Помазок

– У нас учеников нет. Пойдешь по третьему разряду. Через месяц подтвердишь – останешься. Нет...
Так принимали «школьников» в автопредприятие одного из сибирских районных центров. Контора была серьезная, с большим парком самосвалов и «шаланд»,  «молоковозами» и междугородними автобусами. По периметру тянулись теплые боксы, контора и своя котельная с кучей угля у входа. Основной достопримечательностью парка были ворота. Вернее, сами ворота ничем примечательным от иных своих аналогов не отличались. Обычное фигурное «решето» совхозного сварщика. А вот «вратарь» при них был серьезный. Имя его если кто и помнил, то только отдел кадров. Деда кликали Горынычем. Лет ему было – как рейхстагу.
Он был всегда…
Горыныч никогда не держал воротины открытыми. Любил, выйдя на сигнал, поздороваться с водителем, выпустить машину в рейс и закрыть проезд только тогда, когда она исчезнет за поворотом. Шофера деда понимали и даже утром, торопясь в рейс (особенно автобусы), раздражения не выказывали. Днем ветеран убирал территорию и содержал ее в образцовом виде, обожая субботники. Он был непревзойденным специалистом по организации коллективного труда. Своеобразно понимал субординацию, «простым» раздавая метлы, лопаты и носилки, а начальнику и главному инженеру выделяя по тачке…
– За что вам деньги платят? Ведь цельный день перекуриваете!
– Да мы из ямы не вылазим!
– А чего такие чистые?..
Да, за свои новехонькие робы, а особенно за китайские бушлаты нам было неудобно. Все вокруг грязные как черти, а мы как плакат «малолетки гостят у старших товарищей». Неделю вытирали руки «об себя», подвязали бушлаты проволокой, перешли исключительно на «беломор» и только потом почувствовали себя «рабочим классом».  За что тут же получили нагоняй от главного инженера:
– Вот же челкаши! В таком виде «бичевать» – и то стыдно! Не приведете себя в порядок – родителей вызову и премии лишу.
Денег было жалко. Выручил опыт недавних дембелей. В пятницу идешь в кочегарку, насыпаешь в ведро горсть техпорошка, льешь с батареи горячую воду. Опускаешь робу на полчаса в полученный раствор и, поболтав, получаешь абсолютно чистый продукт.  Зверский порошок (жестче только армейский «посудомой»). Ест все, даже нитки и пуговицы.

«Авторота» пользовалась в народе уважением. Почему «авторота»? При максимуме гипотез происхождения названия, на правду похожа одна: когда в «Заготзерно» пришли первые «полуторки», сели на них исключительно бывшие фронтовики. Машины были армейские, а шофера сплошь донашивали обмундирование. Вот тебе и «авторота». Горыныч был последним из того состава.  Орденов за войну (при двух ранениях) не заслужил, но весь боевой путь отметил медалями. «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За освобождение Праги». На 9 мая военком, прошедший Афган, приходил в чайную, где собирались ветераны, наливал себе полстакана водки и сидел-молчал. О чем думал, кто знает?

– Кто Куличко выпускал?!
– …Мы.
– У него перед рекой кардан упал! Вон – притащили…
Из курилки как тайфуном вынесло на улицу. Автобус цел! Ныряем в яму – руки трусятся. Все в порядке…
«Беспалый» ржет:
– За испуг – литр, за кардан – другой. Стал, слышу…бряк. По «бестолковке» бы вам настучать, да ладно – жизнь длинная, научит.
«Беспалый» – потому как у Куличко мизинца нет, а еще он был кумом Кольки Дятькина. «Дикая дивизия»! На день автомобилиста они так «водили» по селу, что у участкового руки опускались (хоть мужчина и серьезный, но двоих ему было не перепить). Шофера они были отличные, с «Доски почета» не слазили, но спокойно жить не могли. Как-то вез Беспалый цыганский театр в отдаленный клуб. «Баро» в кожаном плаще был. Уж очень тогда вещь модная была. Ну, Куличко и пристал к цыгану: продай, мол, «кожан», все одно при твоем богатырском теле маловат он, да и к «цвету лица» тебе он не идет. Смеется цыган – дорого (зажал обнову).
Мороз был за тридцать, и по цыганскому их счастью автобус обязательно должен был сломаться. Он и сломался. Развели костер.  Барон свой многоюбочный «кордебалет» от огня оттеснил, полой плаща тепло на себя намахивает. Хоп! Подклад «пыхнул» – пропал товарный вид!
– Купишь?..
За сколько сторговались – неизвестно, но Беспалый потом часто произносил тост «за цыганское счастье и шоферскую удачу».

Работа была тяжелая и быстрая – снял-поставил.  Собрали нас в бригаду – двое «школьников», двое дембелей и бывший милиционер. Ребята молодые – кровь играет. С работы пришел, помылся, принял глазунью в шесть яиц с колбасой, запил молоком и…понеслась душа! В 7.00. – «пятиминутка», и опять – снял-поставил. И так через ДОСААФ – до самой армии. В мае собрали бойцов в актовом зале, дали каждому по электрической бритве, репродукции с лесным пейзажем и громко проводили по окружным автобатам. Однажды в часть пришел перевод на приличную сумму. Не от матери, не от родственников, а от… автороты. Получили мужики премию и решили поддержать своих служивых. Было приятно, другим так не слали.
–  Серьезные там у вас мужики!
– А то…
Два года пронеслись быстро, пришел трудовую книжку забрать.
– Куда теперь?
–  Учиться.
– Давай, братан, не забывай автороту.
Не забыл.