Шу

По пыльной дороге, утоптанной, наверно, миллионами пар ног, шел неспешно старик. Морщины так глубоко прорезали его лицо, казалось, в них поселился мрак. Даже на солнце морщины были темны, словно свет терялся в них. Он шел, опираясь на трость, склонившись над дорогой под весом прожитых лет и жара солнца, нещадно палившего сверху. Накинутый балахон на голову мало помогал, ткань от старости истерлась до дыр, и солнце беспрепятственно обжигало сухую кожу головы под поредевшим седым волосом. Рядом шел молодой юноша, несший за плечами столь объемный мешок, что на вид он казался неподъемный. Ноша его действительно была тяжела, но юноша не роптал, он давно привык носить его. Уже много лет он путешествовал вместе со старцем. Конечно, в тот день, когда он первый раз поднял эту вязанку из порванного тряпья, подстилок, мисок, свитков и мехов с водой, он чуть не надорвался. Но упорства и силы ему было не занимать, и со временем вес  этого тюка он стал воспринимать как часть своего веса, мало обращая на него внимания.
Дорога шла по ущелью, справа от небольшой горной реки. Ущелье было голым, из растительности была только невысокая трава. Нигде не было спасительной тени.
- Учитель Шу, - нарушил тишину юноша, - давайте остановимся,  я сделаю навес от Солнца, умоемся в реке, отдохнем. Я беспокоюсь за Вас, очень жарко.
- Ген, запомни, природа дает нам все, что нам необходимо, в мире нет ничего лишнего и нет недостатка в чем-либо. Если мы не находим что-то нужное нам в данное время, то просто потому, что это наша прихоть, а не необходимость. Пока нас ведет дорога, нужно идти, сил у меня больше, чем тебе кажется.
Юноша покорно кивнул головой и, увлеченный новой мыслью, погрузился в молчание.
Немногим больше часа они медленно шли, разгоняя пыль и иногда ящериц, греющихся на камнях по обочинам дороги. За очередным изгибом ущелья им открылась поистине прекрасная картина, стены ущелья резко уходили в обе стороны от реки и образовывали огромную долину. В долине стоял город, утопающий в зелени, окруженный многочисленными полями и крестьянскими домами. Справа от них, из другого ущелья, так же выходившего в долину,  вытекала река, более полноводная, чем та, вдоль которой они шли. В пяти минутах ходьбы от них обе реки сливались воедино. Перед пересечением рек стоял мост через более широкую реку. За мостом стояла небольшая повозка, запряженная мулом. Одинокая фигура неторопливо передвигалась между повозкой и рекой, что-то поднимая с земли.
- Поспешим, юноша, слишком долго хозяин повозки ждать не будет. Видишь, он уже грузит в повозку, – только сказав это, Шу Сянь ускорил шаг настолько, что Ген Чу стал еле поспевать за ним. За какие-то три минуты они достигли повозки.
Мужчина в потрепанной одежде, грязной и оборванной подбирал разбросанную рыбу с земли и складывал в корзину. Размотанная сеть лежала  на берегу реки.
- Благослови вас небо! – поздоровался с рыбаком Шу. – Не подвезете ли нас до города?
- Конечно, только соберу рыбу и сеть. Садитесь на повозку, – улыбнулся рыбак.
Ген положил огромный мешок на повозку и в мгновение ока оставшихся  в сети рыбешек бросил в корзину. Затем быстрыми движениями сложил сеть, немало удивив рыбака, о чем красноречиво свидетельствовало его лицо. После того как все было погружено и все сели в старую и грязную, провонявшую рыбой повозку, рыбак слегка хлестнул прутом мула и тот неторопливо потянул повозку к городу.
- Куда ведет вас судьба, путники? – спросил старца и юношу рыбак.
- Мы идем в монастырь Дао  у горы Заходящего Солнца, – ответил юноша.
- Дальний путь вам предстоит, пешком неделю идти будете, – посочувствовал им рыбак.
- Нас дорога не пугает, дорога пугает только того, кому лень на нее вступить, – улыбнулся старец.
-Воистину мудрые слова! – кивнул рыбак. – Вашу бы мудрость да нашему наместнику. Несколько лет назад Император прислал нового наместника после того, как скончался прежний, последнее готов отнять. Люди потихоньку начинают уезжать из города. И вам задерживаться не советую, к чужакам отношение у стражи плохое. Так и ищут повод, чтобы обобрать, да в тюрьму посадить.
- Не волнуйся за нас, добрый человек, вставший на дорогу, сойдет с нее только там, где будет суждено. А сердце мне подсказывает, что наш путь закончится именно в монастыре Дао, – улыбнулся старец. – Но в вашем прекрасном городе мы ненадолго задержимся.
- Ген, - обратился Шу к юноше,-  возможно, мы пойдем разными путями в этом городе, что бы не случилось не вмешивайся, веди себя покорно, если до следующей полной Луны не встретимся, иди в монастырь Дао без меня, я нагоню тебя по дороге.
- Хорошо, Учитель, – покорно кивнул юноша.
- А пока что найди самую ветхую тряпку в нашей поклаже и заверни все наши вещи в нее.
Пока Ген Чу возился с вещами, Шу продолжил разговор с рыбаком.
- Часто ли стражники забирают у тебя улов и много ли берут? – поинтересовался старец у рыбака.
- Из десяти рыб забирают восемь, а если меньше пяти - весь улов. Плохо стало после того, как новый наместник стал тут заправлять. Раньше забирали только трех из десяти, а если меньше пяти рыб ловил, вообще не забирали ни одной. Тяжело стало жить, семью прокормить сложно, не говоря о том, чтобы продавать рыбу.
- Как же вы выживаете с такими поборами?! – удивился старец, незаметно  глянув в повозку, в корзине лежало едва ли 2 десятка небольших рыб, после сбора налога хватит едва ли на обед 2 мужчинам.
- Тяжело, приходится иногда ловить по ночам  ниже по течению, там дорога реже контролируется стражниками, бывает, удается проскользнуть незамеченным. Мне еще повезло, другим гораздо хуже. Вот люди и разбегаются из города, бросают все и уезжают под покровом ночи. Иногда стража ловит и садит беглецов в тюрьму как преступников. Иногда надолго, зависит от того, что есть у семьи на откуп страже. Обычно все забирают и только потом дают уйти из города.
- Дела не важные, – огорчился Шу. – Ну да ничего, жизнь учит мудрости, а большой мудрости учит жизнь полная трудностей. Глядишь и ваш наместник по мудреет.
- Хорошо бы до того, как все мы умрем с голода, – покачал головой рыбак.
Незаметно за разговором они подъехали к въезду в город. Небольшая деревянная башня с аркой в ней и была тем самым въездом. Дорога сужалась и проходила под этой башней, повозке было достаточно места, чтобы пройти в эту арку, но двум было уже не разминуться. Но это не мешало движению, они единственные приближались к башне.
Под навесом, стоящим рядом с дорогой, на лежанке спал стражник, положив меч в ножнах рядом с собой.  Другой дремал на башне, наклонившись на бортик. Шанс проехать не замеченными, не разбудив стражников, был маленький, колеса повозки  то и дело поскрипывали. И действительно, при подъезде к башне оба стражника проснулись и тот, что был под навесом у дороги, вышел и преградил путь повозке. Мул остановился по сигналу рыбака.
- Сяо, ты опять хотел проехать и не заплатить налог? – со свирепым оскалом и на повышенном тоне прорычал стражник.
