие плечи. Солнце опускалось за гору, посылая на прохладную землю последние лучи, но приятный птичий гомон ещё оживлял тайгу. Алексей наложил сухих веток, надрал бересты и разжёг костёр. Потом распотрошил двух трофейных  птиц, надел тушки на палку и стал поджаривать их на огне.
Вдруг тревожно застрекотали сороки, и послышался треск сучьев. Что-то неизвестное двигалось в сторону костра. Алексей машинально схватился за ружьё, которое было заряжено и лежало рядом. Но потом он резко передумал, вскочил и быстро стал отвязывать от рюкзака карабин. Едва он успел его зарядить, как из леса выскочил огромный медведь.
Кровь застыла в жилах при виде могучего зверя. Медведь резко остановился, громко фыркнул и замотал головой, видимо дым от костра попал ему в нос. Алексей готов был выстрелить, но что-то остановило его. Он боялся, что только ранит зверя, а раненый он очень опасен, поэтому надо было стрелять наверняка. Алексей напрягся и ждал, что в следующий момент предпримет хозяин тайги. Мысли быстро мелькали в голове.
Несколько мгновений они стояли друг против друга: человек с карабином, прижатым к плечу, и огромный дикий зверь. Человеку эти мгновения показались вечностью, а зверь вдруг грозно рыкнул, резко повернулся и пошёл в лесную чащу.
Алексей ещё долго стоял в напряжении, ждал, что зверь повернет назад. Потом, уняв  нервную дрожь, подошёл к костру. Тушка последнего рябчика уже обуглилась.Он бросил её в костёр, затушил огонь, доел оставшееся холодное мясо предыдущий птицы и решил идти дальше. Карабин и ружьё висели на плече, чтобы быть всегда в полной готовности. Происшедшее заставило его быть настороже. Дорога вела в гору, идти было тяжелее.
Алексей направился вверх по ручью, ведущему в ущелье. С левой стороны возвышалась каменная стена горы, словно какой-то невиданный великан  своим  огромным мечом обрубил выпуклость горы, обнажив тем самым её каменные внутренности. С правой стороны округлости горы были не нарушены. Огромные ели и сосны вперемешку с кедром возвышались над землёй, скрывая неровности горной гряды. Небольшой ручей бойко струился между камней вниз, неустанно пополняя своей водой таёжные болота.
Время близилось к вечеру. Впереди  показалась поляна, покрытая разноцветьем и окаймлённая густым малинником. Вот здесь можно и заночевать.  Алексей натаскал сушняка для костра, нарубил веток, сделал из них шалаш, внутри настелил душистой сочной травы и решил раздобыть к ужину какую-нибудь живность. Он взял ружьё, пристегнул патронташ. Патроны с пулями лежали в правом кармане.
Медленно взбираясь на холм, Алексей любовался заходом солнца.  Это было прекрасное зрелище. Когда он поднимался наверх холма, последние лучи заходящего солнце светили ему прямо в лицо. Перед его взором открылась небольшая цветочная поляна, залитая вечерними золотыми лучами.
Алексей увидел, что в густой траве что-то двигалось, но яркое заходящее солнце мешало разглядеть живое существо, снующее в разнотравье. Алексей быстро навскидку выстрелил. Раздался жалобный писк. Раненый смертельно заяц  крупного размера забился в траве. Носком сапога Алексей придавил голову зверя, прекратив его мучения. Спустился к ручью, снял с зайца шкурку и промыл тушку. Уже сидя у костра,  он  размышлял, что жизнь в тайге не так уж и страшна, если есть огонь и пища.
Рано утром Алексей проснулся от прохладного тумана. Костёр уже давно потух, и только несколько угольков краснели в нем. Алексей набрал сухих сучьев, разжёг костёр, подогрел в котелке оставшуюся зайчатину.
Погода обещала хороший день. Приветливое солнце поднималось над лесом, оживляя девственную природу. Позавтракав, Алексей двинулся вглубь ущелья. Вокруг раздавалось птичье разноголосье. Где-то гулко бил сухую лесину дятел. Если бы не полная неопределённость, Алексей бы радовался созерцанию этой первозданной красоты и безмятежности. Но ему нужно было  определиться с направлением движения, чтобы быстрее попасть к ближайшему человеческому жилью.
Стоял ясный день, и Алексей решил, оставив вещи внизу, подняться на вершину горы, что возвышалась впереди и осмотреть в бинокль окрестности. Подъём в гору занял часа два. Встав на большой камень, на вершине горы, Алексей стал осматривать местность. Вокруг простиралась тайга, среди которой впереди и справа возвышались покрытые лесом горы, слева пролегли непроходимые болота с редким лесом.
Нигде не видно было никаких признаков жизни. Оставалась одно: идти вперёд или вправо через горы. Всмотревшись в бинокль, Алексей заметил среди горных склонов узкую расщелину, ведущую за другую гору. Чтобы найти эту расщелину, нужно было подняться выше от того места, где он оставил свои вещи, т.к. её снизу не было видно. Спускаясь вниз, Алексей спугнул стайку рябчиков. Одного подстрелил влёт, второго снял выстрелом в ветки дерева. Закрепив птичьи тушки к поясу, пошел вниз за вещами.
Пройдя через узкий проход расщелины, Алексей вышел к большой лощине, внизу которой было небольшое озёрко, в которое впадала одна речушка, а три речки вытекали из него, расходясь в разные стороны. Вероятно, уровень воды в озёрке поддерживался за счёт подземных источников.
Недалеко от берега Алексей вдруг заметил среди старого ельника небольшой старый рубленый домик. Он подошёл ближе. Дверь была сорвана с петель, изнутри шёл запах сырости и запустения. Маленькое, без стекла, окошко было затянуто паутиной. Посреди помещения виднелась полуразваленная печь, сделанная из камня. Местами внутри свисали сгнившие стропила крыши. В углу стоял сбитый из досок топчан с наклонившимся на него столом с обломанной ножкой. Пол был почти весь целый, но с большими щелями. Вероятно, изготовлен он был из тёсаных брёвен лиственницы. Если бы Алексей решил остаться в тайге, то он мог бы здесь жить.
Внезапно пошёл дождь,  всё небо затянуло тучами. Придётся переждать непогоду. Алексей занёс в дом свои вещи и пошёл в лес набрать хвороста, пока он не совсем намок. Натаскав достаточное количество дров, он занялся печкой. Уложил разваленные камни в топке, дымоход оказался целый. Разжёг огонь. Часть дыма пошла в дымоход, другая часть расползлась по дому. Алексей поставил котелок с водой на огонь, а сам стал закладывать ветками окно. Постепенно в домике становилось тепло, вместе с которым появился живой дух. Веником из травы он убрал с углов паутину и пыль, вымел из хижины мусор.
Дождь усиливался, с потолка побежало несколько водяных ручьёв. Не обращая на них внимания, Алексей с аппетитом съел сварившихся в котелке рябчиков и решил укрепить дверь, подтянув её верёвкой к косяку. В избе было дымно, но тепло, не смотря на холодные ручьи, бегущие с потолка.
Алексею даже показалось уютно, он положил рюкзак в изголовье топчана, лёг на него, укрывшись курткой, вытянул в сладкой истоме уставшее тело и погрузился в глубокий сон.
 
Глава 2.

Солнце уже было высоко в небе, когда Алексей, спускаясь с горы, увидел то, что его очень поразило. В этой глуши он уже не надеялся увидеть человеческое жильё, но вот перед его взором открылось что-то невероятное. Первое, на что он обратил внимание, был высокий забор из заостренных брёвен высотой около четырёх метров. Внутри стояло несколько покрытых дёрном срубов, в средине возвышалась изба, на крыше которой был сооружён небольшой купол с крестом. За избами виднелись огороды, под навесами стояли скирды сена. Во всём этом виделось спокойствие и в то же время настораживало что-то мрачное.
Алексей решил подойти поближе и понаблюдать из укрытия. По всей вероятности это был какой-то староверческий скит. Он раньше слышал, что люди,  живущие в этих скитах,  не очень жалуют иноверцев. По своей природе он был очень осторожным и интуитивно чувствовал приближающуюся опасность. Вот и сейчас неприятный холодок затаился в груди, тело напряглось и приготовилось к любой неожиданности. Алексей не испытывал особого желания обнаружить себя, лучше быть осторожным, чем попасть впросак. Скоро его размышления прервали голоса людей, которые выходили из центральной избы с крестом. Видимо это была церковь. Все были в чёрных длинных одеждах.
