Жили-Были начало

 

 ПРОЛОГ

Денёк выдался на редкость гаденький. Безнадежно серое небо и такая же безнадёжная в своей серости слякоть под ногами. Жить не хочется.
Соня страдала. Зачем она притащилась в универ?  Сидела бы дома – завтра свадьба, причём собственная. Нет, надо ей. С утра ещё какой-то алкоголик  в троллейбусе привязался, кругом пошлость сплошная, и всё не клеится. Лёня бегает где-то. Вчера поцапались с ним, а сегодня ещё не виделись даже. Маман вся в заботах. Понятно, свадьба - это вам не фунт изюму. Но по сути дела, кому она нужна свадьба эта… Зачем? 
В университете народу полно – день стипендии. Можно встретить кого-нибудь(известно кого) ненароком, словно случайно. Последний раз одним глазком.
Юлька идёт сквозь толпу как ледокол.
-Привет! – говорит она кому-то, и проталкивается дальше по коридору. Вокруг люди – темная колышущаяся  масса.
-Ты с кем это здороваешься?
- С Вадимом.
Сердце мгновенно проваливается в пол, и свет на секунду меркнет. Нет! Как же так! Это несправедливо. Она даже не видела…
В вестибюле народу поменьше.
- Ты, Юль, иди, а я останусь ещё.
- Ты уверена? – Юлька за нее беспокоится – чистая душа.
- Да, уверена.
- Ну ладно…
Руки трясутся. Надо надеть очки, чтобы не пропустить его, не пройти опять мимо. Что это даст? Слишком поздно. Всё решено. Завтра свадьба. Родственники, гости. Куплены продукты. Водка эта чёртова. Сказать ему или не сказать? Не сказать – глупо, все равно узнает, а сказать – значит выставить себя дурой: было бы чем хвастаться. В зеркале пудреницы отражается бледное грустное лицо.
Немного помады. Не помогает. Лучше уж так, шансов ведь почти нет.
Ещё раз по коридору в одну сторону, потом в другую. Сердце колотится, кажется, выскочит сейчас. Как же глупо; конечно, он ушёл. Ещё раз по коридору… - Увы. Идем домой, дорогая. Паранойю надо лечить.
Но он не ушёл! Вот сидит  у выхода, словно ждет кого-то.
- Привет
- При-вет, - губы тянутся в неловкой улыбке. Что сказать: «Здравствуй Вадик. Я замуж выхожу!»? Сказать или не сказать?
- Я слышал, ты замуж выходишь!
«Шок – это по-нашему», как говорится. Значит, разведка доложила. Лелька -  зараза.
- Ну да…
- А за кого, если не секрет?
Вот хамство, прямо-таки допрос с пристрастием. Сказать «Ты  всё равно его не знаешь!»?
- Ты всё равно его не знаешь, - идиотский ответ.
- И всё-таки?
Ничего, сейчас соберёмся с силами и…
- За бедного студента, конечно. Принцев-то на всех не хватает.
Молодец, девочка. Так ему. А то сидит, понимаешь, глумится.
- Что-то ты не похожа на счастливую невесту?
- В смысле?- «Ну тебе-то какое дело? Герой любовник хренов»
- Не похожа ты на счастливую невесту, говорю. Как будто не замуж выходишь, а я не знаю, что.
«А чего ты ждала, собственно?»
- Это из-за погоды. Голова болит, - Сейчас нужно вежливо попрощаться и красиво отвалить. Самое время.
- Понятно. И когда свадьба?
- Завтра, -  есть ещё время, есть. Вдруг случится чудо, и  он все-таки скажет: «Оставь все, и иди со мной»? И она все бросит, а потом Леня его убьет. Страшно. Но нет, не говорит, молча смотрит, и, кажется, злится. Неудобно как-то, да и  пауза затянулась.
 - Ну, я пойду. Пока,- Соня едва узнала свой голос.
- Пока
Теперь красиво уходим.
Главное не бежать и не оборачиваться. Грациозно достаём из сумки зонтик. Сохраняем достоинство в осанке. Ничего, что мир кажется нереальным. Это пройдёт. Должно пройти со временем. Открываем зонтик. Чёрт, заело, сволочь. Ещё раз. Медленнее. Тяжёлые стеклянные двери. Сырой свежий воздух. Капли со снегом в лицо. Зонтик. А теперь надо аккуратно перейти дорогу.
Всё кончено… Он даже не сказал: «Поздравляю».



много ЛЕТ СПУСТЯ

Вадим пребывал в том счастливом возрасте, когда о мужчине говорят, что ему пора бы остепениться.  Приблизившись вплотную  к 30 летнему рубежу, он неожиданно для себя обнаружил, что  на фоне своих вполне респектабельных ровесников, выглядит  неоправданно беспечным и, можно даже сказать, совершено безответственным разгильдяем.
Это откровение снизошло на него аккурат в тот самый момент, когда они вместе с братом Юркой вышли покурить на балкон после десятка юбилейных тостов, произнесенных любящими родственниками в застольном экстазе.
Был замечательный июньский вечер. Только что прошёл маленький дождик, воздух дышал свежестью, листва сверкала чистотой,  в небе с яростными воплями носились стрижи. Чтобы не  портить картинку,  Вадим затолкал сигарету обратно в пачку.
- Ну, как тебе в новом качестве?- поинтересовался брат.
- Пока никак
- Чем будешь заниматься?
Вадим не ответил. Он давно уже не задумывался об этом. Плыл по течению. Иногда получал удовольствие от жизни, частенько терпел неудачи. Но чтобы двигаться вперёд к намеченной главной цели – такого не было уже давно, а, может быть, и никогда не было.
- Помнишь твой день рождения в 20 лет? – неожиданно спросил Юрка.
Вадим усмехнулся. Ещё бы! В тот раз гуляли так шумно, что потом неделю не могли отойти, а виновник торжества загремел в больницу.
- К чему это ты спросил?
- Да так. Вспомнилась сигара, которую тебе подарил Швыряев.
-Угу, - сигара была действительно хороша, да только Швыряев по обыкновению все опошлил, и Вадим долго к ней не прикасался, а когда, наконец,  решил раскурить, обнаружил, что она уменьшилась вдвое стараниями младшего брата.
- Весёлые были  денечки…
- Нда-а…
- А помнишь, Тёма ещё прикалывался по-поводу твоей «прекрасной дамы»? Это правда была или так - очередной гон?
- Неужели тебя всерьёз это интересует?
- По-моему, ты пытаешься уйти от ответа.
Вадим всё-таки достал сигарету и закурил.
-Какая разница?! В конце концов, прошло уже больше 10 лет!
-- Да, собственно, мне разницы никакой, просто… хоть бы ты женился, что ли…
Вадим хмыкнул. Как все, однако, пекутся о его персоне! На ум пришёл английский стишок.
- Solomon Grandy
Born on Monday,
Cristened on Thursday,
Married on Wednesday,
Took ill on Thursday,
Worse on Friday,
Died on Saturday,
Burried on Sunday.
This is the end of Solomon Grandy.
Вот так и проходит жизнь среднего обывателя: родился, женился, заболел, помер, похоронили. Индивидуумы, не женившиеся  в срок, вызывают сильное подозрение у окружения, поскольку, нарушая привычный ход событий, они  как будто оставляют за собой право не умирать.


Легок на помине, позвонил,  Швыряев, и Вадим обрадовался поводу свернуть нелицеприятный разговор.
- Хэллоу! – раздался в трубке хорошо знакомый голос,- Как семейное торжество?
- В разгаре.
- Сочувствую. А мы тут в твоем любимом кабаке зависаем. Подваливай.
- Ближе к ночи.
- Ближе к ночи нас  уже здесь не будет. А у меня для тебя сюрприз! Практически от сердца отрываю.
- Неужели?
- Ну, подваливай давай, а то я приеду… Твои меня не любят… - Я знаю…
- Ладно, через час. Куда?
Тёма назвал адрес. Вечер обещал быть длинным и насыщенным. Но  «сюрприз» от Тёмы стоил того. Швыряев не отличался щедростью, однако любил  порисоваться. Иногда так увлекался, что в моменты особо значимые действительно мог подбросить что-нибудь ценное.
- Что, поедешь?
-  Сюрприз обещают.
Юрка скептически ухмыльнулся:
 - Давай, давай! Такой большой, а в сказки веришь.


