***

Из серии «Трёп пенсионеров»
               
Трёп 2


                ТАК СТАНОВИЛИСЬ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯМИ
                (или инструкция – как украсть полвагона груза)

   Как-то погожим осенним временем между светлым днём и началом сумерек на той же скамеечке сидели те же старички. Между ними вяло протекал обычный пенсионерский трёп. Обо всём и ни о чём. Заговорили о новорусских бизнесменах. Что все они наглые, жадные и чёрстводушные. Их цель и в то же время хобби – как можно больше иметь – денег, валюты, имущества, власти и просто того, что приносит доход.
- Не скажите, – заговорил пенсионер-юрист. – Они тоже всякие бывают. Вот, например, что со мной случилось на третьем году после Ельцинского переворота. В конце дня выхожу я из завода, ко мне подходит крупный парень со стриженым затылком. «Юрист?» – да, отвечаю. «Фамилия?» – назвал. – «Поехали к шефу» – «Какому ещё шефу? Что за глупости?» – « Ты чё? Не понял? Мой шеф тебя к себе требует» – с угрозой прошептал мне в ухо. Бесцеремонно толкнул к машине, и пришлось уступить силе, которая всей пятернёй, размером с совковую лопату, нагнула затылок и впихнула меня на заднее сиденье. Завязали глаза, да так ловко и сноровисто, словно они ежедневно тренируются на умыкании людей, и – поехали, петляя, по улицам. В каком-то дворе выволокли из машины, ввели в дом, и лишь тогда сняли с глаз повязку. Стою на кухне. Обеденный стол свободно разместит дюжину едоков. Меня втолкнули в комнату. За столом сидят двое мужчин. Один – чернобородый, с залысинами, при маленьких, глубоко посаженных глазках. Из-под короткого рукава сорочки, просматривалась часть замысловатой татуировки. Он пристально уставился на меня. «Изучает» - подумал я. Другой – в костюме, при галстуке, в больших очках, безучастно ковырял вилкой какую-то снедь перед собой.
- Ты какой юрист? Уголовный, гражданский или хозяйственный? – спросил  чернобородый, продолжая буравить меня взглядом.
- По вашей терминологии – скорее – последний, – усмехнулся я.
- Ага! На ловца бежит овца. – Он требовательно протянул руку к очкарику. Тот спешно вложил в неё какой-то документ.
- Слушай сюда, юрист. Ты знаешь, нынче с шампунями, да и мылом – напряжёнка. Вот я и решил помочь народу мылиться дочиста. Мои джигиты приволокли из Ростова старикашку – кандидата мыльных наук. Гостил он у меня трое суток. Подробно описал, как эту дрянь готовить. Хныкал, правда, не без того, когда его на ночь запирали в подвал. По его шпаргалкам добыли всё нужное оборудование и сырьё. Вчера последний компонент поступил — пихтовое масло. За страшно дорого. Оно идёт в сверх-люкс-экстра шампуни. Когда ещё эту шелупень в стране будут выпускать сколько надо? А я хочу сейчас и сразу! На, посмотри, юрист, – он сунул мне в руку железнодорожную накладную и продолжил: - Фокус в том, что в вагоне было 40 тонн этого масла. 30 тонн – шли какому-то лоху в Воронеж, но дорога дала пенку, и вагон его проскочил. Отдавать это масло я не собираюсь, а денег таких у меня сегодня нет. Усёк, юрист? Что скажешь?
Подивившись нахрапистости этого человека, уверенного, что это и не кража вовсе, а так, пустячная деловая операция, я стал рассматривать эту накладную. Всё обычно. Номер. Штемпели станций отправления и конечной – Таганрога. Вагон сборный. Две строчки: верхняя – 150 бочек масла пихтового выгрузить в Воронеже, указан получатель. Вторая строчка – 50 бочек, – получатель – значится. Ну, присвоит он этот груз. А в Воронеже – тоже не лыком шиты, обратятся в Арбитраж – и закрутится карусель... Нет у чернобородого другого выхода, как отдать чужое... Я положил документ на край стола, пожал плечами.
- За полученный товар надо платить.
- Ты чего, как кисельная барышня, плечиками дёргаешь? Говоришь, ничего не выйдет? А ты не боишься, что в первую очередь ты отсюда можешь не выйти? Чирей!! – Заорал он во всю глотку, - а ну, иди сюда!
Появился тот парень, с пятернёй больше совковой лопаты. У меня заныло под ложечкой, где, как утверждают, находится наша душа, и откуда она, при опасности прячется в пятки.