Первыми шли, еле волоча ноги, опираясь на деревянные посохи, три древних старухи. За ними два мальчика вели под руки старика. Мальчишкам было одному лет восемь, другому лет двенадцать. Старик был с седыми до плеч волосами и длинной до пояса бородой, как из старинной былины. Следом за ними шла женщина, ведя за руки двух малышей лет трёх. Потом из дверей, переглядываясь, вышли четыре молодых девицы. За ними  из двери появились два обросших, диковатого вида, мужика, толкая перед собой тщедушного мужичонку с жидкой острой бородёнкой. Последними вышли две красивые статные женщины средних лет со строгими лицами. За ними следовал, крестя малочисленный приход, высокий чернобородый старик с огромным сверкающим на груди крестом на массивной цепи. Он был облачён во всё черное и  напоминал ворона, накликающего беду. Его жёсткий взгляд цепко оглядывал уходящих. Во всём его облике чувствовались сила духа и властность. Видимо  батюшка был далеко не смиренный «святой отец».
Глядя на унылые лица людей и властный вид их владыки, Алексей сделал вывод, что порядки здесь были строгими, а жизнь не очень весёлой, что вскоре подтвердилось.  Два звероподобных мужика, что толкали перед собой доходягу, похожего на дьячка, привязали его к столбу и стали неистово стегать плетьми. Все остальные, упав на колени, крестились, отбивая поклоны. Мужичонка сначала терпеливо переносил побои, но потом стал вскрикивать. Его били до тех пор, пока тело его не обмякло и уже не вздрагивало от ударов, руки повисли, как плети, голова безжизненно откинулась на плечо. Строгий старец прочитал молитву, перекрестил безмолвную толпу и удалился.
Алексей унёс безжизненное тело избитого в свою избушку, когда того выбросили за ограду. Он делал это очень осторожно, чтобы его не заметили. Уложив бедолагу на свой топчан, ухаживал за ним, как за ребёнком, смазывая рубцы на теле больного отваром подорожника и зверобоя. На третий день больной пришёл в себя. Он пил тёплый мясной бульон и рассказывал, что наказывали его уже не один раз за то, что он  лечил людей травами и другими народными средствами, что порицалось главой скита Епифаном,  тем самым строгим и мрачным старцем. Святой Епифан говорил, что только Господь Бог может избавлять людей от болезней, а все другие средства лечения от сатаны.
Люди умирали от обезвоживания организма при дизентерии, от чахотки, от различных травм и отравлений. Молитвы не всегда помогали, но прибегать к другим средствам строго запрещалось. Иногда помогали голодные посты, когда люди пили натощак травяные чаи, особенно настои смородинного листа и конского щавеля.
В этот раз Мефодия, так звали мужика, отлучили от святой братии, предали анафеме и отдали сатане, за то, что он лечил от женской болезни одну из женщин. Лекарь пытался объяснить, что лечение-это божий дар, о котором даже написано в евангелии. Отец Епифан говорил, что «Святое писание» грех читать простым людям, потому что они всегда извращают его в пользу дьявола. Поэтому, боясь наказания, Писание никто не читал. Библия находилась только у отца Епифана, а рукописные её варианты были изъяты у людей лет тридцать назад.
Жил здешний народ в полной изоляции. Собирали грибы, ягоды, держали скотину и много молились. Оружия никакого они не имели, охотились с помощью силков и ям-ловушек. Из орудий труда имели топоры, косы да лопаты. Несколько лет назад забрели к ним два человека, искали какие-то камни и подземную горячую воду, но они быстро исчезли куда-то. Между собой староверы перешёптывались: «Батюшка этих антихристов к дьяволу отправил». Чужих людей отец Епифан не жаловал, говорил,  что это волки в овечьей шкуре, они хотят навредить его святой пастве.
Наверно поэтому долго и существовал никем не обнаруженный этот староверческий скит, что все невольные свидетели, случайно забредшие в эти места, сразу уничтожались. Каждый, кто встречал случайного иноверца в  окрестностях скита, должен был незамедлительно сообщить об этом святому отцу. Поэтому Мефодий, боясь быть обнаруженными, убеждал Алексея быстрее уходить отсюда подальше в тайгу, пока староверы не представили их перед небесами против их желания и воли самого Господа Бога.
Из-за большого валуна Алексей наблюдал за двумя мужиками, которые истязали Мефодия. Он понимал, что эти тупые и жестокие люди были просто исполнителями в руках старца Епифана. Поиздеваться над другими доставляло им удовольствие. По словам Мефодия, эти изуверы могли запросто изнасиловать любую из сестер по вере, и всё это сходило им с рук. Для вида Епифан сажал их в яму на семь дней, оставляя без воды и пищи. Сам же по ночам опускал им в яму мясные окорока и медовуху. Люди всё это знали, но молчали, веря в то, что святой Епифан может поступать как ему угодно. Бог ему судья, а он послан Богом судьёй над людьми.
Алексей видел, как эти двое внимательно осматривали окрестности. В руках у них были увесистые дубины. Он подождал, когда они приблизятся к его  укрытию, резко прыгнул им навстречу, держа наготове карабин. Мужики испуганно отскочили в сторону. Потом один из них, бросив дубину, стал неистово креститься. Воспользовавшись этим замешательством, Алексей нанёс ему сильный удар сапогом в пах, одновременно ударив прикладом по затылку, полностью и надолго вырубив его.
Второй бородач, опомнившись, решил окрестить непрошенного гостя своей увесистой дубиной, но внезапно получил от увернувшегося противника мощный удар сапогом в лоб, после которого повалился на землю, тщетно пытаясь подняться. Следующий  удар прикладом пришёлся ему между ног. Схватившись ручонками за больное место, мужичок завыл, но ударом сапога прямо в ухо был сражён на землю окончательно.
Связанные по рукам и ногам Кирилл и Михай, так звали мужиков- пустынников, отвечали на редкие вопросы Алексея, поглощавшего пищу за столом своего укрытия, деля свою скромную трапезу с спасённым им Мефодием. Пленники с недоумением смотрели на уплетающего огромный кусок мяса Мефодия и никак не могли понять, почему тот не предстал пред Божьим судом, а оказался здесь. Когда Мефодий исчез, они были посланы владыкой на его поиски, чтобы помочь ему быстрее предстать пред силами небесными.
Алексей понял из ответов пленников, что силу имел в ските только святой Епифан, который сейчас, наверное, ждал своих верных слуг с отчётом. Он смотрел на связанных мужиков и думал, что с ними делать, а в его голове уже созревал план дальнейших действий. Для начала он решил применить свою собственную воспитательную методику.
Пустынники завывали, исповедовались и каялись в своих грехах, видя, как Алексей берет из костра головню, чтобы приставить её  к их грешным телам. Они перед лицом Господа Бога предавали анафеме своего святейшего владыку, наперебой проклиная его, называя слугой Сатаны. А когда Алексей поднёс головни к их пяткам, они поклялись Небом и Землей, верно, служить новому хозяину,  как самому Господу. После всех воспитательных мероприятий они с кляпом во рту были привязаны к дереву около хижины.
Алексей с Мефодием, укрывшись за большим камнем на склоне горы, наблюдали за происходящими событиями за высоким забором скита. Наступил вечер. Тёплый ветерок доносил до слуха песнопенья из избы церкви. Вскоре голоса затихли, народ стал выходить наружу и разбредаться по своим хижинам. Последним вышел высокий, чёрный отец Епифан. Задержавшись на крыльце, он тревожно оглянулся по сторонам, будто чувствуя что-то неладное, из-под руки осмотрел поверх ограждения лес и, подняв взгляд к небу, перекрестился.
Как раз в это время Алексей решил начать осуществление своего плана и постучал в ворота скита. Епифан ещё раз перекрестился и быстрым, но осторожным шагом направился к воротам. Посмотрел в щель, но, никого не увидел, снова перекрестился и отодвинул засов.
Ворота распахнулись, Епифан, пятясь назад и лихорадочно осеняя себя крестом, левой рукой выставил вперёд массивный золотой крест, висевший на его груди, прикрываясь им как щитом. Видя, что это не приносит желаемого результата, он бросился к церкви.
За ним вдогонку кинулись, растопырив руки, два призрачных существа в лохмотьях. В руках одного из них была коса. Сверкая безумными глазами, они истошно орали, что пришли за душою сына  Дьявола - Епифана. Из изб появились любопытные и тут же попрятались назад и, закрывшись на все запоры, усердно молились, чтобы Бог сподобился помочь им отвести беду от их живота.
