Древо Жизни

Написано в рамках литературной дуэли с М. Витовтовой




Для Родерика Смитти, инженера поставок Кальвии, выдалась тяжелая неделя.

Для ясности: Родерик Смитти — это я.

Все началось с того, что Химми, глава Шахтерской Гильдии, свалился в шахту, неизвестно откуда оказавшуюся прокопанной под башней О. Он сломал себе ногу, упав с двухметровой высоты. Шахта оказалась прорытой прямо под его спальню, и свалился он туда во сне, что не добавило ему добродушия. С троллями нелегко сладить даже когда они в хорошем настроении, а тут его упрямство взлетело выше Горного Старца! К тому же его заместитель Хомми решил в этот раз подпеть ему, и они отказались рыть или добывать что-либо, пока не исследуют, что это за шахта и откуда она взялась. Беда была в том, что Хомми был старшим братом Химми.

Поскольку исторически сложившиеся традиции не позволяют троллям оставлять раненых вне поля зрения до того момента, пока они не смогут самостоятельно сходить за стаканом воды, все работы в башне О встали. Рядовые тролли и их смешные рабы были бы не прочь продолжать добычу, но Химми, чтоб ему в солнечный день на улицу выйти, издал указ о прекращении работ, пока шахта не будет исследована! А поскольку приказ о любых исследовательских экспедициях (помимо поиска новых жил) не входит в список тех приказов, которые глава Гильдии может отдать, в шахту никто из рядовых членов Гильдии лезть не собирался.

Чуете, чем пахнет?

Да, мне пришлось самому тащиться в башню О аж из Кальвии, пятнадцать километров по дороге и еще два вверх по горе, чтобы лезть в эту дурацкую шахту! В шахту, которая оказалась всего лишь шуткой маленьких, настырных гномьих детишек! Это по-своему естественно, учитывая то, что с самих гномов за день сходит шесть потов, а троллям вообще не с лапы приглядывать за детишками рабов.

Нет, конечно, троллей заставили выплатить неустойку (которую они тут же превратили в дополнительные пару столетий рабства для родителей маленьких пакостников), но из-за задержки груза меди корабль из Витландии провел лишний день в порту Кальвии, а его капитан добродушно послал сэра Корна, когда последний захотел получить плату за использование причального места. Сами догадаетесь, кому за это влетело?

Потом случилась очередная, кажется двадцать восьмая, я давно сбился со счета, дуэль между нашими старыми пердунами магами. Они устроили свою эпическую битву буквально в нескольких шагах от Сортуса, и Магнус сжег три акра леса. Сортусовские лесорубы тут же стали кричать о возмещении ущерба, а мне пришлось два дня лазать по лесу по дурацкому маршруту «Сортус - башня Вальтера - дом Магнуса». Стоит ли говорить, что оба дня шел проливной дождь и лесные дороги превратились в подобие киселя? За два дня я три раза услышал от Вальтера, что возмещать ущерб должен Магнус, поскольку маг Огня — он, а соответственно и ущерб причинил он; трижды же услышал от Магнуса, что возмещать убытки лесорубов должен Вальтер, поскольку именно он инициировал дуэль; и еще четыре раза выслушал заявления Джека, главы лесорубов, что ему плевать с Горного Старца кто именно ему оплатит все расходы, но он хочет получить плату вчера, а лучше позавчера! Наверное, хорошо, что у нас в округе нет ни одного темного мага, иначе я бы давно заказал на них всех самое страшное проклятие, которое тот только смог бы придумать!

День передышки, и вот инженер поставок Смитти отправляется в Зыбь, чтобы разобраться, какой идиот додумался собирать жемчуг, когда сезон еще не открылся. Оказалось — кузен моего милого начальника, бургомистра Корна (он откликался на не менее дурацкое, чем у двоюродного брата имечко Корс), залез в долги и не придумал ничего лучше, чем попытаться украсть жемчуг у русалок! Я его, конечно, прикрыл, как мог, но ведь тритонам все равно, кто именно крадет у их жен икру! Они половину деревни утащили под воду, хорошо хоть не утопили. И, сами догадаетесь, или как, где добывается четыре пятых рыбы? В одной деревушке с названием Зыбь. Ничего знакомого, нет? Пришлось лезть под воду, объясняться с тритонами, потом объясняться с русалками, потом объясняться с жителями Зыби, потом — с сэром Корном, а потом еще и с Корневилльскими эльфами, менявшими рыбу на дичь! Не говоря уже о том, что снадобье подводного дыхания на вкус напоминает подсоленную болотную жижу пополам с вытяжкой из мозга полусгнившей гиены!

Самое противное — русалки ведь не возражают, чтобы их икру крали в сезон! Ну, то есть, почти не возражают. Они, конечно, все равно топят и убивают всех, кто приблизиться к ним на достаточное расстояние, но, кажется, они воспринимают это как дополнительное развлечение: убить или быть обманутыми. Текучка кадров среди ловцов жемчуга та еще, я вам скажу! Хотя до меня доходили слухи, что где-то в южных морях жемчуг добывают из устриц. Ума не приложу, как устрицы могут делать жемчуг; с русалками хоть все ясно — согревающий панцирь для не родившегося молодняка.

