Все остается людям

Утро, выходной, легкий ветерок, играет золотом волос моей спутницы. Шелестят липы, настроение под стать. Сегодня, у нас культурное мероприятие. Ленка щебечет не закрывая рта, и Я с щедростью филантропа, выслушиваю поток ее красноречия. Она художник - декоратор, но в свободное время, увлекается графикой и акварелью, поэтому, сегодня ее день, мы идем на выставку. Эхо шагов, на стенах в легких рамках пристроились гравюры. Вот пролетка, катит по булыжной мостовой, извозчик держит кнут в приподнятой руке, позади пара - он и она, в мужчине угадывается военный, видно - большой чин, бакенбарды и эполеты подтверждают мою догадку. Вот стайка, похоже, гимназистки, обсуждают прошедшие новости, рядом на земле пристроился с протянутой рукой нищий, на земле посох. А вот широкая улица, на углу городовой, усы, как и положено подкручены, видна незамысловатая вывеска "Самсонъ и К", все дышит прошедшим веком.  Переходим к следующей - озадаченный грузом не состоявшегося оправдания, молодой человек, по своему физическому положению, намного ниже неприступной дамы, меня так и подмывает сказать в слух - Опять двойка! Я улыбаюсь, и Ленка, заметив мою иронию, безмолвно вопрошает меня - Что не устраивает? Я повторяю вслух, она улыбается и задает встречный вопрос - А, как бы Ты нарисовал эту гравюру? Мне совсем не хочется приземлять замысел художника, это его право, казнить или миловать, но мне откровенно жалко беднягу и совсем не очень - даму - Я за равноправие, за любовь, и внимание противоположностей пола - отвечаю Ленке, притягиваю ее к себе и чмокаю в нос, по взгляду понимаю, что прощен и мое сердце наполняется теплом, Ленка прижимается ко мне и шепчет - Ты у меня самый хороший! И уже не выставка, а Ленка, наполняет меня: ничего не поделаешь - природа! Взявшись за руки, неспешно завершаем обзор и выходим наружу, меня осеняет идея, веду ее в череду бутиков,  покупаю карандаш и увесистый ученический блокнот. Потом мы, ловим машину.  Несемся за город, к прохладной реке и тенистым рощам. Падаем в тень на траву, наслаждаемся тишиной, где-то высоко в ветвях раздается «ку – ку», считаем - семьдесят восемь,  у  Ленки, грустнеют глаза - Так мало... - Ну, что Ты, - говорю Я ей -  Если Мы, каждый день будем стараться дарить его друг для друга, - это очень много... Молчим, мысленно порознь, каждый в своем воображении, пытается заглянуть за неведомую грань. Потом рисуем мое задуманное, это наше послание через время -  будущему поколению. Закрыв глаза, и соединив гравюры воедино, Я диктую об увиденном. Шуршит грифель карандаша, и прошедший век начинает оживать: По булыжной мостовой, грохоча колесами, катят возницы, в Летнем саду, ветер срывает пожелтевшие листья, в воздухе витает запах печеных калачей, крики зазывал. Серая Нева плещет в гранитную набережную, с "Балтики", издалека, с запада, несутся темно - серые облака. Зимний дворец, у окна - Николай второй с заложенными за спину руками, выше и по краям - красные стяги, "Аврора", тусклые фонари, кострища. Ветер несет бумажные листы, затем бросает их в воду канала. Зима, из рупорообразных громкоговорителей, слышен метроном, застывшие улицы и редкие, как тени, одинокие прохожие, "Пискаревка", венки и дневник Тани Савичевой с последней сточкой - Осталась в живых одна Таня. Метро, "Пулково", Ростральные колонны, "Метеоры" и Петергофские фонтаны, все это, каким-то чудом уместилось на небольшом листке твердого ватмана.  У основания еще не очень старого дуба, рою глубокую ямку - задумываюсь.  Воображение дорисовывает еще более фантастическую картину: стеклянное сооружение, у небольшого кристалла, стоят полупрозрачные существа и разглядывают пожелтевший от времени лист ватмана, разговаривают без слов - они телепаты. Тот, что выше, прикасается к кристаллу указательным пальцем, раздается мелодичный звук, и из глубин кристалла начинают подниматься, увеличиваясь в размерах, слова - ВСЕ ОСТАЕТСЯ ЛЮДЯМ. Они улыбаются друг другу и растворяются в воздухе. Я благодарю Ленку за проделанную работу. Не спеша, погружаю скрученный листок ватмана, в зеленоватую бутылку. Ей, жалко такого примитива, как бутылка - Я так старалась! - говорит она, и бьет сжатыми кулачками мне в грудь. - Ну, что Ты, Лен - отвечаю Я, и добавляю к сказанному, недавно всплывшие в воображении слова - ВСЕ ОСТАЕТСЯ ЛЮДЯМ! Ленка широко улыбается, и мы, взявшись за руки, исчезаем в глубине тенистой рощи.