Умершие души

Я был удивлен ее приходу. Мне казалось, что наши отношения были прихотью одной ночи. Но, похоже, я ошибался. Я, махнув рукой, пригласив ее в квартиру. Она сразу же сориентировалась в помещении, и, не разуваясь, зашла на кухню. Она даже в своей квартире не разувалась. Только когда ложилась на кровать. Я это сразу подметил. Это был ее мелкий бжик.
Мы сели за стол.
– И что тебя привело? – спросил я.
– Не знаю. – отрешенно ответила она. – Мне просто хотелось тебя увидеть. Ты так внезапно ворвался в мою жизнь, и мне не захотелось, чтоб ты так же исчез.
– Но мне что-то подсказывает, что я не первый, кто так внезапно врывается в твою жизнь. – саркастично подметил я.
– Да, ты прав. Но я ощутила что-то странное с тобой. Вроде ничего и не произошло, а ведь что-то произошло. Неспроста же мне захотелось к тебе прийти. Я бы ушла. Я подумала, что если я сейчас тихонько постучу в твою дверь и ты откроешь, то значит судьба. Ты же слышал – я не настаивала. Я так и сделала. И собралась уходить. Но ты открыл. Мне не нужно от тебя ничего, никаких ответных признаний. Не хочу быть эгоисткой. Просто дай мне немного побыть рядом, чтоб я могла понять, что меня так тянет к тебе.
Я оценил откровенность Ани. Она действительно говорила правду. Взгляд ее был задумчив, а глаза блестели, явно от алкоголя. Снова алкоголь? Какова его цена? Он сводит людей и разрушает их узы. Он украшает жизнь во все цвета радуги и делает судьбы прискорбными. Люди придумали алкоголь, чтобы видеть суть человеческой души. И я видел Аню. Она была слегка пьяна. А пьяный человек не умеет играть роли.
– Я тебе верю. – сказал я. – Мне стало немного неловко. Давно уже таких откровений я не слышал в свой адрес.
– А почему? Почему так произошло?
– У меня не получается врать людям. А в отношениях это необходимо.
– И ты решил перебиваться случайными встречами? – иронично спросила Аня.
– Я не стараюсь заводить отношения. Я не нахожусь в постоянных поисках. Все мои отношения – это самая, что ни есть, случайность. Как, впрочем, и жизнь.
– У тебя сегодня плохое настроение? – улыбнулась она.
– Да. Есть немного. Сложно вернуться назад и все исправить. Да и незачем. Некуда возвращаться.
– А что тебя тревожит? Что тебя не устраивает?
– Я не могу понять смысла. Смысла жизни и всего, что ее сопровождает. Я понимаю, что такие мысли – полнейший бред, но если они попали в твою голову, то никогда не вылезут от туда. И ты превращаешься с человека в скитальца, которому очень сложно. Ну, вот скажи мне, в чем смысл жизни? – вздохнул я и опустил подбородок на стол.
– А его нет. Зачем искать то, чего не существует. Я слышала много объяснений на эту тему. Одни гуманные, другие – так себе. Но все они никчемные. Смысла нет. Когда люди перестали быть животными, они много лишнего возложили на свои плечи. И неважно, от куда появился человек. В результате эволюции или его создал Бог. Инопланетяне мы или сгусток энергии. Все это не имеет никакого значения. В раю может и хорошо, но это быстро наскучит. На других планетах если и есть жизнь, то такая же. Там тоже борются за нее. Если мы перерождаемся, то проживем точно такую же жизнь. Смысла нет. Все эти поиски и догмы, лишь постоянные мозговые процессы человека. Но у нас есть плоть, которая требует чего-то конкретного. И мы можем получать это. В этом есть четкий и логический смысл. Мы занимаемся сексом – нам приносит это удовольствие. Мы питаемся, чтобы не болел желудок, и чтоб было вкусно. Мы изобрели запахи, которые приятны нашему носу и не очень. Девушки бреют ноги, потому что мужчинам это приятно. Мужчины борются за лидерство, потому что это приятно девушкам. Даже религия построена на том, чтобы попы могли есть бутерброды с красной икрой, а не фермерские яйца. Человек придумал, как можно воплощать идеи в деньги, а деньги в наслаждение. И нет в мире духовных ценностей, их придумало правительство, для того, чтоб собрать людей в стадо, и получать удовольствие от властолюбия и материальных ценностей, которые приносит им наслаждения. По сути, люди так и остались зверьми. Они делятся на две категории. Одни хищники, а другие жертвы. Жертвы и хищники тоже делятся на две категории. Некоторые хищники не скрывают своих искренних намерений, остальные в наше время действую хитростью и коварством. А жертвы есть жертвы. Одних используют в данный момент, а других прикармливают. Может и есть какие-то особенные люди, может и есть какая-то мистика в жизни, но я уверенна, что это все появилось при большем желании человека, который очень скучал. Как ты.
