Черноморские приключения Валентины

- А отдыхать ты что, за свой счет собралась?

Казалось, удивлению Наташки не будет конца. Конечно, думала Валентина Егоровна, куда ей, маленькой и кругленькой, тягаться за голопупастой Наташкой. Та вон и брови выщипывает, и к маникюрше бегает. Вон, и парикмахерша у нее на дому. Валюше особенно нравилось в слове «парикмахерша» делать паузу перед последним двумя слогами, акцентируя свое пренебрежительно-высокомерное отношение к этой развязной бесовке с серьгой в пупке. И где гарантия, продолжала думать Валя, что на срамном месте эта кобылястая девица не повесила серьгу? Ну, да и Бог с ней и с ее распутством. Так думала Валентина, предвкушая долгожданный отпуск. Она решила ехать на море. И не на какое-то, а на Черное! Валентина уже представляла себя в бикини, которое бережно хранила уже как лет 15, если не больше. Как же была она хороша в этих треугольничках! Ух, даже дух захватило у Валентины от воспоминаний почти двадцатилетней давности! Ведь в этом купальнике она и познакомилась с будущим мужем!

- Ты чё, Валюха?! Не дури!
Муж, как ни странно, оказался категорически против того, чтобы Валентина вынесла на всеобщее обозрение виновника их совместного курортного романа. На недоуменное восклицание муж лишь укоризненно покачал головой, покрутив пальцем возле виска.

- Ты, мать, на себя в зеркале смотрела в этом ретро?
Валентина была задета за живое! Ха! Что он, эгоистичный мерзавец, хочет этим сказать? Что купальник потрепан? Ничего подобного! Валентина этот бикини после той памятной ночи, когда потеряла невинность вместе с рассудком, уйдя в дальнее плаванье по волнам чувственности и страсти, больше не надевала, а спрятала в красивую коробочку в веселенькие некогда розовые и голубые цветочки. И теперь, дрогнувшими пальцами вынув драгоценность из ларца, приложила к своему кругленькому пухленькому тельцу, улыбкой дав понять мужу, что, мол, сейчас он вспомнит ту памятную ночь. Купальник медленно и грациозно, насколько позволял Валюше ее животик, был надет. Да, немного давит, но это ведь пройдет! Бикини не каждый может носить! Валентина гордо прошествовала к зеркалу, дабы рассмотреть свои прелести, подчеркнутые треугольниками.

- Ой…
Валентина выдохнула восклицание под ржание супруга: мало того, что веревочки утонули в округлостях Валентины, так еще и треугольнички практически полностью скрылись от взора потенциальных в уме Валентины воздыхателей. Валентина, широко расставив руки, была похожа на ветчину в сенюге, плотно перетянутую веревочками, сжавшими сочное содержимое. Муж продолжал ржать. Валентина без слов поняла, что потерянная невинность унесла с собой и аппетитные формы, оставив лишь некоторую бесформенность в образе Валентины Егоровны. Она расплакалась. Остатки совести взыграли в бесчувственном нутре супруга, и он великодушно вынул из кармана несколько купюр синеватого цвета.

- Иди, радость ты моя отягощенная, купи себе нормальный купальник! И чтоб мне стыдно за тебя не было!
Экономная Валентина, памятуя о своих приключениях, решила идти за купальником в самый что ни на есть настоящий бутик! Но решительность решительностью, а вот размерчик подкачал: в бутике, который стоял возле Измайловского рынка, были все размеры, но не более 48! Валентина, сглотнув скупую слезу досады, была вынуждена пойти на Измайловский рынок, где и приобрела нечто яркое, большое, бесформенное. Единственное, что ее в этом предприятии радовало, так это опять же сэкономленные несколько синеньких купюр. Мужу Валентина показала издали обновку. Благоверный икнул послеобеденной отрыжкой, почесал пушистое пивное брюшко, спрятанное в серой майке, и махнул рукой, мол, давай, не выпендривайся, а складывай чемодан.

Через день Валентина уже сидела в душном вагоне. Выдержав полуторасуточную баню с обнаженными мужскими животами вокруг и кричащими детьми, Валюша была рада встрече с хозяином частного мотельчика. Общение с хозяйкой внесло некоторые коррективы в финансовое благополучие Вали: оказалось, что одноместного номера нет, поэтому она будет занимать двухместный, заплатив таким образом за две койки.

- И ты мужиков не води! – строго-настрого наказала радушная хозяйка.
Валентина, красневшая до сих пор при оказии видеть намыленного супруга при включенном свете в ванной, покраснела так, словно пролежала полтора часа на раскаленном черноморском песочке в полуденный зной.

