Через день на ремень

Первые познания об армии
А) в три года (разговоры ребенка с мамой)
Иван взял лопатку и пошел строить себе дом в песочнице. Песок сыпался постоянно именно в тот момент, когда казалось домик почти готов и это его раздражало. Мама сажала в огороде какие-то семена и одновременно следила за ним и за его младшим братом, который лежал неподалеку на старом матрасе и высасывал с соски коровье молоко.

"Брату хорошо, ест себе и лежит и никаких домов ему не надо"  - думал Иван, начиная все строить заново.

-Ну что ты стал злится? - спросила мама, подойдя ближе.

-Ничего не получается! Брат лежит и пьет молоко, а я один не справляюсь! - ответил Иван.

-Тяжело строить дом? - спросила мама, улыбаясь.

-Тяжело! - ответил он, выбрасывая лопату в песочнице и вытирая со лба подступивший пот.

-И мне тяжело работать и еще за вами следить.

-А что за нами следить? Брат лежит, а я строю дом!

-А вдруг он проснется? А у тебя ничего не получается и ты злишься! Я ведь все вижу!

-А как не злится если ничего не получается, а он в это время лежит и ест молоко!

-Он же маленький! Ему только год исполнилось, а ты большой! - ответила мама, поглаживая Ивана по голове ладошкой руки.

Ему стало намного легче и почувствовал какое то необъяснимое облегчение.

-А если я большой, почему меня в армии не забирают?

Мама рассмеялась.

-Ничего смешного! Все большие служат! - огрызнулся Иван.

-Но ты еще на такой большой, чтобы тебя в армии забрали. Тебе только три года.

-А сколько лет мне должно быть, чтобы забрали в армии?

-Восемнадцать!

-А это много?

-Много. Вот смотри у тебя на ручках десять пальцев. Это много?

-Много.

-Но еще десять пальцев есть на ногах. И это всего двадцать. Так?

-Ого! А ты говорила что в армии забирают с восемнадцати лет! Значит у меня пальцев больше?

-Чуточку больше.

-Это хорошо. Так легче считать.

-Из этих двадцати пальчиков, - продолжила мама, - мы отнимаем три пальчика, которые обозначают твои годы жизни, потом отнимем еще два пальчика, которые обозначают что в армии забирают не в двадцать лет, а в восемнадцать. Проще говоря, двадцать пальчиков минус два пальчика есть восемнадцать, а потом еще минус три пальчика и остаются всего пятнадцать! Легко считать?

-Не очень. Но как я понял до службы мне осталось пятнадцать лет! Угадал?

-Угадал! Умника моя, - сказала мама и поцеловав Ивана в лоб, пошла дальше сажать семена.

"Пятнадцать пальчиков! Как же лучше их сосчитать, чтобы было проще? Наверное пять пальцев одной ноги считать не надо и в итоге остается считать пальцы одной ноги и двух рук" - думал Иван рассматривая свои конечности.

-Мама! А как считать, когда станет меньше? - крикнул он мама.

-В каждый год по весне ты уберешь по одному пальчику в сторону. И так пока все пальчики не кончится.

-А как их убрать? Мне же будет больно!

-Ты не должен их убрать в прямом смысле этого слова! - испуганно ответила мама, - а просто не должен их считать!

-А-а-а! Значит когда настанет опять весна, я должен не считать пальцы одной ноги и не считать один палец другой ноги...

-Правильно! И на следующий год в это время будет уже четырнадцать пальцев.

-Это значит, останется четырнадцать лет до службы?

-Да.

-Так считать легче, - успокоился Иван и стал считать пальцы в обратном порядке.

"Когда наступит опять весна я не буду считать вот этот маленький палец ноги, потом в следующую весну не буду считать второй пальчик, потом третий и потом четвертый и наконец пятый и тогда у меня останутся только пальцы на руках! Тогда будет еще легче! Можно считать в каждый день перед сном, перед едой, в то время, как помою руки! Тогда станет намного легче. И все же пальцев много на руках" - думал Иван рассматривая свои руки с растопыренными пальцами.

-Мама! А следующая весна скоро наступит? - спросил он у мамы, искренне надеясь что она ответит "да".

-Не очень скоро. Сначала будет лето, потом осень, потом зима и только после этого наступит весна, - ответила она загибая четыре из пяти пальцев на своей левой руки.

-Так много? А как же мне считать весны? У меня ведь пальчиков больше нет!

-А ты считай на той ноге, которая сейчас в общем счете не входит. У тебя там пять отложенных пальцев. Так?

Иван посмотрел на только что не подсчитанные им недавно одной ноги и вздыхая ответил:

-Так.

-Вот их и считай.

А как считать? Ты же сказала что будет сначала лето, потом осень, потом зима и потом только весна. Это получается четыре. А у меня пальчиков пять. Какой палец не считать?

-Не считай самого большого!

-Ладно.

Иван подсчитал еще раз все свои пальцы на правую у, потом на левую. На обеих ногах было по пять пальцев.