- Нет, господин, я как раз хотел остановится и отдать все, что полагается, – смиренно пролепетал рыбак.
- Ты каждый раз так говоришь, но в этот раз хватит. Ты явно хотел проехать, не заплатив. А кто это в твоей повозке, что за грязные нищие? – стражник подошел к повозке и осмотрел вещи, но развязывать мешок ему явно не хотелось, об этом свидетельствовало брезгливое выражение его лица.
- Я подобрал их по пути, пожилому человеку трудно идти, а это его сын. А рыба в корзине, все, что удалось поймать сегодня. Налоги я плачу всегда, господин. – Не гляда на стражника, сказал рыбак.
Взяв корзину и высыпав в плетеный короб, стоящий радом с навесом, почти всю рыбу,  стражник небрежно бросил корзину в повозку. Две мелкие рыбешки выпали из корзины на дно повозки.
- Если я замечу, что ты еще раз пытаешься проскользнуть, то живо окажешься в тюрьме! – прорычал стражник. – Езжай!
Рыбак, не говоря ни слова, хлестнул мула, тот послушно потянул повозку.
Отъехав на значительное расстояние от стражников, Шу сказал:
- Ген, смири свою злость, этим ты не поможешь никому.
- Но, учитель, это же грабеж, самый настоящий! – возразил Ген.
- Да, но, не позволив забрать рыбу, ты бы сделал хуже всем кроме стражников, и мы бы уже ничем не смогли помочь этому городу.
- Как вы, бродяги, сможете помочь нам? – с долей сарказма сказал рыбак.
- Учитель мудр, ему многое ведомо. – Парировал Ген.
- Нас не зря привела сюда дорога, вам действительно нужна помощь, – примиряюще сказал Шу. - Но мне тоже нужна будет твоя помощь рыбак. Доверься нам.
- Воистину дивные дела творятся, нищий хочет одолеть Наместника! – удивился Сяо.
- И мелкий ручей точит камень. – Улыбнулся Шу.
- Терять нам уже нечего, помогу, чем смогу. – Согласился Сяо.
- Тогда слушай внимательно. Расскажи жене своей вечером, после того как дети лягут спать, что встретил нас у реки  после того, как полдня ловил рыбу, и не попадалось тебе в сети ни одной даже самой мелкой рыбешки. Но я сказал тебе, где сеть забросить, и, бросив сеть, ты выловил полсотни крупных рыб разом, но почти все забрали стражники. Накажи жене никому обо мне не рассказывать, через день обо мне будет знать весь город.  А сейчас останови повозку, вижу неплохой постоялый двор.
Рыбак послушно остановил повозку.
- Запомни, я остановился в постоялом дворе “Долина лилий” и пробуду здесь всего пару дней, главное скажи об этом своей жене. – Улыбнулся Шу.
- Я все сделаю, как ты говоришь, мудрец. – Кивнул рыбак.
Старец кивнул в знак уважения и, отвернувшись, пошел к входу в постоялый двор.
- Учитель, я ничего не понимаю, объясните мне, пожалуйста? – Удивился Ген.
- Терпение, юноша, всему свое время. – Улыбнулся Шу.
Полдень миновал и, уютно устроившись в недорогом постоялом дворе, они скоротали вторую половину дня и  вечер за чтением одного из свитков. Ген учился быстро, впитывая мудрость древних.
- Запомни, Ген, главное не заучить мудрое слово, главное понять его. Для того, чтобы понять, нужно время. Не спеши. – Усмирял его жажду познания Шу.
Утро не принесло ничего нового, обыденная утренняя суета на улице разбудила их на рассвете. Попив чаю, они отправились на прогулку по городу. Город был хоть и маленький, но уютный, протекавшая посредине города река наполовину опоясывала замок наместника. Местный рынок кипел разношерстной толпой: торговцами, крестьянами и ремесленниками. То и дело мимо проходили стражники с напускной скукой на лицах, но алчными глазами, бегающими по прилавкам.
Купив на рынке новую одежду, они направились прогуляться по городу. Город утопал в зелени. Дома не жались друг другу, как во многих других городах, где они успели побывать. Вдоль дорог росли деревья, неухоженный вид буйствовавшего кустарника говорил, что порядок тут не наводился давно. Посреди города, на главной площади, через единственный мост, пересекавший реку, оживленным потоком двигались люди в обе стороны.  Дом наместника стоял на площади за невысоким забором. У входа дежурила скучающая стража.
- Богатый дом у местного правителя, – поразился Ген, разглядывая резное деревянное украшение дома, покрытое золотом.
- Слишком, – кивнул Шу. – Не приличествует должностным лицам иметь столь богатый дом. Подозреваю, что и убранство этого дома тоже слишком богато для наместника. Думаю нам надо зайти в Дом Правосудия.
Дом Правосудия нашелся быстро, он был расположен через два дома на улице, идущей от главной площади к окраине города. Прохлада здания уютно приняла их в свои объятия. В здании царил полумрак, окна были зашторены плотной тканью.
К ним подошел Хранитель Знаний, человек, хранивший свитки со священными законами Империи.
- Позвольте узнать, незнакомцы, что Вам нужно в Доме Правосудия? – официальным тоном спросил Хранитель.
- Мудрейший, нам надо ознакомиться с некоторыми законами нашей Империи, – ответил Шу.
Удивление и легкая озадаченность отразились на лице Хранителя. Для Гена даже сдерживаемые эмоции людей уже перестали быть секретом, не говоря уж о эмоциях столь явно отраженных на лице.
- С какими законами вы хотите ознакомиться, путники? – вкрадчиво спросил их Хранитель.
- С законами, где говориться об обложении налогами и податью крестьян и ремесленников, – ответил Шу.
Поманив их за собой, Хранитель провел их между рядами полок и вывел к высокому стеллажу, на полках которого в глиняных сосудах хранились свитки.
- Любой закон нужно смотреть только в моем присутствии, свитки слишком ценны, я не должен допустить их повреждения! – ультимативно заявил Хранитель.
Шу слегка поклонился в ответ, выражая согласие и доверие Хранителю.
Свиток, извлеченный из глиняного сосуда, легко развернулся на столе возле стеллажа. Пробежав по нему взглядом, Шу утвердительно кивнул.
- И еще бы хотелось взглянуть на закон о наказании должностных лиц за воровство из казны.
Побледневший Хранитель запечатал сосуд и, положив его на полку, пошел к соседнему стеллажу. Взяв с верхней полки такой же по размерам и форме, но сделанный из белой глины сосуд, открыл его. Свиток изрядно пожелтевший, но все еще сохранивший гибкость, с трудом был развернут, старая бумага упорно не хотела менять форму.
Шу беглым взглядом пробежал свиток  и утвердительно кивнул.
- Так я и думал, – сказал Шу, обратив взгляд на Гена. – Нам больше тут нечего делать, пойдем.
- Не желаете ли чаю? – Явно нервничая, сказал Хранитель Знаний.
- Простите нас, но время не терпит, очень много дел сегодня нужно сделать, если позволите, мы зайдем к Вам завтра и с удовольствием выпьем чаю. – Улыбнулся Шу.
- Как Вам будет угодно. – Покорно кивнул Хранитель Знаний и, отвернувшись, пошел класть на место свиток.
Следом за Шу и Геном из здания вышел зрелый мужчина, который последовал за ними на некотором отдалении, достаточном, чтобы шумная толпа скрыла его присутствие.
Жаркое утро приняло их в свои объятья. Прохладой, несшей от горной реки, наслаждались, казалось, даже растения.
