Глава 17 Западня

На снимке – рекламное фото компании "Реми-Мартен", что в Лиможе. Совершенно случайно, она производит неплохой коньяк и, совершенно случайно – в бутылках в виде фигуры кентавра. Так получилось и, сочиняя эту главу, я, честно – совсем не знал об этом...






Глава 17 (36) – Западня

Баптиста:
"Есть к музыке способность у нее?"
Гортензио:
"Она скорей способна быть солдатом,
Копьё ей надо в руки, а не лютню!"

Вильям Шекспир, «Укрощение строптивой»*

-----
* Перевод П. Гнедича.
-----

1
– Госпожа, госпожа?..
– Что тебе, Ахискала?
– К вам какой-то человек! Говорит, что он от господина де Трайнака, и говорит, что вам пора, госпожа!
– В такую рань?.. Хорошо, скажи: я сейчас выйду.
– Разбудить господина Бертрана?
– Пусть спит… Хотя, вот что. Позови отца.
– Слушаюсь, моя госпожа.
– Миура! Воды для умывания. И помоги одеться. Да-да, это платье, а ещё разыщи-ка мне мантию подлиннее. Да, красная как раз подойдёт…

Солнечные часы, сооружённые в центре лагеря умелым Леонтием, показывали шесть, когда принцесса Исидора, свежая и улыбающаяся, задорно сияя глазками, вышла к ограде, за которой её поджидали человек в одежде герольда и двое сопровождавших его всадников.
– Ой! – всплеснула ладонями она. – Вы действительно за мной?
– Господин де Трайнак… – развернул пергамент герольд, – извещает вас, что вы, как избранная Королева Любви и Красоты…
– Ой! – повторила она.
– Ваше избрание предполагает, что нынешний день до полудня вы, согласно своей почётной обязанности, должны будете посвятить посещению города Лимож и его окрестности, включая арену состязаний… Сейчас же я, по своей прямой обязанности, должен проводить ваше величество до западных ворот города, откуда вы торжественно проследуете через весь город до его восточных ворот…
– «Ваше величество»? Ой, как здорово! Как здорово! – захлопала в ладоши Исидора.
И, склонив задумчиво голову, спросила:
– Господин герольд! Я вот всё хотела спросить у господина де Трайнака… На вас такие красивые гербы и эмблемы… наверное, ваш господин – знатного рода…
– О да! – важно отвечал герольд, опуская пергамент, – это очень древний и славный род!
– А эти милые зверюшки наверху – наверное, кошечки?
– О нет, что вы! Это львы!
– А эти столбики внизу – наверное, это городские стены?
– Это изображение горностайного меха, сударыня! Сеньор де Трайнак…
– Ой, а можно я возьму у вас этот пергамент? На память!
– Хорошо, сударыня, я не против, но я также не буду против, если вы немного поторопитесь. Вы можете взять с собой охрану и свиту, если вам угодно, но не более двух человек. Ваше величество будет сопровождать особая свита…
– Ой, как интересно! Тогда, я, наверное, поеду вообще одна… Хорошо, хорошо, я сейчас, сейчас, только не уезжайте, прошу вас!

Всадники переглянулись. Один из них недвусмысленно присвистнул… и все заулыбались. А она скрылась у себя в шатре, куда следом за нею вошёл взволнованный Тинч.
– Вот что, Тинчи, – быстро проговорила она, перебирая в пальцах чётки. – Сразу после моего отъезда, ты пошлёшь гонца к де Трайнаку. Пускай ему передадут этот пергамент и скажут, что с его вестником случилась беда… Погоди, не перебивай. Этот гонец – не герольд. На груди его – рог, но он не трубит, а в геральдике не смыслит нисколечко.
– Ты с ума сошла! Ты собираешься ехать с ними? Я разбужу командора!..
– Совсем не надо… Пусть спит. Я поеду одна.
– Но…
– Тинчи! Пожалуйста, не порть мне представления!!!
И она зыркнула на него безумными глазами Ассамато… Или, быть может, Тайры, той самой девушки, которую Тинч знал, когда та еще не была королевой…
– Лучше помоги собраться. Они рассчитывают поймать меня в западню? Не позавидую я охотникам, надумавшим затравить такую дичь!..