"На какой же ноге считать лето, осень, зиму и весну, а на какой сколько лет до армии?" - подумал он, понимая что мама осложнила ему задачу.

-Что опять не так? - спросила мама откладывая в сторону тяпку и подойдя ближе.

-У меня не получается! Я не знаю на какой ноге лето, осень, зима и весна, а на какой годы до армии.

-Бери правую ногу и считай лето, осень, зима, весна, а пятый палец отложи, - взяв правую ногу Ивана, мама отодвигала в сторону по одному пальчику, пока все не кончились, - а потом бери левую и считай годы. просто?

-Просто.

-Тогда я пошла работать.

-Хорошо. Но...

-Что но?

-Лето, зима, осень и весна будут много раз! Так?

-А где же мне взять еще пальцев?

-А ты опять правую ножку считай заново. И так будешь считать, пока не вырастишь и не заберут в армии. Хорошо?

-Хорошо, - ответил Иван, хотя не совсем понял как у нее получилось.

-Уа-уа-уа! - проснулся тут же братишка и стал плакать.

-Господи! Как по заказу! Дадите ли вы мне сегодня работать или нет? Останемся мы помидоров и огурцов в этом году! - крикнула мама и побежала к брату.

А Иван стал считать дальше свои пальцы, думая:

"Неужели нельзя было родить меня с пальцами таким образом, чтобы можно было легче считать? Ей бы огурцы и помидоры сажать, а мне сиди и считай, пока не помрешь"
 
б) в 15 лет (приключения и умозаключения. Разговоры с Васей о старших братьях, которые служат и что они пишут об армии, драки с односельчанами, на свадьбах, разговоры о профессиях и их отличиях "чабан", "тракторист", "водитель", "крановщик" ....)
в) призыв в армии
г) служба по призыву
д) военное училище
е) лейтенантские годы
Лейтенанты лежали на кровати в общежитие с красивым названием «Модуль» и обсуждали свою жизнь. В их разговорах прослеживалась тоска по временам их детства и недавней юности, когда все было намного проще и веселее. Они были еще не совсем серьезные люди, но ответственность не только перед собой, но и перед подчиненными заставляли их принимать жизнь со всеми ее недостатками таковой, как она есть и еще убеждать своих подчиненных в необходимости быть серьезным, самокритичным, смелым, дисциплинированным.

- Мне так все надоело, - сказал Саша, опытный и испытанный жизнью «тертый калач», как они его между собой называли, из-за  непререкаемого его авторитета в коллективе.

- А что тогда нам говорить? – спросил тут же  Геннадий. Гена был уже женатым человеком. Но свою жену видел очень редко. Ведь молодой офицер не понаслышке знает высказывание «Через день на ремень».

- Надо терпеть братцы, - сказал тихо и не совсем уверенно Иван. Иван тоже был уже женатым, даже ребенок уже родился. Сын. Его гордость. Но его очень беспокоило невозможность пообщаться с семей. Его тяготило недопонимание старших командиров по отношению к младшим в вопросах личных семейных отношений. Старшие никогда не признавали право младших на поддержание «ячейки общества» в полном порядке.

- «Терпите…терпите…терпите… - пока не вырастут на лбу рога! И не имея хвоста, да еще без копыт, вы будете паршиветь, как авторитет у козла, Вы станьте страшнее страшного быка и не похожим будьте, даже….на многолетнего лося!», - спел им очередную песенку Валера Соловей. Так они называли его, за его певучий голос, созвучность фамилии и за хороший тон поведения в трудные минуты их пробуждения после сна. Он всегда запевал какой ни будь старинный веселый мотив, который возвращал их к реальности жизни.

- Ха-ха-ха! – посмеялись все дружно, но этот стих еще больше внес негатив в их душе.

Молодость и ревность идут рядом. Все молодые люди после того, как поженятся, начинают друг друга подозревать в измены. Их семьи превращаются в единое целое и «их половинка» становиться собственностью их тела, которую нельзя больше никому потрогать, обнять, тем более целовать…
Ревнуют порой даже к собственным родственникам, к родителям, к братьям и сестрам, к детям.

- Хорош… пацаны. Давайте лучше… о другом поговорим, - сказал Саша, понимая, что среди всех он в самом выгодном положении. Он еще не женат. Однако и у него уже есть девушка, которая имеет все шансы в ближайшее время стать его женой. Они сейчас ведут переговоры на счет этого и думают, как познакомиться с родителями друг-друга. Отменяют данное мероприятие по одной лишь причине. То ей кажется, что она сегодня не в форме, то ему.

- Давай…вот, например, я сейчас буду рассказывать Вам, как у меня сегодня боец, крановщик по профессии, из Таджикистана, проведя ремонт забора с помощью крана, провалил электрический столб. Он же права, наверное купил собака. Кругом искры, бойцы, как куропатки разбегаются во все стороны, я кидаюсь к столбу не допускать его падение. Хорошо, что не успел поймать. Этого бойца не на кране надо сажать и поручения такие давать, а в обезьяннике закрыть и бананами кормить, - решил поменять тему разговора Гена и рассмешил всех, еще пуще, прежнего.
 