От разговора с братом у Вадима остался неприятный осадок. Они коснулись запретной темы, и,  не вдаваясь в подробности, прошли мимо. «Прекрасная дама»! Темины  приколы по этому поводу долго не давали ему покоя, если бы он тогда мог подняться над этим, все пошло бы по-другому. Но в 20 лет в голове  такая каша. Если б знать! Увы, знание приходит гораздо позже, в то время, когда многие возможности  упущены безвозвратно. Что же делать? Чтобы не сожалеть, лучше забыть и не вспоминать никогда. Ведь не вешаться же из-за такой ерунды, в самом деле.

 Вадим  учился с Темой Швыряевым на одном факультете. Тема -  курсом старше. Закончил с грехом пополам, потом каким-то чудом уцепился за место продюсера в региональном отделе центрального ТВ-канала. Поначалу зазвездил ужасно, но со временем сник, угас и начал жаловаться друзьям на судьбу. Вадим прекрасно знал тёмин характер, знал, что Тёма  завидует ему. И всё-таки не рвал значительно похолодевшие со студенческих времён отношения. А холодеть они начали уже на последних курсах университета.  Тогда неожиданно для себя Вадим почувствовал вкус к учёбе: виной тому, отчасти, была обширная программа «откоса» от армии.
Провалявшись в больницах в общей сложности шесть месяцев с перерывами в течении года, Вадим пропустил два семестра, а когда вернулся, на кафедре появилась новая преподавательница чешского языка, которая невзлюбила его с первого же семинарского занятия.
- А вы, молодой человек. Вас, кажется, Вадим зовут? Если собираетесь всю жизнь заниматься ерундой, идите на журфак, как раз там обучают профессиональных бездельников.
Раньше он просто наплевал бы на всё, да  и перебился бы тройками. Но то ли время совпало, то ли еще что – предвзятость этой дамы задела Вадима, и он круто изменил свои привычки.
       Швыряев, естественно, огорчился -  компания разбилась, вместо весёлого съёма и пьянства, Вадим сидел за книжками. Некоторые предметы оказались особенно увлекательными и, как ни странно, – среди них чешский язык. Однако сломить ледяное равнодушие преподавательницы, не желавшей ставить Вадиму выше тройки, было не так-то просто.
Её звали Марина Георгиевна Иванкова. По слухам, она была замужем за чехом, долгое время жила  с мужем во Франции, но что-то там у них произошло, и она вернулась в Россию с ребёнком. Ей было 35, выглядела она совершенно иначе, чем местные матроны  – европейский лоск ещё не слетел, а остатки роскоши былой поднимали её на порядок выше всей женской части преподавательского состава.
Но, как уже говорилось раньше, Марина Георгиевна была неприступна и холодна. Взяток – даже в виде конфет – не брала, и оценки ставила честно, правда в соответствии с собственными требованиями. А требовала она, чтобы народ хоть  худо-бедно, но говорил и понимал по-чешски.
- Этот язык, - говорила она, -  не мертвый, как латынь, например. Обычный живой современный язык. Не столь далёкий от нашего, и раз уж вы учите язык – так  будьте добры выучить его, чтобы общаться.
Со своей стороны она старалась сделать предмет интересным. Не перегружала текстами. Давала подробно грамматику и разговорную лексику. Добывала откуда-то живых чехов и приводила их на занятия. Но что касается поблажек – была непреклонна: 3 – это удовлетворительно, а «пять» -  высшая оценка.
Своей безапелляционностью и беспощадной критичностью Вадиму она кого-то напоминала, только он не мог понять кого, да и некогда было. Между занятиями в универе и в читалке библиотеки он ещё занялся спортом. Так за беготней даже и не заметил, как начал пользоваться успехом у однокурсниц. Швыряев зеленел от зависти.
Иногда Вадим забегал на соседний факультет. Он  надеялся встретить одну девицу по имени Соня, общества которой в своё время искал, но потом как-то остыл.… Соня не давала ему ни малейшего шанса. И всё-таки время от времени, ему хотелось посмотреть ей в глаза. Казалось, где-то  рядом большое серьёзное чувство, немного настойчивости,  и … он сам себя останавливал. Жизнь только начинается, а это такая ответственность. Он знал, что здесь лёгким «флиртом» не обойдёшься. А девица, как уже говорилось, вообще не делала встречных шагов.
 


Так и шло… пока.
В один прекрасный день её подруги не сообщили ему, что она выходит замуж. Не то, чтобы эта новость поразила его. … Да  ладно, столько времени прошло, можно уже и признаться хотя бы себе – она его шокировала.


- Вы нынче не в духе, Вадим Николаевич, - заметила Иванкова после его ответа на семинарском занятии в тот самый день.
 Вадим вспылил:
- Вы можете критиковать мои знания, Марина Георгиевна, - жестко произнес он,-  но моя личная жизнь  Вас не касается.
Иванкова вдруг стушевалась, в её глазах появилось беспомощное выражение, словно она не знала, что теперь делать. И Вадим понял, кого она ему напоминала. То же самое происходило с Соней, стоило только задать ей прямой вопрос. 
-Простите, Вадим. Я не хотела Вас обидеть. Я ставлю Вам «отлично»,- наконец ответила преподавательница. Вадим пожал плечами и молча сел на свое место. Не в добрый час случилась эта столь долгожданная победа. Ему было все равно, он думал о том стоит  ли  разыскать Соню, поговорить с ней.  Ведь он был почти уверен, что с таким отношением к жизни  эта девочка никуда не денется По-крайней мере в ближайшее время. Тихуша ! Когда только успела?!
 Он все-таки решил ещё раз посмотреть на Соню: если  влюблена в будущего мужа, то «совет ей», как говорится «да любовь», а если нет…
И с Соней они встретились буквально на следующий день. Только удовольствия это никому не доставило. Он  разозлился, а она просто сбежала, при этом ещё пыталась сохранить хорошую мину при плохой игре.
Хандрить Вадим не стал – времени не было. Приближалась летняя сессия. Да и курсовую надо было писать, тем паче, что в качестве научного руководителя выступала Иванкова. После последнего инцидента она больше не нападала на него и  даже еще раз извинилась за резкость.
- Да я не обижаюсь, Марина Георгиевна, - улыбнулся  Вадим.
- Нет, нет, я была не права. Не спорь.
Вадим снова улыбнулся. Он был польщен. Может быть, чем-то Иванкова и напоминала Соню, но сравнивать их не стоило – разные «весовые» категории. 19-летняя дурочка, которая сама не знает, чего хочет, и уверенная в себе молодая красивая женщина, пусть не слишком счастливая, но уже достаточно искушенная, чтобы не впадать в панику от «случайного» прикосновения.

Так завязался «роман века» продолжавшийся около трех лет. Как вдруг, Марина Георгиевна дала Вадиму отставку! Она не вдавалась в подробности, просто однажды сказала:
-Вадик, нам необходимо расстаться.
Вадим решил, что это шутка, но Марина поспешила развеять его оптимизм.
- Но почему? – возмутился он.
- Я взрослая женщина – ты молодой мальчик. Тебе надо общаться с девочками, а не с бабушками вроде меня.
- Марина!
- Прекрати. Я скоро уеду, поэтому больше мне не звони. Долгие проводы – лишние слёзы…

С горя Вадим  ушёл в «запой» и бросил аспирантуру к радости Швыряева, который не поленился «навести справки» и добыть для любимого друга сплетню о том, что мадам Иванкова вернулась к своему чешскому мужу и укатила  с ним уже не во Францию, а почему-то в Марокко.