Неторопливо прогуливаясь, они шли сквозь шумную толпу, гудящую, как растревоженный улей. Ген с недоумением про себя отметил самодовольное выражение лица учителя, явно что-то придумавшего. Шу, мельком взглянувший на Гена, рассмеялся старческим сухим смехом. Недоумение, отразившееся на лице Гена, явно его развеселило.
– Я всегда поражался живости твоего лица. – Смеясь, сказал Шу. – Когда ты не понимаешь, что происходит вокруг, ты выглядишь так смешно. Но не буду тебя дальше держать в неведении. За нами от самого Дома Правосудия следует служитель, но не оборачивайся, пусть считает, что мы не знаем о его присутствии. Видимо, он хочет выяснить, где мы остановились. Мы сейчас зайдем в ближайшую к нам таверну и снимем комнату на два дня, а еще и пообедаем заодно. А потом ты вернешься в тот постоялый двор, в котором мы ночевали, и будешь всех людей, которые придут за советом, направлять ко мне сюда.
Они зашли в ближайший приличный постоялый двор, который назывался “Двор спокойствия” и сняли комнату на двое суток. Сев за столик в обеденном зале, они заказали похлебку с лапшой. Пообедав, Ген покинул постоялый двор через черный ход. Шу же поднялся в комнату и лег отдохнуть.
Остаток дня прошел спокойно, никто не беспокоил ни Шу, ни Гена. Ген провел его в тренировках ума и тела в “Долине лилий”. Шу же в беседах с местным старцем в обеденном зале постоялого двора “Дворик спокойствия”.
Спокойствие длилось недолго, на следующий день Гена разбудил хозяин постоялого двора, весьма бесцеремонно.
- Юноша, там вашего старика спрашивают какие-то люди. Говорят, подавай им мудреца, я устал объяснять, что никакого мудреца тут нет, только парочка путешественников.
- Хорошо, - ответил сонный Ген.- я им сам все сейчас объясню. – Натянув на себя вчера купленные штаны и рубаху, он вышел из постоялого двора. На улице его встретили юноша и девушка.
-Это вы искали мудреца? – Спросил у молодой пары Ген.
-Да! Он же тут остановился? – Спросил юноша.
-Идемте, я вас к нему отведу. – Кивнул Ген и уверенно зашагал в сторону постоялого двора, где остался Шу.
Дорога заняла немногим больше десяти минут. Шу встретил их в обеденном зале.
-А, Ген, ты как раз к завтраку. – Улыбнулся Шу. – Кто это с тобой?
-Учитель, эти молодые люди искали Вас. – Указав на юношу с девушкой, сказал Ген. Парень с девушкой поклонились в знак уважения старцу.
- Присаживайтесь со мной поужинать и рассказывайте, зачем искали меня? – Улыбнулся Шу.
- Мы пришли за советом к Вам. – Решился заговорить юноша. – Мы с Мирой любим друг друга, но родители против нашего брака и не дают благословения на нашу свадьбу. Мы не можем друг без друга.
- Чего вы хотите? – Спросил их Шу.
- Быть вместе! – Ответил юноша.
Девушка, промолчав покорно, кивнула, подтвердив его слова.
- А что вы ожидаете от совместной жизни? – Продолжил выспрашивать Шу.
- Счастья, мы счастливы только когда вместе, потому что любим друг друга! – Ответила девушка.
- И вы готовы покинуть свои семьи и пожениться, не получив благословения родителей? Вы понимаете, что останетесь совсем одни? – Спросил их Шу.
- Родители не выгонят нас из семей. – Выразил сомнение юноша. – А даже если так, то я построю свой дом, и мы будем жить там.
- Так может, имеет смысл сначала построить? – Спросил Шу.
- В этом нет необходимости, родители от нас не откажутся! – С уверенностью в голосе продолжал настаивать юноша.
Побледневшая девушка уставилась в пол, в полной мере осознав опасность потерять родителей.
- Вы, действительно, хотите быть счастливы? – Спросил Шу.
Юноша и девушка кивнули.
- Ну, тогда вам нужно сделать первую мудрую вещь в вашей жизни – послушать ваших родителей. – Резюмировал Шу.
Ненависть мелькнула в глазах юноши, девушка же облегченно вздохнула.
Юноша, развернувшись, ушел, грубо уводя девушку из обеденного зала.
- Учитель, они же любят друг друга! Зачем же вы так с ними? – Удивился Ген.
- Запомни, Ген, законы семьи складывались не одно поколение, родителям зачастую ведома истина, которая неведома детям. Они мало подходят друг к другу характерами, кроме того, они не были бы счастливы друг с другом, потеряв своих родителей, а стали возлагали вину друг на друга за это. Их счастье было бы недолгим. Кроме того, юноша надеялся изменить мнение родителей, получив от меня благословение.  – Улыбнулся Шу.
Ген покорно кивнул, приняв все, как данность, но понимания на его лице не отразилось.
- Со временем ты поймешь, Ген, со временем. – Успокоил его Шу.
Неторопливо окончив завтрак, они расплатились с хозяином и покинули постоялый двор.
– Нам надо вернуться в место нашего первоначального ночлега. Честно говоря, там еда лучше, да и место поспокойнее.
Покинув через черный ход “Дворик спокойствия”, они, минуя большие улицы, где можно было встретить стражу, направились в “Долину лилий”. По дороге они не разговаривали, Шу был погружен в свои мысли, а Ген то и дело рассматривал дома, мимо которых они шли.
- Твое сознание всегда где-то блуждает, а оно нам дано, чтобы всегда быть с нами, Ген! - Улыбнулся Шу.
- Простите, Учитель. Мы были в стольких поселках, деревнях, городах, но везде все разное, мне просто очень интересно. - Понурив голову, попытался оправдать себя юноша.
- Я не укоряю тебя. Молодость всегда суетна. Просто подумай над тем, что я тебе говорю. За разглядыванием мелочей ты можешь не заметить самого главного.
Оставшуюся часть пути они проделали молча. Подойдя же к постоялому двору, оба стали свидетелями удивительной картины: перед постоялым двором стояла толпа из полусотни человек, и все выкрикивали имя мудреца.
Едва завидев Шу и Гена, толпа ринулась к ним.  Ген преградил им дорогу, встав перед учителем.
- Тише, Ген. Эти люди не причинят мне вреда. - Утихомирил его старец.
- Это он! Это он! - прошел по толпе шепот.
- Добрые люди, я стар и, к сожалению, не смогу поговорить со всеми. Сегодня я поговорю с тридцатью людьми. Остальные, приходите завтра утром.
Прошедший по толпе ропот вызвал явное неудовольствие Шу.
- Только прошу, не ругайтесь из-за очередности. Все вы в одной лодке, проблемы у вас общие. Поэтому без ссор и ругани по мирному разделитесь.
Притихшая толпа проводила взглядом старца, заходящего в постоялый двор.
- Ген, побудь с людьми и проводи их согласно очереди, по одному, - бросил Шу через плечо, скрываясь в дверном проеме постоялого двора.
Остаток дня с перерывом на обед прошел спокойно: люди, тихо ожидавшие своей очереди, мирно беседовали, обсуждая свои дела, отсутствие денег и как обычно, тихонько, шепотом, ругали наместника.
Ген, устроившись в тени, предавался медитации. Его уже не отвлекал шум улиц как раньше, и свою тренировку он прерывал только для того, чтобы провести очередного человека в комнату учителя.
