Прозрение. Глава 77. Но и теперь не расслабляйся!

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО СМ. В ПРЕДЫДУЩИХ ГЛАВАХ



Мы продолжали с новым единомышленником работу над собой (процесс этот – бесконечен): совершали длительные прогулки, во время которых обменивались информацией и мнениями на этот счёт; занимались народным творчеством; проводили профилактические дни очистки – пару дней в неделю (иногда прихватывали и больше) сидели на одной воде. Редкий день проходил у нас без утренних упражнялок, а через день, по вечерам, и силовых упражнений с самодельными снарядами.  Словом, поддерживали форму и времени зря не теряли, - его нам катастрофически не хватало.
Палыча беспокоил вопрос – иде взять денех на своё освобождение? Он уже года полтора находился за решеткой, а перспектив освобождения не просматривалось.

Я, как мог, успокаивал коллегу по несчастью: «Не грусти, безвыходных ситуаций не бывает. Всё пройдёт – пройдёт и это. Ты взял правильное направление работы над собой – для этого, собственно говоря, нас с тобой сюда и определили -  теперь главное не сойти с выбранного пути. Свыше проверяют серьёзность наших намерений и как только убедятся в том, что выбор наш сделан не случайно, не в угоду сиюминутной выгоде – придёт помощь и в мирских делах. Как показывает практика, помощь эта приходит совершенно с неожиданной стороны». Я привёл ему пример чудесного (с точки зрения логики земной) освобождения Андрея из Литвы. Были и другие подобные примеры.

Приближался Священный, для мусульман всего мира, месяц Рамадан, во время которого всегда объявлялась амнистия, а общественные организации, мусульманские – в том числе, собирали пожертвования для закрытия финансовых дел, попавших в затруднительную ситуацию, единоверцев. Тахир-чечени считался мусульманином, хотя, им не являлся. И вот, в преддверии Рамадана, вдруг, ни с того, ни с сего, Палыча вызывают в администрацию нашего заведения.

Он пошёл туда в полных непонятках и вернулся минут через сорок весь сияющий и счастливый. На мой вопросительный взгляд Палыч радостно ответил: «Михалыч, ты опять оказался прав! Сейчас я встречался с представителями мусульманской общины, которая хочет помочь мне в освобождении! Им нужно несколько месяцев для того, чтобы собрать деньги, необходимые для погашения моей исковой суммы! Поздравь меня, Михалыч!»

Мы обнялись,  я поздравил Палыча с радостной новостью и, как водится, по русской традиции, обмыли это дело ништяками из ларька, который как раз подъехал к решётчатым воротам главного входа. «Теперь очень важно, - говорю я Палычу во время застолья, - чтобы ты не расслаблялся и не прекращал работу над собой, а то освобождение может затянуться на неопределённый срок». И я недвусмысленно кивнул в сторону Николы Питерского, у которого рецидивы случались не раз, в связи с чем и освобождение откладывалось.

Палыч пришёл в нашу хату примерно на год раньше Николы и около года они, с переменным успехом, бок о бок боролись со своими недостатками, при моём непосредственном участии. У них даже было, своего рода, негласное соревнование. У Палыча получалось это лучше и, как следствие, его освобождение наступило раньше. Пока оформлялся аутпас (документ для выезда из страны, заменяющий паспорт) – это обычно занимает месяца полтора, благодетели Палыча собрали нужную сумму на закрытие дела и оформили все необходимые документы в суде, приобрели билет на самолёт до Москвы и снабдили подопечного деньгами на первое время.   

Расставались мы с Палычем , как близкие родственники, со слезами на глазах. Он торжественно обещал заехать ко мне домой, передать приветы, письма и сувениры. Одно обстоятельство печалило Палыча – он не успел доделать сумочку, предназначенную для моей младшей дочери. Остальным сделал, а последнюю – не успел. Я его успокаивал: «Ничего, как закончишь – перешлёшь по почте».

Но надо знать Палыча… Он в самолёте пять часов занимался вязанием. Потом в аэропорту сидел целый день, продолжал начатое дело. И только, когда закончил работу, позвонил ко мне домой и договорился о времени своего визита.

Долгое время у нас с Палычем не было контактов. Я не знал где он и чем живёт. Но однажды, в конце 2006 года, мне позвонила из Туапсе его гражданская жена, с которой он прожил несколько лет, и сообщила, что Палыч находится под следствием, что его подставили и обвиняют в том, чего он не совершал. Мне удалось связаться с Палычем и выяснить все обстоятельства дела. Мы пытались ему помочь, но, к сожалению, не смогли – ему припаяли срок. Я понял, что у Палыча наступил очередной этап глубокой чистки личной и семейной кармы, который нужно достойно пережить. Держится он молодцом, не смотря на преклонный возраст. Но, как говорят в таких случаях, - это совсем другая история. Бог даст, я расскажу о ней после её завершения.

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:http://www.proza.ru/2010/08/24/682