– Что это за сумки у вас сзади под мантией, ваше величество? – подозрительно спросил "герольд", когда они проезжали по главной дороге рыцарского городка.
– А что, они так портят мою внешность?
– Ну-у…
– Ой, там у меня всё необходимое, а также я захватила мешочки с мелкой монетой. Должна же я что-то бросать в толпу, которая будет меня приветствовать! Надеюсь, это не нарушает установленных правил?
– Ну… не нарушает, конечно, это  даже к лучшему… Вы вольны поступать как знаете… А что это за чётки я вижу у вас в руках?
– Ой, а скажите, меня будут осыпать цветами?!. – уходя от ответа, с видимой беззаботностью перебила его та, которую когда-то, в кентаврьем племени, подруги величали титулом «фералис», «смертоносная»… – Ой, а поэты будут петь для меня стихи? А колокола? А музыка? Вы знаете, я так люблю восточную музыку, я от неё в восторге!..
Мнимый герольд (только что назвавший львят львами и не отличающий условное изображение беличьего меха от меха горностая) не успевал открывать рот, а она задавала всё новые и новые вопросы, а когда вопросы были исчерпаны, она пошла по второму кругу:
– Да, я забыла у вас спросить: цветы… я так люблю цветы… меня будут осыпать цветами?..
– Осыплют, осыплют, можете не волноваться, – отвечал с усмешкою тот, перемигиваясь с приятелями.
Так, в такой непринуждённой беседе, они, следуя вдоль городской стены, доскакали до западных ворот. Сопровождающие предъявили страже условный значок, и они углубились в город…

2
– Ой, а почему мы едем не по главной улице? И где, в конце концов, моя свита? Вы же обещали!.. Ой, скажите, а вы находите меня красивой?
– Я?.. – спросил командир отряда, внутренне торжествуя, потому что, следуя по грязной полутёмной улочке, они уже почти приблизились к месту назначения. – Вы так прекрасны и нежны своей шелковистой кожей, ваше величество! Точь-в-точь, как породистая английская свинья моего папаши!
– Га-га-га! – взревели сопровождающие.
– Ой, а скажите, а ваши свиньи…
Но она не успела досказать своего вопроса, потому что из-за угла ближайшего дома появился человек в плаще с капюшоном и схватил Июльку под уздцы.
– Я очень прошу вас, сойдите на землю, сударыня.
– Ой, я сейчас, надеюсь, вы мне поможете… Так вот, насчёт свиней… Скажите, а чем их погоняют, бичом или просто палкой?
– Я не шучу, сударыня! Сойдите на землю, и вам не причинят вреда!

Исидора быстро оглянулась… Из переулка показались ещё двое, вооружённые копьями, за ними ещё один, вооружённый арбалетом.
Вспомнился рассказ Тинча и Пикуса о путешествии в катакомбы.
Переулки у западных ворот…
Ага! Ну, нет! Не причащаться вам моею кровушкой!
– Щелк-щелк!.. – тихо сложились в её пальцах чётки, превратившись в хлыст…

– Ах, ну что вы меня торопите, и вообще, предложили бы помощь даме… – с удовольствием и нарастающей яростью продолжала играть она.
– Анри, помоги даме сойти на землю…
– А вы знаете, наверное, всё-таки бичом! – только и произнесла Исидора, когда человек в одежде герольда, соскочив с коня, протянул к ней руки.
– В-вжик, в-вжик! – это дважды свистнул в воздухе хлыст…

– Ш-шик! – это просвистел дротик и человек с арбалетом повалился навзничь, схватившись за горло. Его стрела ушла в небо.
– Ш-шик! Ш-шик! Ш-шик! – и, ещё раз, – ш-шик!
Лже-герольд попятился, беспомощно хлопая глазами и тут же получил удар своим собственным коротким мечом по голове. Человек в плаще отпустил Июлькин повод и, откинув капюшон, также попятился…
А Исидора, легко подхватив с земли пику одного из всадников, уже высилась над ним как Немезида из древнегреческих мифов.
– Я вас почти не знаю, сударь, – с не предвещающим ничего хорошего холодком в голосе сказала принцесса. – Но если вы попробуете хотя бы прикоснуться к оружию, я покажу вам как колют свиней у меня на родине.