Словно назло ей, Вадим начал карьеру журналиста в местных газетках. Не бог весть что. Хотелось ведь  и заработать – переводил с чешского на русский и обратно, однако дело это было хлопотное, да и гонорары невеликие. Одно время  даже гонял машины из Европы для семейного бизнеса. Но то ли места под солнцем кончились, то ли тот, кто их раздавал, заснул, только в жизни Вадима ничего интересного, как ему казалось, не происходило.
Он начал писать книгу по теме своей диссертации – однако и эта работа шла медленно. Вадим чувствовал, что ему скучно жить. Скучно на вечеринках, скучно дома. Даже в отношениях с женщинами всё скучно – ничего оригинального. Временами он вспоминал Марину, и работа над книгой оживлялась. Иногда даже думал о Соне, и в такие моменты скука превращалась в тоску по студенческим годам. Тогда он звонил Тёме. А вот сегодня Тёма сам позвонил. Неужели что-то сдвинулось с мёртвой точки в этой вселенной?




Соня проснулась от телефонного звонка.
- Але! Ты спишь?! – бодро поинтересовалась Юлька.
-Нет уже, а что? – буркнула Соня.
-Я это…поздно сегодня буду, так что…
-С каких это пор ты передо мной отчитываешься?
-Ну, просто слух один прошёл
-Не темни, Юль
-Короче, ты не падай. Сегодня к тебе придёт Вадим.
-…В смысле?
Соня мгновенно проснулась
-Ну, Вадим Загородный
- ….?
-Швыряев каким-то образом сделал ему протекцию у М.П. В общем, будет он у нас работать.
Соня присвистнула:
-Может ещё не точно?
-…за что купила за то и продаю, извините
-Ладно, посмотрим. Спасибо, что предупредила
-Пожалуйста. До связи
-Пока…
Соня положила трубку и закрыла глаза. Подошел Гамлет (собака) и, лизнув её в нос, тихонько заскулил.
-Молчи
Соня хотела доспать оставшиеся пол часа, – какой там! Всякие мысли насчет прошлого и предполагаемого будущего полезли в голову. Хорошо, что Юлька предупредила. А то опозорилась бы, как пить дать. 
Гамлет повторил попытку поднять хозяйку. Теперь он лизнул её в ухо, уселся напротив и вывалив язык громко задышал.
-Вот вредная собака.
Соня поднялась и прошаркала в ванную. День начался.

*    *    *

Соня Гулянская работала на «канале 4» местного телевидения уже 5 лет. Начинала с обычного репортерства, потом сделала несколько «серьёзных» политкорректных (как нынче модно говорить) сюжетов, и М.П.(Михаил Петрович - генеральный директор канала) перевёл её прямо на  должность шеф-редактора в отделе новостей. Вскоре Соня уже заведовала всем отделом, а для души иногда – с периодичностью раз в месяц – делала программы об искусстве.
 По роду деятельности ей приходилось общаться с огромным количеством людей, но толком о ней никто ничего не знал, даже знакомые и сослуживцы. Соня умела так повернуть разговор, что собеседник выкладывал ей всю подноготную, сама же она о своей личной жизни не распространялась, хотя и молчуньей назвать её было нельзя.
Мужская часть ТВ-коллектива давно записала Соню в «свои парни», а женская (за исключением, естественно, верной подруги Юльки) относилась к ней со смешанным чувством – жалости и злобы. Красивая вроде баба, а личной жизни нет – ни детей ни чертей – бедняжка. С другой стороны упакована под завязку, вот с жиру и бесится, чуть ли не ночует на работе и поблажек на женскую долю никому не даёт.
Сама Соня знала о пересудах от Юльки и относилась к ним философски. У неё действительно было многое из того, чего не было у других. Но если уж ей чего-то не хватало, так это только её проблемы. Видимо, есть какой-то изъян в её личности, как говорят собаководы – дефект породы.

*   *   *
 
… Шёл второй год её замужней жизни. Университет был благополучно закончен. Никому не нужный диплом математика валялся в тумбочке, с работами не везло. Взаимопонимания с мужем достичь не удалось. Соня и не предполагала, что Лёня окажется таким тяжёлым человеком. Все её представления о семье и браке рассыпались в первую же неделю после свадьбы, а через пол года она превратилась (как выражалась её подруга Лизавета) в «маленькое серенькое ничто». Она рыдала по поводу и без повода, но просто уйти от Лёни не могла, хоть и рассматривала такой вариант. Как только она представляла себе, что ушла, перед глазами возникала картина – Лёня приходит в пустую квартиру, а её нет и ему так больно и одиноко (ведь он любит её) ! Соня действительно в это верила. Лёня так говорил. И она оставалась и грызла себя за то, что не любит этого человека, тогда как он, наоборот, - пылает к ней страстью.   
Обманщица!
Практически, не было дня, чтобы она не вспоминала Вадима (воспоминания были ещё свежи) и всё, что думалось о нём,  вызывало горе. Потому что Лёня – это не Вадим, а его антипод, и, следовательно,  нет никакой надежды что-нибудь изменить.
Так, занимаясь самоедством, Соня дошла до ручки. Всё валилось у неё из рук. В конце концов, глядя на это безобразие, вмешалась её мать и привела блудную дочь в чувство.
-Если ты не хочешь жить с мужем, - сказала она, – не живи, уходи, я тебе помогу. Но если хочешь – тогда не ной. Возьми себя в руки.
И как ни странно Соня взяла. Она решила стать любящей женой, задавить в себе мечты о драгоценном Вадике и свить полноценное семейное гнездышко. Пришлось ей не сладко. Мечты задавить оказалось гораздо легче, чем просто стать женой, а уж любящей так и вовсе фантастический труд.
Через несколько лет она даже привыкла, перестала драматизировать. Спокойно относилась к лишениям и отсутствию порой даже самого необходимого, периодически  устраивалась на работу, но найти что-то постоянное не могла. 
Однажды ей подвернулась халтурка в маленькой частной телекомпании  (честнее сказать телекомпашке). Надо было бегать по различным увеселительным и культурным заведениям общаться с людьми и придумывать рекламные сюжетики на тему – где можно человеку отдохнуть в свободное время. Денег за это не заплатили, и «телекомпашка» вскоре развалилась. Потом  и Сонина семейная жизнь потихоньку начала разваливаться. Лёня всё больше общался с теми из своих друзей, кто был связан с криминальным миром, – это определённым образом влияло на его и без того странную манеру поведения. После того, как ночью в их квартиру ворвались ребята с автоматами, Соня не на шутку испугалась и сбежала к маме.
Лёня выдержал приличную паузу, но всё-таки примчался за ней и попросил вернуться. Соня стала жить на два дома. Это продолжалось какое-то время, после чего она воспользовалась первой же возможностью, чтобы уехать в Москву на заработки. Там удача наконец-то улыбнулась ей, и, работая торговым представителем крупной компании,  за 2 года Соня сумела скопить приличную сумму в баксах.
Конечно, она периодически ездила на родину, и снова жила на два дома, с сожалением наблюдая, что процесс превращения учителя географии в «реального пацана» не стоит на месте. И всё же, Лёня помог ей купить квартиру, когда она вернулась совсем. 2-3 раза в неделю они встречались то у него, то у неё. Однако восстанавливать «полноценную» семью Соня не торопилась. В это же время, через своих прежних друзей телевизионщиков она устроилась на приличный, хоть и частный, местный ТВ-канал, который успешно конкурировал с государственным аналогом. И дальше, как говорится, мазь пошла… Хотя хрустальная мечта разбилась сразу же после 1-го выхода в эфир ее новостного сюжета. Вернее сказать ещё в монтажной.
Давным- давно, когда они еще жили с Лёней на съемной квартире, перебиваясь с хлеба на пиво, Соне, как барышне образованной и с претензиями, хотелось заняться в жизни «любимым» делом. Как-то раз она высказала Лёне свою идею о том, что её творческие способности, пожалуй, могли бы найти применение в журналистике. Ведь это так романтично,  писать статьи или снимать репортажи! Борьбе за правду и т.д. и т.п.
Лёня покрутил у виска пальцем, что означало: «Ты – дура что ли?»
На детский вопрос: «Почему?»
Он ответил только: «Не знаешь, о чём говоришь. Какая правда?»
Соня автоматически обиделась, так как получала от Лёни отповедь практически на любой свой порыв. Но «мечту не предала». И, когда подвернулся случай, радостно занялась тем, что, как ей казалось и есть настоящее репортёрство.
Увы. Тогдашний редактор новостей Михайло Козлов быстро лишил её иллюзий.
-Детка, - сказал он, отсмотрев свежеснятый материал, - Это очень хорошо, талантливо, но… никому не интересно (Соня с риском для жизни сделала репортаж о скинхедах). У тебя тут какие-то несчастные одинокие дети – прямо клиенты Макаренко. А мне нужны подонки и убийцы. Кого они убили? Хотя бы котенка?
Соня едва не задохнулась от возмущения…
-Они пока ещё не успели. В том-то и дело, что есть шанс их спасти – помочь выбраться.
Выражение лица у Козлова было примерно таким же, как у  Лёни, когда он крутил пальцем у виска в ответ на её восторженную тираду.
-Спасать сейчас нужно тебя, вернее, твой репортаж. Иначе ты здесь не выживешь.
Соня молчала. Козлов воспринял её молчание как крик о помощи.
-Так и быть, на первый раз помогу, - милостиво согласился он.
И сам смонтировал сюжет, а потом кое-что дописал для ведущего.
В тот вечер Соня смотрела новости совсем по-другому. Ей было обидно до слёз, но когда после «истерзанной» Козловым картинки, ведущий сказал, что «на счету этой группы подростков множество дерзких хулиганских выходок, в том числе и нашумевшее недавно убийство студента из Марокко», Соня поняла, что Лёня всё-таки иногда бывает прав. Она-то знала, что марокканца убили другие ребята (убитый пытался кинуть местного авторитета во время сделки по наркоте).
После этого случая ей пришлось какое-то время пожить у Лёни. Обиженные скинхеды вырезали на двери только что приобретенной ею квартиры разнообразные знаки и символы, подожгли  новехонький придверный коврик, а в почтовый ящик подкинули дохлую мышь.
-Скажи спасибо, что вообще не спалили, - злорадствовал Лёня, когда она попросилась пожить  у него несколько дней,  - Как? Нашла правду?
Соня мрачно молчала. Уйти с телевидения означало быть совсем неправой, потерпеть поражение. А ведь она так стремилась к самостоятельности.
Соня осталась. Она больше не гонялась за «жареными» фактами. А стабильно собирала скучные новости. И вскоре стала незаменимой, если надо было, рассказать о городской думе или бюджете области, осветить добрые дела губернатора и иже с ним.
Зарплата её значительно возросла, да и совесть более или менее успокоилась. Никто из начальства не замечал хитрых приколов, которые она вставляла в свои сюжеты. А сами герои были счастливы. В их микрокосмах понятие «абсурда» отсутствовало.
Когда после очередного продолжительного запоя Козлова всё-таки уволили, Соня заняла его место. Теперь, если какому-нибудь высокому начальству вдруг надобился PR, обращались к ней. Она  использовала оригинальный  и беспроигрышный прием – находила действительно хорошее дело и предлагала «шишке» его спонсировать, а за это расписывала спонсора как красное яичко. Таким образом, все были довольны. А Соня  прослыла местной знаменитостью . Её принимали «в обществе», но она не обольщалась насчёт своей популярности. Всё-таки региональное телевидение – это региональное телевидение.