Когда два неизвестных существа ворвались в церковь, Епифан с искаженным ужасом лицом молился перед святыми образами. Кровь заледенела в глазах старца, сердце сжалось от страха. Опомнившись на мгновение, он быстро открыл потайной люк в полу и с ловкостью мыши нырнул в него. Один из призраков, который был без косы, и это был Алексей, стремительно метнулся в открывшийся в полу лаз следом за старцем. Прогремел выстрел …
Глубокой ночью Алексей с Мефодием вышли из скитских ворот, толкая перед собой Епифана со связанными руками, и направились в сторону леса. Старец бормотал себе под нос молитвы, призыавая на помощь все силы небесные, и сыпал проклятия на головы своих врагов, которые время от времени, напоминая о себе,  пинали его в святой зад.
Подходя ближе к хижине, они услышали глухое мычание привязанных к дереву «святых» пленников. Изрядно помяв бока святому отцу, Алексей привязал его длинной веревкой за шею, оставив связанными руки. Мефодий налил в кружку приготовленный заранее настой белены и силой влил его в рот своего бывшего владыки и мучителя. Через некоторое время гремучее зелье стало действовать. Благообразный вид святого старца стал меняться прямо на глазах. Рот перекосился в ужасную гримасу, глаза вылезли из орбит. Он стал брыкаться и биться головой о землю и о дерево. Кровавая пена, пузырясь, полезла изо рта.
Алексей отвязал Кирилла с Михаем и заставил смотреть на мучения своего пастыря, говоря, что их наставника терзают демоны, что Епифан и есть сын самого Сатаны. А те, трепеща от ужаса, взирали на муки сына Дьявола и крестились, бормоча молитвы. Потом Алексей вложил в руки Кирилла свой широкий кожаный ремень и приказал бить святого старца, чтобы изгнать из его грешной плоти бесов. Кирилл с остервенением стал стегать истерзанное тело старца, выкрикивая молитвы и заклинания. Чем сильнее были удары, тем активнее подпрыгивал и бесновался избиваемый. Жуткие вопли оглушали окрестность. Михай, упав на землю, пытался зарыться головой, сгребая руками вокруг себя траву с землёй, сдирая в кровь пальцы.
На следующий день с восходом солнца Кирилл с Михаем по приказу Алексея занялись ремонтом крыши хижины. Работа кипела. Мефодий рубил лопатой дёрн для кровли, Алексей таскал камни для печки. Епифан, уже развязанный и почти бездыханный, лежал под деревом. Блюститель духовных законов, Кирилл, перестарался, изгоняя из его тела бесов. К обеду ремонт был закончен. Алексей ненадолго отлучился в лес, прихватив с собой ружьё, и через некоторое время вернулся с добычей: двумя зайцами и куропаткой. Принялись готовить обед  на отремонтированной печи. Кирилл с Михаем услужливо суетились около Алексея: таскали дрова, разделывали тушки, время от времени преданно заглядывая в глаза Алексея, в котором они увидели своего нового хозяина.
Алексей что-то шепнул Мефодию на ухо и тот, понимающе кивнув, взял бутылёк с настойкой, которой поил отца Епифана, и вышел на улицу. Он вылил оставшуюся в бутылке жидкость в рот служителя дьявола, на что тот почти никак не отреагировал.
Накрыли на стол. Алексей велел Мефодию прочитать молитву, после которой все, кроме пленного старца Епифана, приступили к трапезе. После обеда вышли из избы. Епифан, неестественно выпучив глаза, извивался в судорогах. Кирилл с Михаем в страхе наблюдали за этой ужасной картиной и быстро осеняли себя крестным знамением. В это время Алексей громким голосом наставлял, что так будет и с ними, если они не будут служить ему верой и правдой.
Вдруг тело Епифана задёргалось, сделав несколько неестественных изгибов, и затихло. Розовая пена полезла из оскалившегося рта, заливая бороду и грудь старца. Остекленевшие глаза с укором уставились на Кирилла и Михая.
Бездыханное тело опустили в свежевырытую яму и закидали  землёй, сверху привалив камнями.  Ни креста, никакого другого знака, свидетельствующего о том, что здесь кто-то похоронен, не оставили.
 Двинулись в путь. Алексей всю дорогу выспрашивал у Мефодия об обычаях староверов, о порядках в ските, о молитвах. Кирилл с Михаем шли сзади, таща на спинах  по большой вязанке дров. Это, как считал Алексей, должно было отвлекать их от дурных мыслей и поступков. Другое дело Мефодий - знахарь, человек с богатым воображением, умными мыслями и добрым нравом.
Алексей рассказал Мефодию о своих планах, которые тот с готовностью принял и поклялся в верности в благодарность за своё спасение и избавления от тирании Епифана. Взамен за его преданность Алексей пообещал ему по достижении задуманного разрешить врачевать людей и поддерживать всячески в этом благом деле.
К вечеру они уже подошли к ограде скита. Алексей приказал  Кириллу постучать в ворота, пройти во двор, ни с кем не общаясь, вынести одеяния старца Епифана. Сами же, затаившись в кустах, ждали, готовые к любой неожиданности. Вскоре Кирилл благополучно вернулся назад с вещами бывшего владыки. Алексей быстро переоделся, подпоясался веревкой, надел на шею массивный золотой крест. Мефодий, Кирилл и Михай перекрестились и низко поклонились новому «святому отцу».
Когда вошли в ворота, народ уже собрался у церкви, потому что как раз наступило время вечернего молебна. Когда Алексей в сопровождении Мефодия подошёл к церкви, люди молча стали креститься и кланяться. Кирилл и Михай остановили народ, двинувшийся было за «святым отцом» в церковь, и, когда двери церкви закрылись они, неистово осеняя себя крестом, стали красочно,  перебивая друг друга, рассказывать, как были свидетелями страшного суда,  свершившегося над слугой Дьявола Епифагом, который был повержен в ад за свои деяния. Якобы они видели сами, как разверзлись небеса, и глас Божий произнёс: «Вот сын мой Божий, возлюбленный. Он свят и в нём людское  благословение». Глас Божий назвал имя Святого преподобного Алексея, который и есть теперь наш единственный пастырь и владыка. 
Люди с ужасом в глазах, крестясь, слушали своих бывших единоверцев. Послышался даже женский вопль, который Михай резко прервал и направил людей в церковь поклониться Божьему Посланнику. Так Алексей был признан пастырем святых покорных овец в глухом таёжном староверческом ските.
 
Глава 3.

Первое, что повелел новый владыка, это одеться всем в светлые одежды, объясняя это тем, что Дьявол-правитель тьмы и любит чёрный цвет, а Иисус-слуга Божьего света, и его служители должны одеваться в белое. Как всё новое не сразу и не всеми принимается, так и приказание нового владыки вначале выполнялось не всеми. Особенно сопротивлялись пожилые старообрядцы, говоря, что испокон веков по своей вере они носили  чёрные одежды.
После некоторого раздумья Алексей разрешил одеваться по-прежнему старым людям, находящимся в посте, и скорбящим, объявив, что отныне черное одеяние будет символом плача и скорби. После такого решения нового владыки все остались довольны. Девушки и молодые женщины с радостью оделись в пёстрые праздничные платья и платки, которые долгие годы хранили в старинных кованых сундуках, доставшихся им от бабушек и прабабушек. Реставрировались и шли в ход старые вещи.
Алексей сам решил тщательно обследовать подполье с потайным люком в церкви. Там оказалось много интересных и ценных вещей. Это были драгоценные старинные украшения, золотые слитки, богатая одежда. Всё это, наверное, пролежало там уже несколько десятков лет. В отдельных ящиках хранились ружья разных калибров, заряды и порох. В одном из сундуков Алексей нашёл очень много книг. Это были и старинные книги в золотых окладах, и современные, видимо отобранные у иноверцев, забредших в эти глухие места. Вообще, подполье было буквально забито всевозможными полезными вещами. Здесь были даже ящики с различными винами, видимо кто-то регулярно снабжал ими святого Епифана.
Алексей раздал женщинам цветные платья и обрезы тканей, вытащил из запасов обувь, на всех хватило и сапог, и ботинок. Мужики нарядились в кирзовые и хромовые сапоги, женщины в ботинки и туфли. Вместе с этими действиями Алексея в староверческий скит пришли новая жизнь и оживление.
Время шло. Алексей понемногу вникал в смысл священного писания и проводил проповеди на свой лад. Он и раньше посещал православную церковь и другие религиозные общины, кое-что ему было знакомо, кое-что пришлось постигать заново.