Вы не подумайте, я не жалуюсь! Кто ведь должен этим заниматься. Единственный вопрос, который мучает меня с самого вступления на должность — а это без малого пять лет — почему именно я?! Этот вопрос не переставал мучить меня и утром, когда трактирщик Реджи поднял меня с постели из-за сверхсрочного сообщения. Я не удивился. Мне просто не шлют других сообщений!

Ирония судьбы особо проявляется в том, что у Реджи я ночую чаще, чем у себя дома, в Кальвии. Для того чтобы понять суть такого явления, вам придется выслушать от меня лекцию по географии нашего района. Присаживайтесь поудобнее, это — надолго. Хотя я постараюсь быть кратким.

Кхм.

Район Кальвиниос принадлежит к средней климатической полосе — зимой до десяти сантиметров осадков, летом — до тридцати градусов жары. Местность — преимущественно равнинная. Район был открыт в последний период эпохи Великого Исследования Мира, следовательно — заселен недавно, три с хвостиком столетия назад. Этот район находиться на восточном побережье Северного Океана, столица — город Кальвия, единственный морской порт на весь район, находиться точно на восток от столицы Единой Островной Империи, Касуи. Как известно, северное побережье Северного Океана представляет собой сплошную горную гряду, встающую прямо из воды. Эта же гряда продолжает идти с запада на восток даже после того, как океан заканчивается. Продвинувшись вглубь континента на дюжину километров, гряда резко сворачивает на юг и тянется туда еще на пять километров. Эти пять километров состоят из трех горных пиков и нескольких маленьких скал, жмущихся между гигантами. Самый южный пик — Паломница, является самым низким. Его высота не более двух километров от уровня моря. Севернее находится самый высокий пик (три тысячи метров) — Горный Старец, дедушка единственной реки Кальвиниоса — Лошадиной Зыби. Она стекает по южному склону Старца и, протиснувшись между скал, утекает на юго-запад, где разливается озером Блестяшка. Самый северный пик — гора Одуванчик, названная так потому, что летом на ее вершине растут странные желтые цветы, а зимой ее полностью накрывает снегом, не дотягивает до Старца всего несколькими сотнями метров. На запад от Одуванчика и Горного Старца, до самого побережья, раскинулся Великий Лес Корне. Примечание: КорнЕ, а не КОрне — эльфы могут сильно обидеться, если спутаете! Между севером леса и югом Северной гряды втиснулся Бесконечный Каньон. Не знаю, соответствует ли его название действительности, но никто из тех, кто бросал вниз камни ни разу не услышал удара камня хоть обо что-нибудь! Стоит, пожалуй, отметить, что на восток от озера нет ничего кроме пустыни, а в целом весь регион находиться на большом, выдающемся в океан, мысе.

Как я уже говорил, столица района — город Кальвия, находится на западе, на побережье. От города на северо-восток идет главный тракт, артерия торговли района, самая ненавидимая мною дорога. Километрах в семи от города находятся три важных объекта: главный склад, место, куда свозят всю продукцию и откуда ее забирают, гостиница и трактир Реджи, и перекресток. Продолжая двигаться на северо-восток, путешествуя вдоль Лошадиной Зыби, вы вскоре доберетесь до Сортуса — города лесорубов и их жен. Оттуда же начинается дорога к башне О, примостившейся между Старцем и Одуванчиком и к хижине Магнуса — мага Огня — нахально торчащей из северо-восточной опушки леса. На восток от перекрестка отходит дорога к единственному мосту через Лошадиную Зыбь, а сразу после — дорога уходит на юг — в деревушку Зыбь. Если же отправиться с перекрестка на запад, дорога вскоре вильнет на северо-запад и выведет вас к Корневиллю, деревушке эльфов. Продолжая двигаться в примерно том же направлении через лес, вы вскоре выйдете к небольшому лесному озеру и башне Вальтера — мага Воды и Холода. На юг от озера Блестяшка находится группа оросительных каналов, в центре которой есть городок Мильт, заселенный исключительно фермерами. Это мой любимый город — я там ни разу не был. И хорошо, что не пришлось! Городок то находится близко от столицы, но добираться туда! Километров восемь на юг, потом — четыре на восток, еще два на север и только потом — на запад, к въезду в город. Все эти реверансы нужны исключительно для того, чтобы объехать систему каналов. И вот вся важная географическая информация о районе Кальвиниос.

Фух!