«Канал 4» хоть и принадлежал частному лицу, продвигал в жизнь в основном интересы местного губернатора. Сонина задача, как шеф-редактора, в первую очередь, состояла в том, чтобы сохраняя лояльность, все таки не нарушать законов жанра. Телевидение есть телевидение и, если канал не объявлен полностью развлекательным, то без политики, криминала и жаренных фактов не обойдёшься.
В общем,  рецепты приготовления сюжетов и программ были те же, что и везде,а в частности, отсутствовали международные происшествия и колбасня  высших правящих кругов. Поощрялись хвалебные песни в адрес главы администрации области – счастливые слёзы облагодетельствованных пенсионеров, ангельские личики накормленных сирот и тому подобное.
Кое-кого можно было просто втоптать в грязь, а «известно-кого» нельзя было и пальцем тронуть.
За пять лет работы редактором Соня поднаторела в таких делах. Ей доверяли…Её уважали и … боялись.
Теперь у неё всё было хорошо –  достаток, квартира. Она даже воплотила в жизнь детскую мечту  - написала книжку, которую опубликовали и попросили написать ещё.
Лёня периодически дарил ей дорогие подарки – шубки, брюлики и т.п., и даже уже не пытался сделать из неё домохозяйку. Они продолжали жить порознь, встречались несколько раз в неделю и были вполне довольны друг другом. Об этой связи знали только родственники да совсем уж  близкие друзья со студенческих времён.
Жизнь шла своим чередом, слишком уж гладко.
Что-то должно было произойти.


И СНОВА, ЗДРАВСТВУЙТЕ!

Вадим пришёл в редакторский офис (так громко назывался маленький закуток в большой разгороженной стеллажами комнате) вооружённый журналистским удостоверением своей газеты, дипломом филфака государственного университета и готовностью понравиться кому угодно, хоть чёрту лысому. Правда, одному лысому он уже понравился. Сюрприз, обещанный Тёмой на день рождения,  действительно был стоящим, хоть с первого взгляда таковым и не показался. Михаил Петрович Гусев – директор телеканала «4» выглядел непрезентабельно вообще, а после нескольких коктейлей в частности.
-Ты не смотри, что он такой хмырь,- советовал Тёма другу, пока Гусев ходил в сортир, - Не бог весть что, но пока ещё в силе, а там сориентируешься по обстановке. Его знаешь, как за глаза величают? М.П. – место печати.
И Швыряев заржал.
Как ни странно, М.П. проникся к Вадиму искренней симпатией, а через неделю позвонил сам и предложил работу.
- Подъезжайте в пятницу, к трем. Меня не будет, но я распоряжусь, и наш редактор всё сделает. Вы скажите, чтобы Вас проводили прямо в редакторский офис.

