Глава2. Новые знакомства

  Сержант мобильных войск Лаална Поомм выпустила на разведку шар локализаторов, отделившийся от сопровождавшего ее гайдбота – одной из бесчисленных модификаций дронов, которыми в обязательном порядке комплектовался любой развед-корабль Корпорации. Шар послушно распался на рой микроскопических датчиков и потек в заданном направлении, попутно фиксируя все, что попадалось по пути, измеряя температуру, давление и еще сотню-другую параметров. Ха. Их предупреждали, что некие «локальные гравитационные дискретности» могут попортить нервы скачкообразно меняющимся вектором силы тяжести... Но пока, на протяжении почти километра от места падения, подобных возмущений поля обнаружено не было. И как можно вообще отпускать пилотов на задание без должной предварительной разведки местности? Карта, имевшаяся в бортовой памяти судна, которую сержант заблаговременно скопировала в схомоплазму своего юнисьюта, оставляла желать лучшего. Вот он, результат удаленного сканирования искаженных данных...  а не натуральной разведки – дронами, коих полно на материнском корабле! Как будто экипаж посылали на убой... или наугад.

  Девушка остановилась. Локализаторы в полсотни метров от нее, похоже, наконец-то обнаружили еще одну животную форму жизни. Но это не было одно из тех стадных треххвостых существ, которых команда заметила, пока летела в это забытое всеми системными владыками место на планете. Стоящее (а в том, что оно именно стоит, Лаална почему-то не сомневалась) впереди существо было «самым нормальным» для животного: достаточно большим и, скорее всего, подвижным, чтобы быть потенциально разумным. Данные, поступавшие на ткань рукава юнисьюта, говорили о... о чем же они говорили? Слава Невыразимому, сержант успела «впитать» в себя всю бортовую базу данных прямо перед падением. Правда, по иронии судьбы, не успела ею воспользоваться, чтобы предотвратить само падение. Но теперь глаза, напрямую используя опыт из базы, отмечали явные отличия параметров данного экспоната от здешних растений: бледно-голубых «спрутовых деревьев», обвивающих себя одной единственной веткой, «при встрече» попытавшихся поближе познакомиться с сержантом – и получивших свою порцию плазмы; или «антенной травы», чьи мохнатые зигзагообразные стебли росли под одинаковым углом к горизонту; или, наконец, растущих на каждом шагу разноцветных бугров слизи, называемых бу’онг… («Стоп. Кем это еще называемые?» – вдруг опомнилась Лаална), и  выделяющих непригодный для дыхания газ то’ом… («Да что со мной происходит?!»), составляющий основу здешней атмосферы – пока не распознанный, но добавленный в банк следовавшего за девушкой дрона для дальнейшего изучения.

  Поомм приказала дрону закрепиться на месте, когда до животного оставались считанные метры, чтобы вести подробную голозапись существа. Правда она никогда не делала этого раньше, а потому не знала, какой шум может издавать трансформирующийся рой такого размера. Животное, похоже, услышав как дрон собирает и устанавливает командный центр, повернулось на трех жилистых, будто сплетенных из многочисленных веревок, ногах и уставилось на девушку. Точнее,  ей так показалось, потому что на огромной "голове" чудовища не было глаз. Существо стремительно выпустило в нее откуда-то из глубины своего тела еще одну конечность в виде трубы со щупальцами на конце. Лаална едва успела отклониться, как из-за ее спины в «трубу» ударила струя криоплазмы, заморозив и раздробив ее на части силой отдачи. Но в глубине души сержант почему-то знала, что животное не причинило бы ей вреда. Это просто способ познания… Отогнав непривычные, будто чужие, мысли, девушка предположила, что база данных корабля каким-то образом  влияет на ее мышление. Но, смирившись с неизбежным, Лаална настроилась на предстоящую схватку.

***

  Вылетев из узкого лабиринта каменных «грибов» на открытое пространство, без долгих раздумий нареченное «площадью», Анаата, открытая новым впечатлениям, была готова ко всему. Ну, или почти ко всему. В частности, хрупкое сознание девушки уж точно не было готово увидеть... этих... – оно начало усиленно искать знакомый образ для сравнения, но все не находило. Сон, похоже, превращался в кошмар. С противоположного края площади на человека неслась толпа призракоподобных... головастиков? И Анаате бы улететь сейчас в какое-нибудь укромное местечко и спрятаться там, вот только все внимание ее было приковано к жуткой картине – и скаут застыла на месте, больше всего в тот момент желая проснуться. Но толпа, к величайшему ее удивлению не обратив на нее никакого внимания, начала разлетаться по своим делам. Большая часть направилась к многочисленным тоннелям, отходившим от площади, остальные же уплыли в верхний город. Последними кто остался, были сама Иллокаан и еще пара «головастиков»: один с короткими, а другой – с длинными, похожими на рога, выступами на бурой костяной броне, судя по всему прикрывавшей головы существ, напоминавших треххвостых червей. Как ни странно, она даже поняла некоторые слова, произнесенные рогатым червем, и, видимо, обращенные к ней. Правда, девушке это показалось естественным, ведь во сне можно разговаривать с чем угодно, хоть с фрактолитовым креслом. И потому ее не насторожил довольно дружелюбный тон, с которым головастик приветствовал, по сути, совершенно неизвестный ему вид.