Когда-то к нам приехал один социолог из Дорвейского Университета. Он мотался со мной по всему району, разбираясь в той чехарде народов и их взаимоотношений, которую район из себя представляет. Через неделю он, скуля, как побитая пикси, засел у Реджи чтобы, как он сказал, занести все наблюдения в журнал. А всего за неделю до этого он сетовал на своих коллег, которые предпочитают теоретические исследования, полевой практике. Впрочем, через неделю он упорядочил всю информацию и был в полном восторге, заявляя, что такой смеси социологических систем и раздражителей он никогда в жизни не видел.

Я это все вам рассказал, чтобы вы поняли, как меня достала моя работа. Впрочем, она бы мне нравилась, если бы у меня были чертовы выходные! Любая торговая проблема сразу превращалась в скандал, который должен разрулить ваш покорный слуга. Может через пару столетий, когда вымрут последние из первых поселенцев, все как один донельзя оскорбленные, что им не дали занять именно то место, которое они хотели, скандалы действительно сойдут на нет. А пока все не забывают добавлять к своим существующим притязаниям прошлые обиды, не видать инженеру по поставкам спокойной жизни.

Вот и сейчас Реджи разбудил меня за пол часа до рассвета, чтобы вручить пакет от бургомистра, где тот требовал немедленно явиться на Поляну Жизни, прихватив с собой главу эльфов, откликавшегося на имя Ки. Там я должен «встретить мага Огня Магнуса и мага Воды и Холода Вальтера и разобраться в сложившейся ситуации». При этом о самой «ситуации» ни слова не написано! Ну да мне не привыкать!

На то чтобы умыться дождевой водой и съесть парочку пирогов Реджи у меня ушло целых полчаса — что ни говорите, а утро не мое лучшее время. А если я при этом спал всего пять часов — тем более! Еще через полчаса я уже подъезжал к Корневиллю. Деревушка была условно разделена на две части — для высших и нижних эльфов. Нижние живут в землянках, стены которых укреплены корнями огромных деревьев с неизвестным мне названием. То есть, нижние эльфы живут под деревьями. Крона этих же деревьев выглядит, как столешница. Столешница сделанная пьяным гоблином — ровности там ни капли. Но на этих «столах» и строят свои дома высшие эльфы. Ки был одним из высших эльфов, что означало подъем на пятиметровую высоту по веревочной лестнице.

Ки был по-своему неплох. Для эльфа. Его высокомерие было где-то на уровне сильно зазнавшегося человека, а не в десять раз выше. Его, обычный для эльфа, меланхоличный характер иногда перемежался вспышками активности, а его одежда присутствовала на теле. Поймите меня правильно — я не ханжа, но когда перед тобой стоит абсолютно голое существо, к тому же восхитительное по человеческим меркам, общаться становиться очень сложно. Хорошо еще, что у эльфов царит жесткий матриархат, и их женщины не считают приличным вообще показываться на глаза чужакам. Я бы такого не вынес!

Слабое высокомерие Ки всегда проявляется в момент приветствия. Только единожды, в самый первый раз, он фыркнул, наблюдая за моими попытками повторить немыслимый для человека традиционный поклон эльфов. А некоторые эльфы даже начинали ржать и кататься по полу.

— Сэр Корн шлет свое приветствие и желает Вашей жене унижать Вас как ей заблагорассудиться. — Вот не надо делать такое выражение лица! Это не я придумал, а проклятые эльфы с их идиотской вежливостью!

— Кисото-шэшуан-архо-эбвартч рад приветствовать тебя в доме своей жены. — Ки — это сокращение. Право произносить вместо полного имени эльфов только их первые слоги, было даровано людям в незапамятные времена. Мне кажется, эльфы пошли на это просто потому, что их раздражало, когда кто-то путал их имена. Завершив этой своей фразой приветствие, Ки мог перейти на нормальный язык. — Зачем ты пришел, Родерик Смитти?

— Сэр Корн просит нас явиться к Дереву Жизни как можно скорее. Что-то произошло и он хочет, чтобы мы разобрались, что именно. Нас там ждут… маги. — После этой фразы поднялась буря. Когда люди говорят, что маги украли у эльфов часть их магии, они основываются на преданиях. Эльфы основываются на памяти. Хотя все знали, что и Вальтер и Магнус получили свои знания от учителей-людей, эльфы их все равно готовы были сварить в масле, а после еще и с Горного Старца сбросить. Когда Ки закончил бушевать, он ушел к жене спрашивать разрешение на путешествие. На самом деле путешествия того — тьфу! Поляна Жизни, а соответственно и растущее там Древо Жизни, находятся в центре леса — два километра по тропинке. Или около того.

Ки вернулся довольно быстро. Обычно на прощание с женой уходит добрых два часа, но Ки, видимо был тем еще спортсменом — управился за час.

Надеюсь, вы поняли, что я подразумеваю под прощанием?

Дополнительной сложностью при путешествии по лесу, и так не очень приятной, были низкие ветви деревьев, толщиной с мою талию. Верхом там не проедешь. И с тропинки не свернешь — кусты шиповника пополам с еще какими-то колючими зелеными тварями росли так буйно, что пробраться там было вовсе нереально.