*   *   *

Вадим пришёл чуть раньше назначенного времени. Он никогда не был на телевидении – Тёма, по вполне понятным соображениям, не приглашал его к себе в гости. Поэтому его удивило, что попасть внутрь можно было лишь через проходную. Охранник позвонил, почти сразу спустилась девушка с радиотелефоном в руках и попросила Вадима идти за ней. По дороге наверх и через какие-то коридоры и комнатки она без умолку болтала по телефону. Потом указала Вадиму на стул, оторвалась от трубки, быстро проговорила:
- Вот здесь подождите,- и убежала прочь. От нечего делать Вадим принялся рассматривать письменный стол, одновременно пытаясь угадать, кто же является его хозяином.
Пепельница – без окурков, правда выпачкана пеклом. Ручки, карандаши, LCD –монитор, эргономичная клава, трубка без базы, рамка какая-то. Вадим повернул её к себе – на фотографии большая белая собака с вываленным языком (в породах он не разбирался). Странно. Никаких признаков половой принадлежности обитателя данного пространства. Мужик или баба?!
- Привет!
Вадим обернулся на голос и резко встал от неожиданности.
- Здравствуй…те.
Соня держала паузу.
-Ты? …? Соня?
-Ага.
Она протянула ему руку для приветствия, и он замешкался с рукопожатием, подавляя желание заключить ее в объятия,
- Шеф-редактор, а по совместительству, отдел кадров. Что Швыряев не предупредил? – Соня не удержалась, съехидничала.
-Нет, - Вадим ошарашено помотал головой.
Соня улыбнулась. Прошла на своё место и указала ему на стул.
- Очень рада тебя видеть. Садись.
На самом деле она бодрилась. На душе у неё кошки скребли. Как только Вадим коснулся её руки, все старые обиды разом всколыхнулись, и Соня почувствовала недостаток воздуха. Усилием воли ей удалось сдержать эмоции, только усилия надолго могло не хватить.  Кто придумал, что время  лучший лекарь? Ерунда это!
Со своей стороны, Вадим не мог оторвать взгляда от Сони. Совсем такая же как… один, два, господи 11 лет назад!
-Не надо так на меня смотреть, - Соня ещё раз улыбнулась, - Я - не привидение.
-Извини. Ты совсем не изменилась.
-Да нет. Я менялась периодически. Просто, в конце концов, остановилась на первоначальном варианте. Так удобнее. Да и старые знакомые начинают узнавать.
Вадим вежливо рассмеялся. Конечно, он соврал. Только на первый взгляд могло показаться, что Соня осталось прежней. Прическа, косметика создавали обманчивое впечатление. Не было больше нежной девочки строгой и недоверчивой. Теперь была красивая женщина – резкая и уверенная в себе – эдакая бизнес-леди от прессы.Что-то вроде укора совести или сожаления мелькнуло в сознании Вадима, но только на секунду, очень быстро…
-Ты слушаешь меня? – спросила Соня.
Вадим очнулся, - Я  - весь внимание!
-Судя по тому, что ты не ожидал меня здесь видеть, я делаю вывод, что наш канал ты не смотришь.
-Н-ну- да
-Свежая кровь!Это хорошо. И судя по тому, что я о тебе помню, ты быстро здесь адаптируешься, поэтому грузить подробностями не буду. Вот договор.
Молниеносным движением Соня извлекла откуда-то бумажку и положила её перед Вадимом. Он успел заметить безупречный маникюр и отсутствие обручального кольца.
-Прочитай. Денег много не обещаю, но на хлеб с маслом хватит.
Вадим внимательно изучил договор. Ничего особенного – стандартная форма..
-Дай ручку, - попросил он, и, когда Соня выполнила просьбу, придержал её руку.
-Кольца нет.
Соня вспыхнула, на мгновение став прежней, но руки не отняла.
-Забыла дома.
-Так ты ещё замужем?
-А это имеет значение?
Вадим отступил.
-Где подписывать?
Соня ткнула идеальным пальчиком в строчку внизу страницы: - Вот здесь.
Вадим подписал и отложил ручку. Ему хотелось побыть рядом с Соней, поболтать, повспоминать прошлое, но к ней ведь так просто не подступишься.
-Может сходим куда-нибудь? – рискнул он.
Соня то ли удивленно, то ли возмущённо вскинула бровь. Вадим развёл руками:
-Извини.
Соня промолчала. Она в это время вела активную внутреннюю борьбу. Ей очень хотелось ответить согласием. Пойти куда-нибудь в кафе, посидеть, поболтать без всяких обязательств – просто так. Но она остановила себя.
-Приходи в понедельник к 9-ти на планёрку. Я тебя познакомлю с коллективом.
-Спасибо.
Вадим ещё раз пристально посмотрел на нее, она выдержала взгляд.
-Ну, до свиданья, - он поднялся. Соня кивнула в ответ. Вадим вышел.


И всё-таки Швыряевский подарок оказался с душком. Работать под началом у женщины – это ладно, ему не привыкать; но работать бок о бок с Сонькой – это уже похоже на изощренное издевательство. Вадим набрал Тёму:
-Ты что ж, гад, промолчал?
 Тёма удовлетворенно заржал:
-Что? С Сонькой пообщался?
-Мог предупредить?
-Да ладно тебе. Забей. Она – баба, её легко можно будет подвинуть.
Вадим достаточно легко понимал язык Тёмы. Последняя фраза означала – скомпрометировать Соню и занять её место. Подобные высказывания следовало игнорировать.
-Ты уж просвети меня насчёт Ваших ТВ-шных порядков, - попросил Вадим.
-С радостью! Приезжай.
-Уж лучше Вы к нам. Давай на дачу.
-Не вопрос! Где стыкуемся?
Вадим назвал место. Ему необходимо было отвлечься. После того как он ушел от Сони, она все время стояла у него перед глазами. Какая-то необъяснимая сила толкала его назад, вернуться, сказать ей как он рад, нет, счастлив снова видеть ее. Что бы она ни сделала, что бы ни ответила, ведь не могло быть так, чтобы она не чувствовала в эту минуту того же самого.
Через три часа они уже были на даче родителей Вадима. Тёма «захватил» с собой неизменного друга Марика и двух девчонок, которых отрекомендовал как своих «коллег».
-Вот познакомься – Даша и Света. А это, девочки, восходящая звезда новостей города Засранска – Вадим Загородный. Прошу любить и жаловать!
В течение следующих 3х часов Вадим методично накачивался водкой с пивом, еще через час все были пьяны в стельку и пошли купаться на речку. Пока Тёма с Вадимом ныряли наперегонки с девченками топлесс, Марик мирно спал на берегу. Но и его в конце концов бросили в воду, чтобы разбудить. Уже с рассветом вернулись на дачу и просто вырубились – кто где упал.

*   *   *

Когда Вадим ушёл, Соня долго (минут десять) сидела за своим столом, уперевшись взглядом в чёрный экран выключенного монитора, и вертела в руках карандаш.
Через невнятный гул голосов, как сквозь вату, слышен был частый сигнал телефона в офисе диспетчера рекламной службы и её чёткий ответ с периодичностью в 0.5 минуты «Добрый день. «Канал Четыре ТВ» Чем я могу Вам помочь?» Остальные реплики терялись на общем фоне.
Соня закрыла глаза. Всё равно, видела она совсем не то, что её окружало.
Опять всё испортила. Зачем? Вадим решит, что она – дура.
Конечно, Юлька её предупреждала, можно было подготовиться. Но до самого последнего момента она не верила, что он придет.
«Добрый день! Чем я могу вам помочь?» Пожалуй, ничем. Прошло столько лет. Кто он такой? Был – забавный талантливый мальчик. А теперь? Какая, в самом деле, разница?
Соня повела плечами, стряхивая оцепенение. Резко открыла глаза, потянулась к внутреннему телефону:
-Иришка, свари мне кофе, - попросила она ассистентку.
 Потом включила компьютер и попыталась работать. Но мысли не шли. Вернее шли да не те. Совсем не те. Ассистентка принесла кофе, и Соня закурила. Можно было бы и покрепче чего-нибудь выпить, чтобы отделаться от навязчивого желания побежать за Вадимом
Уже в самом конце дня к ней ворвалась Юлька и с первыми словами «Ну что, Вадик был?» плюхнулась на стул и принялась обмахиваться какой-то бумажкой, найденной тут же на Сонином столе.
-Дай сюда! – Соня выхватила у неё бумажку и увидела, что это договор, который подписывал Вадим, и который она забыла убрать.
-Вот! – Соня потрясла договором.
-Что?
-Вот договор о найме.
-Дай посмотреть! – Юлька схватилась за бумажку. Раздался характерный звук.
-Твою мать, - выругалась Соня.
-Да подожди, дай глянуть.
Юлька выхватила у подруги вторую часть бумаги. Сложила куски на столе и принялась читать.
-Смотри. Вот телефон…Так…А это что?
-Где?
-Ну вот же.
Соня присмотрелась. Прямо под подписями сторон красовался маленький смешной ежик. Вадим нарисовал ёжика на официальном документе.
-Твою мать! – снова выругалась Соня.
-Да не переживай ты! – попыталась успокоить её Юлька, - Есть ведь второй экземпляр. Хочешь, я заберу у него.
-А что я ему отдам - вот эту бумажку?
-Подумаешь, скажешь, что случайно порвала. Хочешь, я прям сейчас ему позвоню?
-У тебя есть его телефон?
-У тебя есть, - Юлька ткнула пальцем в остатки трудового договора. Это значит, Вадим написал ей свой телефон и специально нарисовал ёжика, чтобы она догадалась. Зачем? Неужели он думал, что через столько лет и столько всего она кинется ему на шею?
-Ладно, разберёмся в понедельник. Соня свернула бумажку с номером телефона и бросила в свою сумку.
-Зато я такой сюжетец припёрла! – похвасталась Юлька, - Кто бы мог подумать, что в пятницу после обеда в разгар лета можно такое поймать!
-А что у тебя? – заинтересовалась Соня.
-Конфетка! Пойдём в монтажную.
Ближайшие два часа Соня была полностью поглощена работой и  о Вадиме вспомнила только по дороге домой.
Сидя в автобусе, она достала из сумки обрывок договора и набрала номер Вадима. Нехорошо получится, если в понедельник М.П. узнает о том, что документы его протеже ещё даже не начали оформлять. Потребуется куча ненужных объяснений… Но в трубке раздавались только длинные гудки. Зачем давать телефон, если не берёшь трубку?
Соня разозлилась. В этот момент позвонил Лёня.
-Привет, Заяц, ты ещё на работе?
-Нет. Еду домой, - Соня вдруг почувствовала странное беспокойство. Как будто она сделала что-то предосудительное, а Лёня застал её на месте преступления.
-А я хотел за тобой заехать.
-Мм
-У тебя другие планы?
-Да нет
-Поехали на речку. Возьмём шашлыков
-А Гамлета куда?
-Завезём твоей мамочке
Соня вздохнула.
-Только завтра к вечеру я должна быть дома.
-Не вопрос, Заяц.
Соня снова вздохнула. Лучше уж искупаться и поесть шашлыков, чем весь вечер «грузиться» в душной квартире. Вряд ли конечно, она окажется дома к вечеру завтрашнего дня, у Лёни была привычка до последнего тянуть время…опаздывать…На 20…30…40…минут – даже больше.
Соню это ужасно раздражало. Но у Лёни были привычки и похуже. А уж, что касается его работы! Хотя трудно было назвать работой то, чем он занимался. Официально, всё выглядело пристойно – частная охранная контора. Неофициально… Соня предпочитала не знать  многие вещи  для безопасности собственной жизни. Однажды Лёня не выдержал и рассказал ей об одном своём деле. Наутро Соня собрала вещи и сбежала, а потом уехала на заработки в Москву. С тех пор они жили раздельно, встречаясь пару раз в неделю или в выходные. Лёня периодически просил Соню вернуться совсем, но она держала оборону, ибо находиться больше двух суток в обществе мужа не могла. Ей казалось, что сам воздух вокруг него  искрится от ненависти ко всему роду человеческому. И год от года это ощущение становилось все отчетливее.
Когда-то (вскоре после знакомства) Соня объясняла себе самой, что Лёня просто боится открыть свою нежную тонкую душу людям, и поэтому защищается такой вот невидимой глазом броней. Она пыталась и самого Лёню в этом убедить. Но он только молча усмехался в ответ.
Со временем, когда страсти немного улеглись. Соня стала замечать, что в отсутствие мужа чувствует себя гораздо лучше, чем когда он рядом. Она не знала, как объяснить это.
И, в конце концов, получив хороший повод, сбежала, с тех пор позволяя себе «задыхаться» от любви» не больше 2х- 3х суток в неделю. В глубине души Соня лелеяла мечту, что когда-нибудь и эта, ставшая довольно скучной связь, закончится. Лёня встретит хорошую женщину и наконец освободит её от тягостного соглашения. А пока всё шло своим чередом.
Уже на своей остановке, разглядывая витрину киоска мороженного, Соня набрала номер Вадима.
Ей ответил пьяный женский голос:
-Алё.
Соня поспешно дала отбой. Проверила цифры - ошибки нет. Она вздохнула и зашагала к дому.