Люди в свободное от молитв время стали заниматься обустройством скита. Первой была срублена новая баня, в которой по велению владыки два раза в неделю по очереди мылись и мужчины, и женщины. Сначала для людей всё это было необычно. Особенно стыдились мыться в общей бане женщины, для них непривычно было показывать своё обнаженное тело даже себе подобным. Но вскоре все привыкли к новым обычаям и порядкам.
Жестокие истязания были упразднены совсем, только за грубые нарушения установленного распорядка, применялись некоторые наказания. Особенно порицались насилие над человеком, воровство, тунеядство и неподчинение владыке. Жизнь людей в ските становилась интереснее и веселее.
Подходил к концу сентябрь. Люди заканчивали уборку овощей с огородов и делали заготовки на зиму, готовились к холодам, утепляя жилища, ремонтируя печи. Началась постройка избы для лечебницы Мефодия, где он собирался лечить людей своими методами. Хранилище уже было готово, здесь будут храниться травы, снадобья, настои и отвары. Достраивалась жилая часть для самого врачевателя, комната для приёма пациентов, а также изолятор для особо тяжёлых и инфекционных больных. В прошлые годы от заразных болезней умерло много людей. Когда-то в общине было более 50 членов, не считая детей.
Работа в ските кипела. Мефодий с помощью женщин таскал в ограду брёвна на деревянной тележке с колёсами, изготовленной им самим. Лошадей в общине не было, приходилось использовать только человеческую силу.  Мужики, во главе с Алексеем, делали мебель для больницы и для жилищ людей. Молебны проводились только рано утром и вечером перед сном. Остальное время уделялось работе.
Наконец-то закончили строительство лечебницы. Владыка провел торжественный обряд освящения здания, чтобы «Бог благословил сие деяние на пользу святой братии». После церемонии обряда был накрыт большой общий стол с разной едой и даже с вином из тайника церкви. Потом Алексей дал своей пастве отдых на два выходных дня.
Как любое хорошее начинание несёт разное к нему отношение, так нововведения Алексея имели свои последствия. После праздничного стола, люди разошлись по домам управиться с хозяйственными делами. Два неразлучных друга Кирилл и Михай, сильно набравшись на радостях хмельного, забрели на подворье вдовой Аксиньи, которая в это время набирала сено для своей коровы, и стали заигрывать с женщиной. Та же попыталась пристыдить их, что наоборот только подзадорило пьяных мужиков. 
Михай крепко схватил вдову за руку, чтобы та не смогла вырваться, Кирилл же в это время сорвал с неё одежду, обнажив белое манящее тело Аксиньи. От неожиданности та громко закричала, призывая на помощь, но её крика мало кто услышал, все были заняты своими делами, а те, кто услышал, молились по своим хатам о спасении несчастной. Озверев, «святые» самцы стали избивать сопротивляющуюся женщину, затыкая ей рот.
Мефодий, услышав просящий о помощи зов, дрожа от возмущения, вбежал в церковь и известил Святого Отца о творящемся беззаконии. Алексей, схватив в руки первую попавшуюся палку, кинулся вслед за Мефодием. Вскоре перед ними открылась ужасная безобразная картина. Обнаженная, избитая женщина без чувств лежала на сене. Насильники со спущенными штанами, отталкивая друг друга, были готовы совершить своё чёрное дело. Не заметив пришедших на помощь Алексея и Мефодия, они боролись за право первым начать своё насилие. Их спор внезапно прекратил резкий удар увесистой палки, которую опустил владыка на их головы и выпирающие мужские достоинства. Они были связаны ремнями и опущены в яму для наказания. Аксинью,  обезумевшую от страха и потерявшую сознание, быстро обернули найденной в её избе тканью и унесли в лечебницу.
На следующий день утром, собравшись в церкви на молебен, люди прятали друг от друга глаза. Каждый думал о происшедшем и был уверен, что насильникам как всегда всё сойдёт с рук, и любая другая женщина может стать очередной жертвой этих мерзавцев.
Перед началом молебна Алексей обратился к старейшему седовласому Никодиму и спросил у него совета, как поступить со злодеями. Старец предложил предать их анафеме и отдать сатане. Одобрительный гул прошёл по церкви. Все ждали жестокой экзекуции для насильников, чтобы их поганые бездыханные тела были выброшены в лес на растерзание диким зверям.
-Спасти вас Бог, дети мои! -  прогремел зычный голос Алексея,- А не станем ли мы на путь нарушения заповеди Божьей «не убий»? Ведь только сам Господь вправе лишить человека жизни. Мы же призваны наставлять человека на путь истинный. Кто из вас хочет нарушить заповедь Господа и тем самым восстать против самого Создателя? Выйдите и возьмите на себя страшный грех убиения человека.-  Все стояли молча, желающих совершить греховные деяния так и не нашлось.
- Я, посланный Небом с миссией обновить ваше сознание, беру на себя ответственность за установление меры наказания виновных. Уверяю вас, что отныне женщины будут избавлены от опасности всяческого насилия, направленного на них. – Так закончил своё слово к прихожанам святой Алексей. После короткой молитвы все разошлись по своим делам.
 Шёл второй день отдыха. Кирилл с Михаем, сидя в яме, громко выли, каясь в содеянном. Владыка, подойдя к яме, довёл до пленников решение общины, после чего, боясь жестокого наказания, они завыли ещё громче, молясь и прося пощады и защиты у Всевышнего.
Аксинья помаленьку пришла в себя. У неё было сильное сотрясенье мозга и сломаны два ребра. Мефодий колдовал над ней, применяя все свои знания и умения. Он делал ей компрессы из настоев трав и туго перевязывал повреждённый бок. Пастырь Алексей, прочитав молитву «Отче наш», терпеливо разъяснял больной божьи заповеди, говорил об огромной созидающей силе любви и разрушающей силе гнева, о великом прощении, которое заповедал людям Иисус Христос, будучи распятым злодеями на кресте.
Всё закончилось благополучно. Кирилл и Михай, напоенные зельем Мефодия, крепко спали, привязанные к нарам в лечебнице. Алексей принял простое решение. Народу трудоспособного в общине было и так немного, зачем терять двух здоровых работников, которые были ему уже послушны, если бы не хмель, ударивший в их головы и сыгравший с ними злую шутку. Страсть больше никогда не будет совращать их грешную плоть, потому что Алексей подложил их как боровов. Таким жестоким образом была решена их дальнейшая судьба.
Аксинья отлёживалась у себя дома под чутким наблюдением Мефодия. Жизнь общины входила в свой мирный ритм. После её выздоровления Кирилл и Михай, стоя на коленях на молебне, раскаивались в своём злодеянии перед общиной и просили прощенья у Аксиньи. Святой Алексей сделал это специально, чтобы ни в одном сердце не затаилась злоба, ибо сам Господь велел прощать ближнего, как и сам прощал людей за грехи их. После случившегося ретивость злоумышленников исчезла напрочь. Они стали самыми смиренными и послушными членами церкви.
Однажды Алексей, прогуливаясь с Мефодием по лесу, спросил его, почему он не женится. Помолчав, тот поведал владыке, что после смерти от родов жены и младенца, он дал клятву никогда не жениться и посвятить оставшуюся жизнь Богу и врачеванию людей. Долгая и тяжёлая депрессия, мучавшая Мефодия после похорон жены и ребёнка, сделала своё дело: он умер как мужчина навсегда. И он был счастлив, что избавился от греховного огня страсти, который словно червь точил человеческую душу и тело. Так Алексей понял, что он остался единственным обладателем мужской силы в обители …
Наступили холода. Первый снег покрыл тонким белым покрывалом голую уставшую землю. Отец Алексей решил сходить на охоту по первому снежку, на котором хорошо виднелись строчки звериных следов. С собой он взял Михая, чему тот несказанно обрадовался. Они удалились от скита километров на десять. Шли молча, каждый думал о своём. Вдруг ветерок донёс до них треск сучьев. Они замедлили шаг и, осторожно ступая, пошли на этот звук.
Ещё издалека у ручья они заметили лосиху с молодым лосем. Алексей взмахом руки велел Михаю оставаться на месте, а сам, прячась за деревьями, перебежками стал приближаться к животным, пока не достиг расстояния для выстрела. Вскинул карабин, в оптический прицел животных было видно очень хорошо. Выбрал в жертву молодого лося и спустил курок.