Когда старца покинул последний на сегодня местный житель, а случилось это уже на закате, Ген, взяв в трактире ужин с собой, поднялся в их общую комнату. В такие минуты он понимал, насколько немощен учитель и слаб: лицо его было бледным.
- Мирская суета меня сильно выматывает. Сильнее, чем дорога под жарким солнцем. – Не скрывая усталости, поделился с учеником старец.
- Я принес ужин, Учитель. – Протянув миску с рисом и палочки, сказал Ген.
- И как раз вовремя. Я слишком стар для того, чтобы пропускать очередной прием пищи. – Улыбнулся Шу. И более, не говоря ни слова, принялся за еду.
Поток людей за советом к Шу увеличивался, на второй день около постоялого двора стояло уже с полсотни людей, которые уже терпеливо ожидали своей очереди без ругани и ссор, боясь прогневать старца. До обеда Ген провел в медитации, а после обеда Шу послал его с кузнецом до кузницы и просил запомнить дорогу, потому как на следующий день утром Ген должен будет забрать у него сверток. Остаток дня прошел спокойно. Вечер они посвятили чтению свитков и рассуждениям. Уже ложась спать, погасив масляную лампу, Шу вдруг спросил:
- Ген, как ты думаешь, каков должен быть хороший правитель?
Установившееся молчание держалось недолго. Ген явно обдумывал ответ.
- Я не знаю, Учитель. Я ничего не знаю об искусстве управления народом. И поэтому не могу сказать, каков должен быть хороший правитель. – Огорченно заключил Ген.
В свете Луны, проходящим через редкие прутья ставней окна, было видно, как брови Шу удивленно взлетели, и он, повернувшись к юноше, удивленно смотрел на него несколько секунд.
- Ты меня очень удивил, Ген. – Совладав с эмоциями, ответил Шу. – Я думал, ты начнешь говорить отвлеченные вещи, наподобие, добрым, умным, справедливым. Но ты ответил так, как подобает человеку, вставшему на путь учения. Только поняв, что человек не знает ничего, он готов учиться.  Ты готов к следующей ступени твоего обучения.
С этими словами Шу закрыл глаза и через несколько минут уже спал. Ген же ворочался полночи, взволнованный таким исходом разговора.
Прохладное утро разбудило их шумом улиц и запахами еды, которая готовилась на кухне постоялого двора. Размявшись и сделав упражнения, они с учителем спустились в обеденный зал и поели. На улице уже собирался разный люд на совет к старцу.
- Итак, Ген. Сейчас иди к кузнецу, заберешь у него сверток, затем чуть дальше по улице, примерно через 2 дома от кузницы, будет располагаться лавка торговца, купи у него самую дорогую бумагу в двух небольших свитках и чернил, а так же воска, перемешанного с глиной, немного, пригоршню. Потом зайди к краснодеревщику, он даст тебе другой сверток. После чего со всем этим добром спеши ко мне, но молю тебя, не попадайся на глаза страже, и не давай им досмотреть твой груз, это очень важно! Постарайся вернуться до обеда. – Сказав это, старец протянул ему несколько монет. Ген забрав их и, кивнув в знак того, что понял все наставления, покинул учителя.
Путь Гена лежал вдали от шумных улиц центра города, пройдя небольшой местный рынок в рабочем квартале, он быстро нашел кузницу. Кузнец, уставший и изможденный, явно работавший всю ночь, улыбнулся Гену, узнав его.
-Все готово, я поспел вовремя. – Протянув сверток юноше, сказал кузнец.
-Учитель благодарит вас. – Улыбнулся в ответ Ген.
Поклонившись друг другу, они на том и расстались.
Посетив лавку торговца и лавку краснодеревщика, купив и забрав все, что было нужно, Ген направился широкими, почти безлюдными улицами окраин к постоялому двору, в котором они с учителем остановились.
Все так же толпившийся народ у входа в постоялый двор привлекал внимание всех прохожих, которые непременно интересовались, что тут происходит. Ожидавшие, конечно же, с удовольствием рассказывали, что ждут они, когда их примет мудрец, пришедший в их город, который, мол, может все. Вдали Ген приметил двух стражников, беседовавших с человеком, одетым в простую рабочую одежду, который явно указывал на постоялый двор “Долину Лилий”. Ген не стал ждать, когда учителя покинет очередной  посетитель, а сразу направился к старцу в комнату. Постучав в дверь, Ген тихонько отворил ее и вошел.
- Тебе придется это сделать! – продолжал настаивать Шу, обращаясь к посетителю. – В противном случае ты рискуешь потерять сына. В страже он, конечно, будет сыт, но ремесленничество всегда ценилось больше, да и счастлив человек может быть, только создавая что-то. Не отправляй его в стражники.
Посетитель встал, поклонился в знак уважения и тихо покинул комнату.
- Ты все принес? – Обратился Шу к Юноше.
- Да, все. Как Вы и просили. – Ответил Ген и протянул свертки старцу.
- Замечательно! Как понимаю, скоро тут будет стража? – улыбнулся Шу.
- Да, учитель, может через час, может больше. Они уже крутятся рядом, – утвердительно кивнул Ген.
- Тогда покинь меня на час и скажи людям, что сегодня я ни с кем больше поговорить не смогу. Пусть расходятся по домам. Попроси небольшую жаровню на кухне и масляную открытую лампу у хозяина, принеси все мне. Ступай! – повелительно сказал Шу.
Раздобыв жаровню и лампу, Ген занес все это к старцу. Шу уже распаковал свертки, все кроме одного. Рядом с ним на полу лежали бумага, открытые чернила, бамбуковая палочка для письма, четыре выточенных деревянных резных палочки, воск, перемешанный с белой глиной. Все это Шу разместил в беспорядке.
- Ставь сюда! – Указал старец на пол рядом с собой. - Пойди посторожи у входа в постоялый двор, как только заметишь стражу - спеши ко мне, не дожидайся ее.
Прохладный ветер с предгорий разгонял жар полуденного солнца, от которого люди попрятались кто куда: кто под навесы, кто под крыши домов. Даже трава, обильно росшая повсюду, казалось, наклонилась к земле, не в силах более выносить жару.
Ген, удобно расположившись у входа в постоялый двор, принялся выглядывать, не приближается ли стража. Но все было спокойно, редкие горожане, проходившие мимо, изредка бросали на него взгляды, иногда любопытные, но чаще безразличные. Поскольку медитировать было нельзя, Ген решил выполнить тренировку на рассеянное внимание, как раз был подходящий случай. Только он погрузился в нужное состояние и принялся рассматривать улицы на предмет стражников, как тут же был выведен из него окликом.
- Ген! – окликнул его сзади Шу. На его лице красовалась широкая улыбка. – Ты сидишь тут уже второй час! Пойдем.
Ген, неуверенно встав, проследовал за старцем. В их комнате лежало 2 свитка. Оба изготовленные из того, что принес недавно Ген. Оба были оформлены очень красиво и смотрелись дорого.
- Разверни и прочитай их! – Велел Шу.
Ген развернул один из них  и буквально выпучил глаза.
-Учитель, но как же… А если выясниться истина!? – со страхом воскликнул Ген.
- Ген о том, что это неправда знают только 3 человека, ты и я Император! Мы здесь и никому не скажем, а Император в столице! – Ссамодовольно улыбнулся Шу.
Развернув второй свиток, Ген уже не выказал удивления, совладав с чувствами, но неодобрительно покачал головой.
