Романтические истории

Бюро пропусков
    Я часто ездил в прибалтийский Калининград в командировки на судостроительный завод "Янтарь". Завод большой, 15 тысяч работников. Несколько больших проходных, каждая со своим бюро пропусков. Я всегда ходил через одну и ту же проходную, ближайшую к моему цеху. Там в бюро пропусков было пять или шесть окошек, и за одним из них сидела женщина, которая сразу мне понравилась. Так бывает: чувствуешь безотчётную симпатию к человеку совершенно незнакомому. Она тоже видимо мной заинтересовалась, наверное потому что гости из солнечного Сухуми бывали на заводе не часто. Немного пригнулась к своему столику, и заглянула через окошко мне в лицо. Не знаю, что она ожидала увидеть, может быть кепку-аэродром, кавказские усы и горячий взор джигита. Но увидела только меня. Мы улыбнулись друг другу, она выписала мне одноразовый пропуск, я сказал "спасибо", и ушёл.
    На следующий день я пришёл с букетиком фиалок, которые продавали в Калининграде во многих местах, и просунул ей в окошко паспорт с командировочным удостоверением, а сверху букетик. Получил в ответ вместе с пропуском такое радостное сияние глаз, что целый день ходил со светлой душой.
    Стало обычным делом, что я приходил с букетиком цветов, и становился в очередь у её окошка, хотя там иногда бывало больше народу, чем у остальных. Она видела меня ещё за два-три человека, и награждала быстрой улыбкой. Однажды, когда я подошёл к её окошку и отдал ей весь обычный набор, она вдруг встала и исчезла, а через несколько секунд вышла в коридор через служебную дверь. Мы впервые увидели друг друга в полный рост. Она оказалась небольшого роста, худенькая, очень стройная, в серых брючках. Наверное она хотела меня увидеть и себя показать. Прошла по коридору в соседнюю дверь, почти сразу вышла оттуда и вернулась к себе. Улыбалась мне, а я смотрел на неё восторженными глазами. Но подойти не решился, хотя она возможно этого ожидала.
    Я не видел смысла затевать с ней роман. Она держала мой паспорт в руках, и конечно полюбопытствовала, есть ли в нём штампик. Так что была в курсе моего семейного статуса. Сама она тоже была скорей всего замужем, что-то в ней было такое уютное, домашнее, успокоенное. Я часто влюблялся в таких женщин, но меня никто бы не заставил крутить любовь с замужней женщиной. Так всё ничем и кончилось. Когда я приехал в командировку на этот завод через несколько месяцев, её в этом бюро пропусков уже не было, а спрашивать у девочек, где её найти, было бы глупо. Нет повести печальнее...

Лиго
    Летом 1970 или 1971 года я был в двухнедельной школе по автоматизации физических экспериментов. Школу организовал и курировал Рижский университет. Мы жили в прекрасном курортном городке Сигулде около Риги, в здании школы-интерната, которая не работала во время летних каникул. Лекции и семинары были в классах школы, а на экскурсии нас возили чуть ли не по всей Латвии. Причём делали это очень радушно и с видимым удовольствием. Ни о каких "оккупантах" тогда не было речи.
    Традиционный латышский праздник летнего солнцестояния "Лиго" университет устроил для нас прямо в Сигулде, на большой зелёной поляне у живописной речки Гауи. Вечером после ужина в столовой школы (подавали традиционные латышские блюда - ой, лучше не надо вспоминать - одно сало!) нас пригласили на поляну. Там уже были расставлены по краям поляны столики, на них бочонки с пивом и подносы с закуской: большие куски чёрного хлеба и сыра, то и другое с тмином. Горели костры, а в одном из углов поляны расположился женский хор университета, девушки в традиционных костюмах сидели кружком.
    Один из молодых преподавателей университета с микрофоном в руках вёл этот праздник, рассказывал о традиции искать вдвоём с девушкой цветок папоротника. Сначала намекал, что девушек из хора можно уводить по одной на поиски, потом стал говорить об этом прямым текстом. Но девушки так хорошо пели и выглядели такими красивыми, что никто не решался разрушить этот ансамбль. Подконец ведущий уже прямо взмолился со слезой в голосе: "Ну почему вы не уводите девушек, они ждут!" Кто-то первый смелый подошёл, пригласил, увёл.
    Я тоже наметил себе подружку, она мне понравилась сразу каким-то очень милым спокойствием. Я подошёл, протянул ей руку, она легко так поднялась, и мы пошли с ней, молча улыбаясь друг другу. Я сказал ей, что латышский язык видимо придуман специально для женщин, мягкий и звучный, песенный. И попросил её просто что-то говорить по-латышски, неважно что, а я буду слушать. Но она была видимо от природы не говорунья, улыбалась моим словам, но отвечала коротко по-русски. Её и по-русски было приятно слушать, она говорила без акцента, но с такими напевными интонациями, что сразу можно было определить - она латышка. Я забыл, как её звали, кажется Ильза или Ильзе - мне её имя не понравилсь, что-то колючее, не соответствовало её облику.
    Мы шли по тропинке вдоль речки, держась за руки. Светлая ночь, так хорошо кругом! Я остановил её, обнял и поцеловал. На мой поцелуй она ответила, даже одной рукой обняла меня за шею, но тут же слегка отстранилась. Дала понять, что на большее не надо рассчитывать.
    Мы вышли на другую поляну, там около небольшого костерка сидела пара, мужчина и женщина. Рядом на матрасике спали их детишки, двое или трое, укрытые одним одеялом. Столько было покоя и земного счастья в этой картине, что мы остановились. Моя подружка сказала им несколько слов по-латышски, они ответили.
    Мы прошли ещё немного, потом она сказала: "Давай вернёмся. Уже холодно, и скоро за нами придёт автобус". Мы пошли к нашей поляне. Когда подходили к ней, ещё раз поцеловались, я сказал "Спасибо", а она: "Спасибо тебе". Она пошла к своим девушкам, которые уже собирались уезжать, а я пошёл прямиком в интернат. Унося в душе праздник.