-Ха-ха-ха…- Рассмеялись все.

- Ванька, а ты рассказывай нам, как твои бойцы потом устанавливали этот столб – спросил вдруг Валерка, с саркастической улыбке в голосе.

Иван мог рассказывать истории очень интересно, с юмором, подробно,  и все, сделав серозные лица, стали внимательно слушать уже его рассказ.

- Вызвал меня командир и говорит: «Давайте - ка хоть Вы, товарищ лейтенант, не в пример своего друга Геннадия, сослуживца по подразделению и по училищу, который чуть не убил свой взвод своими бестолковыми указаниями, доведите дело до конца. Ваш товарищ свалил электрический столб и оставил без света пол военного городка и свинарник. Так, что Вы, без всяких там приключений установите мне срочно этот столб на место. За одно и возле плаца, около трибуны подправите еще один электрический столб, который накренен так сильно, что скоро упадет к чертовой матери, кому ни будь на голову, во время очередного развода. Есть! – ответил я и пошел выполнять. Взял я с собой вышку с расчетом: два узбека, один киргиз и один латыш и поехали. Сначала мы подъехали к столбу, возле строевого плаца, по пути, так сказать, чтобы его выровнять, а потом, думаю, подправим и тот, то есть твой, - показал он рукой на Генку – начнем выровнять. Рядом со столбом возле строевого плаца были две красивые березы. Одна из них накренилась над трибуной параллельно со столбом и дополняя друг друга опасностями. По моему указанию бойцы взяли лопаты и стали делать подкоп, чтобы потом вышкой подправить столб и выровнять его.  В это время командир стоял на трибуне и давал нагоняй личному составу за бездеятельность и попустительство по службе. А я смотрел вверх и думал, как бы лучше выровнять столб, чтобы командиру понравилось, тем более, что он нет-нет, да смотрел в нашу сторону. Вдруг вижу, как дерево, то есть кривая береза, начинает медленно, а потом все быстрее и быстрее удаляться от столба. Ну, думаю, все! Упадет дерево на командира! Надо срочно его предупредить! Поворачиваю голову в сторону плаца, чтобы предупредить командира об опасностях, чтобы он успел сойти с трибуны, и в это время краем глаза вижу, что на самом деле падает не дерево, а столб. И падает столб быстро и бесшумно, но не на командира, слава богу, а на меня и на моих бойцов. Только и успел схватить первого попавшего под руку бойца и так вздернуть, что остальные разлетелись, а он сам вместе со мной улетел, и покатились по асфальту прямо перед трибуной, где стоял командир на плацу. Командир был зол. Это я видел, кувыркаясь по плацу. Увидел даже как он открыл рот, чтобы что-то сказать в наш адрес с бойцом, но в это время, с большим грохотом упал прямо за его спиной столб, разламываясь пополам, а со столба улетели прожектора, освещающие плац и покатились в сторону строя, разлетаясь на части. Картина Репина «Не ждали»…

- Ха – ха – ха - держась за живота, смеялись молодые офицеры, представляя себе гнусную ситуацию, в которой попал их коллега.

- И что…он не обкакался от страха? – спросил прямолинейный Гена и смех возобновился.

- Не думаю…и я тоже – предвидя следующий вопрос товарищей, ответил Иван.

- И что было дальше? – спросил Сашка с любопытством. Такой же вопрос читался на губах у всех остальных.

- А дальше…он пришел в себя…и я тоже…Я встал, повернулся к трибуне, принял строевую стойку и бодро доложил, что «…личный состав взвода проводит работы по выравниванию столба возле плаца, по Вашему приказу…», а он побагровел и стал кричать на меня не человеческим голосом. О чем кричал и как, я не расскажу, потому, что Вы и сами знаете командира и его манеру общения с офицерами, но скажу лишь, что разговор наш закончился только потому, что подошел офицер и попросил разрешение закончить построение, потому, что личный состав части должен был уже давно пообедать и уже скоро ужин.

- Идите Вы все на..й ! Крикнул он и добавил: Бегом марш! - И все побежали к казармам и к столовой. И я тоже побежал, но он крикнул мне вслед: «А Вы, наглый и бестолковый лейтенант оставайтесь. Мы с Вами еще не закончили разговор».
Ближе к вечерней поверки, после того, как командир ушел с плаца, как мне было приказано, я прицепил столб к вышке и потянул к подсобному хозяйству. Я шел перед машиной, так, как столб был длинным и опасным грузом и руководил действиями водителя. Машина двигалась медленно. Мы проехали мимо штаба, потом мимо парка, потом мимо учебных полей, спортгородока и, наконец добрались до подсобного хозяйства. А там, машина заехала в болото и застряла наглухо. Я пошел доложить командиру, чтобы мне дали какой тягач, чтобы достать машину, и вдруг с ужасом увидел, что вся дорога от самого строевого плаца и до подсобного хозяйства превратилась в канаву, асфальт разрыт глубоко и надежно, хоть сливной трубопровод проложи…

-Ха-ха-ха - как грохот раскатной волны грома раздавался смех. Он был заразительным и Иван сам стал вместе с ними смеяться, рассказывая дальше, сквозь слез.