По дороге мы большей частью молчали. Дела мы обсуждать не могли, поскольку о деле, порученном бургомистром, эльф знал столько же, сколько и я — ничего, а торговые операции давно вошли в колею и в дополнительных обсуждениях не нуждались. Просто же по-дружески поговорить с эльфом… ну, попробуйте как-нибудь. Он шел сзади, так что мне не приходилось видеть его абсолютно прямую спину, походку, как на светском рауте и чванливое выражение лица. Лес, воистину, дом эльфов. Но отношения у них с лесом складываются, как у хозяина и собаки — если лес что-то делает не так, эльфы с ним разговаривают, журят или ругают, и лес все исправляет. Поэтому эльфы могут себе позволить ходить по лесу нагишом — ни одна колючка их не оцарапает, острые веточки сами будут разлетаться из-под ног, шишки будут падать только после того, как эльф пройдет мимо. Даже насекомые на них не зарятся.

Только когда до Поляны оставалось не более трех сотен метров, Ки соизволил раскрыть свои величественные уста и молвить:

— Инженер Смитти! Я предполагаю, что знаю, о чем пойдет речь на Поляне Жизни и это заставляет меня… немного беспокоиться. Вы — та известь, на которой держится современный Кальвиниос. Посему, постарайтесь, чтобы с Вами ничего не случилось.

Я остановился и удивленно посмотрел на эльфа. Неужели это проявление дружелюбия? Быть того не может. Эльфам плевать на всех, кроме эльфов! Ки спокойно стоял, пока я старался прочесть что-либо на его лице. Я там смог прочитать лишь эльфийские руны — жаль, что я их не понимаю. Он взмахнул рукой, призывая двигаться дальше. Я развернулся и угрюмо поплелся к Древу Жизни. Тоскливо как-то. Скоро зима, наверное.

Компания у Древа оказалась более многочисленной, чем я ожидал. Помимо ожидаемых Магнуса и Вальтера — оба в длинных мантиях и с подобиями посохов, присутствовали глава лесорубов Джек и маленькое существо, которому отчаянно не сиделось на месте. Выбрав момент, когда существо перестало носиться по поляне, как ужаленное, я признал в нем Слейти — свободного гнома. У нас таких всего-то шесть штук насобиралось. Гномы с рождения являются рабами троллей, но, отслужив свои пять столетий (ума не приложу, как они не сбиваются со счета), они превращаются из смирных любителей пива в буйных любителей пива и кузнечного мастерства. Если вы найдете кузнеца, искусней, чем гном — я съем свою шляпу и закушу сапогом. Слейти выглядел, как и положено выглядеть свободным гномам — торчащие уши, седеющая борода, проплешина почти на всю голову, одежда ярких цветов и рост мне до пупка. Если считать шляпу. Кроме того, как и все освободившиеся гномы, он питал нездоровое пристрастие к обвешиванию себя всяческими блестящими железками. Предпочтение отдавалось, золоту, платине и серебру, но никто, из известных мне гномов, не брезговал медью, бронзой, полированным железом и кусками стекла и кварца в оправах. Слейти тут же подскочил ко мне и попытался потрясти мою руку, приговаривая нечто вроде:

— Очень рад, очень рад! Это такая неожиданность! Хотя о какой неожиданности я говорю? Я знал, что Вы здесь будете, очень рад, очень рад!

Кое-как отбившись от этого непоседы, я подошел поздороваться с магами и Джеком. Маги старательно не смотрели один на другого, а Ки занял позицию подальше от них. Все угрюмо смотрели на Древо. Смотреть было на что. Вообще-то Древо являет собой огромный гладкий столб, метров шесть в высоту, пять человек в обхват. Из вершины столба на десяток-другой метров расходиться крона. Листья очень мелкие, но растут плотно, свет сквозь них не пробивается. Теперь же, по столбу пошли трещины, а крона лишилась половины листьев — они мягким слоем лежали на Поляне.

— Ну-с. — Прервал я затянувшееся молчание. Мне никто не ответил. Еще через пару минут Вальтер, лысый как колено и весьма внушительной комплекции для старика, схватил Слейти за ухо, приподнял и поставил на землю, лицом к Древу. Слейти кое-как умудрился оставаться неподвижным. А еще через пол минуты молчания Древо начало выползать из земли. Земля у основания словно вскипела, оттуда полезли уродливые корни. Один из них стал выползать из почвы прямо под моими ногами. Помня предупреждение эльфа, и не являясь по жизни дураком, я дал деру. Я отбежал на край Поляны и оглянулся.

Чертов корень был длиной в добрых пятнадцать метров! Он весь выбрался из-под земли, дернулся, отклонился от начального места пребывания на пару метров в сторону и упал на землю, подняв тучу пыли и раскидав часть земли. Слейти и Джек тоже отбежали подальше, но эльф шел к Древу, словно не замечая грозящей ему опасности быть придавленным или сбитым с ног корнями. Вальтер о чем-то спорил с Магнусом. Оба они неспешно пятились, периодически делая какие-то пасы руками.