Пятый фортепианный
     Я не меломан, но симфоническую классику готов слушать всегда. У меня есть любимые композиторы, и среди них Бетховен. А когда я бывал в командировках в Ленинграде, всегда старался попасть в Филармонию, послушать что удастся.
     Однажды я подошёл вечером к Филармонии, и - о, Господи!! Пятый концерт для фортепиано с оркестром Бетховена (мой любимейший!), играет Джон Огдон!! дирижирует Евгений Мравинский!! Я к кассе, а она чуть ли не кирпичами замурована. Билетов нет. Ну откуда им взяться, ведь Огдон же!
     Без всякой надежды подхожу ко входу в Филармонию. Ну на какой там "лишний билетик" можно в своём уме рассчитывать, если Огдон? И в самом деле, нет никого с вожделенным билетиком в руках, только парочка таких же как я шнырей впиваются безумными глазами в каждого подходящего ко входу.
     Немного в стороне на ступеньках стоит девушка, явно кого-то ждёт. Мне терять нечего, подхожу к ней. Она говорит: "Жду друга, если через пять минут его не будет - билет Ваш". Друг не пришёл, я сидел рядом с девушкой, и уже от одного этого в душе было праздничное волнение и ожидание счастья.
     Счастье наступило, когда раздались первые звуки концерта. У меня дома была пластинка с этим концертом, и в хорошем исполнении, но слушать любимую музыку в зале с великолепной акустикой - это значит улетать куда-то в счастливый мир. Наши места были в первых рядах партера, божественный звук охватывал со всех сторон и уносил далеко-далеко. Я просидел всё первое отделение с закрытыми глазами, боясь пошевелиться, чтобы не нарушить это состояние ничем не омрачённого счастья.
     Когда первое отделение закончилось, мы с девушкой впервые заговорили друг с другом. Мы так и не познакомились, не назвали друг другу своих имён - как-то до этого не дошло. Первыми нашими словами было выражение восторга по поводу музыки. Сразу выяснилось, что мы оба не музыканты, и наши впечатления можем выразить только самыми общими словами. Вместе пошли в буфет выпить какой-нибудь воды; в зале почему-то было очень жарко. Пока стояли в очереди, выяснили, что оба любим классику, и Бетховен - один из любимых.
     Во втором отделении был Онеггер. Современную музыку я не понимаю, видимо к ней нужна подготовка и привычка. Когда по окончании концерта мы вышли с девушкой на улицу, я с её разрешения проводил её до метро, и всю дорогу мы проговорили в общем-то о пустяках: что она тоже старается почаще бывать в Филармонии, что ей повезло купить билеты в партер, а то обычно приходится сидеть на галереях, там ужасно скрипят полы, а неуёмный народ всё ходит, ходит. Когда мы прощались, мне показалось, что она помедлила секунду, прежде чем сказать "Прощайте". Ждала от меня чего-то? Но праздник кончился. Я сохранил к ней симпатию до сих пор, даже не зная её имени, и пусть так всё останется. Судьба не часто делает нам такие подарки.