- И…как я только доложил ему, что машина в болоте возле подсобного хозяйства он поднял руку, чтобы ударить меня по голове, но я успел сказать, что и дорог, чтобы ее оттуда извлекать, больше в части нет…и он, отпустил руку, тяжело дыша ноздрями и спросил, как ребенок спрашивает у родителя своего: а почему нельзя есть эту конфету? Он…командир спросил у меня: а почему нет дороги? Мы же асфальт месяц назад проложили до самого подсобного хозяйства? Он говорил мечтательно, вспоминая те события….и я сказал ему тихо-тихо, как будто тайну страшную открыл своему врагу: а дорогу… столб раскрошил всю... - Всю, всю - переспросил он! – Всю, всю - ответил я. И он упал…Нет, он не упал на полу, как падают эпилептики, а упал в сове кресло мыча, как бык, которому связали ноги и крепко держат несколько человек, а один из них, режет ему горло острым ножом. У него руки тряслись, и он еле-еле нашел кнопку вызова начальника штаба, потом зампотыла, а потом уверенно, нажал на большую кнопку, где было написано красными буквами «ТРЕВОГА»…  и пошел такой вой сирены, что я даже содрогался от страха. Это была первая наша тревога в нашей воинской части с момента нашего приезда, после выпуска из военного училища.
- Да, помним мы тот кошмарный день. Командир потом собрал всех лейтенантов и до самого утра ругал возле штаба, а утром отправил на подъем и сам смотрел, кто как командовает взводом своим во время физической зарядки, да матом покрывал «нерадивых». И мне досталось так, что чуть на гауптвахту не угодил, - консатировал факты Гена и все опять рассмеялись.
Ребята долго и по детски смеялись, потом уснули на своих кроватях, не раздеваясь.
А ночью им приснились сны, как всегда и с утра перебивая друг друга, они их рассказывали с удовольствием, удивляясь сновидениям и пытаясь найти в них толкования.

НОЧНЫЕ СНЫ
Подъем! – крикнул Генка. Он часто сам вставал пораньше, чтобы поднять остальных ребят, чувствуя в этом привилегию старшего командира, хотя на самом деле в этой ситуации все они были равны, кроме того, Иван, еще вчера был среди них по должности старше, да и по годам тоже. Это Сашка хорошо помнил, и не мог забывать, но сейчас он искал мгновения доказать свое превосходство.
-А мне приснилось, что я стал генералом! – почти что крикнул Саша, просыпаясь и с удовольствием всматриваясь в лица своих товарищей, - и самое главное, что мои подчиненные были все наши бывшие курсанты военного училища. И среди них – Вы! И я удивлялся, почему я генерал, а они, да и Вы только еще курсанты. А во сне думал, да они же уже лейтенанты! Может их разжаловали, за какие ни будь недоработки. Мне было Вас всех жалко, и я Вас не гонял и не ругал, а по отечески разговаривал. И все Вы меня очень  уважали. Я чувствовал себя, как царек среди своих холопов…
Все дружно рассмеялись, протирая глаза с просони.

-А мне приснился дом родной, где я жил раньше, еще до армии, - сказал тихо Гена. Мы все сидели за столом с родителями, с бабушкой и дедушкой, ели шашлычков и запивали чаем и пивом…но самое главное, что во сне я думал, как же я могу быть дома, если я давно уже оттуда уехал, отучился в военное училище, стал офицером, кроме того, и родители и дедушка с бабушкой давно уже умерли…наверное не хороший сон мне приснился ребята?

- Командир тебя сегодня убьет за опоздание на службу – с приколом сказал в его адрес Валера и продолжил: - тем более, что скоро уже шесть часов и будет произведен подъем, без нашего участия. А потом он добавил, - а мне приснился сон, что у меня родился сын. Он был таким красивым и взрослым, не по детски… Он умел читать с самого рождения и подсказывал мне, как работать с бойцами, чтобы те меня боялись и уважали… Я прислушивался к его мнению и вскоре стал среди всех самым опытным офицером…

- Пока ты тут басни травишь, не мудрено, что сын такой родиться, да еще и вырастит быстро, станет умненьким, не в папу, и начнет тебя учить, как дальше жить, называя дядей…- встрял Иван.

-Сейчас я тебе по роже съежу разок, и ту даже сны не увидишь больше. А к стати,  ты почему не рассказываешь нам, что тебе приснилось? Опять баба Ега и змей Горыныч тебя хотели сжарить за живо? Или учавствовал на состязаниях гладиаторов, и был самым непобедимым воином, пока не стало стыдно и не сдался самому слабому, который не посмел тебя убить, а попытался убить самого себя на глазах у императора, за что потом его тело привязали к столбу головой вниз, а снизу сожгли костер и сжарили его, а тело скормили львам, к которым тебя потом бросили и ты их всех убил, – сказал Валерка и все дружно рассмеялись.

