Путешествие

Кто-то сорвал стоп-кран. Поезд, едва начав движение, обиженно заворчал и остановился. Я смотрела в окно тамбура сквозь сигаретный дым и пелену сдерживаемых обруганным всеми никотином слёз.
 
  Ну, конечно, он не стал просто стоять и ждать, когда снова поезд тронется. Догнал моё окошко и грозил мне пальцем:"Не плачь!"

  А я видела, как он возвращается в опустевший дом,наливает себе чай,садится на своё любимое место за кухонным столом, включает телевизор и сидит, не двигаясь, забыв о чае, о фильме, о севшей телефонной батарее.

  По привычке рука потянулась, чтобы прикрыть Сенькину клетку. Клетки на месте не было. Мы её увезли с собой.Далеко.Семь дней пути и двенадцать тысяч километров. Он кладёт голову на руки и так сидит долго, не двигаясь, пытаясь не слышать осторожно подкрадывающегося одиночества.

  Он думает только о том, что я больше не вернусь. Никогда. И, может быть, даже не напишу. Он сделал всё для того, чтобы я больше никогда не вернулась. Пусть будет плохо, но только мне одному. Так он решил и методично доводил до конца задуманное, делая вид, что не стоит прислушиваться ни к моим словам, ни к моим слезам, ни к моим просьбам.

   Он не учёл только одного : я слишком хорошо его знаю. Я знаю его лучше, чем себя. Я всегда знаю, что он чувствует на самом деле, каким бы деревянным идиотом он не представлялся.

  Это моя постоянная информированность раздражает меня больше, чем песок на линолиуме под босой пяткой. Уже давно можно было поверить в его идиотизм, если бы не эта моя способность всегда угадывать его мысли.

  Не дай Бог никому так отталкивать от себя человека, которого ты так любишь. Он болел, почти не разговаривал, уходил из дома, всячески пытался показать, как ему всё равно, а в глазах, испещрённых от напряжения красными прожилками, я читала только одно:"Прости меня!"

  Иногда он сдавался, начинал говорить, срывался на хриплое молчание.

  И вот я сейчас стою в тамбуре, а кто-то сорвал стоп-кран.

  Я не вышла.

  Я уехала.
 
  Через месяц я возвращаюсь. Сначала он не поверил. Потом не понял - неужели я всегда знала, что вернусь. Потом  притих. А сегодня заявил: "Тащи скорей свою задницу домой, раз надумала! Ничего не знаю!"

  Только ты меня дождись, хотела сказать я. Но закончились деньги на счету. Я представила, как он сидит на кухне, на своём любимом месте за кухонным столом, смотрит в таёжную ночь и улыбается.