Еще один корень выбрался из-под земли. На этот раз в двух шагах от эльфа. И движение его было направленно именно к Ки. Я не герой, возможно даже наоборот, но у меня есть одна чисто геройская черта — временное слабоумие. Я рванул к эльфу и сшиб его с ног всего за долю секунды до того, как это сделал бы корень Древа. Я прижал эльфа к земле, чувствуя всей спиной, что корень проноситься прямо над нами и молясь всем известным мне богам, чтобы он не опустился прямо на нас. Услышав глухой удар, и почувствовав появление в воздухе пыли, я понял, что кто-то из богов все-таки откликнулся. Я встал с эльфа, который вместо благодарности назвал меня рядом слов, которые я не хотел бы приводить здесь. Он вскочил с земли и понесся к Древу, а я, как идиот, побежал за ним.

Корней вылезало все больше, и бежать по-прямой было чистым самоубийством. Сами догадаетесь, как побежал эльф? Он ловко перескочил один корень, второй, нырнул под третьим и встал во весь рост у Древа. Я понятия не имел, что он собирается делать. Оказалось, ничего особенного. Он возложил длань на Древо.

Все затихло. Остававшиеся в воздухе корни, попадали на землю, новые не вырывались из-под земной толщи. Все стали осторожно подбираться к Древу. А потом произошло событие, которое я запомню до конца своих дней. Ки обернулся, и на его лице проявилось неизведанное чувство — удивление. Казалось, его лицо не вполне уверенно, как это чувство отображать. Я впервые увидел удивленного эльфа.

— Не хочешь объяснить, что это было? — На самом деле Джек употребил очень сложный и не вполне культурный оборот, но смысл был примерно таким. Хороший парень этот Джек. Жаль будет, когда его случайно подстрелит какой-то охотник.

— Древу здесь не нравиться. — Было не похоже, что эльф обиделся, но я думаю, когда шок пройдет, он осознает оскорбление. — Я его временно усыпил.

— Что значит не нравиться? Это дерево! — Магнус разгорячился и, похоже, готов был последовать по стопам Джека. Я упреждающе положил руку ему на плечо.

— Ки, ты можешь объяснить, что произошло?

— Это сложно. Древо — не какое-то там деревце. Это многовековое растение, которое обладает собственным разумом. Ему больше тысячи лет, но никогда оно не проявляло желания… попутешествовать.

Вальтер дернул головой.

— Есть у меня мысль, что ему могло не понравиться. — При этом он явственно покосился в сторону Магнуса.

— Стоп, стоп! Только что Древо попыталось уйти с полянки, но почему нас сюда вызвали? — Я решил прервать спор в зародыше. Еще бы пара секунд и вспыхнула бы магическая драка. Магнус уже косился на Вальтера, отыскивая места, не прикрытые амулетами. Джек досадливо крякнул.

— Деревья возле Сортуса. — Посмотрев на мое лицо, он поспешил продолжить мысль. Какой я иногда бываю грозный, с ума сойти! — Те деревья, которые эльфы вырастили взамен сожженных. Они выросли, но вчера завяли. А потом стали всасываться в землю. Эльф, откомандированный в Сортус, заявил, что это влияние Древа.

Что ж это было логично. Давно ходили слухи, что эльфы Корневилля просто общаются с Древом, а все остальные деревья подчиняются ему. Так же это объясняло наличие магов — их дуэль могла быть причиной недовольства Древа. Но было еще кое-что.

— Слейти, а что ты здесь делаешь?

Все удивленно уставились на меня, а потом на гнома. Тот хихикнул и рванул с поляны со всей скоростью своих коротких ножек. Я только дернулся в ту сторону, как Слейти оказался зажат между четырьмя глыбами льда. Я посмотрел на Вальтера. Он довольно ухмылялся. Магнус выглядел равнодушным, а эльф просто светился от злобного счастья.

— Дайте-ка мне с ним пообщаться. Я знаю, как надо спрашивать. — Высокомерие эльфов никогда не служило хорошим подспорьем для дипломатии. Их взаимные отношения с гномами напоминали отношения между нашими магами. Только в десятки раз хуже. Я остановил Ки, когда он двинулся к гному.

— Давай лучше я. Мне кажется, разговора с тобой он не переживет.

Ки всмотрелся в выражение тупого упрямства на моем лице и отступил. Лишь развернувшись к нему спиной, я позволил себе расслабить мышцы лица. Ходит мнение, что эльфы способны читать чувства в сердцах людей, как студенты Дорвейа свои конспекты — без проблем. Однако всем, кто встречался хоть с одним живым эльфом, хочется смеяться, услышав такую идею. Даже если эльфы действительно такие мудрые, их высокомерие не дает им вглядываться в «каких-то людишек». Их можно понять. Вы же не стали бы пытаться понять чувства мошки однодневки?