- Я не спрашиваю, зачем вы все это затеяли, но предчувствия у меня недобрые, - мрачно заметил Ген, свернув свитки.
- Это пройдет, - улыбнулся Шу. - Я все это показал тебе, чтобы своим удивлением ты не выдал нас. И запомни главное: ты - мой телохранитель, на вопросы не отвечай, пусть обращаются за разъяснениями ко мне. Старайся, чтобы чувства твои на лице не отражались, и выполняй четко все мои указания. Беспрекословно. От этого многое зависит.
Ген, не сказав ни слова, кивнул, выражая покорность. Он давно привык доверять учителю, хоть иногда и был не согласен с его действиями. Но всегда  Шу оказывался прав, казалось, он знает что-то такое, о чем Ген даже не догадывается, и всегда его учитель делал верный выбор, словно будущее для него не было тайной.
Остаток дня прошел спокойно, сытно пообедав и до ужина проведя время в тренировках и чтении свитков. К ужину они оделись в чистые, недавно купленные одежды и спустились в обеденный зал. Там было неожиданно людно.  Несколько столов было занято людьми богато одетыми, у входа стояло двое стражников. Пронзительные взгляды половины людей в обеденном зале устремились на Гена и Шу. Ген, на секунду оробев от такого внимания, тем не менее, проследовал за учителем, который даже не показал виду. Сев за единственно свободный столик, Шу подозвал жестом хозяина и сделал заказ ужин на двоих.
Один из тех, кто смотрел на них явно недобрым взглядом, встал и подошел к столику, за которым сидели юноша и старец. Встав позади Шу, незнакомец обратился к ним.
- Говорят, ты, старик, очень мудр и даже можешь предсказать, как все будет в ближайшем будущем! - c вызовом, улыбаясь, сказал он.
- Что готовит нам будущее ведомо только Будде и провидцам, но кое-что я могу предсказать! Сейчас я и мой юный спутник вкусно поужинаем! - тихонько рассмеялся Шу.
- Нет, если я этому помешаю! - сказал незнакомец и потянулся к ножу, висевшему в ножнах на поясе.
- А еще я могу сказать, что у тебя будет болеть правая рука, - уже серьезно  и достаточно громко произнес старец.
- А это еще почему? - сказав это, незнакомец вытащил нож и направил его так, чтобы приставить лезвие под подбородок Шу.
Ген не боялся за учителя, он знал, что этот закостеневший дуболом ничего не сможет  сделать Шу. Пусть будет даже обвешан оружием. Шу медлил и ничего не делал, явно давая свободу действий Гену. Поняв это, Ген в мгновение ока встал и ногами толкнул стул так, чтобы он не мешал ему, и в то же время, придержав его правой рукой, чтобы он не упал. Закинув левую ногу над столом, он носком ноги зацепил руку незнакомца так, что носок его стопы оказался между шеей Шу и кистью незнакомца. Резким движением он отвел ногу влево, рука ударила по воздуху, как плеть, вырвавшийся нож, пролетев через весь зал, по пути зацепив чью-то шлюпу из богатеев, вонзился в стену. Незнакомец вскрикнул от боли и отскочил назад. Затем Ген, не выражая никаких эмоций, правой рукой подвинул стул и сел.
Еще недавно столь браво ведший себя незнакомец, сжав зубы от боли, держался за правую руку. Тишина, повисшая в зале, явно говорила о том, что это последние тихие мгновения здесь за вечер. Бледный хозяин постоялого двора стоял недалеко от них с подносом. Ген, повернувшись, поманил его жестом.
- Наместник, не стоит посылать своих цепных псов, пожалуй, нам уже надо поговорить с вами лично. - Нарушил тишину Шу, обратив взгляд на одного из богато одетых людей, сидящих недалеко от них.
Опешившие от такого поворота событий некоторые даже пооткрывали рты. Тот, к кому обратился Шу, был так же весьма удивлен. Но быстро совладав со своими эмоциями, вскочил.
- Что мне с тобой старик обсуждать? Взять их! - проорал он красный от гнева.
Подскочившая стража, как подкошенная, упала от быстрых взмахов старца. Только Ген заметил быстрые и точные движения учителя, поскольку уже давно тренировался с ним. Но юноша отдавал себе отчет, что при своей силе и ловкости, он бы сам не смог противостоять своему учителю.
- Не зарываешься ли ты, наместник, на императорского инспектора стражу насылать? - грозно произнес Шу, бросив недавно изготовленный свиток наместнику. Тот машинально его поймал.
Обращенные на них лица побледнели и вытянулись. Задергавшийся глаз наместника явно выдавал глубокие душевные переживания, развернутый свиток явно свидетельствовал в пользу слов старика, самым весомым во всем этом была печать на свитке, явно императорская, он узнал мельчайшие детали на печати. Неловкая пауза длилась несколько секунд.
- Простите великодушно, я не знал, что вы - инспектор. Сейчас столько брода ошивается в городе! - Взмолился наместник, понимая, в какое положение он попал.
Шу грозно сверкнул глазами,  и получилось у него столь убедительно, что у наместника подкосились ноги.
- Нам действительно стоит поговорить,  проедемте в мою резиденцию, не гоже чиновнику вашего уровня жить в таком грязном месте! – Сумев овладеть собой и сориентировавшись, заискивающе предложил наместник.
Шу не торопился принимать предложение, явно его обдумывая, он принялся ходить взад – вперед между столами. Напряженное молчание  висело в воздухе, никто не знал, что делать. Ген, сидя с каменным лицом, отмечал необычное выражение лица учителя. Шу явно развлекался.
- Нет. Пожалуй, я останусь здесь. Тем более, что пробуду я здесь всего 2 дня и отчет пошлю императору вместе с курьером. - Решил Шу.  - Все разговоры завтра! А сейчас покиньте нас. Не надо мне портить аппетит своим присутствием.
- Спасибо, Господин инспектор, - покорно поклонившись, наместник выскочил из постоялого двора. Стража и все сопровождающие наместника так же покинули постоялый двор. За парой столов остались только пятеро зевак, ставших свидетелями разыгравшейся сцены.
Ген и Шу ели молча. Ген озабоченно поглядывал то на Шу, то на зевак, сидевших в стороне и изредка перешептывавшихся о чем-то. Шу с аппетитом ел свой ужин, ни на что не обращая внимания и пребывая явно в хорошем расположении духа, о чем свидетельствовала его легкая полу ухмылка. Закончив ужин, они так же, не говоря ни слова, поднялись в свою комнату.
- Ген, все вопросы и ответы завтра. Сегодня нельзя… чужие уши, скорей всего, рядом. Ложись спать! - Сказал Шу и, переодевшись, лег на циновку, укрывшись тонким одеялом.
Ген послушно лег, потушив масляную лампаду. Но сон не шел. Легкое беспокойство мучило его, и понять причину он не мог. Прохладный ветерок, дувший в щели между ставнями, нес с собой ароматы лета, шелест листьев и чьи-то разговоры. Что имел в виду учитель, когда говорил про новую ступень обучения. Раньше он не разделял ступени, просто учил, передавая мудрость и знания о мире. Воспоминания о словах учителя только усилили беспокойство. Не смотря на все свои успехи в тренировках, беспокойство не получалось отогнать и он решил ненадолго выйти из комнаты на свежий воздух. Шедший на убыль месяц тускло освещал пустые улицы, изредка оглашаемые криками ночных птиц и животных. Не смотря на то, что лето было в самом разгаре, в этом городе ночи были прохладными, видимо, холодный воздух с гор по ночам достигал города не успев прогреться. Постояв несколько минут и немного замерзнув, он все-таки решил вернуться в комнату. Пройдя через обеденный зал, он заметил, что за одним из столов сидели двое человек, один, положив голову на стол, спал. А второй пристально провожал взглядом юношу. Не подав вида, Ген прошел в комнату, запер дверь изнутри и лег под одеяло, согревшись, он уснул.