- Нет…если Вам интересно, то я расскажу…мне приснился на самом деле очень интересный сон…

-А мы не опоздаем на подъем, слушая?

-Если я расскажу все по порядку, то опоздаем, а если подсокращу, то думаю, что нет.

-Тогда расскажи, с сокращениями сюжетов, а потом расскажешь полностью, вечером…

- Тогда, слушайте и не перебиваете. Ночь. Тишина. Я иду по незнакомым позициям врага. Кто враг я пока что не знаю, но понимаю, что он очень опасен для Родины, для меня. Я иду осторожно и всматриваюсь в ночную тишину. Кругом все горит ярким пламенем, без дыма, без обычного шипения и треска костра, но искры летят. Они так и норовят меня накрыть, а пламя тихо подкрадывается ко мне со всех сторон, окружая. Я достаю свою саблю и резко прохожу саблей сквозь огня, и он раздваивается и издает страшный визг. Что за чертовщина? – думаю я, и еще раз бросаюсь в атаку. Режу огонь саблей, как казаки резали людей во время революции, как Чапаевыцы резали своих врагов…и еще раз повторяется та же картина. Огонь и есть мой враг? – спрашиваю я сам себя во сне, и начинаю его резать все резче и резче. Раздаются визгливые крики, как в аду. Правда, я к счастью, не знаю какие там взвизгни, поэтому скажу попроще, раздаются крики раненного бронтозавра или динозавра, хотя и этого я тоже не услышал…но, предположительно, по эффекту…

-Ты же обещал, нам покороче рассказать! Конечно, интересно, но оставь на вечер…

-Нет уж, пусть сейчас расскажет, а то вечером не уснем…

-И вот, вдруг, пламя открывается прямо передо мной, как большой пламенный рот. Хочет меня проглотить. Я всматриваюсь над открытым ртом и различаю огненные глаза, какого то пламенного дракона, вижу его большие ноздри носа, каждая, как большая воронка. Отчетливо вижу его пламенные зубы в открытом рту. Они острые, как сабля моя, но в десятки раз больше по размеру. И вся это пламенная голова с девяти этажного дома. Ну, думаю, настал мне конец. Я подымаю саблю и бросаюсь вперед, делая резкий выпад. Дело в том, что я подумал про себя, что раз есть голова, глаза и ноздри, значит есть и сердце у этого чудища. Вот я и бросаюсь вперед, в центре пепла, саблей, тыкая в огонь, на уровне своего плеча. И раздается страшный рев. Как будто я попал ключом в замок зажигания и произошел запуск космического корабля. Земля задрожала, пламя отступило от меня, и со свистом полетела к небесам. Моя сабля осталось у меня в руке, но она была  растоплена до самой рукояти. Рука моя дрожала от напряжения, а тело было расслаблена до космического чувства отсутствия гравитации. И я медленно падаю в огромную яму, оставленное этим чудилищем, после взлета к небесам. Я падаю все глубже и глубже, и…тут Сашка крикнул подъем. Так, что я проснулся и так и не достал самой глубины ямы.

-Слава богу. Спасли мы тебя Ванька в очередной раз. Но этот сон сегодня ночью, все же, не таким был страшным, как вчера, когда ты с дьяволом боролся в подвале за спасение всего человечества, - сказал Валерка и все лейтенанты рассмеялись. Нельзя тебе было столько ночей не спать, пока нами командовал в училище…Говорил я тебе, старшина – это только сейчас, пока ты курсант, а потом будешь обыкновенным лейтенантом, да еще с подорванным здоровьем. Тебе надо бы хорошо отоспаться, так месяца три - четыре, не просыпаясь…

-Да это я и сам понимаю, но если бы не я командовал, то кто, а если бы не тогда, то когда?  Вы же знаете мой девиз.

-Знаем. Быть тебе генералом. Но…при условии, что к тому времени, победишь всех драконов и всех чудовищ на нашей грешницей земле, - сказал Сашка и все побежали на общий подъем личного состава.


СОЛДАТЫ ПЕРЕСТРОЙКИ
-Рота! Подьем! – крикнул дежурный по роте, как только  в роте зашел их ответственный за выполнением распорядком дня по кличке «Борец». Все лейтенанты получили клички с самого начала службы. Генке досталась кличка «Коршун», Валерке «Каптер», Сашке «Грозный», а ему, Ивану – «Борец».

- А кто на подъеме сегодня? – вяло спросил кто-то из старослужащих, не вставая еще с кровати дальнего угла кубрика.

- Я сейчас подойду и мы с Вами познакомимся ближе! – сказал тихо, но резко Иван.

-Ой…не надо. Я С Вами уже знаком товарищ лейтенант. Я уже одеваюсь.

-Строится! – крикнул лейтенант, не оставляя шансов нерасторопным, а через несколько секунд, дал команду: - «Отбой»! А затем, еще несколько секунд спустя – «Подъем»! И так, пока все не проснулись и не встали в строй своевременно.