В понедельник, как обычно, Соня была на работе за 20 минут до начала рабочего дня. А это значит, что пришла она первой, и вместе с охранником открыла этаж. Через 10 минут приехал МП. А без 5-ти 9 было уже полно народу.
В суматохе и разговорах Соня даже забыла о Вадиме. Но перед самым началом планёрки МП подозвал её к себе.
-А что, приходил ли в пятницу к тебе Вадим Загородный,- спросил он.
Соня хлопнула себя по лбу.
-Ну да точно!
-И что? Как он тебе?
Соня едва удержалась, чтобы не ляпнуть: «Да так себе. Ни то ни сё». Вместо этого она промямлила что-то неопределённое.
-А почему его нет?
-Да я не знаю. Мало ли что.
-Ты сказала ему, что планёрка в 9-ть?
-Конечно. Но вы же знаете, что в 9-ть мы никогда не начинаем.
МП вздохнул.
-Печально, что никто не соблюдает расписание.
-Почему же никто?
-Э-э, Софья Андреевна, мы с тобой не в счёт. Мы – начальство.
Соня усмехнулась. Громко сказано – начальство1
-Кстати, говорят, ты давно знакома с этим Загородным. Что за человек? – неожиданно поинтересовался МП
-Кто говорит? – вскинулась Соня.
-Да так, собственно, говорят…
МП скромно потупил глазки
-Спросите лучше у того, кто Вам это сказал. Наверное, он знает лучше.
Соня давно уже не боялась грубить МП – Он был фигура чисто номинальная, у неё самой власти было куда больше. Хотя, честно говоря, последнее время рейтинги становились всё ниже, и под нависшей угрозой перемены хозяев, надо было держать ухо востро.
 Через 20 минут планёрка наконец-то началась. И едва МП успел раскрыть рот, чтобы поведать всем о грядущих делах, как  (прямо по Пушкину) «дверь тихонько заскрипела и в светлицу…» вошел новоиспечённый сотрудник канала 4 – Вадим Загородный.
Соня с огромным интересом уставилась на него, - мол, - попробуй выкрутись: Но Вадим даже не смутился, а вместо этого дружелюбно улыбнулся и сказал:
-Здравствуйте.
Народ зароптал. Начало планёрки грозило растянуться на неопределённый срок, а у многих уже были назначены встречи и выезды на репортажи.
МП кивнул
-Не обращайте внимания. Это ваш новый сотрудник г-н Загородный. Аплодисментов не надо. Перейдём к делу.
МП начал перечислять список неотложных дел по недельной программе передач. В это время Юлька придвинулась к Вадиму и оживлённо что-то зашептала ему на ухо.
Соня почувствовала раздражение – о чём это они? А пока она злобно сверкала глазами. МП неожиданно быстро закончил свою речь и удалился. Пришёл ее черёд. Соня произнесла несколько дежурных фраз по-поводу повышения общего эстетического уровня программ, потом распустила всех, кроме новостной бригады. Остались репортёры со своими операторами, двое ведущих Светик и Юрик,  монтажёр Петров (по-прозвищу «Водкин») и, соответственно, Вадим.
-Хорошо, ребята. Напоминаю всем, что сегодня понедельник и новости должны быть свежими.
-Новости должны быть, - заключил Юрик – ведущий.
-Ладно, добудем, - согласилась Юлька.
-Софья Андреевна, а можно с машиной как-то решить, - заикнулась Маша (она была самая молодая, ещё училась в университете на 2-м курсе, поэтому называла Соню на Вы и по имени-очеству).
-Только если что-то действительно стоящее. Машина пока одна, другая в ремонте.
-Я бы в …ский район поехала. Мне вчера вечером позвонили, сказали, что у них там поймали маньяка, который резал кур и
Общий хохот прервал девичью речь
-Ну что вы ржёте. Будет нормальный человек в … деревне заниматься Вуду?
-А что там ещё нормальные остались?
-Ладно, бери машину. По меньшей мере, это смешно.
-Блин, а вот мы что? – возмутилась Юлька, - опять своим ходом?
-Вы ещё ничего не нарыли
-Я на машине, если что, - вставил Вадим
Мужская часть коллектива скептически посмотрела на него.
-Ты что, ветеран тимуровского движения? – поинтересовался Петров Водкин
-Нет, но живу заветами Ильича, - парировал Вадим
-А – а…
-Здорово, значит мы сегодня катаемся с тобой, - Юлька придвинулась к Вадику, обняла его за руку и положила голову ему на плечо.
Соня поджала губы.
-У тебя, девушка, кстати, ответственное задание – ввести в курс дела молодого, так сказать, бойца.
-Ну ты сказанула, мать, - присвистнул Юрик, - Какой же он молодой?
-Прекратили бардак, - рявкнула Соня для острастки, народ затих, -Итак, на сегодня: вести с полей – Маша; местный маразм – Юля; Вадим на подхвате, у тебя Игорёк, как всегда , криминал (последнее относилось к третьему репортёру – Игорьку Юровскому. У Игорька были обширные связи в милиции. Его отец занимал высокий пост в областном МВД. На телеке Игорёк оказался случайно, во время академ отпуска на третьем курсе юрфака, а сейчас просто ждал, пока освободится место в пресс службе МВД.
-А можно мне тоже криминал? – попросил Вадим
-Пока нет. Первую неделю покатаешься с Юлькой. Потом посмотрим, - Соня обвела взглядом аудиторию, - На сегодня все ARBATAIN!
-Скажи спасибо, что с Машкой в колхоз не отправили Вуду снимать, - Юлька пихнула Вадима локтем в бок и подскочила к Соне.
-Вы с контрактом разобрались?
Соня вздохнула:
-Вадим, подойди на минутку.
Вадим послушно приблизился к Сониному столу. Встал напротив и выжидательно посмотрел на неё. Соня отвела глаза. Если дальше так пойдёт, она не сможет работать. Чёрт! Надо успокоиться.
-Тут одна неприятность вышла, - она порылась у себя в сумке и достала клочки договора, - Вот. Ну, в общем надо новый… подписать задним числом.
-Давай я лучше тебе свой экземпляр отдам.
-А тебе?!
-А мне этот на память
-Этот недействителен.
-Наш договор, Софья…?
-Андревна
-Андревна, заключён на небесах и записан в скрижалях, так что мне в нём нужды нет. Всё суета сует и томление духа…
-Лингвист, блин
-Я бы сказал, теософ
Соня поморщилась. Старые игры – словоблудие, битва интеллектов
-Так мы пойдём, что ли? – поинтересовалась Юлька,
-Валите, уже.