Прогремел выстрел. Лось упал на передние ноги и ткнулся мордой в свежий снег. Вздрогнув от выстрела, взрослая самка отскочила в сторону и отбежала метров на десять. Затем снова вернулась, забыв про свой страх и опасность, стала тыкаться мордой в дергающееся в предсмертных судорогах тело своего детёныша, видимо, не осознавая случившегося. Второй выстрел ранил самку. Неожиданно она повернулась и, низко опустив голову, прихрамывая на переднюю ногу, решительно  двинулась навстречу бегущему к ней охотнику. Дрожь прошла по телу огромного животного. Следующий выстрел сразил её, она грузно осела на снег, ещё пытаясь подняться. Выстрел в ухо прекратил мучения животного.
Быстро орудуя топором и ножом, охотники сняли с лосей шкуру и разделали туши. Сделав из веток волокушу, они уложили на неё часть мяса, сколько могли утащить. Остальное подвязали к дереву, прикрыв еловым лапником, чтобы звери не успели стащить его. С трудом, дотащив волокуши с мясом до хижины в лесу, принялись быстро мастерить сани, которые были готовы к обеду следующего дня. Закончив работу, двинулись в скит за помощью. Рано утром четверо мужчин и три женщины уже укладывали добычу на двое изготовленных саней.
В ските во всю кипела работа. Мужики занялись изготовлением лыж. Женщины шили из лосиных шкур теплые унты, обшивали их изнутри заячьим мехом. Несколько мужчин готовили снаряжение для задуманного Алексеем похода. Когда всё было готово, в путь с владыкой отправились Кирилл и Михай. В ските за старшего оставался Мофодий, а в помощники ему была назначена сестра Феодора – красивая статная женщина лет тридцати. Из всех женщин скита она была самая активная и работоспособная, зачинщица всех добрых дел. В церковном хоре всегда выделялся её высокий и чистый голос.
Алексей старался полностью доверять каждому члену общины. Даже провинившимся Кириллу и Михаю он верил, как и всем остальным. Вооружившись ружьями и карабином, взяв мешки со всем необходимым, мужчины тронулись в путь. Идти было трудно, лыжи ещё были недостаточно обкатаны.
На это путешествие к вертолету Алексея натолкнули некоторые соображения. Он обнаружил в избах людей и в церкви лампы и поинтересовался, чем они заправлялись. Оказалось, в одной из горных пещер, находящихся недалеко от скита, было небольшое озеро с горячей водой. Когда-то давно один из членов общины попытался спуститься в пещеру, но, как только он зажёг факел, чтобы осветить пещеру, вспыхнул пожар, который длился несколько дней. Когда же огонь всё-таки потух, в пещеру на веревке опустили человека, который достал наверх густую тёмную жидкость с необычным запахом.
Один из самых находчивых братьев догадался использовать эту жидкость для ламп и фонарей. В церкви висел кувшин, наполненный горящей смесью. Из него через маленькое отверстие жидкость капала в чашу, где постоянно поддерживался огонь, который жители скита использовали для разжигания своих печей. Алексей распорядился, чтобы в каждой избе в безопасном месте горел такой светильник, дабы не носить огонь из церкви.
Покойный отец Епифан был далеко не глуп, проделывая с этой жидкостью тайные опыты. Методом фильтрации, отстоя и выпаривания он добился получения более прозрачной жидкости, которая меньше коптила. Помогал владыке Мефодий. И вот теперь путники несли в мешках за спиной несколько плотно закупоренных кувшинов с жидкостью.   
У вертолёта кипела работа. Необходимые инструменты находились в инструментальном ящике вертолёта. Алексей решил соорудить нечто вроде аэросаней. Быстро изготовили раму, закрепив её на полозья - лыжи. К раме прикрутили двигатель с вертолёта, к счастью нашёлся набор лерок и мечиков с ручной дрелью. Из обломков вертолётного винта собрали небольшой пропеллер.
На работу ушло несколько дней. Наконец всё было закончено. Получилось неплохая машина. Регулировка скорости вращения винта проходила за счёт воздушной заслонки и подачи горючего. Так же можно было регулировать скорость, двигатель работал на двух свечах. Аэросани выглядели массивными и тяжёлыми. Винт находился сзади, впереди был небольшой кузовок с сиденьями для пассажиров. Прокладки под головку цилиндра то добавлялись, то убирались, чтобы увеличить камеру сгорания.
Алексей несколько раз крутанул винт, двигатель, чихнув, заработал с перебоями. Проверил работу свечей, повертел винты  регулировки подачи топлива и воздушной заслонки. Двигатель заработал ровнее. Алексей нажал рычаг газа, двигатель взревел, аэросани резко дернулись, хорошо, что стояли на тормозе и были привязаны к дереву.
Загрузив в сани все вещи, перекрестились и, прочитав короткую молитву, все трое тронулись в обратный путь. Сани шли хорошо, Алексей еле успевал объезжать деревья и буреломы, стараясь выезжать на открытые участки. Наконец, выехав на чистое болото, занесённое ровным снегом, Алексей добавил скорость. Попутчики, кутаясь в одежду от пронизывающего ветра, со страхом в глазах крестились, накладывая крест на свои округлые животы. 
Горючего было достаточно, т.к. они пристроили к саням бак вертолёта, в котором ещё остался запас бензина. Правда, по дороге несколько раз приходилось очищать путь от каменных завалов. Вскоре показался высокий забор их святой обители. Подъехав прямо к воротам, отец Алексей заглушил двигатель и громко постучал. Открыл изумлённый Мефодий, в страхе осеняя себя крестным знамением.
Быстро собрался скитский люд. Все испуганно смотрели на невиданную конструкцию, боясь приблизиться к ней. Многие, крестясь, бормоча молитвы под нос, отмахивались от страшной дьявольской машины. Алексей объяснил значение и полезность данного сооружения.
- Бог дал нам голову и руки, чтобы облегчить свою жизнь путём их правильного применения …
Святой отец не давал скучать божьему народу. Начали готовить лес на строительство ещё двух изб. С аэросанями стало легче перевозить брёвна. Вскоре стал расти сруб для мастерской. Работа шла слаженно и быстро. В мастерской планировалось сделать кузню, чтобы ковать плуги и другой рабочий инвентарь.
После плодотворных исследований местности, в нескольких километрах от скита были найдены открытые залежи угля и железной руды. Старец Никодим показал место, где в давние годы в пещере люди находили золото. Все эти находки открывали широкое поле деятельности для неутомимого и предприимчивого  новоиспеченного владыки староверческой общины.
Пока строилась мастерская, Алексей сам, в сопровождении Мефодия, обследовал пещеру, где, по словам Никодима, находили золото,  собирал породу, в которой виднелись жёлтые вкрапления, попадались даже небольшие золотые самородки. Он собирал породу и ссыпал  в ящик аэросаней. Попутно он набрал несколько крупных комков соли, находящейся на дне бывшего водоёма в этой же пещере.
В мастерской у каменной печи, от которой шёл невыносимый жар, мужчины, плавили из руды железо. Остывшие слитки неопределённой формы складывались  в углу. Из них планировалось отливать топоры, плуги и прочие орудия труда, необходимые в хозяйстве. В тайнике церкви уже лежало несколько килограммов золотых слитков. Дальнейшие планы отца Алексея предполагали расширение добычи железа и золота.
С наступлением холодов он организовал занятия по изучению грамоты и анатомии человеческого организма с молодыми членами общины. Сознание их впитывало мгновенно всё новое, как истощённая без влаги почва впитывает долгожданный дождь. Алексей открывал им значение религии и веры в Бога с научной стороны. Он объяснял воздействие эмоций на работу внутренних органов человека, на взаимосвязь всех органов, раскрывал влияние отдельных планет на органы внутренней секреции, влияние звука и цвета на психику. Люди узнавали много нового, о чём они раньше даже и не подозревали, а перед Алексеем открывались обширные горизонты обучения людей новым Знаниям.
В январе открыли ещё один дом, в котором Алексей стал проводить специальные физические занятия. Заниматься должны были все, за исключением стариков. Каждый должен был учиться грамоте и физически укреплять и развивать своё тело, т.к. владыка считал, что верующий должен быть сильным не только духом, но и телом и всесторонне грамотным.
Любое дело в общине начиналось и заканчивалось молитвой. Алексей понимал, что этот религиозный стержень должен присутствовать всегда, это было, как он уяснил, единственное сдерживающее начало. Утерять веру, значит потерять дисциплину, без которой невозможно чего-то добиться.
В усердии к физическим занятиям особенно отличался Кирилл, он и проводил их, если владыка был чем-то занят. В систему тренировок входило изучение боевых искусств, различные силовые упражнения.
