Пролог. Почти все истории начинаются ночью

Всего за двадцать лет до того самого вечера, когда нашей истории было положено начало,  небеса прикрыл мрак. Это было новолуние, черное и мрачное, в котором царствовали, сияли одиннадцать звезд. Эти ярчайшие светила собирались в созвездие, Абис, как назвал его народ, лишь раз в тысячу лет. Они молчаливо смотрели со слепого неба и будто предвидели нечто страшное. И в ту же самую ночь один мудрый и сильный колдун сидел за столом в маленькой каморке и что-то сосредоточенно писал. В комнату вошел другой человек, тоже молодой юноша, почти мальчик, с мрачноватым, грустным лицом, он принес небольшой поднос с едой и с глухим стуком поставил его рядом с магом.
- Вы уверены в том, что собираетесь сделать, господин? – голос мужчины был сух, печален. Маг поднял голову и строго посмотрел из-под кустистых бровей.
- Мы уже говорили об этом, Сорро, не стоит повторяться, я твердо решился. Ты слишком молод, чтобы обсуждать это со мной.
Волшебник опустил голову ниже к рукописи и, обмакнув перо в чернильницу, продолжил писать. Юноша вздохнул и, в отчаянии поджав губы, резко вышел из комнаты. А старик все писал и писал, пока не подошел к концу свитка. Там была поставлена точка. Он поднял голову и со вздохом поднялся, не глядя на поднос, где исходила паром горячая еда. Сейчас все было уже не важно…
Колдун в последний раз оглядел комнату, где провел много часов, изучая суть людей и тесно связанную с ней природу магии. Вокруг толпились высоченные башни из книг, свитков и просто листков бумаги, исчерканных непонятными знаками. Пол был измазан каплями чернил, как будто и на нем писали также яростно. Пустой взгляд мага наткнулся на красивую книгу в ярком черном бархатном переплете, на котором застыли блестящими точками белые сверкающие камешки. Взяв бережно в руки ее, он подошел к стене и что-то щелкнув, открыл тайник. Туда положена была книга. А затем и исписанный недавно пергамент, перевязанный уже бережно бечевой. И вот прощание. Да, здесь он одержал почти все победы над своими неприятелями. Старик взглянул на свои ладони, будто не веря в то, что они способны послушаться его и совершить последний этот поступок. А потом взмахнул ими, прочертив в воздухе изящный чуть туманный знак, воздух завился вокруг старческих, испещренных морщинами рук. И, поудобнее устроившись на маленькой кушетке, заснул, беззвучие его сна легко нарушили вспорхнувшие за окном вороны, которые будто почувствовали смерть.