Я был поражен глубиной ее размышлений. Аня окончательно разрушила во мне сложившийся стереотип и представление о ней.
– Взять, допустим, меня. – продолжила Аня. – По какой-то своей душевной прихоти или душевном извращении, я решила, что мне нравиться рисовать. Я уверенна, что это все не важно. Но я воплотила это в жизнь и получила удовольствие. Если у меня есть склонности к художественному, то я знаю, как это применить, чтобы мне было хорошо. Поэтому я стала дизайнером интерьера. Эта профессия отнюдь не творческая, ведь применяется она в бытовой жизни. Но у меня все хорошо получается из-за моих творческих способностей. Я получаю хорошую зарплату, которую трачу на что угодно. И имею все, что хочу: секс, еду, выпивку, отдых, одежду, картины. Все зависит от того, что ты хочешь. Ты задавал себе этот вопрос?
– Да. – скромно ответил я.
– И как?
– Не знаю. Я не знаю, чего хочу.
– Подумай о том, что ты уже пробовал и хотел бы еще раз попробовать.
– Ну? Подумал. – непонимающе ответил я.
– Что-то такое вообще есть у тебя? – с насмешкой спросила Аня.
– Да. Есть. Конечно.
– Значит это и есть твой смысл жизни! – гордо воскликнула моя наставница.
Я улыбнулся. Как все просто. Несмотря на усталость, мне хотелось, чтобы Аня продолжала говорить. Мне было очень приятно ее слушать. Но она захотела в душ и спать. Я показал ей, как пользоваться в ванной супер-краном, у которого горячая и холодная вода были поменяны местами. И пошел в спальню расстелить постель.
Когда Аня вернулась, я уже лежал в кровати, но не спал. Она скинула халат, и обнаженной залезла под одеяло. Я почувствовал ее теплое тело и ближе прижался к нему. Она лежала на левом боку, я лег также и обнял девушку. В этом миг, когда я вдыхал аромат ее свежего тела, когда я слушал ее сопение, и держал в руке ее грудь, а мой орган был в ней самой – тогда я понял, чего сейчас больше всего хочу. Мне было нужно, чтоб мои страхи и сомнения, мои удачи и достижения, кто-то делил. И вечером, сидя на кухне, и ночью, лежа в кровати. И чтобы мы неразрывно друг от друга, в равной мере, получали удовольствие от совместной жизни.
Когда я проснулся утром, Ани уже не было, скорей всего, она пошла на работу. Я выпил чашку горького заварного кофе, пересматривая в блокноте раннюю запись. Жора зашел на кухню взлахмоченный и сонный, недовольно зыркая по сторонам, с расстроенным взглядом заглянул в холодильник, в котором было пусто.
– Надо что-то решать. – сказал он зевая.
– Да, надо. – ответил я. – Мне кажется нужно прекращать весь этот беспорядок в жизни. Мне нужно написать статью. Я был не прав. Твоя помощь мне не нужна.
– А как же твои интервью? – прозревая от моей прямоты, спросил Жора.
– Мне не нужны интервью. Я не репортер. Я критик. А с твоими писаками знакомыми мне вообще общаться не хочется. – раздраженно ответил я, сам не понимая причины такого тона. – Все, миссия окончена. Спасибо за прекрасно проведенное время!
