Глава5 Аллоброги

После того как Катилина покинул Рим, Цицерон не на минуту не утратил присущей ему бдительности. Город постоянно патрулировали представители лучшей молодежи, которые были не бедны и в случае победы Катилины первыми  подверглись бы проскрипциям
-Черт бы побрал этого выскочку, проговорил Корнелий Лентул, глядя из окна своего дома на город.
Лентул давным-давно был консулом, наслаждался властью, но все это было в прошлом. За дурные нравы он был исключен из сената. Сама судьба толкнула его в объятия Катилины.
 Он принял самое активное участие в заговоре, а теперь, как ему казалось, придумал то, что должно было низвергнуть старый Рим в пропасть. Он слышал, что в Город прибыли с посольством представители воинственного галльского племени аллоброгов. Галлы уже один раз осаждали Рим. Тогда Рим сохранило чудо. Теперь, если воинственные галлы и Манлий с Катилиной объединятся, у Цицерона и знати не останется ни единого шанса.
Лентул послал за своим вольноотпущенником Публием Умбреном, которого знал, как мастера разрешать самые запутанные вопросы. Тот не замедлил явиться. Лентул начал речь издалека.
-Умбрен, если я не забыл, твой отец вращал мельничное колесо в Этрурии, - сказал он, испытующе глядя на своего гостя.
-Да, и ты освободил нас, - сладко пропел Умбрен, раскланиваясь в приступах  благодарности.
-Теперь дело за тобой, Умбрен, - продолжил Лентул
-Я готов сделать все, что ты мне прикажешь, -  услужливо проговорил Умбрен.
-В Городе послы аллоброгов.
-Да, патрон.
-Убеди их поддержать Катилину и пообещай свободу и дань от Рима.
Видя что глаза Умбрена широко раскрылись, он продолжил:
-Не забывай об участи твоего отца, Умбрен, помни о  ней и не делай глупостей.
Затем Лентул продолжил:
-Сделать этих варваров катилинариями тебе будет нетрудно. Они обременены пред Римом долгами и поэтому с радостью согласятся с твоим предложением.
Публий Умбрен вздохнул и собрался уходить. Ему вслед звучали слова Лентула:
-Помни, Умбрен, помни, кем был твой отец.
 

                ***

-Подлый и мерзкий человек
Если бы Публий Умбрен слышал эти слова, он вряд ли бы обрадовался. Скорее опечалился. Ведь до этого он в течение двух часов уговаривал аллоброгов поддержать Катилину, втолковывал им, как это выгодно. Варвары слушали Умбрена с отсутствующим видом, но, в конце концов, обещали посоветоваться. И вот совет начался.
Для Рецимера, презрительно обозвавшего Публия Умберна, все было ясно и слово «шакал» заключало нелестную характеристику, данную галлом вольноотпущеннику. Но не все его соплеменники послы были с ними согласны.
Свобода от Рима - это вино, сладкое, пряное.  О, как я был бы счастлив, если бы мы аллобраги как и раньше сохраняли свою свободу и нам не пришлось бы на брюхе приползать в этот проклятый город чтобы молить римлян от том, о чем надо приказывать.
Так сказал седой Алленид. Одобрительный гул в каморке, где разместились аллоброги, был ему ответом.
Но Рецимер осмелился возразить соплеменнику-патриарху.
Рим уничтожал и не таких врагов, как мы. Кто мы, аллоброги,  против карфагенян или македонян? А ведь они были разгромлены Римом. Неужели нам нужно обменять нашу призрачную свободу на настоящее рабство.
Нет, настанет момент когда мы выступим против Рима, продолжил он, заметив, что его хочет прервать Алленид, но тогда мы привлечем на нашу строну все галльские племена - и Рим не выдержит нашего натеска. Я верю, что так и будет, я верил в это, когда был ребенком, я не забывал об этом, когда вырос, я помню об этом и сейчас. Нет, для меня ничего дороже настоящей, а не призрачной свободы, как и для любого аллоброга. Но мы галлы, хотя и безоглядно храбры, но также  очень порывисты и горячи. Не пришло еще время покончить с Римом и Катилина нам не друг, а враг. Повторюсь: еще не настало время вешать римлян на деревьях, как они того заслуживают.
Рецимер обвел взглядом всех соплеменников послов и прочел на их лицах одобрение своей речи.