– Не изменяя, мы несем тебе Дар, кродор. Наша структура есть Оромокр’эи, «Указывающий-к-Источнику-путь» или «Путем-Проклятых-ведущий». Но мы не познаём твоей структуры, кродор.
Как оказалось, понимать смысл слов, и смысл их сочетаний – довольно разные вещи. По телу головастика пробежала волна. Оцепенение проходило, чего, правда, нельзя было сказать о страхе. Анаата хотела уже улететь оттуда, но что-то ее не отпускало и приковывало к собеседнику.
– Эм... Вы что-то сказали? – девушка понемногу приходила в себя.
– Не изменяя, тебя нет на познании Дара, кродор, ибо мы не впитываем тебя. У тебя нет защиты – изменяя, мы создаем ее тебе. Мы познаём силу твоего полного изменения! – пока эти слова дробью отдавались у скаута в голове, головастик потянулся к ней одним из отростков своего тела. Что бы это значило? Желание познакомиться поближе?
– Я что-то Вас не понимаю, про какие изменения Вы говорите? Те, что со мной произошли? Я бы и сама хотела узнать об этом побольше...
На теле двухметрового червя, ее рогатого собеседника, появилась мелкая рябь. Отросток отдернулся от Анааты. Второй червь, все это время сохранявший неподвижность, услышав от первого то ли приказ, то ли возмущение: "краакр!", откуда-то достал какую-то серую массу и небольшой прозрачный шар, на который ее налепил. Затем обхватил шар своими щупальцами и зачем-то стал мять его. Девушка с опаской покосилась на подозрительные действия червя.
– Не изменяя, мы познаём твое мыслие, поокх’оторэи. В некотором изменении ты не кродор, и не рождаешься здесь?
– Да, Вы правы, – похоже, начиная догадываться, чего от нее хотят, подтвердила девушка, –  я «не рождаюсь здесь», и я ни разу не «кродор», а Человек, и хотела бы...
– Не изменяя, ты идешь извне, дабы отнять наш дар-проклятие! Ты изгоняешь нас. Изменяя, мы изгоняем тебя! – рябь постепенно перерастала в колыхание всего тела.
– Эй, я ничего не собираюсь у вас отнимать! Но клянусь Невыразимым, если еще хоть раз услышу про «изменения»...! – разозлилась Анаата. Этот сон уже начал ее утомлять. Но девушка все еще не могла сдвинуться с места. Червь ее будто загипнотизировал. Со стороны червя-с-шаром послышалось шипение – серая масса начала покрываться блестящей, отливавшей золотом поверхностью, которая затем почти сразу потемнела. Не желая больше принимать во всем этом участие, Иллокаан попыталась зажмуриться, надеясь на то, что этот сон сразу закончится. Но она не смогла этого сделать, так как не чувствовала своих глаз.
– Изменяя, последователи Пути Дара наполняете и отделяете поокх’оторэи!

  Как же Анаата жалела сейчас, что на ней не было юнисьюта! Тогда бы она могла принять внешний облик этих существ – и просто слиться с толпой; или стать невидимой для них так же, как сейчас сама была невидима для себя – и продолжить поиски команды. Но костюма не было, а тем временем из «Большой Грибной Шляпы», примыкавшей к площади, появилось еще трое червей, колыхание тел которых было таким же сильным, что и у допрашивающего Анаату. Никуда не уходивший страх лишь усиливался. Колыхание каким-то образом передалось и ее по-прежнему невидимому телу. Ощущения были не из приятных, похожие одновременно на тошноту и сильную усталость, и – слишком реалистичные для сна. Но если это не сон, тогда что? Девушка вдруг вспомнила лекции по истории, исключая, правда, ту их часть, когда она играла с плаомом, мысленно заставляя его изменять свою форму и цвет – иногда получались презабавные существа! В одной из лекций описывались технологии, запрещенные еще более ста стандартных земных циклов назад, когда из-за злоупотребления «машинами желаний» у подвергнутых их длительному излучению людей изменялись структуры ДНК, превращая покорителей космоса в жестоких и уродливых дикарей, шедших на все ради получения искусственного удовольствия. Но эти же машины при разумном использовании могли лечить как тела людей, так и их души. Побочным же эффектом, о котором широкие массы узнали лишь спустя много циклов из рассекреченных военных архивов, была возможность манипулировать сознанием человека, в том числе путем создания иллюзий любого уровня реалистичности.

  «Так может быть мы попросту подопытные кролики, и этот мир, как и вся наша «экспедиция» – лишь иллюзия, эксперимент? Хотя... нет, вряд ли, технология была давно утеряна, да и зачем это нужно? Хотя... военные еще ни разу не потеряли свои секретные разработки, какие бы катаклизмы не выпадали на долю человечества... Хотя...»

  Заставив себя больше не думать об этом, чтобы окончательно не сойти с ума, Анаата решила пока играть по правилам этого мира и выяснить-таки наконец, что же здесь происходит.
А кошмар тем временем продолжался. Червь-с-шаром куда-то удалился – девушка немного расслабилась. Что с ней сделают эти странные существа? Сожгут, как древние невежественные племена людей сжигали тех, кто отличался от толпы? Будут пытать, отрезая кусочек за кусочком и поливая поврежденные места разъедающими веществами? - О да, скаут Иллокаан любила древнюю историю! - Или, может, просто изгонят из города как они и грозились? Что было бы в данном случае для нее лучше всего? Черви тащили девушку вверх, к условно определенной ею границе двух городов. Анаата все еще пыталась сопротивляться, слабо надеясь повлиять на них:

– Вы пожалеете об этом! За мной придут – и камня на камне не оставят от этого города! – кричала Анаата. Или думала, что кричала, потому что, похоже, ее никто не слышал. Девушка фокусировала свое внимание на проносящихся мимо строениях, но быстро поняла, что это бесполезно. И хотя своего тела она не видела, все же «всем телом» чувствовала непреодолимую, влекущую ее силу, сопротивляться которой у нее не хватило бы никакой концентрации.

Глава 3:
http://proza.ru/2010/07/29/432