- Ген, вставай! - Растормошил его грубо Шу. - Не похоже на тебя вставать позже меня! Завтракать пора! И умоляю, ничего не говори. Все инструкции позже. Как оденешься, спускайся вниз. Я закажу нам поесть.
Перед выходом Шу указал на разложенные по комнате их вещи и на грязные тряпки, в которых они собственно все свое имущество и носили. Ген покорно кивнул в знак понимания, что нужно собрать все вещи и быть готовым уйти в любую минуту из города. Одевшись и сложив все вещи на серую и довольно грязную тряпку, Ген связал ее углами, так что получился весьма объемный и почти шарообразный тюк.
Обеденный зал был полон народу, заметив за одним из столиков Шу, Ген подошел и сел. На столе уже стоял дымящийся, только что сваренный рис, и в небольших горшочках стояла свинина в кисло-сладком соусе, только что из печи. На отдельной тарелке лежал белый хлеб, тоже недавно испеченный с ярко желтой хрустящей корочкой.
- Я подумал, что раз скрываться теперь не нужно, можно и заказать обед, который более ли менее соответствует нашему положению. - Важно и размеренно произнес старец.
Ген буквально почувствовал, как только его учитель начал говорить, во всей таверне стихли разговоры, и ему показалось, что, если бы он смотрел на сидящих рядом, их уши, наверно, начали бы двигаться, дабы не пропустить ни единого звука, произнесенного  за их столом. Ген, как и полагалось, промолчал и кивнул, не в знак согласия, а как ему показалось, должен был кивнуть телохранитель.
Как только Шу и Ген закончили свой завтрак, к ним подошел мужчина,  просто одетый, один из тех, кто сидел за соседним столом.
- Мне велено показать вам дорогу к дому наместника, Господин. – Обратился он к Шу, поклонившись и потупив взор.
- Надобности нет, я знаю, где дом наместника в городе. – Отрезал Шу.
- О нет, то официальная резиденция наместника, а личный дом находится в другом месте. – Все так же потупив взор в пол, сказал незнакомец.
- Хорошо, подожди у выхода, я только на минуту поднимусь в комнату кое-что забрать! – Властно повелел Шу.
Хоть и видно было замешательство незнакомца, он явно не хотел упускать их из виду, но перечить старцу он не посмел и отошел к дверям, ведущим на улицу.
  Шу встал, кивком поблагодарил хозяина постоялого двора за завтрак и поспешил наверх, в свою комнату. Ген неотступно следовал за ним.
- Итак, Ген, времени мало. Сейчас мы вместе выйдем из постоялого двора и пойдем с ним. Наверняка, за нами поодаль будут следовать соглядатаи наместника, твоя задача незаметно ускользнуть от них, когда мы зайдем в какой-нибудь переулок, но так, чтобы наш спутник ничего не заметил. Затем вернешься сюда, но излишне объяснять, чтобы тебя здесь никто не видел, забери наши вещи и уходи из города. Встретимся на первой же развилке дорог, либо в ближайшей деревне. Только ожидай не на виду, найди какое-нибудь укромное место.
Чувство тревоги, дремавшее, снова всплыло на поверхность. Ген кивнул в знак понимания наставлений. Шу внимательно всмотрелся в лицо ученика и только улыбнулся.
- Пойдем! Не будем медлить! – Шу решительно вышел из комнаты.
Ген послушно последовал за учителем.
Покинув постоялый двор, они втроем пошли по полупустым улицам, под недавно взошедшим, но уже жарким Солнцем. Шедшие по улицам люди то и дело оглядывались на троицу, идущую в молчании, и шептались, слухи о том, что мудрец оказался императорским инспектором, разнеслись по городу очень быстро.
Повернув в один из пустынных переулков, Шу обратился к провожатому.
  - А не скажете ли, любезный, отчего мы петляем по городу?
  - Ну, что вы! Вам кажется! У нас очень запутанные улицы, – занервничав от такой наблюдательности  старца, провожатый, явно ускорил шаг. – Нам осталось всего ничего идти.
  Ген понял, что Шу специально отвлекает их провожатого, дабы тот потерял бдительность. Оглядевшись и увидев, что в переулке никого нет, Ген бесшумно скрылся в небольшом дворике.  Мысленно представив пройденный путь, юноша дворами выбежал на соседнюю улицу. Накинув заранее захваченный тонкий плащ с капюшоном, он побежал в постоялый двор.  Бежал он недолго, избегая людных улиц и непременно нагибая голову, когда пробегал мимо людей, чтобы его никто не узнал. Рядом с постоялым двором было людно и обойдя его сзади, Ген в несколько прыжков, отталкиваясь ногами от карнизов окон первого этажа добрался до окна комнаты, которую они снимали. Аккуратно заглянув и убедившись, что никого там нет, Ген залез в окно и взял мешок с вещами. В коридоре кто-то негромко переговаривался, видимо, стражу поставили у их комнаты. Юноша тихонько вылез в окно и так же тихо постарался вытащить мешок с вещами, но тот предательски зашуршал бумагой, упакованной внутрь. Приглушенные голоса в коридоре на секунду умолкли, Ген притаился под окном, зацепившись за карниз одной рукой и уперевшись ногами в стену, второй рукой он держал мешок с вещами. Дверь в их комнате открылась с характерным скрипом.
- Видимо, показалось, - произнес голос в комнате. Дверь захлопнулась, и за ней снова продолжился прерванный разговор.
Бросив мешок с вещами, Ген спрыгнул вниз и приземлился рядом с мешком. Благо высота была небольшая, и он, приземлившись достаточно бесшумно, не рисковал повредить связки на ногах. Быстро подобрав мешок и накинув на голову капюшон, он так же маленькими улочками двинулся в западном направлении, именно там, по его предположению, находилась дорога, ведущая из города к монастырю. Выбрался из города он удачно, никто не останавливал его и не препятствовал. Даже стражи при выходе из города не было. Отойдя на значительное расстояние по дороге, которая опять нырнула в пусть и широкое, но все-таки ущелье, он решил остановиться на ночлег, близился вечер. Найдя укромное место недалеко от дороги в кустарнике, он, наломав веток, сделал небольшой навес. Выйдя на дорогу, он убедился, что место его ночлега не видно, хотя из- под навеса дорога хорошо просматривалась.
Вечер принес с собой прохладу, хор голосов птиц, стрекотание и жужжание   насекомых, которые прятались днем от жары. Дорога практически была пустой, за весь вечер по ней прошел только один путник, и тот спешил не очень, видимо, дорога жарким днем измотала его.
Ночью Ген спал чутко, то и дело просыпаясь, вслушиваясь в ночные звуки, силясь уловить звуки шагов, хоть это и было глупо, так как он понимал, что его учитель не пойдет ночью. Проснулся он до восхода солнца. Беспокойство владело им, и не смотря на утренние упражнения, не покинуло его. Наскоро перекусив сушенным мясом и маленькой корочкой хлеба, он запил свой скромный завтрак  из родника, бежавшего неподалеку.