— Итак. Я повторю свой вопрос: что ты здесь делаешь? — К счастью, все наши умники остались стоять, где стояли. Соответственно они не могли вмешаться в ход беседы. Слейти, надо отдать ему должное, сопротивлялся довольно долго. Пока я не пригрозил напустить на него Ки.

— У меня интересные новости. — Все обернулись ко мне, когда я подошел. До этого они стояли, повернувшись спиной ко мне и пленнику и, в основном молчали. Джек старательно пытался разрядить обстановку, подшучивая и обсуждая последние события, хоть и без рвения. — Наш маленький друг утверждает, что он явился сюда по наущению некого духа. Кто это не понятно, но он дал его подробное описание. Ростом немного повыше гнома, бело-синяя кожа, абсолютно белые глаза, напоминает помесь белки и ящерицы. Есть предположения кто это и что ему было надо?

По лицу Магнуса было видно, что он знает о ком идет речь.

— Святой Ан, — простонал он. — Пойдем-ка к гному, мне надо задать пару вопросов, хотя я почти не сомневаюсь…

После ряда вопросов мы все узнали, что этот дух был полупрозрачным, имел рыжеватую шерсть, растущую прямо из-под чешуи и множество тряпок вместо одежды. Магнус насупился еще больше. Складки, образовавшиеся у него на лбу, решили, что им мало места и стали переползать на щеки. Если он расстроиться еще чуть-чуть у него даже руки покроются складками.

— Это был кобольд.

— Разве они не вымерли? — поинтересовался Джек. Забавно, я хотел спросить то же самое.

— Нет. Они живут в Бесконечном Каньоне. Я их исследовал. — Если бы я не знал Магнуса, я бы предположил, что он раскаивается.

— А в чем собственно проблема? — Джек опять у меня с языка слова снял. Надо что-то делать, а то я разучусь разговаривать!

— Кобольды — это духи земли. Они жили в разных шахтах, пещерах и прочих подземных логовах. В настоящий момент единственное оставшееся в живых племя кобольдов живет в Каньоне. У них есть одна милая особенность. Днем они теряют свою телесность и передвигаются в виде духов. В таком состоянии они могут почти кому угодно внушить почти все, что угодно. Когда они телесны — они могут разорвать вас на части и даже не заметить этого. Пусть они не очень большие, но двигаются с невероятной скоростью.

— Меня больше волнует другой вопрос, — быстро встрял я и победно посмотрел на Джека. По его лицу было видно, что он хотел сказать то же самое. Как я его! — Какого тролля кобольдам надо от Древа?

Все с беспокойством посмотрели на Древо, а эльф выступил с объяснением.

— Древо является центром Кальвиниоса. Его корни тянуться на немыслимые расстояния и питают всю землю вокруг. Если с Древом что-то случиться вся земля придет в упадок. Возможно, жить здесь станет не в силах ни для одной из колонизировавших регион рас.

Все замолчали. Не знаю, кто как, а я обдумывал, успел ли Реджи сварить новую партию пива. Когда я пришел к выводу, что он наверно как раз заканчивает, ничего не поменялось. Все молчали и думали. Что делать никому не ясно, чего ожидать тоже. Ну же, Смитти, напряги извилины.

— Эй! А кто мне расскажет, что у Древа с корнями? — Я и сам обратил на это внимание только сейчас.

— Они вылезли из земли. Еще что-то? — Умник. Когда-нибудь я вырежу Вальтеру язык. Если удастся застать его спящим, конечно.

— Нет. Он прав. Посмотрите, — вступил Ки. Он даже забыл о своем высокомерии. — Корни не просто вылезли, они все смотрят примерно в одну и ту же сторону! — Да уж. На север-запад-запад. В сторону Развалин.

Никто точно не знал, откуда они взялись, что там было раньше, и что, случилось с обитавшими там существами. Развалины одновременно прижались к океану, Северной гряде и Каньону. Первые поселенцы не захотели проводить свои дни в столь унылом месте и основали Кальвию, но что, если кобольды не были столь разборчивы? Им явно что-то не нравилось, а значит, они могли как-то приманить Древо. Если Древо переместило бы себя к Развалинам — большая часть юго-востока захирела бы. Например, Мильт — фермерский рай. А значит, все разумные расы Кальвиниоса убрались бы отсюда, не солоно хлебавши. Если бы не заподозрили причину.

— Надо узнать, что Древо хотело в Развалинах. — А что я говорил про высокомерие? Никаких «я думаю» или «мне кажется». Проклятый зазнайка Ки. — Кто со мной?

А вот это уже мило. Эльф, который перестает надеяться только на свои силы, начинает вызвать восхищение. Я и Вальтер сразу выступили вперед. Судьба всего края решиться там. Я с удивлением посмотрел на Джека и Магнуса. Магнус задумчиво гладил свою длинную седую бороду.