Такой метод воспитания давал хороший эффект, организовывал людей и заставлял их быстро и четко выполнять все его команды. Он освоил это еще в военное училище.

-Строится на физическую зарядку! – крикнул дежурный согласно алгоритму команд.

Лейтенант, как всегда, когда он был ответственным, скрупулезно провел физическую зарядку, досконально утренний осмотр, четко, в соответствии с требованиями Устава, завтрак и другие мероприятия распорядка дня. День прошел быстро и насыщенно. К отбою, дежурный доложил, что пропал солдат: «После ужина пошел в парк, по приказу командира роты и больше не вернулся. Поиски результатов не дали».

«Вот он и огонь, борьба и падение в пропасть. Хорошо, что не упал до самого дна этой ямы…» - подумал про себя лейтенант и пошел докладывать по команде о ЧП.

-Иди сам к командиру части на доклад – посоветовал ему командир роты боясь личной встречи с командиром части и лейтенант пошел.

-На чердаке искали? - спросил командир, краснея от злости.

-Искали.

-А в подвалах домов военного городка?

-Искали.

-А в лесу?

-Искали.

-А родителям позвонили?

-Позвонили.

-Вы что! Партизан? Я должен из Вас выудить по одному слову? Где еще искали и как!?
-Везде, как всегда.

-Получай командировочное и п…шел вон за солдатом! Без него не возвращайся!

-А куда ехать?

-Куда? Я сейчас тебе скажу! Я такое сейчас тебе скажу! Такой путь укажу, что всю жизнь будешь искать и никогда выхода не найдешь, без помощи Кесарева - сечения!

-Но...он мастер спорта по каратэ...

-Вы боитесь солдата? Он солдат! Он должен служить Родине, а не бегать неизвестно где! Или Вы думаете, что я за Вашим солдатом отправлю всю часть?

-Никак нет...я просто...

Просто Вы будете думать и говорить со смертью, когда она за Вами придет, а сейчас, Вы выполняйте свой воинский долг, приказ командира, приказ Родины! Найдите солдата и приведите в часть!

-Есть! Разрешите идти!

-Идите! Жду ежедневных докладов о результатов Вашего поиска! Ищите у бывших друзей и подруг! У дедушек и бабушек! У знакомых! В школе, где он раньше учился! На дачи! Сообщите во всех республиках, на территории бывшего уже СССР! Без солдата я Вас не хочу видеть!

Поезд ехал быстро по направлению севера России к г. Талицы. К этому моменту лейтенант побыл на родине солдата в г. Алма-Ата, побыл в г. Ташкенте, где жили родственники мамы, побыл в г. Фрунзе, где жили родственники папы и теперь ехал к девушке солдата. Он часто ей писал письма, признаваясь в глубокой любви и конверты с ее адресом, были теперь у лейтенанта в кармане. По приезду лейтенант нашел родных девушки, поговорил с ними и так, как не получил соответствующую информацию о солдате, решил подождать в местной гостинице несколько дней, с условием, что как только солдат появиться, его проинформируют.
Родители солдата приняли лейтенанта хорошо. Мать долго плакала, родные и близкие, протирая глаза носовыми платками, уверяли его, что их родной не смог так поступать, что он армию любил с детства. Родители девушки, да и сама она, не меньше были неприятно удивлены, услышав о пропажи их будущего мужа и зятя. Девушка расплакалась, как маленький ребенок, у которого отняли любимую игрушку. А не состоявшейся теща, и тесть, с недоумением смотрели на лейтенанта ища в его слова подвоху. Это вызывала у лейтенанта большую тревогу. Каждый день вызывал у него в душе глубокие расстройства. Чувство страха не покидала его. Командир ежедневно воспитывал лейтенанта по телефону долго и убедительно «Найти! Живым или мертвым!».

В тревоги прошли еще три дня. И вот однажды ночью его вызвали к телефону.

-Да – сказали коротко в трубке.

- Что да? – не понял сначала лейтенант им же обозначенный условный сигнал.

-Да! – громче отозвалось еще раз в трубке.

-Значит, приехал? – уточнил он.

-Да.

-Не выдавайте. Ничего не говорите. Ничем его не беспокойте. Пусть ляжет спать, а я ночью приду за ним. Никуда не отпускайте…никуда. Делайте вид, что ничего не знаете.

-Да. Хорошо.

Утром, в четыре часа, лейтенант пошел за ним. Дверь была открыта, как он просил. Лейтенант зашел тихо и прошел в боковую комнату, где по докладу невесты уложили спать солдата. Он зашел, остановился, чтобы глаза привыкли к темноте, увидел силуэт спящего солдата на кровати и присел рядом с ним. Солдат, подумав, что это его невеста, повернулся на спину и довольно бормоча, спросил:  -Никто не видел, что ты зашла ко мне?

-Никто не видел, что я зашел к тебе …и никто не знает, кто я. Я твой друг детства, так я преставился твоим будущим родным…

-Товарищ лейтенант! Это Вы? – спросил солдат заикаясь с испуганными глазами человека, который встретил в ночи на кладбище дух бывшего, давно умершего родственника.