Решив, что лучше всего часть дороги проделать в утренней прохладе, Ген, собрав вещи, хотел было ломать сделанный им навес, чтобы уничтожить следы своего пребывания, как услышал стук копыт на дороге. Затаившись, он принялся ждать, когда проедут всадники. Всадников было четверо, все достаточно богато одеты, они сопровождали большую телегу, груженную доверху и накрытую сверху серой тканью. В телеге сидел возничий. Лицо было ему смутно знакомо, и тут Гена осенило, это же один из стражников из города! Всмотревшись в лица других людей, он был немало удивлен, когда среди них оказался и наместник, а с ним еще несколько людей из его прислуги и стражи, всех их Ген видел в постоялом дворе два дня назад. Они явно спешили, и от чего-то убегали.
- Учитель основательно разворошил это крысиное гнездо, - улыбнувшись, прошептал юноша. - И это явно не погоня за мной.
Когда всадники с повозкой скрылись, Ген для верности подождал еще немного и, сломав сделанный ранее им навес, отправился вслед за сбежавшим наместником. Еще до обеда он достиг небольшой деревеньки. Деревня состояла всего из десятка дворов, но дома были сделаны тщательно и изящно, словно делались мастером. Договорившись с одними из местных жителей о том, что он поживет у них недолго за помощь по хозяйству, Ген с удобством устроился в небольшой пристройке к дому. Договорившись с местными о том, что, когда со стороны города придет старик, они сразу показали бы ему дом, в котором он остановился, Ген решил помочь гостеприимным хозяевам и вместе с ними в этот же день вышел на поле. Собирать поспевший урожай риса ему было приятно, сразу вспомнился родной дом и его большая семья. Остаток дня он провел в тяжелой работе, с небольшим перерывом на обед. Вечером, когда солнце уже село, и сил почти не осталось, он разделил с хозяевами ужин.
Уснул Ген быстро, измотанный физически, он уже не мог ни о чем думать и переживать попусту, простая работа успокоила его лучше, чем все упражнения, которым научил его Шу. Проснувшись, первым, что он увидел, было улыбающееся лицо Шу.
-Учитель! - не в силах сдерживать порыв радости вскричал Юноша. - Я волновался за вас! Слава Будде, вы здесь!
- Ген, ну а куда бы я делся? - Снисходительно улыбнулся старец. - При всей своей власти наместник ничего бы мне не смог сделать.
- Учитель, я жду вашего рассказа, я многого не понимаю во всей этой истории, - чуть не взмолился юноша.
- Ну, задавай свои вопросы, - рассмеялся Шу.
- Во- первых, как вам удалось подделать печать императора на свитке, и как  обманулся сам наместник этой печатью? - на одном дыхании выпалил Ген.
-Ну, это же очень просто, Ген, - слегка разочарованно ответил Шу. – Помнишь, мы были в доме правосудия? - хитро улыбнувшись, сказал Шу. - Так вот, мы читали законы, а на свитках стоит печать, как думаешь чья? - Расплывшись в улыбке, сказал Шу.
- Императора! - осенило Гена.
- Именно, а поскольку печать императора это реликвия, которая передается из поколения в поколение и рисунок на печати не изменен, то все, что мне надо было сделать, это запомнить все до мельчайших подробностей. Кузнец же по моему рисунку сделал печать из металла. - При этих словах Шу вынул увесистый сверток и кинул в руки Юноше. В свитке лежал небольшой металлический цилиндр. На одном конце которого был рисунок, как на императорской печати. – Кстати, надо зайти в ближайшую кузницу и уничтожить эту копию, дабы она не попала нечистым людям в руки.
- Хорошо. - Кивнул Ген. - А как вы догадались, когда должен прийти к нам наместник с его свитой?
- В первый день они бы нас не нашли просто напросто, им не известно было где мы живем, а вот во второй день слухи разлетелись, и нас уже найти было проще, что они и сделали.
- Я понял, - кивнул Ген. - А какой у вас состоялся разговор с наместником у него дома, и я совсем не понимаю, почему мне нужно было столь спешно покинуть город?
- А вот это самое важное. После того, как ты скрылся, я еще какое-то время морочил голову провожатому, пока он не заметил твоего отсутствия и жутко разнервничался. Дом наместника оказался рядом и, зайдя в него,  я сразу же потребовал аудиенции с ним. Ждать долго мне не пришлось, он буквально через минуту вышел ко мне.

***
- Инспектор, как хорошо, что вы зашли ко мне в гости. Пройдемте, выпьем чаю! - наместник услужливо отступил в сторону, жестом приглашая пройти в соседнее помещение.
Сев за небольшой чайный столик, на котором уже стояли чайные приборы. В небольших тарелочках лежали различные орехи. По центру стола стояла изящная ваза с медом.
- Угощайтесь, пожалуйста, - все так же подобострастно прошелестел наместник.
Шу, налив чаю из небольшого чайничка, зачерпнув пригоршню орехов, принялся поочередно макать их в мед и складывать на блюдце перед собой.
- О чем вы хотели поговорить со мной? - вдруг нарушил молчание Шу.
- Видите ли, господин инспектор. Моя должность очень много к чему меня обязывает, и иногда принимаемые решения могут показаться со стороны совсем нехорошими, но уверяю Вас, они на благо нашему императору! Все, что я делаю, все для его только блага.
-  И даже нарушение законов? - грозным голосом спросил Шу.
- Вот об этом я бы и хотел поговорить. Я вижу вы человек чести и очень исполнительный чиновник, и поэтому я бы попросил вас закрыть глаза на некоторые мои нарушения. Уверяю вас, они не приносят мне ни дополнительного дохода и никакой выгоды, все на благо нашей империи и императора! Думаю мы сможем договориться,  я готов сделать очень щедрое пожертвование в казну империи и вам лично! - улыбнувшись во все свои тридцать два блестящих и белых, как жемчуг, зуба, предложил наместник.
- Даже если бы я остро нуждался в деньгах, я бы не стал брать ваши деньги. Речь идет о благосостоянии не только одного города, но и о благосостоянии империи. Да и кроме всего прочего, мой телохранитель уже повез отчет в столицу, и думаю не позже, чем через неделю, здесь будет карательный отряд элитных войск. Тюрьма Вам светит, это как минимум, - не выражая эмоций, ровным голосом сказал Шу.
- Черт! Вы мне показались более мудрым человеком! Стража! - срываясь на фальцет на последнем слове, проорал наместник. - Задержать того юношу, что был с наместником. Живым или мертвым, не важно! И пришлите сюда мою личную охрану! - Все так же крича, вбежавшим стражникам приказал он. Оробевши от такого приказа, они на мгновение застыли, но поняв, что наместник пока еще официальная власть в этом городе кинулись исполнять приказ.
- А вы пока подождете здесь! - Обратился он к Шу.
- И как Вы собираетесь меня задержать? - Улыбнулся Шу.
- Не я, они задержат! - Прошипел он, указав на вбежавший отряд, состоящий из дюжины  вооруженных людей.
Шу отдавал себе отчет, что с таким количеством вооруженных людей он не справится, и, улыбнувшись, сел допивать свой чай. При виде такого спокойствия наместник потерял остатки самообладания и, схватившись за волосы, начал тихонько порыкивать от бессильной злобы.
Уставшие и мокрые от пота, все в пыли командиры отрядов стражи вернулись только под вечер с докладом.
- Хозяин, юношу так и не нашли в городе. - Доложился один из них, видимо, тот, что был посмелее.
