в горах

Дышится, главное, что пока дышится.
Значит, я стал потихоньку привыкать к этому воздуху.
Значит, я могу пройти больше, чем вчера.
Я иду. Шаг за шагом за следующим в цепочке, нога в ногу, альпеншток за альпенштоком.
Аккуратно, монотонно, не сбивая ритм.
Дышится, только бы первый не ускорил темп, только бы не ускорил.
Мы идём уже 2 часа  почти вертикально в гору.
А завтра будет спуск - и будут дико болеть ноги.
Черт, селезёнка даёт о себе знать.
Привала, кажется, не было вечность.
Дождь, начался дождь, мы остановились, чтобы накинуть непромокаемые куртки и дождевики.
Спасительный дождь - хотя бы будет не так жарко.

***
Это было опрометчиво считать, что дождь - это хорошо.
Мы не останавливаемся, потому что холодно стоять или сидеть.
Руки примёрзли к палкам, непромокаемая одежда уже не спасает.
Вода хлюпает в ботинках и, кажется, что мы никогда не дойдём. Нас просто смоет вниз.
Дыхание ни к чёрту, я чувствую себя загнанной лошадью. Надо идти, идти.
***
Черт возьми, да когда же ты там уже сдохнешь, впереди идущий.
***
На самом деле силы идти есть и если мы остановимся уже на ночёвку, мне станет даже обидно.
Вот кто-то впереди рухнул на колени. Не может больше.
Я подбежал, взял за руки: "Надо, надо идти. Назад дороги нет, тут останавливаться нельзя.
Ну что ты, не сдавайся, борись.
Ты мёрзнёшь, вставай, никто тебя тут не оставит.
Всем холодно стоять, всем. Из-за тебя, чёрт возьми!"
И он встал и пошёл.
***
Вот чего бы я сейчас хотел - это горячего глинтвейна на апельсиновых корочках.
Водку, так получилось, я не пью. Какой уж я альпинист после этого.
Ну уж, какой есть. Какой есть. Какой есть.
Повторяются слова, впиваются в шаги.
Нужно отвлекать себя мыслями, чтобы не думать о силах и о шагах.
Я бы ещё маминой картошечки с грибами отведал.
И мяса. Вот чего здесь не хватает. Идёшь и понимаешь, что организм требует мяса.
Настоящего сочного с кровью мяса.
А прийдёшь на место, и снова...тушенка.
***
Дождь не прекращается. Остался вроде бы последний рывок.
А сил уже ни у кого нет. Живучие мы всё-таки. Идём как навъюченные волы вверх, всё вверх.
Да и мыслим, прав был Высоцкий, по-вертикали.
***
Поднялись. Здесь наш отдых до завтрашнего дня.
Отсюда должен был быть красивый вид, а виден лишь один туман.
Не хотят показываться нам. Мы к ним, а они от нас.
Сейчас мы залезем в палатку, холодными руками развяжем рюкзаки, расстелим коврики и спальники,
постараемся разложить мокрые вещи, оденем сухие, зажжём горелки и согреемся.
Мы приготовим еду, выпьем, покушаем, посмеёмся и отдохнём от трудного дня.
Ночью будет сводить ноги.
А завтра будет ещё тяжелее.
Но почему-то что-то сладостное сидит в груди у каждого и не даёт покоя.
Что бы стоило остаться здесь и дождаться всех остальных?
Нет, чувство, то чувство, которое копится во время восхождения и доводит чуть ли не до экстаза на вершине, стоит дороже отдыха и безделья, стоит дороже всего, что есть внизу, что окружает в повседневности.
Мы покорим эту гору.
Мы, один за другим, шаг в шаг, слово в слово, с песнями там, где легко, и в молчании, где трудно.
Мы преодолеем, вытянем, вытащим, поднимимся и замрём на вершине.
На вершине.