-Тихо ты, а то всех разбудишь. Я же тебе сказал, что я твой друг детства, так я преставился твоим будущим родным…меня зовут просто Иваном и… никакой я не лейтенант. Я приехал из Москвы по делам, узнал что ты здесь, и решил навестить.

-А откуда Вы узнали?

-Не Вы, а ты…понял? Иначе вызовешь подозрения. Не хочу я тебя перед невестой опозорить, что ты сбежал из армии. Тебе же жениться на ней.

-Да – а – а - а. Я планировал жениться. Я и уехал, чтобы ее проверить, то есть  заставить врасплох. Я ее очень ревную. Я хотел проверить ее порядочность. Как тут она без меня – солдат встал. Его глаза выражали ужас. Сердце у него в груди колотилось так сильно, что лейтенант слышал ее стук на расстояние.

- А ты … почему так испугался? - спросил лейтенант.

- А Вы бы не испугались, если на расстояние в две тысячи километром от места службы, после побега из части, к Вам на кровати ночью сел бы командир части? – сказал он тихо.
Да, подумал лейтенант, вдруг подумав об этом. Даже днем, возле части, в общежитии «Модуль» и то было бы страшно. И он представил себе, как он лежит на кровати, спит, к нему подходит командир части, садится возле него и говорит: «Ты меня назови просто Юра. Обращайся на ты… Да я бы умер от страха, до того, как он эти слова сказал. Видимо напугал сильно я солдата».

-Прости. А как будем говорить твоей девушке и ее родителям о нашем отъезде? Ведь мы завтра же должны отъехать. Может просто скажем, что появились срочные дела?   А может, скажем, что отпуск уже кончился?

-Наверное, лучше скажем, что отпуск кончился. Я ведь уже успел девушке и ее родителям сообщить, о том, что я в отпуске.

-Вот и здорово. И я тоже им скажу, что был в отпуске в эти края у своих родных, что узнал о том, что ты здесь и приехал на встречу и, что тоже завтра кончается отпуск и мы вместе с тобой уедем на одном поезде в Москву.

-Хорошо. Тогда я согласен на Ваши условия.

-Первое. Ты не должен никому говорить правду о наших с тобой отношениях по службе. То есть, что я твой командир. Это, чтобы никто потом не расспрашивал откуда мы едем, да почему…Второе. Ты должен во всем мне подчиняться и не пытаться даже куда-то сбежать, тем более, что я уже побыл у тебя дома в Алма-Ате, в Фрунзе и в Душанбе…

-Ш-ю-ю-ю-ю! Когда же Вы успели? И как же мои родные?

-С ними все хорошо. Я им пообещал тебя найти и, как видишь, сдержал свое слово.

- А командир части? Он же меня убьет?!

-С ним я сам поговорю…тебе ничего не будет. Главное, жив, здоров…Я боялся, что тебя больше нет.

-А я и думал, что если я приеду и поймаю свою девушку с кем-то, то убью и ее и себя.

-Она тебе, как ты понял верна…

-А к стати, как Вы меня нашли? Почему Вы попали ко мне в комнату ночью, и я об этом ничего не знал? Вы знаете родных моей невесты?

Об этом лейтенант еще не успел подумать и сейчас он судорожно искал ответа. Хорошо, что в темноте его глаз и выражении лица не было видно.

-Да. Я знаком с папой твоей бушующей невесты.

-А при каких обстоятельствах?

-Да сейчас речь не о том, кто и с кем знаком и при каких обстоятельствах. Сейчас речь идет о том, как отмыть от позора тебя лично, твоих родных, нашу часть, командира, нашу с тобой Родину, наконец!

-Я понял товарищ лейтенант. Тут без хитростей не обошлось. Да в принципе и правильно. Ведь, если бы я Вас днем увидел, я наверное бы сразу же предпринял бы неординарные какие то действия. Может, сбежал бы с Ваших глаз долой, а потом повесился или утопился, а может…

-Я смотрю, у тебя все сводиться к смерти, а не к жизни. Понимаешь Аркаша, все мы умрем когда-то. Но лучше умереть с честью, чем с позором. И потом, лучше умереть, как герой, или, от старости или болезни, чем закончить свою жизнь самоубийством, тем более, лишив при этом других жизни. Это очень большой грех! Даже на кладбище таких варваров не хоронят.

-По мне, так после смерти, товарищ лейтенант, любому человеку все ровно где и как его хоронят.

-У тебя есть в семи самоубийцы? 

-Нет…но, как в одном фильме говорили, значит будут.

-Нет Аркаша. Твои взгляды неправильные. Я понимаю, что тебе тяжело. Ты совершил преступление и теперь думаешь о том, как выйти из этого положения. И понимая, что закон для всех един, ты решаешь, что лучше умереть, чем жить, но…борьба за твою жизнь ведется другими людьми! Мною! Командиром части! Ты понимаешь? Твои родители, родные и близкие, твоя невеста…все мы боремся за тебя. Ты не один…ты не брошен…все будет хорошо. Я для этого и приехал сюда.