- Проклятье! – Проорал на них наместник и повернулся к Шу, который уже полдня лежал на диване и в моменты тишины предавался медитации. - Ты, ты за это ответишь! - Прошипел он ухмыльнувшемуся старцу.
- Интересно как? -  Улыбаясь, сказал Шу.
- Убить его! - С нескрываемой ненавистью приказал обомлевшей страже.
Никто не двигался. Все стояли шокированные таким развитием событий.
-Убийство императорского инспектора влечет за собой казнь. - Все так же улыбаясь, сказал Шу. Обратившись к страже и телохранителям наместника, он добавил: - Он тянет вас за собой. Когда прибудет карательный отряд, правда всплывет. Не стоит вам идти за вашим хозяином.
Колебавшиеся до этого стражники решили не вмешиваться, о чем красноречиво свидетельствовали их лица. Наместник же, побледневший, выбежал и комнаты, а за ним выскочили трое из его охраны, остальные же отложили оружие.
- Мудрый выбор, никого из вас не будут ни в чем обвинять, потому что вы действовали по приказу наместника, а его действия явно преступны, и он заплатит за них. А пока продолжайте поддерживать порядок в городе до прибытия карательного отряда, и очень советую, работать с их следователями и дознавателями добровольно. Этим вы убережете себя. - Обратился он к ним. – Пожалуй, пойду я, путь мне предстоит долгий.
Шу беспрепятственно покинул дом наместника, который на заднем дворе упаковывал вещи и седлал лошадей. Шу решил переночевать в каком-нибудь ближайшем постоялом дворе, который он и нашел на соседней улице.

***

- Это было очень опасно, Учитель! -  Озабоченно сказал Ген, выслушав рассказ Шу.
- Не более опасно, чем дневной сон под открытым небом, - рассмеялся Шу.
Ген ничего не ответил и только покачал головой. Позавтракав, они двинулись в путь.  До монастыря оставалось всего шесть дней пути. Пять из них они проделали по зеленым лугам предгорий, дорога, отойдя от гор, вывела их на равнины, но высочайший пик в этом месте указывал им дорогу, именно недалеко от его предгорий и находился монастырь. Гнетущие чувства не покидали Гена. Беспокойство росло по мере приближения к монастырю. И вот примерно за день до подхода к монастырю, когда он уже был виден издали на возвышенности у подножия горы, Ген рассказал о своем беспокойстве.
- Учитель, - Вкрадчиво начал Ген. - может нам не следует туда идти?
- Это еще почему? - Удивился Шу.
- Учитель, у меня плохие чувства возникают в связи с мыслями о посещении этого монастыря. - Признался юноша.
- А ты уверен, что это именно к монастырю относится? - лукаво улыбнулся Шу.
- Не знаю, но как только  я думаю о монастыре, сразу на сердце становится неспокойно. Чем ближе мы к монастырю, тем сильнее беспокойство.
Шу печально улыбнулся, едва заметно изменившееся выражение его лица, Ген безошибочно прочел.
- Да, Ген, есть причины для беспокойства, но связанно это не с монастырем, - признался старец, понурив голову. - Помнишь ту ночь в городе, когда я тебе говорил про новую ступень твоего обучения?
Ген кивнул, ощутив в груди волну беспокойства.
- Так вот, Ген, новая ступень начнется у тебя в монастыре.  Видишь ли, Ген, теперь ты должен будешь сам учить себя, я больше тебе не нужен.
-Учитель! Не говорите так!  -  Взмолился юноша.
-Успокойся и слушай! - Повелел старец. - Учитель нужен только для того, чтобы заложить основу и только. Если я останусь рядом с тобой, ты никогда ничего не достигнешь! Все великие мыслители и философы учились у себя и только у себя! Запомни это. Новое знание рождает только сам человек, он не может его получить от учителя. Пришло время тебе идти по пути учения самому и искать свой путь. В монастыре ты будешь это делать или на дороге, зависит от тебя. Но мне кажется, что путь твой закончится не в монастыре. - Улыбнулся Шу. А пока, давай, поужинаем!
Разломив последний кусок хлеба и разделив пополам горстку вымоченного в воде риса, Шу протянул юноше в чашке его часть еды и принялся за свою. Ген ел неохотно, было видно, что аппетита у него нет. Проворочавшись всю ночь, Ген на утро был сам не свой.
Дорога до монастыря заняла полдня, и прошла она  в молчании. Перед монастырем была развилка, на которой и остановился Шу. Разделив вещи и связав каждый по небольшому мешку, Шу наконец нарушил молчание.
- Здесь наши пути расходятся, Ген. - Печально произнес старец.
- Да, учитель. - Покорно кивнул юноша. - Вы навестите меня?
- Я постараюсь…лет через пять, если буду жив. - Улыбнулся Шу.- Запомни мое последнее наставление, Ген. Прошлое не должно держать тебя, отпусти его. Запомни и  оставь в памяти все хорошее, ведь у тебя впереди жизнь полная поиска и познания нового. И если мы никогда более не увидимся, прощай! -  На этих словах Шу, развернувшись, пошел по дороге, не оглядываясь.
- Прощайте, Учитель! -  Чуть не плача, прокричал ему вслед юноша. - Я всегда буду помнить вас!
Слова старца про долгий путь, полный открытий, чудным образом успокоили его чувства. Ген закрыл глаза, продолжая идти по направлению к монастырю. Благо, дорога была прямая, и все что ему было нужно, чтобы не свернуть с дороги, это запомнить направление. Осязая горячий ветер телом, горячую пыль и мелкие камешки на дороге ногами, Ген чувствами как будто растворился между землей и воздухом. Ощутив это необычное состояние, он от удивления пришел в себя, будучи уже под стенами монастыря.

***

И по сей день, сорок лет спустя со дня нашей первой встречи, будучи верховным настоятелем монастыря Дао у горы Заходящего Солнца, я так и не смог осознать все мудрые заветы, что Шу Сянь оставил мне. Я расстался с ним на подходе к монастырю и больше никогда не встречал его. Но я упорно продолжал собирать слухи о нем. Еще семь лет с момента нашего расставания молва людская говорила о мудреце, появляющемся то в одном, то в другом городе. Вся накопленная мной мудрость не позволяет мне видеть мир таким, каким видел его Шу Сянь, об этом говорит то, что мной поняты не все мудрые высказывания, которые он оставил мне. В молодости, когда он диктовал их, а я записывал, мне они казались простыми и понятными, но с годами смысл их становился все глубже и со временем скрылся совсем за символами. Каждый год мы с младшими братьями перечитываем их и обсуждаем, иногда искры понимания загораются в их глазах, но все мы далеки от той мудрости, которой обладал Шу Сянь. Я, не стыдясь, признаю это перед младшими братьями. Пусть некоторым смешно, что мне непонятна мудрость, столь простая на их взгляд. Пройдет время, и они сами будут растеряны, поняв, что заложенный ими смысл  далек от того, что написано. Они тоже не будут спать ночей, силясь найти заветный ключ к пониманию в свитках, и так же будут мучиться, не найдя его.
Я уже стар и не хочу оставаться в стенах монастыря до дня, когда небо призовет меня. Я хочу еще раз увидеть мир таким, каков он был в молодости, хочу снова пройти пыльными дорогами, снова увидеть обычных людей, глупых и глухих к мудрым словам. Новый верховный настоятель уже выбран, еда, вода, одежда и деньги уложены в небольшой мешок. Завтра утром начнется мой путь.  А пока надо поспать и набраться сил перед тем путешествием, которое мне предстоит.

Ген Чу.