- Нет-нет! Что вы! Я замужем… Я…
Хозяйка усмехнулась. Опыт оказался гораздо умнее нравственных устоев Валентины.
Пять из десяти дней пролетели почти мгновенно, оставив на теле Валентины красные пятна в виде солнечных ожогов, дополнительных расходов на покупку «от солнца-против ожогов» и нового надувного матраса, поскольку Валентина на воде держалась, но не более. А двигаться вдоль берега по волнам все же хотелось.

На шестой день (не зря Господь сотворил мир за шесть дней!) над ушком Валентины раздалось бархатистое «какая шейка!»

Кусок колбасы, запасливо припасенной Валентиной для походов на пляж, застрял в горле, вызвав рефлекторное сокращение каких-то дыхательных мышц, что впоследствии всегда вызывало ответный кашель.

- Какая шейка! Беленькая, пухленькая! С тебя Данаю можно писать!
Валентина, прокашлявшись, подняла глаза и увидела мужчину. За его головой нимбом светилось солнце, поэтому лица Валентина не разглядела. Но вот голос уже завораживал своей откровенностью, граничащей с эротизмом, причем в самых смелых фантазиях.

- А мы знакомы?
Откуда взялось это кокетство, Валентина так и не поняла, но остановиться она уже была не в силах. Дожевывая колбасу, Валюша блестела на черноморском солнышке золотыми фиксами, смеялась и флиртовала с креольчиком, как прозвала про себя этого молодого брюнетистого мужчину. Они сидела на ее покрывале, катались в море на ее матрасе. Он кормил ее с руки ее же колбасой, периодически припадая к ее пухленькой шейке, которой касался своими шикарными усами. Они кололи Валюшу, но эта откровенность заставляла терпеть некоторые неудобства. Вечером Валентина с креольчиком гуляли вдоль пляжа, ели в кафе мороженое, пили вино за ее счет. Валентина не помнила, как она оказалась дома. Ночью ей снился черный кот, прыгающий по пляжу и кричащий, словно попугай: «Какая шейка! Какая шейка!»
День седьмой ознаменовался новой встречей в креольчиком, новыми походами в кафе, новыми возлияниями и даже танцами. Голова Валюшина шла кругом, ее тельце сотрясалось от смеха. А креольчик осмелел и от шейки перешел к щечкам, приговаривая, мол, что вкуснее и ароматнее этих щечек он никогда еще не встречал. Валюша продолжала рдеть аки маков цвет, но ее бастион не пал. Платила за все удовольствия Валентина, но это доставляло ей какую-то неведомое доселе порочное удовольствие.

На восьмой день Валентина, плывущая на матрасе вдоль берега, была уже сравнена с персонажем «Бегущей по волнам», креольчик весь день ее называл «моя Фрези Грант», что возвысило воздыхателя в глазах Валентины чуть не до небес, как знатока литературы. Валюшина грудь, погрустневшая со временем, вздымалась от смеха, животик колыхался, а брызги соленой воды делали процесс веселого купания еще более романтичным. Вечером восьмого дня Валентина позволила прикоснуться креольчику к уголку губ. На большее смелости у Валентины не хватило. В знак благодарности она накормила креольчика мороженым, вином, шашлыком и всякой другой снедью. А также купила ему отличную белоснежную майку «На память о Черном море», подчеркивающую и без того крепкий торс южанина. Опьяневшая, она кружилась в танце с мужчиной, и казалось, что бастион сегодня будет взят.

- Закажи мне еще вина!
Валюшина ручка поползла к кошельку, но тот, разинув пасть, показал пустой зев. Валюша не запаниковала, а вместе с кабальеро прошла к ближайшему банкомату. И тут она поняла, что не помнит пин-кода своей карты! Звонить супругу было не столько поздно, сколько совестно. И Валюша обратила свои маленькие кругленькие глазки к креольчику, мол, прости, дорогуша, но может, сегодня ты заплатишь?

- Ну, ты и дура!
Валюша оторопело переводила взгляд то на пластиковую карту, то на креольчика, то опять на карту. Ей показалось? Но она уже видела спину уходящего качающегося из стороны в сторону кавалера. И тут ей вспомнились слова разбитной Наташки: «А ты что, за свой счет отдыхать будешь?!» Истина оказалась гораздо ближе.

Зареванная, Валентина Егоровна вернулась после полуночи в комнатушку, где и проплакала оставшееся до восхода время. К полудню она проснулась. Был девятый день. Стыд и опухшее личико кругленькой Валентины не позволили пройти к пляжу. Вторую половину дня Валюша складывала чемодан, периодически всхлипывая над несостоявшимся романом.
На десятый день Валентину Егоровну провожал весь двор: хозяйка с постояльцами впервые встретили на курорте одинокую свободную женщину, так и не сдавшую свои бастионы. Невинность была сохранена.