— Я, пожалуй, зайду с другой стороны, попробую спуститься в Каньон. — После массы криков, Магнус признал, что разработал одно заклинание, которое должно отгонять кобольдов. В теории. Джек, как ни странно вызвался сопровождать Магнуса. Его проблемы. Мы наскоро перекусили и отправились в разные стороны. Я, Ки и Вальтер — на северо-запад, Магнус и Джек — на северо-восток.

Путь до Развалин занял целых два часа. Вальтер, конечно, не столь дряхл, как обычные старики в его возрасте, но поддерживать темп, заданный Ки, у него не получалось. Когда мы добрались до Развалин, солнце уже миновало зенит. Ну, или то, что можно считать зенитом в наших краях.

Развалины представляли собой частично развалившийся каменный забор с несколькими зданиями внутри. Самым внушительным был храм. Во всяком случае, исследователи, не боявшиеся бродить по Развалинам, считали это место храмом. Параллелепипедное здание высотой в дюжину метров, с частично обвалившейся крышей, стояло на возвышении, к нему вела лестница со щербатыми ступенями. Этих каменных тварей оказалось ровно сто! К тому моменты, как мы поднялись, я уже порядком запыхался. Помогать Вальтеру приходилось мне, а одно колонна очень неудачно упала, полностью перегородив собой пол лестницы.

Взобравшись, я огляделся. Развалины отсюда были, как на ладони. Каменные дороги и тротуары, сквозь которые пробивается трава; выщербленные погодой стены домов; местами были видны лужи, уверенно превращавшиеся в болота. Все это выглядело унылым и безрадостным даже при свете дня. Возможно, когда-то здесь жили люди или другие разумные существа. Что с ними сталось? Мы никогда не узнаем. Так и выглядит конец цивилизации — разруха и забвение. Вздохнув, я направился внутрь храма.

Основание здания было квадратным со стороной в пятьдесят метров. Огромное здание. К несчастью, балки перекрытия были деревянными и успели протрухляветь и обвалиться. К еще большему несчастью, обвалились отнюдь не все балки. Немного страшно ходить по зданию, если знаешь, что в любой момент на тебя может упасть центнер-другой веса. И тем более, когда есть наглядный пример такого падения.

Храм оказался разделенным на несколько частей обломками крыши. Поскольку в первой части не оказалось ничего, хоть сколь ни будь похожего на то, что могло заинтересовать Древо, мы отправились дальше, пробираясь сквозь завалы. Несколько кирпичных завалов разрушил Вальтер, напитав их водой, а потом заморозив.

Пробираться было не особо сложно, особенно в умственном плане, поэтому я позволил себе мысленно вернуться к двум основным проблемам, которые я не переставал обдумывать с момента расставания у Древа: чего не хватает Древу и чем недовольны кобольды. С Древом все было безнадежно. Возможно, какой-то ботаник и смог бы мне помочь, но я не видел у Древа особых потребностей — вода, подкормка, солнечный свет. Всего этого у него было предостаточно. С проблемой кобольдов дела обстояли не намного лучше. Единственный прорыв — я решил, что причина их недовольства появилась недавно. Ведь раньше они не порывались навредить нам. Целых три столетия не порывались! Что же могло измениться?

Я еще продолжал раздумывать над этой проблемой, когда, пробравшись мимо очередного завала, мы оказались у алтаря. Эта часть здания была в тени, и только один луч света пробивался сквозь крышу, падая прямо на алтарь — небольшой, мне по пояс, каменный блок, аккуратно обтесанный, с изящными барельефами на стороне, обращенной к большей части храма.

В алтаре было углубление, заполненное водой.

А в воде росла миниатюрная копия Древа.

Я бы сказал Деревце.

Мы медленно двинулись к Деревцу, ожидая подвоха на каждом шагу. Все было ясно без слов, обсуждать было нечего. Вот что надо было Древу. Потомство.

Видимо, с потомством у Древа все было не так уж хорошо, если ради единственного отпрыска оно попыталось уползти с Поляны Жизни. Возможно, ему просто было не с кем спариваться. А пыльцу могли занести на себе какие-нибудь матросы с кораблей, пришедших из дальних стран. Все возможно в этом мире. Если однажды я выйду на улицу и увижу второе солнце, я не особо удивлюсь.

— Да, — протянул Вальтер, подойдя к растению.

— Да, — подхватил Ки, рассматривая Деревце.

— Да-да, — отозвался я, оглядываясь по сторонам. — У нас компания!

Дюжины полторы кобольдов возникли из ниоткуда, окружив нас. Они пока были нематериальны, а значит, смерть нам не грозила, но ничего хорошего я от этой встречи не ждал. Тем более, что попытавшись сделать шаг, я не почувствовал отклика в ногах. Все тело закаменело. Все что я мог, это думать, моргать, и, к моему облегчению, говорить.

— Ребята, я не могу пошевелиться!

— Да, я тоже. — Ки не отозвался и я, скосив глаза, как только мог, увидел, что он занят попытками перебороть оцепенение. Единственным результатом было раскрасневшееся от напряжения лицо. Ура. Он теперь не такой красавчик, когда лицо напоминает свеклу.

