Глава 9 Тит Манций Торкват. Прощание

Владелец усадьбы уже ни о чем не просил  и не умолял. Трое его сыновей погибли в войне с рабами, и  сам он ждал смерти. Но не дождался.
-Харон отвезет его в Аид и без нас, сказал Итамар Эномаю и по его знаку палачи отошли от своей жертвы.
-Что у него в руках? крикнул своим людям Эномай. и действительно в руках у старика была связка папирусных листков.
-Что это у тебя? спросил Эномай старика.
-Это хроника нашего рода
-Ну-ка, передай ее мне, распорядился Итамар, он перелистал несколько страниц и вдруг, закусив губу, встал, изумленный до предела.
-Ты и есть Тит Манций Торкват, спросил он, и ты сделал то, о чем здесь написано?
Да ответил Тит Манций Торкват.
И никогда не мучился этим
Всю жизнь, тихо ответил его собеседник.
Что там, спросил заинтригованный Эномай, прочитай-ка мне?
Но, не обратив внимания на его слова, Итамар со всей быстротой, сколько позволяла его нога, побежал в поместье Торкватов, где находился штаб Спартака.
Большая белая усадьба с греческими колоннами, окруженная великолепнейшей платановой рощей, была полна народу,  и поэтому Итамару не сразу удалось найти Спартака.
Тот что-то чертил на большом папирусе, но Итамар тихо сказал:
-Две минуты, всего две минуты, Спартак.
-Что у тебя, спросил тот
Итамар передал ему связку листков и попросил
-Почитай хотя бы вкратце.
Спартак начал читать и с каждой минутой мрачнел все больше
Затем он отвел Итамара в сторону, и они вели разговор на пониженных тонах:
-Так ты и есть сын Торквата?
-Да
И старик выбросил тебя, когда ты родился?
-Власть родителей над детьми у римлян позволяет и это
-Значит, ты был найден здесь иудеями и воспитывался как иудейский раб
-Да. И они мне рассказали об этой истории. Они поведали мне, что меня выбросил какой-то римский патриций, но они не знали его имени. А я считал это просто сказкой.
-А он всю жизнь казнился своим поступком.
-Да
Спартак пристально вгляделся в Итамара, и тому в первый раз стало неловко перед ним.
-Если хочешь, я разрешу вам с ним перейти к Крассу. Старик, узнав, что ты его последний сын, замолвит за тебя словечко перед Крассом.
-Я никогда не сделаю это.
-Что же ты хочешь? Если мои люди узнают, что ты сын римлянина, они разорвут тебя на части.
-Я понимаю. Спартак,  дай мне возможность отплыть на лодке в Сицилию. И пощади моего отца
-Что же, сделай это. А твой отец будет жив.
-Да хранит тебя Всевышний! сказал Итамар Спартаку со слезами на глазах, и они в последний раз обнялись.

(Из «Хроники Спартака» Итамара Лапида)
Теперь, по прошествии такого количества  времени, я как будто бы воскрешаю в памяти эту минуту – минуту нашей последней встречи и ощущаю всю горечь этого воспоминания. Отныне  мой рассказ о Спартаке будет более кратким и сжатым.
После нашего расставания Спартак попытался прибегнуть к помощи сицилийских пиратов, чтобы наконец-то оторваться от безжалостно наступающего войска Красса. Но пираты предали его, и Спартак был вынужден биться с Крассом. Вынужденный отступить от побережья, Спартак расположился с войском на Регийском полуострове. Сюда же подошел и Красс. Он не долго размышлял над тем, как ему следует поступить – сам характер этой местности подсказывал ему верное решение. Он решил замкнуть перешеек. Его намерения при этом были таковы:  занять солдат работой  и в то же время лишить Спартака подвоза провианта. Эта работа была очень трудной и изматывающей, но Красс справился с поставленной задачей.  И выполнил ее совершенно неожиданно для противника очень быстро. Итак, поперек перешейка, связывая моря, он выкопал ров шириной и глубиною в пятнадцать футов, длиной в триста стадиев. Но и это было еще не все. Стена вдоль всего рва служила венцом деятельности войск Красса. Сначала Спартак весьма пренебрежительно отнесся к этим действиям противника. Но наступил момент, когда продовольствие закончилось, и над восставшими нависла угроза голода. Спартак принял единственно верное в той ситуации решение. Он засыпал часть рва ветками, землей и хворостом и таким образом перевел через него часть своего войска.
Это встревожило Красса. Сначала он испугался, что Спартак все-таки пойдет на Рим. Однако вскоре его опасения были развеяны: стало известно от перебежчиков, что в лагере Спартака вспыхнули раздоры, и многие рабы, уйдя от него, расположились лагерем у Луканского озера. Красс напал на этих людей и истребил бы их, если бы великодушный Спартак не пришел на помощь предавшим его.
Тогда Красс, не медля (поскольку он знал, что к месту сражения движется из Испании со своим войском победоносный Помпей, и не хотел делить с ним своей славы)  решил напасть не тех своих врагов, которые, отделившись, действовали под командованием Гая Каннинция и Каста. С целью занять одни из окрестных холмов он послал туда шесть тысяч человек,  перед этим дав им строжайший приказ действовать незаметно. С этой целью, пробираясь к заданному месту, эти люди прикрывали свои шлемы. Однако две женщины, совершавшие религиозные церемонии перед лагерем рабов увидели их.  Все всполошились; Красс пришел на помощь обнаруженным соратникам - и вспыхнула битва, в которой пали на месте сражения двенадцать тысяч триста неприятелей и лишь двое из них были ранены в спину.
 Спартака, отступавшего после этого сражения к Петелийским горам, преследовали по пятам Квинтий, один из легатов Красса и квестор Скрофа. Но когда Спартак вступил с ними в сражение, подобно тому, как загнанный зверь в последней своей надежде бросается на охотников, римляне бежали, унося с собой раненного  квестора. Однако этот, на первый взгляд, выдающийся успех и погубил Спартака. Его люди возомнили себя непобедимыми, что и позволило Крассу нагнать их без всякого ответного действия,  а затем начать работы по возведению рва, чтобы окончательно окружить рабов. К тому же ему на помощь шел Помпей, о чем Спартак уже знал. Он решил дать битву Крассу с целью или победить или потерпеть последнее поражение. Так он сказал, когда ему перед боем подводили коня. Более того, он отказался и от коня, заявив, что в случае победы у него будет много хороших коней, а в случае неудачи ему не нужен и этот. С присущей ему храбростью Спартак пробился в центр армии римлян, ища Красса, но в нескольких саженях от него был убит какими-то центурионами
Остатки войска Спартака истребил подошедший на помощь Крассу Помпей.
Победитель - Красс приказал распять взятых в плен рабов на дороге из Остии  в Рим. Там они и висели - на пути римских легионов - подобно страшным плодам на острых кольях. В этом безжалостном акте проявилась так хорошо знакомая мне самому душа коварного и жестокого человека. Он надеялся истребить навсегда память о Спартаке. Но он ошибся, как ошибся много позднее Марк Антоний, казня Цицерона. Память о Спартаке – мудром защитнике угнетенных и освободителе рабов -  переживет его и сохранится вовеки.