Жанетта

Высокий, сухощавый парень в темных очках, пьяно переступая ногами, орал матом и пластал ножом вокруг себя воздух. Видимо, вечер удался. Группа мужиков разного возраста, оседлавших крыльцо и палисадник сельского клуба, смотрели на хулигана спокойно, практически без интереса. Из распахнутых дверей культурного места густо перли ритмы зарубежной эстрады, иной раз, вынося на вечерний холодок и уставших танцоров. Криво подвешенные фонари куце освещали заасфальтированный пятак центральной площади, статую вождя и пустой милицейский «уазик». Время от времени, из густеющих сумерек выскакивала группами и по одиночке запоздавшая молодежь. Тоскливый еще с понедельника билетер, принимал обязательные 15 копеек за вход, вяло, переругиваясь с буфетчицей. Своих денег на пиво уже не было, а мужики наливать не торопились. Билетер ходил в деревенских придурках. Когда-то он по окончании вуза приехал поднимать уровень сельской культуры, дважды был женат и имел четверых детей. Спился на почве полной безысходности и на пару с киномехаником. Коллектив их обоих усилено лечил, брал на поруки и умерено порицал. Лет через пять, друзья отплыли на рыбалку, но на островах упустили лодку. Решили перемахнуть реку вплавь. Осенняя Обь не теплее моря, в которое впадает, но Бог, как известно,  хранит флот, пьяниц и дураков. На берег вышли оба. Решили согреться привычным способом. Милиция потом винила паленую водку и самогон настояний на карбиде и курином помете. Но молва шла, что им просто срок вышел...

К клубу на «чезетах» подкатили пяток молодцов, в самопальных гермаках и китайских кожанах. Хлопцы олицетворяли собой местный байк-клуб (хотя слова такого не знали), братву (пара из них сидели на малолетке) и нарождающийся дикий бизнес. Рэкет состоял в получении у бабок-самогонщиц дармовых бутылок с вонючим содержимым и посиделок в вагончике Вахтанга -- шашлычника. Они его крышевали, заодно помогая разгружать пригоняемые машины. Вахтанга такие отношения устраивали долго, пока в году девяносто четвертом молодежь под крыло не взял вернувшийся с зоны Пашка Зубы. Тот быстро объяснил салажатам, что клетчатые штаны могут быть из другого материала и «подниматься» надо на уважении. Разговор «за уважение» закончился поножовщиной. Вахтанг выжил, его брат – нет. На похороны своего бойца, Пашка не пришел. Прихватив приятеля, ударился в бега. Оставшихся – посадили, а его нашли уже в Чечне, куда он подался «контрабасом». Но арестовать не успели. Говорят, что погиб прикрывая отход раненых. Кто знает, может и правда. 
У палисадника коротали время «старшаки», молодые женатые мужики и пара дедов лет 40-50. В клуб идти уже зазорно, а развлечения душа еще требует. Сидели, привычно смеялись над старыми анекдотами, обсуждали местные новости, периодически обносили круг единственным стаканом. За неимением закуски, закуривали. Новостей было мало.  Обсуждать немцев потянувшихся на историческую родину надоело, свадеб давно не было, а участники единственной в этом месяце аварии сидели тут же. 
-- А чё слепого не уймете? – походя, спросили мотоциклисты.
--  Те нужно, ты и уйми – лениво и не без вызова обронил один из сидящих.
Парни вызова не приняли, гордо хмыкнули и подались мимо билетера в зал. Цепляться с Лехой Толстым из-за подпившего инвалида мог лишь человек чужой, случайно и в потемках. Может, он и не умел драться как в «видике»,  но его голова выдерживала любые удары. Ходило поверье, что думает он поясницей и происходит от тех ящериц, что в учебнике прописаны. К этому  мнению склонялся и представитель медицинской общественности – санитар из морга, что при районной больнице. Про эту дискуссию Леха знал, но не обижался, так как школу бросил в классе седьмом, а ученым людям виднее.
К концу 90-х годов, он открыл в селе сначала баню, потом чайную, а потом прибрал к рукам и пару-тройку фермерских хозяйств. Причем, без всякого явного криминала. Оказалось, что отчество у него Абрамович и когда корреспонденты областного телевидения брали интервью у знатного хозяйственника, депутата районного собрания Алексея Абрамовича Ройзмана, - Леху Толстого многие не узнали. Тем более, что первую половину своей жизни он прожил по материнской фамилии - Кукин.
-- А чё, действительно, слепой буянит?
-- А когда было по-другому?
-- Да он сейчас уже успокоится! Вон и сестра его идет, сейчас заберет.
Парень в очках, действительно уже успокоился. Он сидел в пыли, ревел в надрыв, кашлял через сухие слезы, сморкался. Забытый нож валялся тут же. Он не застал Афган, проехал мимо Карабаха, но  попал под рванувшие в парке кислородные баллоны. Глаза были, но не работали. Врачи сказали – шок. Может быть отойдет… Находился он на попечении старшей сестры, был тихий и жил надеждой. Когда мог – напивался, кричал, хватался за нож или палку. Людей вокруг себя не слышал и слушал лишь сестру. Она его и спасет потом, выйдя удачно замуж за Алексея Абрамовича и найдя подходящую клинику в Германии. А пока, приобняв брата за дергающиеся плечи подвела к сидящим.
-- Леха, пригляди, пожалуйста. Я на полчаса забегу – посмотрю.
-- Иди, Маша, не волнуйся. Понятно, приглядим. И не торопись, товарки твои только, что подкатили.
Через полчаса из уже сгустившейся темноты появились два милиционера. Парни молодые, только из армии. Им бы самим на пляски, да оружие мешает. Быстрые, трезвые, малой властью еще не до конца порченые.  То же пройдут через первую Чечню. Оба останутся живы. Научатся пить - не пьянея, молча слушать жен и не бояться разнимать  бытовухи. Белобрысый встречал в предгорьях Пашку Зубы и его не ругает, а тот, что почернее – уйдет в МЧС.
Сейчас они, дав круга по селу, вернулись к оставленной машине. На ней конечно форсу больше, да бензина – слезы.
-- Говорят, слепой буянил?
-- Какой буянил! Вишь, тихий сидит? И сестра тут.
-- Скучно…
Выбив неплотно затворенную створку входной двери, из клуба вылетело тело в знакомом кожане. Тело резво поднялось и раскорякой ринулось обратно. Билетер ссыпался с крыльца вниз, поближе к представителям власти. Перекрывая вопль динамиков, из клуба доносился уже не совсем музыкальный рев. Событие вызвало у присутствующих удивление. Обычно «кожаных» в селе не трогали.
-- И кто это там осмелел…?
-- Так ведь буксиры в затон пришли. Команды у нас гуляют.
-- «Жанетта» поправляла такелаж…! – дружно грохнул «палисад».
Милиция, подумав, в клуб не пошла и закурила. Чего ходить? Сейчас все тут будут.