Всё, о чём мечтал Алексей, начинало сбываться. Пусть для начала в глухой тайге, но как знать, не собирается же он прожить здесь всю оставшуюся жизнь. Здесь он может сделать много, а главное подготовить хорошие, надёжные кадры для воплощения своих планов в будущей мирской жизни …
В свободное время перед вечерней молитвой отец Алексей проводил индивидуальные занятия с красавицей Феодорой, которая из всех обучающихся была самой настойчивой, усидчивой и на редкость сверхчувствительной. Он завязывал ей глаза, и та на расстоянии отгадывала предметы, буквы, которые писал углём на доске, учил чувствовать цвет, форму, угадывать движения. Феодора была примерной ученицей и с огромным интересом и наслаждением проводила время занятий с Учителем. Он чувствовал, как она вздрагивала, когда его руки касались её. Впрочем, Алексей заметил, как все девушки и молодые женщины смотрели на него с нескрываемой симпатией и трепетом.
Отец Алексей был статен, высок ростом, красив лицом и крепок телом, умён, вообще хорош собой, что и заставляло учащённо биться сердце святых сестёр. От его зоркого взгляда ничто не ускользало: ни нежный взгляд, ни внезапно нахлынувшая на лицо краска, ни смущённо потупленный взор. 
Алексей решил проводить сеансы психотренинга с каждой в отдельности по несколько минут, чтобы разжечь их чувства к нему ещё больше. Это  увеличило рвение сестёр к занятиям. Теперь он точно знал, что эти женщины засыпают и просыпаются с его именем на устах. Он мог бы использовать любую из них, пользуясь своей властью, и ни одна бы не устояла, забыв про святость, т.к. эта святость была навязана насильно, а не рождена внутри них сознанием духа.
Охотники возвращались с богатой добычей. На плече у Кирилла красовались три большие лисьи шкуры. Мефодий с Михаем тащили сани с медвежьим мясом, накрытым огромной бурой лохматой шкурой лесного хозяина. Медведя они обнаружили в лесном буреломе по струйке пара, исходящего из берлоги. Длинными заострёнными палками они заставили сонного бедолагу выбраться из своего зимнего теплого лежбища. Мефодий двумя выстрелами из карабина свалил мишку наповал, когда тот, опомнившись, кинулся на них. Медведь был здоровым, тушу разделали, уложили на шкуру в сани.
Охотники были довольны собой, славное дополнение будет к имеющимся припасам. В складе уже висело много шкур разных животных: здесь были рысьи, волчьи, две медвежьих и даже три шкуры черной лисы.
Отец Алексей готовил к дальней дороге аэросани. Он усовершенствовал некоторые детали: нарастил борта кузова, сделал над ним крышу и утеплил кузов звериными шкурами, установил обогрев за счёт попадания горючей смеси на горящую конфорку, сделал пошире лыжи, установил фару, снятую с вертолёта, присоединив её к генератору, увеличил освещение. Теперь можно было ехать и ночью, лишь бы дорога позволяла. Тронулись в путь.
Через часа два отец Алексей сменил у руля Кирилла, и тот, продрогший, казалось, до самых костей, полез в кузов погреться у печи. Стоял крепкий мороз, но двигатель, славу Богу, не подводил, и путешествие шло гладко. Алексей отмечал маршрут на листе бумаги и ставил кое-где метки, чтобы не заблудиться на обратном пути.
Старались ехать строго на юг, чтобы попасть, по их расчетам, или на дорогу, ведущую с запада на восток, или в посёлок, от которого дорога обязательно должна вести к городу. Наступали сумерки. От скита уже удалились, наверное, километров на триста. Старались ехать по большим болотам, покрытым глубоким снегом, занесшим и выровнявшим все кочки и бугры. Потому ехали на самой высокой скорости.
Алексей смотрел по сторонам, выбирая место для стоянки на ночлег. Вдруг впереди среди деревьев мелькнули редкие огоньки. Он прибавил скорость в надежде увидеть человеческое жильё. Действительно, это оказалось небольшое селение домов в тридцать, от которого, до райцентра было километров восемьдесят. Через этот райцентр шла железная дорога, по которой от станции можно было ехать хоть на запад до Москвы, хоть на восток до Китая.
Остановились у первой избы и постучали в ворота. Вскоре раздались шаги, и к ним вышел небольшого роста, коренастый мужичок в дублёном полушубке. Хозяин оказался очень словоохотливым и гостеприимным. Он пригласил приезжих в свой дом, предложив им ночлег и ужин. Гости  поблагодарили его и, закатив в крытый двор аэросани, вошли в избу.
За столом, после нехитрого ужина, крепкого самогона, отхлёбывая из блюдца горячий чай, Арсений Кузьмич, так звали хозяина, ответил на все интересующие гостей вопросы. Он поведал о ценах, по которым можно сбыть привезённые ими шкуры, посоветовал не везти их в город, а сдать здесь, потому что как раз в это время в посёлок приехал его кум скупать пушнину, чтобы потом продать её налево.
- Каждый живёт, как может, - как бы извиняясь, говорил охмелевший хозяин, - а потеряете вы сущие пустяки. В городе цены не на много выше, да ещё покупателя найти надо.
Через полчаса его кум Иван Васильевич уже сидел за столом и, попыхивая дорогой сигарой,  со знанием дела разглядывал мех.  Он вслух удивлялся качественно выполненной выделке шкур. Закончив осмотр, он попросил назначить цену на товар, после чего, немного поторговавшись для порядка, быстро согласился. Очень уж выделка ему приглянулась.
Денег, которые он привёз с собой для закупки пушнины, не хватало, чтобы рассчитаться за товар. Иван Васильевич попросил взаймы у кума, который тут же нашёл нужную сумму. Быстро произвели расчёт, потом обмыли сделку и,  довольные друг другом, уже далеко за полночь, стали укладываться спать. Утром Иван Васильевич пообещал довезти Алексея до города.

Глава 4.

Денег у Алексея теперь было предостаточно. В маленьком городе на железной дороге он решил остановиться в гостинице, чтобы привести себя в порядок и привыкнуть немного к светской жизни, от которой отвык. За два дня он прикупил себе хорошую одежду, обувь. В частной парикмахерской сделал стрижку и подровнял покороче бороду. Теперь он выглядел современно и модно и совсем был не похож на святого отца, приехавшего из далёкого таежного скита.
Кирилла Алексей оставил у гостеприимного хозяина в посёлке, хорошо заплатив ему за проживание постояльца, который должен был ждать своего господина из поездки в далёкий столичный город. Перед отъездом Алексей тщательно наказал Кириллу не распространяться об их таёжной жизни. Он разрешил рассказывать о себе только как об охотниках, живущих в тайге и промышляющих охотой на дикого зверя. Алексей надеялся на преданность ему Кирилла, который за последнее время сильно изменился, он не употреблял совсем спиртного и даже не курил табак.
Спустя несколько дней Алексей уже вышел из поезда на перрон своего родного столичного города. Вокруг была  непривычная неимоверная суета. Пестрели своими  разнообразием всевозможные ларьки, киоски, магазины и магазинчики, от которых  туда-сюда сновали торопящиеся люди. От такой  пестроты и суеты у Алексея слегка закружилась голова. Он взял такси и назвал адрес своего брата, другой родни у них не было.
Брат Сергей был младше Алексея на четыре года. Работал он бригадиром на одной из строек города, но, попав под сокращение, занялся коммерцией. Он содержал маленький частный киоск. Жил Сергей Минаев один в маленьком ветхом домике на окраине города. Он очень обрадовался приезду старшего брата. В это время Сергей копался в своём стареньком «москвичонке». Он быстро вытер руки и, широко улыбаясь, крепко обнял брата.
Они присели тут же во дворе, и Алексей коротко поведал брату о своей жизни, о приключениях, выпавших на его долю, и предложил Сергею принять участие в реализации задуманных им планов, на что брат сразу без колебаний согласился.
- Знаешь, надоело заниматься мелочёвкой. Хочется чего-то большого и серьёзного. Устал до чёртиков с этой мелкой коммерцией. Только немного начнёшь на ноги подниматься, то налоговая прицепится, то ребята с золотыми крестами и бритыми головами на горло наступают, дань требуют. Так вот и не знаешь, какому Богу молиться и как дальше жить.
Через пару часов они уже разговаривали со старым знакомым ювелиром, показывая ему небольшой слиток золота. За хороший гонорар ювелир назвал адреса и имена ювелиров, зубных протезистов и других людей, с которыми можно иметь дело по-крупному. Купив у них за «кругленькую» сумму со скидкой слиток, ювелир посоветовал делать на золото двадцатипроцентную скидку, чтобы побыстрее «сбагрить» товар.
