17. Убей в себе своё Начало

               
      Аллий спустился в подземелье и передал  от  Тьмы  ответ:
     - Для начала,  убей в себе свое НАЧАЛО! 
    - Легко сказать, убей! День в моей власти, а ночами отец и мать, сестра и брат, бывшие друзья, и даже сдохший пес, нежданно врываются во сны. Ценою  жизни пытаются спасти меня от друга верного, тебя. Сны!  Я в них тону, горю в огне,  зверье на части тело рвет. Я к снам привык, но стоит спасителям   коснуться тела, голову  сжимает обруч,  хруст черепа и боль, она не выносима!
     - Убей  НАЧАЛО, боль исчезнет, - вновь повторил Аллий.
     - Я уничтожил все что мог, родню, друзей, их вещи и дома, возвел высокую стену, закрыл от взора часть дворца в котором жили мои предки. В памяти их лица стерты. Зачем, ты, болью мучаешь меня? Труда не составляет из памяти и снов убрать не нужные остатки.
     - Я сравнивал путь твой и свой,  за столь короткий срок, ты многое достиг. В себе НАЧАЛО я уничтожил сам и  поводырь мне был не нужен. Баловень судьбы, я пестую тебя  с пеленок.  Ты получил от жизни все,  власть и богатство,  красавицу жену, дворец, защиту Тьмы.  Я, болью мучаю тебя?  Что сделал, ты, чтоб боль исчезла? Замуровал все входы,  выходы отцовской половины, стеной отгородился. Для памяти преграды нет. Пока НАЧАЛО в тебе живо, боль будет следовать,  как тень.  Труда не стоит, лишить воспоминаний, но мне безмозглый друг не нужен.  Тьма щедро наградит, подарит молодость обоим.
     - Аллий, я как-то спрашивал тебя, ты от ответа увильнул,  ответь сейчас. В тот год, когда я родился, младенцев было много, любой из них мог оказаться  рядом. Меня ты выбрал,  я знать хочу…
      - Довольно о пустом, дела ждут впереди. В комнате твоей есть мраморная вставка. То - лаз в подземный ход, его проделал твой далекий предок. Ведет он в  склеп, пристанище твоей родни. Отца, мать, сестру и брата туда перенесли, и для тебя, местечко припасли заботливые руки. Над каждым погребением  тела их изваяли. Посередине склепа, увидишь возвышение, и если на него ступить,   память умерших  можно оживить и с ними, повести беседу. Они поведают о чем сказать хотели перед смертью. То - прошлое твое. Оно ушло. Ушло, к нему возврата нет. Из склепа этого два выхода, один – ко мне, где молодость и власть, другой – в жизнь смертную. Я в склеп не вхож, ты будешь среди призраков один.
     - Я не готов к такому повороту, – робко возразил Владыка.
     - А, Тьма плевала на  готовность. Ты получал с избытком радости земные, дары не бесконечны, настало время  по счетам платить. Начало пути здесь.
Аллий  за плечи повернул его, и пальцем указав на дверь в стене, добавил:
-Я с нетерпением  встречи жду, хочу, чтоб здесь ты оказался, а не в отцовской половине.

     Владыка шел, согнувшись в темноте, руками щупая сырые камни. Сворачивал назад, но, повернувшись, натыкался на глухую стену. Его знобило от сырости и вони. Животный страх к горлу подступа и ноги  вязли в липкой грязи. С трудом нашел сухое место, облокотившись на сырую стену, задремал.  Память упрямо сворачивала в детство. Ему казалось, те годы  исчезли навсегда. Недоумевал, зачем  понадобилось Тьме копаться в его дитячьем прошлом. Почувствовал, неладное творится с телом. Оно вдруг стало в размерах уменьшаться и он, как бы со стороны, увидел  маленьким себя. Припомнил имя. За глазки синие, отец назвал его Васяткой,  милым Васильком. С птичьего полета окинул взглядом родную землю,  соседние пределы, в которых жил народ достойный уважения. Южные границы веками не охранялись. В соседей вера, как в себя была. Когда грабители напали с юга, даже у ветряной бабенки не появились мысли об  измене.