Констан де Борн и так не мог пошевелиться. Весь его отряд растаял за несколько мгновений, а возле горла маячило острие пики.
– Очень жаль, сэр рыцарь, что мы не можем встретиться с вами на арене. Сколько бы сволочи вы ни привели с собой, у меня в колчане всегда будет достаточно аргументов против. Итак, отвечайте прямо и честно: что вы задумали?
– С-сеньора Гвискарда де Божё… если бы вы вдруг пропали… её назначил бы король…
– На моё место?
– Д-да…
– И только в силу этой глупой причины вы решили организовать моё похищение? – произнесла она, глядя на него с тем выражением одновременно презрения и любопытства, с которым домохозяйка глядит на таракана, готовясь прибить его шлёпанцем.
Пика чуть двинулась вперёд и уколола его меж кадыком и воротом.
– К сожалению, я плохо знаю этот город, – с тем же ленивым спокойствием, как будто речь шла о самых обычных, повседневных делах, произнесла она. – А ну-ка, повернитесь ко мне спиной… медленно… Теперь выводите меня на главную улицу… медленно… Попробуете шалить, и это пика будет торчать у вас в затылке по самую рукоять. Идите!

– Видите ли, – перебирая ватными ногами, говорил сэр Констан, – нам надо объясниться. Скажите…
– Вопросы буду задавать я, а вы – на них отвечать. Вино в кувшине было вашим?
– А…
Острие кольнуло его в затылок, уже гораздо сильнее.
– Я же просила: не поворачивайтесь, идите вперёд. Вашим?
– Да, но не совсем…
– Этого достаточно. Следующий вопрос: какой ВАМ смысл в моём похищении? Выкуп?
– О нет, сударыня…
– Ваше высочество.
– О нет, ваше высочество!.. Погодите, главная улица вот здесь, за этим домом! Прошу вас, только выслушайте меня!
– Ну, хорошо. Но будешь дёргаться – прибью. Итак?
– Разрешите мне обернуться, ваше высочество!
– Не разрешаю. И требую, чтобы вы встали на колени.
– Но…
Как раз в эту минуту они переходили большую лужу.
– Живо!
И сэру Констану де Борну ничего не оставалось, как позорно плюхнуться коленями в зловонную, покрытую пузырями, чёрную жижу…
– Ну! Я жду ваших объяснений!
– Исидора! – прерывистым голосом начал он. Глубоко вздохнул и продолжил так:
– Я полюбил вас с первой минуты, как только вас увидел! Вы – прекраснейшая женщина на свете, и этом, и том! Вы ангел! Все эти дни я только и думал, как бы нам объясниться! На нашем пути…
– На ВАШЕМ пути! – поправила его принцесса.
– О да… Мой беспутный брат… и его… эта дура Гвискарда… которую никогда не отдаст за меня виконт Арчимбаут… Я понимаю, вы богаты, вы древнего рода, и что вам за дело до какого-то перигорского сеньора, у кого всего лишь этот крошечный Лимузен, да жалкий полуразрушенный замок… И вот я решился открыть вам своё сердце, но вас так сильно охраняют, что я пошёл на эту хитрость, надеясь…
– Не оборачиваться!
– …надеясь, что вы всё-таки простите и поймёте меня. Единственно любовь, и только любовь с первого взгляда толкает меня на подобного рода действия…
– Подобного рода? Там, позади, лежат шесть человек, и они уже никогда не поднимутся на ноги. Что вы желаете сказать кроме этого? Ну, смелее, смелее! Сегодня вам ещё сражаться на турнире!
– Моя принцесса! Уедемте отсюда, уедемте из этих мест, клянусь, я буду служить… вашему высочеству верой и правдой, буду для вас самым нежным и заботливым супругом на свете! Скажите, вы хоть чуточку верите в мою искренность? Доверьтесь мне, я умоляю, я умоляю вас на коленях!.. Принцесса Исидора!
– Встаньте с колен, сэр рыцарь… Фу, как от тебя воняет!.. А теперь закрой глаза и не вздумай открывать их, пока я не скажу… Ты, недоносок! Подумай на досуге, почему я оставляю тебе жизнь!
И сильный тычок в спину тупым концом пики повалил его ничком в ту же лужу.
Некоторое время он лежал в грязи, боясь пошевелиться, пока вдали затихал приглушённый стук копыт, показавший, что опасность миновала. Потом он приподнялся, открыл глаза…
Единственное, что он успел заметить – странный силуэт, напоминавший женщину и лошадь, слитых воедино… силуэт этот метнулся в конце улочки за угол и тотчас же пропал…