— Чего они ждут? — Я решил, что сам я ответа не найду.

— Учитывая то, что через пару часов, или даже меньше, опуститься ночь, я думаю, что они хотят лично разорвать нас на части. Причем видимо, этим внушительным инструментарием. — Вальтер ощутимо нервничал. Обычно он не столь болтлив. Приглядевшись к нашим тюремщикам, я обнаружил у некоторых в руках внушительные кирки.

— Мда. Таким меня еще не били, — поделился я своими впечатлениями, пытаясь заглушить страх. Если бы я не был парализован от пяток до шеи, вероятность того, что я бы обделался, была бы очень высока.

Но никто не может оставаться в таком напряжении слишком долго — вы просто расслабляетесь. Я, расслабившись, начал обзывать наших приятелей-шахтеров (видимо они просто не знали нашего языка, поскольку оставаться равнодушным к такому нельзя), одновременно пытаясь словить какую-то мысль, которая отчаянно билась о черепную коробку. Изнутри. Устав поносить кобольдов я завел интеллектуальную беседу с Вальтером о преимуществе смерти от кирки, перед смертями от огня, утопления, падения с огромной высоты, удушья и прочих. Ки не посчитал нужным присоединиться к нашей беседе. Он угрюмо молчал. Еще бы! Для Вальтера смерть от лап кобольдов опережала бы естественную всего лет на двадцать; для меня  — может на пятьдесят, а для эльфа это было опережение на века и даже тысячелетия.

А все, что нам оставалось делать, это ждать.

Когда освещение  уже стало приобретать красный закатный оттенок, кое-что изменилось. Кобольды взвыли. Это было похоже на царапание ногтями по стеклу. Во всяком случае, счастливчики, хоть раз видевшие стекло, и сумевшие к нему притронуться, именно так описывали этот звук.

А потом, кобольды стали разбегаться. Мы втроем замерли, надеясь, что это не предвестие возвращения кобольдов в телесную оболочку. Спустя четверть минуты, оказалось, что нас уже не трое. Алтарь отъехал в сторону, как по рельсам и из-под него появились Джек и Магнус. От посоха Магнуса шло странное голубоватое  свечение. Кобольды, окончательно обезумев, стали выбегать из храма. Это выглядело забавно, учитывая, что они двигались быстрее, чем перебирали ногами. А ноги зачастую не доставали до земли.

— А! Так вот в чем дело! — Магнус рассмотрел Деревце. — Неплохо. Как вы, ребята?

— Замечательно. Почему ты не дал нам повеселиться с этими крохами? — Вальтер, похоже, не мог смириться, что Магнус его обошел и спас.

— Вальтер, мой старый недруг! Разве я мог позволить каким-то душкам из подземелья лишить тебя жизни? Нет, я оставляю это право за собой!

Еще через минуту-другую нас отпустили невидимые путы. Видимо кобольды отбежали настолько далеко, что не могли их поддерживать. Мы трое, бывшие пленниками, попадали. Мы не шевелили конечностями несколько часов. Попробуйте сами и вы убедитесь, что приятного в этом мало. Немного оправившись, мы с Ки и Джеком отправились искать, чем бы выкопать Деревце, и в чем его транспортировать. Мы нашли внизу, в городе, неплохой ящик и пару досок, которыми можно было орудовать, как лопатами. Когда мы вернулись в храм, Магнус уже вызвал Вальтера на дуэль и эти проходимцы решали, где и когда она состоится! Мне кажется, что если однажды один из них убьет другого, жизнь закончиться для обоих. Я имею в виду, что смысл их жизни в том, чтобы досаждать один другому.

По дороге обратно, Магнус объяснил, что они с Джеком спустились в Каньон, собрав все веревки из Сортуса, и оказалось, что он не такой уж и Бесконечный. Просто на дне было нечто вроде неглубокого болотца, и камни, бросаемые сверху, беззвучно тонули в трясине, а болотные испарения каким-то образом поглощали свет, из-за чего нельзя было увидеть реальное расстояние до дна. Ну, а в западной части Каньона они нашли замечательный туннель, который и привел их «под алтарь».

Древо, видимо, стремилось именно к растеньицу, поскольку закопалось в почву сразу, как только там оказался его отпрыск. Все разбрелись по домам. У меня уже не было сил добираться до Кальвии, и я отправился к Реджи, где с удовольствием убедился, что свежая партия пива уже готова. Найдя там гонца, я отправил его в Кальвию, затребовав карту шахт, прокопанных троллями. На эту мысль меня навели кирки кобольдов.

Насколько я помню, под Одуванчиком находятся медные жилы, а под Старцем, преимущественно железные. Похоже, троллям придется свернуть часть работ по добыче меди.

За пол часа до рассвета посыльный вернулся с картами.

Для Родерика Смитти, инженера поставок Кальвии, началась еще одна тяжелая неделя.