Доктор Браденбург

               
                Мы получаем, что хотим и чего стоим.
                М.И. Цветаева



В одном небольшом немецком городе, где количество педантов на один квадратный сантиметр превышает максимум, жил доктор стоматологии мистер Браденбург. Каждое утро, хрипя, проклиная все на свете и бурчя под нос нелецеприятные слова, он поднимался с кровати и готовился к походу на работу. Вся прислуга в доме знала, что беспокоить доктора лишними словами чревато и даже опасно для жизни. Так, молодая девушка Лилит, пришедшая работать к доктору Браденбургу всего месяц назад прислугой, уже получила два выговора и двадцать две причины, которые гласили, что она беспомощна и вообще, не заслужила права на жизнь. Приготовления к утреннему завтраку всегда давались не легко. Доктор не был доволен едой, напитками и упрекал кухарку, пожилую женщину, на неумении вести хозяйство и готовить еду (но нужно заметить, что завтрак поедался доктором в два счёта с отменным причмокиванием).

Это был человек суровый, безжалостный в отношении с посторонними, не имеющего семьи,детей и благополучия. Про таких людей в Германии говорили, "буржуа без двора", что означало, рукопожатие, без удовольствия. При всём гнусном и порой отвратительном характере, это был единственный доктор, у которого всегда была очередь на приеме. Бедные и богатые, дети и старики, молодые кокетки и донжуаны, все как один лечили свои зубы у доктора Браденбурга, испытывая неподдельный интерес, как к лечению, так и к самому доктору. Выходя на улицу, он не раскланивался ни перед полицмейстером, ни перед женой мэра, и вообще, шёл в клинику сгорбив плечи и сжимая свои сухие губы, которые кроме бранных слов, других не знали.

Клиника располагалась двумя кварталами выше дома, где жил доктор. Но он, предпочитал добираться на трамвае, который по его мнению всегда опаздывал за что, кондуктор получал выговор. Тому бедняге ничего не оставалось, как молча поклониться с извинениями.

- Что мне твои извинения, Франц. Ваша работа практически похожа с моей. Разница в том, что вы везете людей по их собственным делам, а ко мне приходят люди со своими проблемами.

- Нo, доктор, - произнёс Франц, ведь это великое дело, лечить зубы. Потому как без них, еда не пережёвывается, а рот не смеётся.

- Вижу Франц, у Вас с зубами всё в порядке. Так отрастить пузо. И куда твоя жена только смотрит.

Это обычный диалог, в котором всегда побеждённым выходил доктор. Его цинизм был настолько велик, что любой даже самый крупный начальник в городе, опешив кланялся доктору и уходил.

Но в этот день, доктор пребывал в особо подавленном состоянии, и сам себе не мог объяснить, что же происходит с ним. Он не спеша принял ванну, побрился, оделся и вышел к завтраку в столовую. Тихо и спокойно (на удивлении прислуги, которая была готова к новой брани), позавтракав, он надел свой плащ из модного в то время английского твида и ушёл на работу. Пройдя два квартала, он о чём-то думал, сжимая трость с такой силой, что вот-вот ещё и она бы переломилась на две части. Дойдя до клиники, и как всегда проигнорировав приветсвие охранника, вошёл внутрь здания. В это время, в клинике уже собирался народ, ожидая прихода доктора. Завидев его, пациенты, их сочувствующие родственники и дети, разом умолкли. Доктор в привычной манере обвел всех ненавистным взглядом и прошёл в кабинет. Не успел он войти, как медсестра, женщина средних лет по фамилии Розетта, быстро доложила распорядок дня и диагнозы пациентов.

- Вас ожидает дама, с фамилией Черри, сэр.

- Какое совпадение, Розетта. А я только утром подумал, что так не хватает пациентов именно с такой идиотской фамилией. Правда, забавно? Розетта, слушала внимательно Браденбурга и готовила новую речь, ожидая негласного разрешения.

- Что ещё? Это все, чем она меня может удивить? Фамилией?

- Нет, сэр! Она мучилась всю ночь. Говорит, выпал цемент или что-то ещё.