3
В это же самое время главный герольдмейстер Франции, встревоженный сообщением сэра Тинчеса, уже поднял на ноги всю городскую стражу, тем более что нашлись ограбленные тела трёх его непосредственных подчинённых. Раздавая приказы и предчувствуя неизбежный скандал,  де Трайнак находился неподалёку от западных ворот, в то время как из переулка, как ни в чём ни бывало, слегка подгоняя хлыстиком  серую в яблоках кобылку, в белом платье, красной мантии и с золотым вычурным веночком на голове появилась сама Королева Любви и Красоты.
– Боже! – воскликнул он. – Где! Вы! Были?!.
– Ой! – отвечала она ему с очаровательной улыбкой. – Знаете ли, один из моих обожателей, что очень неосторожно с его стороны, пытался меня похитить… я так его понимаю, бедняжку… Словом, их вы найдёте там… – указала она хлыстом, – в переулке…

Де Трайнак отдал команду и несколько всадников помчались в указанном ею направлении.
Несмотря на всё ещё ранний час, взбудораженный этими скАчками город был весь на улицах. Рядом с герольдмейстером гарцевали на своих конях сэр Тинчес и сэр Бертран де Борн (настоящий).
– Что это ещё за обожатель? – подозрительно спросил рыцарь.
– Ах, он такой душка… да ты его хорошо знаешь… потом расскажу.
– Почему с этого утра вы все так чисто говорите по-нашему? – поинтересовался де Трайнак.
– Знаете, сэр главный герольдмейстер, произошло чудо! Нам, всем одновременно, явился во сне святой Мартен! Об этом случае надо будет как-нибудь перемолвиться с епископом де Бове…
Появились конные стражники.
– Нашли!
– Там, в улочке, шесть трупов!
– Трое из них – в одежде наших герольдов!
– Один убит собственным мечом, остальные – дротиками!..
– Убийство одновременно шестерых человек?.. – не веря собственным ушам, спросил де Трайнак, изумлённо взирая на Исидору.
– Ах! Я так виновата! Да, я признаюсь!.. во всём! во всём!.. Да, это я, хрупкая беззащитная девушка, это я заманила в глухую, полутёмную улицу шестерых вооружённых мужчин и убила их одного за другим! Ах, вяжите меня, вяжите!..
И она, в самозабвении, протянула герольдмейстеру две свои тонкие изящные ручки, сложенные крестом…
Многое, многое он успел повидать на свете. Но чтобы такое…
Ещё немного времени он просто глотал воздух, не зная, что отвечать на эту тираду. Потом старый и седобородый вельможа просто поставил руки в боки и грохнул, и вслед за ним загрохотала вся улица:
– Ах-ха-ха-ха-ха-ха!.. Ах-ха-ха-ха-ха-ха!.. Ах-ха-ха-ха-ха-ха!..
– О-ох!.. О-ох! – медленно приходил он в себя. – Ох!.. Ладно, пусть будет так. Будем считать, что вашими руками (да уберите вы их, наконец!) свершилось Правосудие Божье!.. О-ох… А знаете, мне почему-то кажется, что когда-нибудь именно женщина, похожая на вас, спасёт Францию!..
– Да, может быть, – тихо согласилась она. – Да вот только нелегко придётся ей, бедняжке…
– Да, кстати, – спросил он, – а как вы догадались, что герольд – поддельный?
– Ну, начнём с того, что он, зачитывая ваш приказ, держал пергамент вверх ногами…
– Ну, коли всё закончилось благополучно… Или почти всё… – молвил главный герольдмейстер, – тогда что же… Слава Королеве Любви и Красоты! Слава! Слава! Слава!
– Слава!!! – понеслось по городу.

– Ты б поспал ещё чуть-чуть, дорогой! Ведь есть немного времени…
– Поспишь с тобою… Скажи, это был ОН?
– Ну не волнуйся, он, он… Потом расскажу тебе всё подробно…
– Предчувствую… ты наверняка могла убить его. Так?
– Ну так, так…
– И оставила в живых. Почему?
– О милый мой, любимый мой, супруг мой и защитник! Тогда с кем же ты будешь столь доблестно сражаться сегодня?..

4
Кортеж Королевы Любви и Красоты, в сопровождении герольдов, медленно прошествовал по главной улице Лиможа.
Вести в небольших городах расходятся быстро. Описанная выше история (за исключением понятных нашему читателю подробностей), покуда Королева добралась до восточных ворот, обросла немыслимыми слухами. Болтали о целой сотне головорезов, которую уложила на месте хрупкая очаровательная девушка…
Трибуны, которые были переполнены народом, предвкушающим утренние соревнования по стрельбе и метанию дротиков, также были в курсе событий и встретили Исидору рёвом восторга. Вряд ли хоть какой-нибудь из королей или даже императоров удостаивался такого триумфа.
Единственной из лож, которая была пустой и тихой, была ложа сеньоры Гвискарды де Божё…