Цена свободы

Он сидел в столовой, впившись зубами в кусок курицы и тяжело дыша. Курица была какая-то недоваренная, и ему стоило больших усилий оттяпнуть сочный кусманчик от золотистой ляшечки.

«…М-б-р-ммм…», - вздыхал он, смачно перечавкивая добычу. Кроме него в столовой находились утончённый с виду молодой человек да вислогрудая девица, о чем-то сладко шептавшиеся. Щебетуны сидели в дальнем углу столовой, и яростное чавканье не могло повредить их светской беседе.

Птичий сок, будто вешний ручей, струитcя с губ, стекает по подбородку и скапывает обратно в тарелку, расползаясь по ней мутными жирными озерцами:

«…М-б-р-ммм…», - бормочет он, с силой заглатывая очередной аппетитный кусочек, почти закрывая глаза и не замечая новых лиц, что появляются в столовой. Между тем, новенькие озираются в поисках удобного места, и, по несчастной случайности или по велению судьбы, они направляются вглубь столовой, прямо к тому столику, из-за которого упоительно журчит «…М-б-р-ммм…»

- Приятного аппетита.

Он слышит голос, но не хочет верить, что голос обращается к нему. Он косится, не подымая головы, пытаясь разобрать, откуда исходит этот прекрасный звук, так не вовремя его отвлёкший. Во рту торчит кусок курицы, висит на подбородке жирный ручеёк.

- Хи, - сказал второй голос, не менее приятный, чем первый. И две нимфы приземлились напротив.

Кусок замер во рту, ручей застыл, озерцо успокоилось. Полный штиль, и только звенят аккуратно тарелки в нимфиных ручках, и только шелестит еле слышно светская беседа на том конце столовой.

Лоб моментально покрылся испариной. Глаза налились кровью. Отчаянно хотелось сглотнуть. Отчаянно хотелось сглотнуть так, чтоб неслышно. Но рот забит куриным соком.
Нимфы тоже напряглись, почуяли неладное. Ждут, затаившись, развязки.

Он сидел и сопел. Его голова склонилась ещё ниже. В глазах скопились слёзы. Мозг заступорило.

Впервые своими глазами наблюдая, как впадают в кому, нимфы сидели и не знали, что предпринять. Перед ними на столе лежал затылок.

Наконец, одна из нимф вздохнула участливо:

- Может быть, вам салфетку подать?

Затылок качнулся: «Нет».

- Что это с ним? – спросила вторая нимфа у первой.

Первая пожала плечами.

- Мы вас смущаем?

Голова вздрогнула: вот оно, избавление! Сказать «Да!» - и они уйдут. Курица будет выплюнута. Мгновение – и ноги его больше не будет в этой столовой.

Но утвердительно качнуть головой почему-то не получалось.

Вторая нимфа не дождалась ответа:

- Молчит.

- Думает, - сказала первая.

Голова не шевелилась. В озерцо на тарелке упала тяжёлая слеза. Нимфы не выдержали:

- Ладно, пойдём. Аппетита нет, - сказала первая.

- Да уж, пойдём, - согласилась вторая.

Голова навострила уши.

Нимфы встали и, взяв подносы, пошли к выходу.

Голова приподнялась едва заметно, провожая их бычьим взглядом.

Выходя из столовой, первая нимфа бросила вскользь печальный взгляд в сторону немой головы. Голова тут же упала, устремив затылок вверх, затаилась.

Выждав, он поднял голову от тарелки, дожевал проклятый куриный кусок. Проглотил стакан компота и, взопревший, но свободный, поплёлся из столовой вон – курить на крыльцо.