Соня осталась одна. Она распорядилась по поводу оформления документов на нового сотрудника, попросила кофе и принялась за работу. Что ж, сегодня уже лучше. Не так трясет и можно обойтись без коньяка.



-Ну что, куда поедем?  -  поинтересовался Вадим, когда Юлька с Костиком загрузились к нему в машину.
-Давай на площадь Ленина там встанем на проспекте и поснимаем, - скомандовала Юлька.
-А что снимать будем?
-Опрос общественного мнения, - Юлька вытащила из сумки блокнот и стала быстро-быстро в нём что-то писать.
 Вадим завёл машину.
-Что Вы пишете, сударыня?
-Вопросы, которые ты будешь задавать обществу.
-Прямо вот так
-Да прямо вот так. Природа, Вадик, она не храм, а мастерская. А репортер, стало быть, в ней работник. Новости они ведь не случаются – они создаются.
-Как поэтично! Тогда, может быть, я сам напишу вопросы?
-Шутишь?! Сонька меня убьёт!
-Вот и хорошо. Получится отличный сюжет. Даже название придумал –«Новая Салтычиха».
-Да кто сейчас знает про Салтычиху.
-Ребят. Поедем, а? – робко вставил Костик.
-Да. Поехали.

Пока Вадим приставал к прохожим с глупыми вопросами о работе городского транспорта,  Костик бегал за ним с камерой, Юлька сидела на лавочке, курила, ела чебуреки, потом опять курила, потом пила колу. В конце концов она скомандовала заканчивать съёмку. Но Вадим уже успел войти во вкус, и остановился не сразу.
-Всё, Вадик. Хватит
-Ты думаешь?
-У меня сообщение, Юлька поднесла к его носу телефон, - надо ехать в мэрию. Нас ждёт звёздное интервью в департаменте транспорта.
Интервью городского чиновника Вадиму уже не доверили. Он помог Костику с аппаратурой, после чего в течении часа подпирал стену, наблюдая за Юлькиной работой.
Если это и есть работа тележурналиста, то смысла затягивать столь сомнительное удовольствие нет. Одна часть договора уже порвана, осталось то же самое проделать и со второй. Надо попроситься у Сони к другому репортёру – поближе к криминалу всё ж какое-то развлечение.
-Ну как? – поинтересовалась Юлька после завершения переговоров
-Тоска смертная, - пожаловался Вадим
-Зато Соне понравится. Я и сама не понимаю, как она это всё терпит да ещё и культивирует. Бабки, конечно. Но с другой стороны – вроде бы по жизни деньги для неё не главное…
-Откуда ты знаешь?
Юлька выразительно посмотрела на Вадима, хмыкнула, но ничего не успела ответить. Зазвонил её сотовый.
-Да? Ух ты? Мчимся! Пацаны, горит детский лагерь!
 Без лишних слов кампания погрузилась в машину, и Вадим рванул с места.
-Два ты –Шумахер! – заметила Юлька, когда они в очередной раз рискованно вписались в крайний левый ряд, уходя со встречки.
-Боишься?
-Да нет
Их обогнали несколько пожарных и скорых, и Юлька заметно занервничала.
-А вдруг там жертвы?
-Будет что снимать.
-Это же детский лагерь.
-Ты же репортёр.
Она промолчала.
Курортный посёлок был весь в дыму. Возле лагеря собралась куча машин, милиция. Скорые подъезжали и отъезжали. Прибывали пожарные. Огонь грозил перекинуться на соседние лагеря. Лес был сухой, горел как спичка. Вожатые выводили детей. Кругом царили хаос и паника.
Вадим вырулил на обочину. Юлька посмотрела на него с ужасом.
-Я думала тут так ерунда…
-Ты же репортёр, - повторил Вадим.
Юлька медленно выбралась  из машины.
-Камера готова? – спросил Вадим у Костика. Тот кивнул.
-Стой здесь, никуда не уходи, - это относилось к Юльке.
-Подожди!
Вадим махнул рукой и побежал в туда, откуда выходили чумазые люди и выезжали скорые. Костик побежал за ним, Юлька в оцепенении осталась стоять возле машины.
Через полчаса ребята вернулись закопченные, но довольные. Очень быстро отъехали, и Вадим снова погнал не меньше чем  120 в час уже в сторону города. По дороге им встречались большие автобусы, которые, видимо, были вызваны для эвакуации детей.
-Мы торопимся? – спросила Юлька уже на въезде в город, после очередного экстремального обгона.
-Очухалась? – Костик дёрнул её за волосы. Юлька мотнула головой.
-Боюсь спрашивать. Жертвы есть?
-Непонятно. Там вообще никто ничего не понимает. В особенности, почему у местных  пожарников все шины пробиты.
- Ну ни фига себе!
-Просто лес очень сухой. Дождя давно не было.
-Я думаю кто-то пытался привлечь чьё-то внимание к пожару. Дети и всё такое.
-Зачем?!
-Юля, ты в новостях работаешь или в передаче «Спокойной ночи малыши»?- съязвил Вадим.
-Везучий, гад! Первый день стажёрства -  и сразу пожар на всю область.
-Самое интересное, что мы – первые! – заметил Костик.
-Ты хочешь сказать, что я медленно работаю? – взвилась Юлька.
В этот момент Вадим резко затормозил у подъезда телецентра.
-Ну что? Даёшь экстренный выпуск?!
-Ты ещё с Сонькой договорись, - злорадно усмехнулась Юлька.
С шумом они  ворвались в монтажную.
Петров Водкин неспеша выстраивал сюжет о программе жилищного кредитования.
-Фу! Чем это от Вас прёт! – скривился он.
-Мы с пожара, объявила Юлька.
-Чем порадуете? Репортаж века?
Костик выложил кассету на стол перед Петровым.
-Правда что ль с пожара?
-Почему Вы не делаете репортажи в прямом эфире?
Все молча посмотрели на Вадима.
-Он  с Луны? – спросил у Юльки Петров.
-Нет с Марса, ставь плёнку, -огрызнулась Юлька.
На экране появился Вадим с микрофоном. Позади него в чёрном дыму  бегали какие-то люди. Вадим заговорил.
-Сегодня утром в лагере «Восток» загорелся один из старых деревянных корпусов. Так как лагерь расположен в лесу, огонь стал быстро распространяться по территории  и перекинулся на соседние лагеря. Загорелся  лес вокруг. Местные пожарные не смогли вывести свои машины из гаража, т.к. по какой-то неизвестной причине, шины у всех  машин были пробиты. Пока ждали помощь из города, пожар приобрёл угрожающие масштабы. Число жертв неизвестно. 
На заднем плане показалась бригада скорой  помощи с носилками, камера зацепила группу детей держащихся за руки и прижимающих к лицам мокрые тряпки и носовые платки. Две чумазые девчонки лет по 18 вели их по направлению к автобусу.
Снова в кадре появился Вадим.
-Вы видите, что проводится массовая эвакуация детей и из соседних лагерей. Если пожар не удастся локализовать, возможна эвакуация жителей посёлка. Очень много дыма.
-Так! Кто дал разрешение на съёмку?!
Изображение качнулось и исчезло.
-Круто.
-Когда ближайший выпуск новостей?
-Через час
-Да тут монтировать нечего. Так поставим.
-Сонька не выпустит.