 Вскоре братья стали налаживать деловые контакты с богатыми известными людьми, чей капитал исчислялся сотнями миллионов. Один очень богатый ювелир-еврей сначала был недоверчив к ним, но, проверив показанные ему золотые слитки, сразу переменил тон разговора. Братья приняли это как должное. Коммерсант есть коммерсант, тем более ювелир, тем более старый еврей. Он согласился купить у них несколько слитков и дал адрес скупщиков в больших городах, если они скинут ему цену на тридцать процентов. Поторговавшись, сошлись на двадцати пяти. Денег уже было выручено достаточно, чтобы купить в центре столицы несколько элитных квартир.
Алексей с Сергеем осматривали прекрасные окрестности с огромной террасы, которая одним краем нависала над морем. Большое старинное здание, которому было около трёхсот лет, они купили у одного обанкротившегося бизнесмена, который вырученными от продажи деньгами должен был рассчитаться с кредиторами, чтобы начать своё дело сначала.
Здание было построено из горного камня и выглядело массивным. Ему требовалось реконструкция и большой ремонт. Несколько комнат на первом и втором этажах хозяин успел отремонтировать. Алексей с удовольствием смотрел на бьющиеся о каменные стены террасы волны. Потом он поднял взгляд, и перед ним открылась голубая даль Черного моря. По обе стороны от них возвышались горы. Картина была изумительная. Место здесь было тихое. Видно, цивилизация не забралась ещё своими щупальцами в этот райский уголок в горах. Рядом находился небольшой рыбацкий посёлок, к которому вела узкая каменистая дорога из более оживлённых мест, где стояли многочисленные санатории и дома отдыха.
Место, где решили обосноваться братья, было с трех сторон зажато горами, что не позволяло разместить здесь санаторий, тем более, жители рыбацкого посёлка никогда бы не согласились оставить свои насиженные места и переехать неизвестно куда. Такое соседство было по душе новым хозяевам старого особняка.
Алексей, на правах старшего взяв на себя инициативу, дал задание Сергею подыскать рабочих для ремонта здания, для него внутренней и внешней отделки. Денег велел не жалеть, чтобы специалисты были самого высокого класса. Он попросил брата связаться с нужными людьми, чтобы подобрать охранников, желательно из числа бывших спортсменов.
- Купи для себя и для своего помощника хорошие машины и современную технику и оборудование для организации работы. Надо, чтобы всё было своё.
Обсудив все детали предстоящей работы, одобрив эскизы внутренней и внешней отделки здания, представленные художником-дизайнером, братья распрощались до вечера.   
Дмитрий Васильевич Гостев едва удержался в должностном кресле начальника геологоразведки после пропажи вертолёта с людьми. Алексей коротко поведал ему о катастрофе, о гибели Ивана Петровича и о том, как чудом остался жив. Гостев сокрушался о случившемся и жалел, что тогда разрешил взять для охоты вертолёт. Но после дружеской беседы между ними  было достигнуто взаимопонимание, и они решили, что ничего уже не изменить, и нужно предать забвению случившееся. Оба были довольны решением, тем более, что Дмитрий Васильевич получил  в подарок новенькую «Ниву», на которой  приехал Алексей.
Рано утром начальник геологоразведки Гостев командовал на вертолётной площадке погрузкой оборудования для далёкой экспедиции. Алексей отправлял в тайгу небольшую электростанцию,  работающую на любом горючем, японскую миниустановку для переработки нефти, вездеход- амфибию, приобретенный в одной из воинской частей и трактор с прицепом для заготовки леса. Отправка шла двое суток.
Пилот вертолёта получил вознаграждение, составляющее размер его годовой зарплаты, за хранение тайны о месте доставки груза. А начальник геологоразведки Гостев вскоре переселился в большой коттедж с гаражом под домом, откуда он каждый день выезжал на своей новенькой «Ниве».

Глава 5.

Оживление пришло в далёкий таёжный скит. Электростанция принесла живительную энергию. В окнах жилищ загорелся свет, заработали привезённые отцом Алексеем телевизоры. Жизнь людей стала меняться на глазах. Рабочий день был увеличен. Община жила напряженной трудовой жизнью, зарабатывая себе светлое будущее. Огорчала только смерть ветхого старца Никодима и молчаливой Фёклы. После их похорон община дружно принялась за работу.
Занимались в основном добычей и переработкой горючего и доставкой породы, в которой было золото. Используя передвижную электростанцию, увеличили скорость добычи породы,  подключив к станции отбойный молоток и проведя освещение в пещеру. Работали здесь Алексей, Мефодий и Феодора. Породу на телегах перевозили в скит. Вскоре была навожена огромная гора породы. Переработанное горючее в бочках стояло за оградой, во избежание возможных неприятностей.
Последней и основной задачей было выправление золота из породы. Для этой цели были привезены камнедробилка и мини печь, работающие от электростанции. При нагревании печи до необходимой температуры открывалась заслонка, и тоненькая струйка жёлтого металла заполняла формы. Работа была кропотливая и ответственная, поэтому ей занимался сам Алексей, который снова для всех стал святым отцом. Помогала ему сестра Феодора. Дроблением породы занимались Кирилл с Мефодием и молодые сёстры Мария и Елена.
С добычей и переработкой золота нужно было заканчивать побыстрее, так как это место могли обнаружить, и тогда придется нести наказание за незаконную добычу, переработку и сбыт драгоценного металла.
Наступила весна. Вся необходимая работа была закончена. Пещеры взорвали и замаскировали. Золотые слитки спрятали в тайник, подальше от скита. Отец Алексей готовил свою паству к переселению на «большую землю». Основное время он уделял изучению грамоты и упражнениям, развивающим чувствительность человека. Члены общины теперь были одеты по-современному. Женщины восхищались нарядами и украшениями, подаренными им владыкой.
Снег почти весь растаял, оставшись только небольшими островками в тени раскидистых хвойных деревьев. Аромат проснувшейся земли и леса пьянил голову и пробуждал странные незнакомые чувства, так долго дремавшие и подавлявшиеся в людях. Но природа берёт своё. Какие не строй преграды и плотины, ограждая сердце от дурманящих потоков внутренней энергии, она всё равно когда-то прорвётся наружу.
Отец Алексей стал всё чаще замечать оживление в глазах и чувствовать  внутренний трепет сердец своих красивых и молодых «святых овечек». Сдерживаемые силой воли желания стали постепенно прорываться наружу, соединяясь с вихрем чувств, которые он ощущал в окружающих его женщинах. При даже легком его прикосновении к любой из них, он чувствовал магнетическое притяжение к нему.
Однажды вечером, когда все мужчины занимались в спортивном зале, он решился провести давно задуманный им эксперимент, собрав всех молодых женщин и девушек в доме Феодоры, самой верной своей помощницы. Женщины расселись на принесённых с собой табуретках и с замиранием сердца, обратили свои прекрасные ожидающие взоры на Учителя. Алексей начал психологический сеанс. Он внушил им полное расслабление и увидел, как опустились беспомощно их головы и руки.
- Тело наполняется божественной энергией, которая заполняет каждую его клеточку,- медленно ласковым вкрадчивым голосом говорил он. - Вы чувствуете прикосновение моих горячих рук к своей голове, чувствуете, как жизненный ток входит в ваш разум и в ваше сердце. Вы чувствуете, как ваше тело тянется ко мне. Вы чувствуете мои руки на своей груди, в которой разгорается мощный огонь Любви. Вы чувствуете жар и сильную страсть. Она выгибает ваше тело и жаждет наслаждения. Вам жарко, очень жарко! Раздевайтесь и наслаждайтесь наготой и свободой.
Алексей смотрел на этот живой танец тел, которые, проделывая естественные, плавные движения, жаждали нежности и страсти. Струйки пота стекали по шее и груди с торчащими возбуждёнными сосками, возбуждая его взор. Он лёгкими движениями пальцев прикасался к красивым телам, и трепет волнами пробегал по его телу, прожигая  насквозь, пробуждая бурю желаний. Но он, изо всех сил сдерживая себя, всё говорил и говорил. Его красивый грудной голос звучал завораживающе, доводя женщин до экстаза. Стоны и вздохи наполняли помещение.
На следующее утро отец Алексей, проведя служение в церкви, заметил горящие страстью и ожиданием глаза милых прихожанок. Он понял, что стал для них более чем духовным наставником. Они видели в нём воплощенное божество, принесшее в их сердца столько приятного смятения и желания, что готовы были пожертвовать ради его к ним благосклонности даже своей жизнью.  Он внушил им, что только Любовь – самое высшая, самая сильная и божественная созидательная сила  на земле.