- Ты кого мне притащил? – Набросился он на парня со стриженым затылком? – этот недоумок тупой в юрис... перденции, или как её там...
- Не, шеф, я проверял. Он главный юрист завода. Головастый, говорят...
- Наврали тебе люди. Он безголовый. БУДЕТ, если не подскажет выход. Не верю я, что нельзя умыкнуть это масло. Оно же уже у меня!
Мне стало совсем неуютно. И ботинки вдруг стали тесны. И кислород из комнаты вдруг исчез – эти трое его весь проглотили, что ли? Снова взял эту накладную. Мозг лихорадочно искал выход. «Что ж, попробовать можно. Пусть рискуют. Хотя и я какое-то время буду чувствовать себя под топором. Боже, вырваться бы отсюда! Живым и невредимым...»
Когда гнев «шефа» поутих, и он перестал брызгать слюной, я заговорил:
- Вообще-то можно попробовать один способ. Но он очень рисковый. О нём в Уголовном кодексе популярно изложено.
- Ты меня кодексом не пугай, по делу говори. Решать-то буду я. Не ты.
- Железнодорожные накладные оформляются в четырёх экземплярах, – начал я, – первый остаётся в бухгалтерских книгах продавца, второй – на станции отправления, два последних – идут с вагоном. На сборные вагоны, как правило, добавляются ещё экземпляры, но при теперешней неразберихе этого могло и не произойти. На конечной станции третий экземпляр выдаётся получателю вместе с грузом, и четвёртый – в делах конечной станции. Они все под одним номером, как говорится, идентичны. Способы защиты этих накладных – как видите – штемпели разных цветов. Но техника идёт вперёд. Появились цветные ксероксы Во все накладные надо внести изменения. Устранить слово «сборный», стереть Воронежскую строку, а чтобы подчистки были не заметны, дважды протащить через цветной ксерокс обе стороны этого документа. Только надо найти во всех местах, где будут заменяться эти фальшивки – продажных людей.
- И это всё? – «шеф» с минуту смотрел на меня, разинув рот, – так просто? Да я два года только и делаю, что подкупаю всяких людишек, стоящих на пути моего бизнеса. Ну, братан! У тебя в самом деле, голова варит!
«Шеф» два раза хлопнул в ладоши. Появился бритоголовый, жирный коротышка-калмык. Положил на край стола две пачки денег в банковской упаковке, и так же беззвучно удалился.
«Господи! Это же моя годовая зарплата! За соучастие в хищении в форме пособничества! А я у него уже в в братаны сподобился.» – подумал я. Лицо моё выдавало панику мыслей.
- Брось дурью маяться... Пять кусков – за консультацию, другие пять – вроде моральной компенсации. Со страху ты мог и в штаны наложить. В этом доме и такое бывало... Запомни, юрист. В это гнилое время надо изворачиваться... Приди к тебе в кабинет за советом – ты бы разве помог? Указал бы на дверь, как это сделал поначалу тот учёный-мыловед. Но когда я ему щедро замазал память о ночлеге в подвале, он даже спасибо сказал. Расстались почти друзьями. А воронежскому «коллеге» я помогу – продам десяток бочек за полцены. Для начала хватит, а там пусть выкручивается. А с этой накладной – тьфу! Вроде заслуги сейчас посчитается. Мелочь. Скажи, много ли ты знаешь честных и добросовестных бизнесменов, которые до сих пор наплаву? Нет их! Или от инфаркта померли, или их выдавили из бизнеса, как зубную пасту, и давно выплюнули. И я – не хуже и не лучше всяких прочих. Скоро вот запущу в продажу шампунь и мыло «Таёжный аромат». Немало грязи последнее время всплыло, так пусть люди хоть телом чистые будут... Чирей! – опять громко крикнул он, – отвези юриста домой.
Прощаясь, он благожелательно похлопал меня по плечу:
- Бывай, юрист. Может, когда ещё спонадобишься. Что тебе будет надо – звони. Вот тебе моя визитка. Не стесняйся.
Мне опять завязали глаза. Повязку сняли возле моего дома. Вот я и говорю: у нынешних предпринимателей свои понятия о справедливости. Опасно оказаться поперёк дороги, по которой он движется к своей цеди.
- Значит, ты тогда думал, что жизни лишишься, а получил нечаянный интерес. А я вот такой случай вспомнил...
... И полился со скамеечки очередной трёп.