– Не, ну ты меня сейчас кидаешь! – оторопев, продолжал Жора. – Ну кто так делает? Где я жить буду? Что я жрать буду?
– А это не мои проблемы. Я тебе не мама.
– А как же статья? – настаивал Георг. – Что ты с ней собираешься делать?
– Писать я ее собираюсь. Для этого мне не нужно знать авторов бестселлеров. Для этого мне нужно только знать, как и о чем они пишут. И все.
– Ты просто подлый сученок! –  крикнул Жора, и вылетел с кухни.
Через пару минут в квартире я был один. Ну и пусть. Ну и что, что один? Раньше так было, и сейчас так будет. И ничего со мной не случиться.
И все было бы замечательно, если бы не, уже знакомое мне, чувство жажды. Я чувствовал, как мой организм снова и снова заявляет о своей зависимости. Он бунтовал и мешал мне сосредоточиться.
«Сейчас, напишу что-то, – подумал я, – а потом пойду куплю бутылочку пива.»
После этой мысли стало немного легче, и даже появилось какое-то вдохновение, какой-то стимул писать. Только бы побыстрее…
Я перевернул страницу в блокноте, и продолжил черновую запись.

Когда я зашел в стандартный книжный магазин, который продает только те книги, которые покупают, то зрительно составил жанровую статистику. Около 35% книг составляли учебники и пособия, около 15% составляла художественная! литература,  50% – эзотерика и психология.
Люди стали тянуться к чему-то сверхъестественному. Но не для своего духовного просвещения, а для легкости достижения своих желаний. В США вначале ХХ века была очень популярной литература, которая соединяла в себе реальный жизненный опыт людей и элементарная психология мышления. Реальный жизненный опыт знаменитостей показывал высоты, которые может достичь каждый человек, а сам автор логично выстраивал логику и психологию мышления героев своей книги. Потом, обработав результаты, автор книги мудро и терминологично излагал принципы своей идеи. И американцы, в жилах коих течет склонность к предпринимательской деятельности, налегке раскупали эти книги. Наряду с этим, выпускались книги, учащие нас правильности поведения в обществе, как привлекать собеседника и т.д. Заметив крупный оборот товара (книг), издательские фирмы начали работать с зарубежными издательствами. Эстетическая и моральная Европа попалась на этот крючок, и заболела «американской лихорадкой». Отечественные авторы ушли на второй план, а на линию фронта вышли все, кто хоть немного разбирается в психологии и человеческих проблемах. И начался большей трудовой процесс по изданию книг, с такими привлекательными названиями: «Как стать богатым», «Как стать мачо», «Настольная книга Секси», «Про ЭТО», «Как завести друзей» и т.д. и т.п. Эти книги стали фейерверком для закомплексованных славянских душ.
Другая история произошла с эзотерическими учениями. Не тайна, что в нашей стране большей ассортимент выбора всяких конфессий. Выбирай любую, какая по душе. В городе с населением около 50 тысяч человек, в среднем, действует около 10 легальных конфессий. Конфессийная литература считается той же проповедью, она также несет в своей сути зарисовку, которая изображает идеальную жизнь, если ты станешь исповедовать определенные принципы. Появляются такие книги: «Открой в себе Раму», «Йога от слепоты», «Бог говорит тебе: «Брось курить!»» и т.д. и т.п.
В обоих случаях, литература создает массовый психоз. Неуверенные, слабые, закомплексованные и загнанные жизнью в угол, люди, начинаю покупать это псевдотворчество, которое затмило настоящие книги: романы, повести, рассказы, драматургию. А самое обидное то, что люди полностью отдалились от поэзии.
Нет, причина вовсе не в людях. Причина в том, что не существует в нашей стране издательских реформ, которые активно пропагандировали бы художественное творчество отечественных писателей. Не хватает пропаганды в школах и ВУЗах, пропаганды на телевиденье и в прочих средствах массовой информации. А причина этих бездействий кроется в бездействии самих писателей. Литгенералы прекрасно живут! У них вырастают дачи, как грибы, меняются машины, и все это происходит за счет тех денег, которые выделяются спонсорами и правительством на развитие талантливой молодежи. Кроме всего этого, талантливая молодежь сидит на месте и плачет от тоски, что у них нет возможностей развиваться и пробиваться. Что ж творится-то, посмотрите!