-А кто её спросит.
-А что, нет её?
-Укатила на какую-то презентацию чего-то там или премьеру. Встреча с автором и всё такое. Так что я за неё, - Петров Водкин гордо стукнул себя в грудь, - Поехали
Сюжет о пожаре вышел первым. Буквально через несколько секунд после его выхода (ещё не кончился весь выпуск) жители города начали обрывать телефоны пожарных, милиции, больниц,  а заодно и «Канала 4».
В это время «герои дня» сообща «медитировали» в курилке.
-Сонька убьёт меня, - в десятый раз потеряно повторила Юлька.
-Да хватит тебе менжеваться! – не выдержал Вадим, - Это же не кружок кройки и шитья, а новости!
-У нас договор. Сильную чернуху фильтровать, - пояснила Юлька, а тут – дети. Вдруг кто-то погиб?
-Даже наверняка
-Что ты такое говоришь!
-Поехали, проверим?
-Да кто нас туда пропустит. Там наверняка уже кордоны милицейские в три ряда. А  уж твою рожу теперь всякий знает.
-Ладно. Посмотрим, что скажет начальство.
Через полчаса примчалась Соня, чуть погодя – М.П. Они долго совещались о чем-то в закрытом кабинете. Потом Соня вышла и вызвала к себе прославившуюся троицу.
Вадим без особого интереса наблюдал за происходящим. Он ещё не влился в эту компанию, и ему было безразлично, чем всё закончится для него. Но ему так же хотелось увидеть, как поведёт себя в такой ситуации Соня. Ведь то, что было, - было очень давно. И не так уж близко они общались. Родство душ? Ерунда. Что же тогда его зацепило?
Соня помолчала с минутку, потом объявила?
-В городе паника.
Никто не возразил. Зазвонил телефон. Соня сорвала трубку.
-Да, Иван Дмитриевич, мы уже работаем над этим. Конечно, все пожелания учтём. Да, я поняла вас. Хорошо. До свидания.
Она аккуратно уложила трубку на место, подняла глаза, пристально посмотрела на Вадима. Потом вздохнула.
-Администрация стоит на ушах. Родители посходили с ума. Детей забирают из лагерей по всей области. По твоей милости, Вадик.
Вадим пожал плечами:
-Я делал свою работу. Думаю, именно так поступают хорошие репортёры.
-Именно так и поступают, - согласилась Соня, - Тебе отменили стажировку. Возьмёшь Костю, поедешь в это село и будешь работать в тесном контакте с органами власти. В семь часов у тебя будет прямой эфир с места событий. И чтобы никаких домыслов, только объективная информация. Факты. Вадим, голые факты.
Юлька уронила сумку.
-А я?
-А ты будешь редактором новостей нашего канала. Тебя, Юлечка, повысили.
На несколько минут воцарилась мёртвая тишина. Соня посмотрела на часы.
-Так, всё. Минута молчания окончена. Юлия Владимировна в течении 2-3х дней передай этому человеку (она указала на Вадима) все свои источники информации, ну и что ещё там сочтёшь нужным.
-Почему я не чувствую себя счастливой? - озадачено произнесла Юлька, выходя из Сониного офиса.
-Потому что мы с тобой теперь будем реже видеться,- предположил Костик.
Вадим задержался. Соня старательно создавала видимость занятости.
-Соня
-Да?
-Ты чем-то недовольна?
-Я счастлива, Вадик! Иди.
Она нервно крутила в руках зажигалку, ей хотелось курить.
-Я же вижу, ты психуешь. Скажи прямо. В чём проблема?
-Да ни в чём! – Соня собиралась бросить зажигалку на стол, но неудачно махнула рукой и больно стукнулась мизинцем, -Блин.
-Соня.
-Что Соня? Ты пользуешься своим давним знакомством со мной. Никакой субординации. А я за вас шишки собираю.
-Я не хотел доставить тебе неприятности. Если правда кому-то колет глаза, это его проблемы?
-О какой правде ты говоришь? - Соня поморщилась.
-Ладно, забыли. Давай как-нибудь встретимся на нейтральной территории.
 Соня усмехнулась:
 - Вечер воспоминаний хочешь устроить?
-Что-то вроде того.
-Я подумаю. Сегодня всё равно уже не получится. Тебе надо сделать эту работу.
-Яволь. Майн Фюрер.
Вадим щёлкнул каблуками и резко развернулся и вышел.
А Соня наконец-то с наслаждением закурила. О коньяке она уже не думала.



С заданием «начальства» Вадим справился блестяще. Он и сам поразился, насколько легко у него это вышло. Общий язык со спасателями и пожарными нашёлся довольно быстро, правда, поначалу менты смотрели на него косо, но буквально пара  сониных звонков какому-то генералу решили всё дело.
Пожар удалось потушить, и лес не загорелся. Вокруг несчастного лагеря стояло оцепление. Люди из посёлка приходили, предлагали свою помощь. Жертв всё таки избежать не удалось. Погибли двое детей и вожатая, пытавшаяся их спасти. Человек 10 получили ожоги. Столько же отравилось дымом. Директор лагеря попала с инфарктом в реанимацию.
Всё это Вадим дотошно передал в эфир без преувеличений и преуменьшений. Когда время его эфира кончилось, он не поленился расспросить местных пожарных о том, что случилось с их транспортом , и Костик снял это.
-А менты почему-то так и не почесались по этому поводу, -высказался один из интервьюируемых, - Я говорил следаку, тот кивнул и даже не записал.
Вадим не упустил возможности спросить об этом у следователя прокуратуры.
-Вам что, больше всех надо? – вопросом на вопрос ответил усталый следователь.
-Но Вы можете как-то прокомментировать этот факт? – не унимался Вадим.
-Слушайте… идите Вы… Здесь вам не…Рио-де-Жанейро.
Вадим пожал плечами.
В офис они вернулись уже поздно. Дежурный  принял аппаратуру, лениво записал данные в тетрадь.
-Как тут всё было-то?- поинтересовался Костик.
-Много шума из ничего,- посетовал дежурный, - С этим прямым эфиром с места событий один геморрой. Потом начальство с отцами города перезванивалось. Сонька только полчаса назад убралась - всё с кем-то что-то перетирала. Короче, валите и вы ребята.
Вадим посмотрел на часы – полночь. Соня так поздно уходит домой?
-Кстати, Соньку встретил какой-то чел на тонированом бумере, -словно угадав его мысли поведал дежурный, - наверное закопали уже в лесочке. Может, поедете, сделаете еще один репортаж века?
Вадим проигнорировал черный юмор и вежливо попрощался.
-Ладно, до завтра.
-Good by!

*   *   *


Дома уже все спали.
Он пробрался на кухню и только тут ощутил зверский голод. На столе лежала записка.
«Всё на плите. Когда поешь – поставь в холодильник. Мы тебя видели в вечерних новостях. Это ужасно! Но ты был неотразим.
Целуем Родители».
Вадим усмехнулся.
Ему 30 лет, он всё ещё живёт с отцом и матерью, и всё ещё выполняет их указания типа: - помой за собой тарелку, поставь суп в холодильник. Смешно!