- Что-то ещё? Мозги? Плацента? Но тогда это не ко мне. Она не беременна?

- Нет, сэр.

- Тогда приглашай.

Вошла молодая девушка. Она была недурна собой, с аристократической внешностью, с модной прической, в длинном бледно-розовом платье и с элегантной шляпкой на голове. Смерив её взглядом, доктор тотчас удалился надевать обмундирование. Халат, маска, перчатки и презрение. Которое ещё больше захлёстывало его, при виде молодых и симпатичных особ.

- Здравствуйте, доктор.

- Прошу Вас, проходите. Что случилось? С чем пожаловали?

- У меня смертельно болит зуб.

- Так Вам и надо.

- Простите, что?

- Говорю, так надо лечить. Садитесь в кресло, открывайте рот и молчите.

- Доктор, я бы хотела пояснить. (Так, подумал он, ещё одна болтливая курица из салонных. Пояснять собралась. Так и хочется ответить, что была бы моя воля, я бы отправил тебя домой, чтобы в следующий раз неповадно было приходить и тревожить пожилого и уже не совсем здорового доктора).

- Слушаю Вас внимательно и сердечно.

- Мы с мужем уже десять лет как в законном браке. И вчера всё было чудесно. Мы обедали в Ресторане у Гюнтера, вспоминали как познакомились и как жили все эти годы.

- Любопытно. И как жили? Плохо, надеюсь?

- Нет, что Вы. У меня замечательный муж. Правда скупой. Так вот, вчера он заказал мне  бараньих ребрышек, и как только я надкусила дальним зубом, у меня что-то вывалилось от-туда.

- На соседний столик?

- Ха-ха-ха, доктор, у Вас прекрасный юмор. Нет, мне в тарелку. После этого инцидента, конечно, ужин закончился и мы подавленные отправились домой. Ночью, появилась нестерпимая боль, которая прошла к утру. Но, ощущения неприятные. Ноет.

- Ноет к сожалению не зуб, а Вы, сударыня. Открывайте рот, да побыстрей.

Когда доктор влез инструментом, который называется зеркало, он увидел отлом коронки, что означало: во-первых травму, во-вторых удаление зуба, что его несказанно радовало. Отложив инструмент в лоток, он произнёс.

- Вы, будете жить, что плохо.

- Замечательно, просто замечательно доктор. А что дальше?

- А дальше, я его удалю. Ребрышки конечно на этой стороне вы есть будете с трудом, но Ваш муж будет несказанно рад, что на следующие двадцать лет вашего брака, ему не придётся тратиться.

Удалив зуб, и выполнив все манипуляции, которые требуются, отправив счастливую и избавленную пациентку от боли домой к мужу-жадине, Браденбург присел и задумался. Вот, что гнобило и заставляло нервничать в это утро. Он так же, как и эта несчастная, хотел сидеть в ресторане, отмечать праздник души и живота, и чтобы кто-то его любил. Просто так, или за ребрышки, или за характер, или за то, что он уважаемый доктор. Его размышления уводили всё далеко, в те заоблачные мечты и думы, которые в реальной жизни практически никогда не случаются. Но, поразительно было то, что такой сухой и черствый человек, который решительно не думал о том, что не касалось его собственной персоны, тоже был способен мечтать. Из этого фантастического полёта мысли, его вернул голос мед. сестры, которая тихо и осторожно трясла его за плечо.

- Что?

От этого, "что?", медсестра попятилась назад, на ходу сглотнув.

- Что дальше прикажите делать?

- Сходи отдохни, выпей чай. А работу предоставь мне.

Розетта, чуть не упала в обморок от этих слов, и поспешно решила спросить, не ослышалась ли она. Но Браденбург, повторил всё слово в слово и даже улыбнулся. Правда эта улыбка больше напоминала паралич лица.

Доктор, не спеша поднялся с кресла, проследовал к двери, постоял с минуту и подумал, что сегодня, он начнёт новую жизнь, если ещё не поздно. Открыв дверь, он громко и раскатисто, на сколько позволял его голос, произнёс: Следующий!