На самом деле, у людей пропал дух патриотизма, который бы в противоположном случае агитировал бы наработки своей культуры в собственной стране и за рубежом. Мне бы было интересно знать мнение самого народа, хотел бы он, чтобы в их стране произошла издательская реформа? Хотели бы вы, люди моей страны, познакомиться с творчеством своих земляков? Может быть тогда, идя по улице, я услышал бы от сограждан не бессвязную речь, что состоит из одних слов-паразитов, которые  соединяют трехэтажные маты? Может быть тогда я услышал бы этические обращения, контроль эмоций, слова вежливости и ясно-выражающиеся мысли?

Когда я закрыл блокнот, то почувствовал прилив раздражения, которое было вызвано двумя факторами. Первый – меня мучила жажда. Второй – я действительно разозлился на земляков, и какой деградации они подвластны.
Первым делом я привел себя в порядок. Затем достал из нычки половину задатка, который припрятал от Жоры, зная его характер клептомана, и свою манеру гулять до последней копейки.   Потом наспех накинул на себя что-то свежее, и пулей вылетел из квартиры, где уже невыносимо было находиться.
Я пришел в ту бэдэгу, куда меня впервые привел Жора. Заказал два бокала пива, и чуть ли бы не залпом осушил их. Жажда исчезла. Я испытывал легкое головокружение и удовлетворение от ранее написанных мною мыслей. Они были прикольные и революционные. Это мне импонировало. Но спустя несколько минут, в сердце подкралась грусть. Мне стало одиноко и скучно. Я купил две бутылки пива и пошел в ближайший парк.
Мне помниться, как я в этом парке гулял с Викторией после раннего утреннего секса. Только представить себе, получив физическое наслаждение, ты выходишь ранним утром прогуляться в парк. Мокрые от тумана листья деревьев восхищают своей насыщенной зеленью. Пахнет сочной травой и прибитой к земле пылью – свежесть, которая яснит, расслабленный и опьяненный от секса, организм. Оркестр самых разных птиц, слаживает новую утреннюю мелодию. И если прислушаться к птичьему пению, то можно услышать гармонично сложенный хор. И с маленькими проблесками солнца, среди всей этой музыки природы исчезает какой-то элемент. Я сначала не мог понять, что именно исчезает. Но Виктория мне подсказала, что это замолкает сова. Мы шли по вытоптанным на земле тропинкам, и недалеко от нас бегали игривые белки – то гонялись друг за другом, то просто красовались, когда видели каких-то прохожих. Это единственный момент дня, когда в городе тихо, светло и спокойно. Еще не слышен шум машин и смех подростков. Людей совсем мало. Я, совершенно случайно увидел старика, который сидел на лавочке. Когда мы гуляли с Викторией, то видели этого старика в сопровождении старушки. Они шли, взявшись за ручки, и улыбались. Иногда старик пощипывал старушку за бедро. А мы с Викторией смеялись.
«Когда мы станем таким, ты тоже меня будешь щипать? – спрашивала меня Вика. – Или тебе уже будет все равно?»
«Я тебя не только щипать буду!» – отвечал я с задумчивой улыбкой на лице.
А теперь этот старик сидел сам. Один. Мне стало интересно, почему он без старушки. Но подойти я не осмелился. Еще мне было интересно, о чем он думает. Что в его голове? Окружающая красота или воспоминания? Или окружающая красота, как воспоминания? И, как ему одному живется? Так же как и мне?
