Рассказы о войне. Тринадцатый

Аркадий Рязанов, Виктор Шмаков

13. Ранение
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

1. Какие мысли на войне бывают? http://www.proza.ru/2010/07/19/975
2. Начнём сначала... http://www.proza.ru/2010/07/20/210
3. О том, как мы самолёты сбивали http://www.proza.ru/2010/07/21/202
4. Рейд немецкой разведки к нам в тыл http://www.proza.ru/2010/07/22/228
5. «Вошебойка» http://www.proza.ru/2010/07/23/200
6. В немецком танке http://www.proza.ru/2010/07/24/227
7. Найти 6-ю роту http://www.proza.ru/2010/07/25/225
8. Обычная работа на нейтралке http://www.proza.ru/2010/07/26/209
9. Ночной дозор http://www.proza.ru/2010/07/27/249
10. Пасха http://www.proza.ru/2010/07/28/276
11. Первый раз за «языком» http://www.proza.ru/2010/07/29/446
12. Неудачи с «языками» http://www.proza.ru/2010/07/30/185
13. Ранение http://www.proza.ru/2010/07/31/266
14. Госпиталь http://www.proza.ru/2010/08/01/219
15. Мирная жизнь (есть фото автора) http://www.proza.ru/2010/08/02/205
16. Как мы работали над книгой (есть аудиофайлы) http://www.proza.ru/2010/08/03/222
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

– Вот и к концу мои рассказы о войне подходят. Осталось рассказать о моём ранении. Вообще-то, небольшие ранения были и раньше – два раза. Первый раз – это меня ранило осколком от разорвавшейся мины во время миномётного обстрела. Осколок попал в правое плечо, прошёл через мышечную ткань неглубоко под кожей. Я его в гимнастёрке потом обнаружил – небольшой такой осколочек, с крупную дробину. Бинт наложили, всё прошло через пару недель. А второй раз так было, это во второй половине мая. Мы вели визуальное наблюдение через стереотрубу из нашей траншеи, что на передовой. Закончив наблюдение, возвращаемся к себе. От передовой отошли метров на 50, уже в запасной траншее были. А погода жаркая стояла, в траншее душно. Думаю: от передовой уже отошли, от немцев вообще далеко, пойду-ка я поверху, ничего не будет. Иду со стереотрубой. Вдруг слышу: несколько раз где-то негромкие, глуховатые хлопки. Даже и не подумал, что это со стороны немцев в меня стреляет кто-то. Пока меня всё же не достала одна пуля. Вдруг удар мне в спину, в районе правой лопатки – и опять справа! Падаю. Ребята кричат: Аркадий! ты жив? Что так спрашивать-то? если нежив, так всё равно вам тогда уж не отвечу. Помогли они мне в траншею спуститься, гимнастёрку снять. Говорят: проникающего ранения нет, пуля прошла по касательной, на спине, на лопатке рубец продольный, с палец толщиной. С неделю у меня это место болело. А теперь об основном ранении. Опять в правую руку – чего я всегда и боялся. В ночь на 15 июня помощник начальника штаба (ПНШ) нам говорит: по каким-то причинам расформировали корпусную разведку, от них к вам во взвод пополнение семь солдат. Принимайте. А тут нам очередное задание – наблюдение вблизи немецкой передовой и взятие языка. Пошли мы почти всем взводом, двумя группами. У помкомвзвода группа пять человек и он шестой, и у меня так же – пять человек, я шестой. Выползли мы в сторону немцев. Вблизи их передовой обнаруживаем, что немцы свою часть нейтралки на этом участке заминировали.

– Как вы это обнаружили?

– Мы же не пешком по нейтралке идём, а ползём, поверхность земли у нас перед глазами. Хоть и ночь, но луна немного подсвечивает. Видишь, что земляной бугорок какой-то не совсем натуральный, как будто под ним гриб, груздь растёт, и трава нарушена. Пальцем тихонько потрогаешь – земля взрыхлённая. Сомнений нет – мина это. Ясно, что не одна, по одной на нейтралке мины не устанавливают – смысла в этом никакого нет. Мы посылаем связного, чтобы сообщить, что дошли до заминированной полосы. Через некоторое время связной вернулся, передал указание от наших командиров, чтобы покомвзвода передал свою группу мне, а сам возвращался в траншею. Он пополз в сторону нашей передовой, а я остался с нашими разведчиками, с обеими группами. Тут видим: из немецкой траншеи выходят немцы, человек, может, около сотни. Я ребятам говорю: будем ждать, смотреть, что далее будет, там же перед ними мины, они по ним не пойдут, видимо, у них где-то проход есть. Смотрим: они залегли. Потом трое поднялись, пошли – вот он, значит, проход и есть. Один присел. А двое прошли минное поле, далее один вправо пошёл, другой влево. Тот, что влево пошёл – этот прямо на нас, на меня идёт. Пока его к себе подпускаем. Я его лицо уже вижу – пожилой немец, в годах. Винтовку на изготове держит. До него уже метра четыре, наверное, остаётся. Что тут делать? Ещё пару шагов – и он нас увидит. Поднимаю автомат и даю очередь по ногам – из расчета того, что, может, мы его как языка ещё захватить можем. Немец упал. Думаю: надо не давать опомниться немцам, что на той стороне минного поля. Вскакиваю, даю по ним две очереди – слева направо, справа налево. И тут же, ещё не отнимая автомат от плеча, только спусковой крючок отпустил, глянул я на немца, мною подстреленного – может, его наши уже подбирать бегут. Смотрю: он лежит, винтовку на меня поднял. Не знаю каким чудом, но успел назад немного всем туловищем податься. Увидел только как огонёк от ствола отлетел... Никакого выстрела не услышал... Из рук у меня автомат падает... Повернулся, задел ногой правую руку – в руке боль. Значит, в руку меня ранило. Я побежал в сторону нашей траншеи. Пришлось немного вправо наклониться, чтобы рука о ногу не стукалась, она висит плетью. Добежал до траншеи. Меня там наши приняли на руки, помогли спуститься. Попробовал руку поднять – не выходит, не поднимается. И больно... Левой рукой помогаю, смотрю: а у меня правая рука переломилась, но не в локте, а выше – кость пулей перебита. Потом-то по ранению, по тому, что кость перебило, определились, что пуля была разрывная.

– А почему у него разрывные пули?

– Всего скорее – это такой же полковой немецкий разведчик был. Мы к ним за «языком» ходим, а они – к нам собрались. В обойме то у него простые пули были – это потом и подтвердилось. А в патронник был уже загнан патрон с разрывной пулей, чтобы в случае особой ситуации бить противника наповал.

– Как подтвердилось, что другие патроны у него были с простыми пулями?

– Об этом чуть дальше скажу. Ребята взялись меня перевязывать. Петлю из ремня сделали, в неё руку продели, на шею повесили. Сам в санчасть пошёл. По пути старшина встретился: ты чего? Вот, в правую руку сильно ранило. Так тебя и в левую-то руку, видимо, ранило тоже. Я на левую даже и внимания не обращал. Смотрю: из большого пальца кровь течёт – кисть прострелена. Но боли сильной нет, значит, кости не задеты. Выходит, немец в меня дважды успел выстрелить. Просто после того, как он мне в правую руку попал, я второго выстрела не видел, и не почувствовал от него ранение. Вот тут и понятно стало, что второй выстрел был простой пулей, иначе мне всю кисть разворотило бы. Перебинтовал он мне и левую руку. Пришёл я в санчасть. Там быстро запрягли лошадку в телегу, помогли мне на телегу взобраться, привезли в ППМ – первый пункт медпомощи.