После проникновенной горячей молитвы, какой никогда не было в стенах этой церкви, все разошлись, чтобы заняться выполнением разных работ. Огонь любви и страсти лучше всяких жестоких мер, подхлёстывал женщин к бурной деятельности. Каждой из них хотелось быть достойной внимания святого Отца.
Алексей решил прогуляться по лесу, чтобы насладиться видом весенней природы и зарядиться энергией пробуждающейся земли. С ружьём за плечом, он шагал по начинающим зеленеть лесным полянам. Вдруг он услышал за спиной треск сучьев и, резко обернувшись, инстинктивно схватился за ружьё. Но с удивлением заметил, что за толстой сосной, метрах в ста от него, спряталась женщина, наблюдавшая за ним. Он сделал вид, что ничего не заметил, остановился, повесил на сук дерева ружьё и стал собирать сухие ветки для костра, краем глаза наблюдая за следящей за ним женщиной.
Вот уже костёр ярко заполыхал на полянке. Алексей, сняв верхнюю одежду, присел на колени к костру и стал задумчиво смотреть на огонь. Вдруг он почувствовал за спиной лёгкие, крадущиеся шаги и, обернувшись, увидел Феодору. Она стояла, смущённо опустив свои тёмные с поволокой глаза, опушенные густыми длинными ресницами, и виновато теребила снятый с головы платок.
- А я вот тут ходила, искала первые цветы … и вот нечаянно на вас набрела, святой Отец … - сбивчиво, смущаясь, тихо проговаривала женщина.
Он поднялся на ноги, подошёл к ней, нежно взял её за руки,  взглянул в её прекрасные бездонные глаза, в которых открылось безбрежное море нерастраченной страсти и любви. Тело её вдруг мелко задрожало, она резко рванулась в его руках, желая броситься бежать, но он удержал её, нежно обнял за стройную талию, крепко прижал  к себе, и их губы слились в страстном поцелуе.
Земля уплывала из-под ног. Они чувствовали, как их тела сливаются в одно, превращаясь во что-то нежно-безумное и лёгкое ...
Феодора этой ночью долго не могла заснуть. Закрыв глаза, она с замиранием вспоминала происшедшее у костра. Дрожь вновь и вновь волнами проходила по её телу. Вот она, обнаженная, лежит на вещах, раскинутых на траве у костра.
Страстные поцелуи, которых она так долго жаждала, покрывают её разгорячённую, истосковавшуюся по нежной мужской ласке, грудь. Возбуждённые соски утопают в его горячих губах. Она снова и снова ощущает, как его сильные руки смело и нежно ласкают её тело, доводя до бесчувствия, как твердая, быстро растущая мужская плоть, глубоко входит в неё, вызывая стоны, отзываясь в его пылающем любовью сердце.
Казалось, врата рая широко открылись на небесах и впустили в свою святую обитель. Тело уносило мощным потоком жгучей любовной реки. Лёжа на своей кровати, Феодора повторяла те движения, которыми он ласкал её. Сознание, ушедшее в мир блаженства, постепенно засыпало, окутывая тело пьянящей пеленой легкого тумана и неги. Это был самый прекрасный из всех снов в её жизни.

Глава 6.

Алексей встречал вертолёт. Гостев Дмитрий Васильевич привез весточку от брата Сергея, в которой тот сообщал, что основное всё сделано, и можно готовиться к приезду. Он тут же написал брату ответ, попросив прислать двух надёжных человек, желательно охотников, чтобы оставить их после своего отъезда для проживания в таёжном скиту.
После праздничного обеда Алексей устроил небольшое шоу, решив показать гостям развитые им возможности своих учеников. Феодора без труда прочитала текст, написанный Дмитрием Васильевичем за её спиной на расстоянии двадцати метров. Кирилл ломал о своё натренированное упругое тело толстые палки.  Мария и Елена стреляли по мишеням с завязанными глазами. Зрители были ошеломлены увиденным зрелищем.
На прощанье Алексей подарил гостям несколько ценных звериных шкур, после чего они, довольные и поражённые таким гостеприимством, отправились домой. Вертолёт, подняв лопастями ветер, медленно поднялся в воздух  и, дав круг, полетел над тайгой.
Сергей Минаев ждал приезда своего брата. Строительство и ремонт шли успешно. Деньги быстро делали своё благое дело. Вокруг огромной усадьбы красовался высокий каменный забор с декоративной, выполненной  на старинный манер, решеткой сверху. Внутри двери, на расстоянии трёх метров, была сооружена ещё одна узорчатая ограда поменьше. По обеим противоположным сторонам ограды разместились вольеры, в которых бегали огромные ротвейлеры, собаки-убийцы, надёжно охраняющие усадьбу.
По всему периметру большой ограды проходила лазерная сигнализация, лучи которой передавались через систему зеркал, попадая на фотоэлементы. Если луч прерывался каким-то предметом, сигнализация срабатывала, клетки, оснащённые электронными замками, открывались, выпуская на волю страшных псов.
За маленькой оградой ровными рядами шли красиво подстриженные кустарники и деревья, за ними расположились красивые клумбы с пышными цветами, обложенные массивными декоративными камнями. Перед парадным входом разместился овальной формы бассейн, выложенный из изумрудного цвета мрамора.
 От центрального входа широкая бетонированная дорога вела к входным железным воротам, которые открывались и закрывались автоматически, стоило только нажать на пульт управления. С внешней стороны в ворота было вмонтировано переговорное устройство. Посетитель нажимал кнопку, называл себя и цель своего визита, находящийся у ворот охранник принимал решение.
Здание усадьбы имело форму буквы «П». Парадное крыльцо было выполнено из красного мрамора, по бокам на постаментах разместились огромные каменные львы с оскаленными пастями, направляющие свой взор на всякого восходящего на ступени крыльца. Само кирпичное здание белого цвета, с  огромными окнами, стояло на высоком фундаменте. По углам здания возвышались круглые высокие башни с лоджиями наверху.
Сергей вновь и вновь проходил вокруг дома, критически оценивая свою работу, думая о том, понравится ли его творение брату. Вдруг сработала сигнализация, послышалось злобное рычание псов и душераздирающий человеческий крик, на который уже бежали шесть вооруженных пистолетами «ТТ» охранников. Сергей подбежал к низкому забору и увидел, как разъяренные собаки рвали непрошенного гостя.  Второй тщетно пытался взобраться на высокий забор, и, когда его руки уже ухватились за железную решетку, псы, бросив свою безжизненную первую жертву, повисли на ногах второй. Пока двое охранников подбежали к забору, всё было кончено, растерзанное тело безжизненно лежало у ног обезумевших псов.
За высоким забором раздались выстрелы, и через несколько минут охранники подвели к хозяину скованного наручниками третьего мужчину, задержанного около машины, недалеко от ворот в кустах. Он дрожал от страха как осиновый лист и что-то невнятно бормотал себе под нос. После краткого допроса оставшийся в живых, не желая разделить участь своих подельников, рассказал, что их послал для прощупывания новых хозяев особняка некий «Муфлон», местный мафиози.
Начальник охраны фирмы братьев Минаевых бывший капитан КГБ Михаил Сомов тут же получил экстренное задание отбить охоту любопытство злоумышленников. Он имел лицензию частного детектива и набрал в свою команду бывших спецназовцев и офицеров службы госбезопасности, каждый из которых имел от фирмы по «девятке», а сам начальник охраны – «Волгу» газ -31. Группа была очень мобильна и высокопрофессиональна.

Эпилог

Вертолёт был загружен необходимыми вещами и стоял в ожидании пассажиров, которые прощальным взором последний раз оглядывали таёжные окрестности и высокий забор староверческого скита, за которым виднелась крыша церкви с крестом. Всё имущество скита оставалось на двух присланных братом охранников, которые были снабжены всем необходимым для продолжительной жизни в тайге. Вертолёт будет прилетать к ним два раза в месяц, чтобы пополнить запасы продовольствия.
Алексей дал команду на взлёт. Женщины, с помощью четырех здоровых парней-охранников, присланных Сергеем для сопровождения, стали забираться в вертолёт. Наконец, посадка закончилась, и машина, тяжело завертев лопастями, оторвалась от земли.
Женщины в страхе крестились, бормоча молитвы, и жались друг к другу. Но вскоре пришли в себя и стали с явным любопытством разглядывать  проплывающие внизу лесные массивы. Они летели в неведомое, но были уверены, что отец Алексей, многому их научивший за это время, будет рядом, и что всё будет хорошо. Вскоре фирменный поезд уже мчал их на запад, к новой жизни.