Я допил пиво и сел на соседней лавочке. Мои мозги шевелились и в голову лезли разные мысли. Где я нахожусь? Кто меня окружает? Этот мир, в котором я был, становился похожим на склеп, битком набитый умершими душами. И души расползались по земле, словно муравьи, поглощая в себя все, что только можно было поглотить. Они изо всех сил старались казаться живыми, но признаком жизни в них было лишь движения. Их синие губы и желтые зрачки становились все синее и желтее, а у некоторых и вовсе разлагались. Чтобы просуществовать хотя бы час, они поедали друг друга до последней косточки, и как сонные медведи, ложились спать. Им снились ужасные сны, но они оправдывали их дурным настроением, которое оправдывали плохим социальным устройством в стране, а в этом обвиняли некомпетентное и жадное правительство. Но умершие души, даже не подозревали, что сами сколотили себе гроб и заперлись в нем живьем. Как голодные крысы, они съедали друг друга, даже не задумываясь о том, что творят. А потом рождали детей, которые принимали такую ситуацию, как должное. И я сам был умершей душей. Когда-то я не мог дать объяснение слову «красота», но замечал ее вокруг, чувствовал и слышал. И я жил. Теперь я понимаю, что красота – это то, что приятно на ощупь и мелодично, вкусно и пахнет, то, что радует глаз и приносит внутреннее упоение, внутренне восхищение. Но теперь я не вижу и не слышу, я не чувству ее, ни носом, ни языком, ни глазами. Я перестал видеть красоту, и в моей душе больше нет  тех крылатых амуров, что будоражили все внутренности. А значит душа умерла. Или уснула.
И  что тут думать о литературе, когда вся культура погибает. Ее всевозможно опошлили, опустили и продают, словно уличную потаскуху. Хочешь получить наслаждение от красоты и оригинальности? Тогда плати деньги, сукин сын!
Когда я перестал заниматься мозговой мастурбацией, мне захотелось выпить еще немного пива. Я купил еще пять банок и пошел домой. Походка моя была неуверенная, из-за головокружения. По дороге я выпил одну банку. А в квартире еще одну. Остальное положил в холодильник. Я хотел прилечь на диван, но он был провороненный шмотками Жоры. Внезапный приступ злости настиг меня моментально, и я чувствовал, как кровь кипит в сосудах на шее и висках. Сначала я несколько раз пнул диван ногой, а потом психанул и выпер его в парадную. Затем я вернулся в квартиру и рухнул на кровать, забываясь в аховых снах. Спал я недолго, а когда проснулся, алкоголь поставил передо мной выбор: или я догоняюсь оставшимся пивом и возвращаюсь к прежнему хмельному состоянию, или терпеливо жду помутнения в желудке, с новыми приступами головной боли. Я, конечно же, выбрал первое. Головная боль мне ни к чему. Мои мозги и так много себя напрягают.
После опустошения третей и, к сожалению, последней бутылки пива, кто-то зазвонил в дверь. Я лениво отворил ее. Передо мной стояла Аня, с большими пакетами. Я забрал эти пакеты и понес их на кухню. Аня шла следом. Я стал разлаживать продукты и вино на столе, боковым зрением видя, как Аня не отрывает от меня взгляда.
– Я хотела устроить нам праздничный ужин. – огорченно сказала она.
– Так делай. – ответил я, откупоривая вино.
Я посмотрел на нее, и содрогнулся. Такие же глаза были у Виктории, когда она устроила интим в квартире со свечами, креветками и вином в честь нашей годовщины свадьбы, а я, с коллегой по работе, завалился в квартиру, грязный, как свинья, свирепый, как бык, пьяный, как последний бомж городской свалки. Мой коллега тоже не держался на ногах, поэтому мы оперлись друг на друга, и так передвигались. Вика подошла, и начала колотить меня своими маленькими и нежными кулачками, а я оттолкнул ее локтем. Я крикнул ей то, что никогда не забуду: «Вон от сюда! Не хочу тебя видеть!» А она словила меня на слове, и больше ее я не видел.
История имеет такую тенденцию, как повторение пройденных этапов. А люди сознательно любят дважды наступать на одни и те же грабли. И вот снова такой взгляд гипнотизирует меня. Аня долго молчала, а по глазам можно было прочитать только разочарование.
– Мне очень досадно. – сказала она, забирая у меня вино. – Но меня такими выходками не напугаешь.