Солдат плакал. Ему было приятно, что командир его в эту трудную минуту рядом с ним, что он с ним говорит на равных и убеждает его в том, чтобы он жил. Что командир называет его также, как называла его мама и папа еще недавно «Аркаша», а не так, как его называли в последнее время «Товарищ солдат! Бегом марш!». Аркаша плакал, как плачут дети, у которых под ноготь зашла глубоко заноза, которую уже сняли мама с папой с помощью иголки, помазали палец йодом, но боль продолжает идти еще пуще прежнего. Он наклонил, сам того не понимая почему, голову к груди командира, прислонил ее к его крепим мышцам, мышцам бывшего борца - классика и рыдал во всеуслышание. А командир поднял руку и стал его гладить по голове, как в детстве его гладила мама, когда ему было плохо. Сам командир был готов рыдать от счастья, что все хорошо кончается: вот он, его солдат. Жив, здоров и даже плачет ему «в жилетку». 

- Аркаша, потише, а то разбудишь домашних.

-Я не могу успокоиться. Я никогда не чувствовал себя так спокойно товарищ лейтенант. Мне очень хорошо. Я выполню все Ваши условия.

- Хорошо, Аркаша. Тогда скоро утро и ты должен быть веселым и жизнерадостным. Мы едем на вокзал, берем билеты на поезд до Москвы и едем.  И… третье условие: любая попытка с твоей стороны сбежать или меня подвести, обмануть, и я тебя приколю наручниками к поручню поезда, или к своей руке и так мы с тобой и поедем до самой части. Если ты даже меня убьешь, случайно, то не сможешь уйти от меня. Я буду привязан к тебе, а ключи выброшу.

-Не надо было мне об этом говорить. Я уже думал, что Вы мой брат, брат, которого нет в природе. А Вы … отдалились от меня сразу же, на целую жизнь. Но я не буду делать глупости, хотя, зря Вы так уверены, что не смогу от Вас отделиться. Я же руку Вам отрежу, если, что…

-Ты очень жесткий человек. Надеюсь, тебе это не пригодиться.

-Вы тоже жестокий, несмотря на то, что мы Вас уважаем за Вашу человечность и порядочность, за Вашу доброту, за Вашу заботу и скромность. Если бы на Ваше место сейчас, рядом со мной оказался другой человек, любой другой…я бы с ним не разговаривал, я бы его убил и…дальше не знаю, что было бы еще. Вы наверное изучили мое личное дело и поняли, что я тоже по сути борец, только я не кандидат в мастера, как Вы, я мастер спорта по карате.

-Да…я знаю об этом. Поэтому и ставлю тебе три условия. Наша главная задача – вернуться в часть. Я защищу тебя от закона, как и полагается командиру. Ты не пострадаешь. Как, и что сказать командиру части, сослуживцам, мы по дороге придумаем, благо у нас есть на это двое суток пути.

-Я вам верю, товарищ лейтенант. Вы, как всегда были просты и честны, по отношению к нам, остались такими и в этой ситуации. Только одно мне не понятно, как Вы успели объехать всех моих родных? Что Вы им сказали такое, что они ничего мне не сказали о Вашем визите, ничего не сказали о моем побеге…

-Вы с ними созвонились?

-Да…Причем со всеми. Но я им сказал, что у меня все хорошо. Командир у нас хороший и служба идет нормально. Мама плакала, слушая и это меня насторожила, но она сказала, что очень скучает, что любит и ждет моего возвращения со службы домой. А папа переспросил, не в наряде ли я и часто ли я хожу в наряде по столовой. Он знает, что мне не нравиться готовить, тем более стирать, мыть, убирать… Да и родные девушки, как то особенно обрадовались моему приезду «в отпуск». Никто не спросил, где отпускной билет, почему приехал к ним, а не к родным моим. Правда, я сам им сказал, что очень люблю их дочь и хочу, после службы на ней жениться…и они обрадовались, как дети, когда им даю вкусные конфеты.

-Аркаша, а что ты самое большое в жизни любишь?

-Саму жизнь товарищ лейтенант. Такую, как она на самом деле есть.

-Тогда…прошу об этом всегда помнить и никогда не забывать. Жизнь у нас одна.

-Знаю товарищ лейтенант, извините, Вы просили согласно условиям называть Вас на ты и мне придется с этим считаться, …но мне тяжело сказать вам просто Иван.

-Привыкай. Ты меня так будешь называть трое суток. До самого приезда в часть. А потом, …потом опять придется привыкать. К стати, в первом отделении, у нас во взводе, нет командира отделения, и я думаю, что ты на эту роль подойдешь.

-Я буду Вас, простите…тебя помнить всю свою жизнь! Ты мне…ты  мне…ты мне…родной брат…но, помоги мне сейчас вернуться к нормальной жизни.

-Обещаю тебе Аркаша.

-Мальчики, доброе утро! – открыла вдруг дверь невеста Аркаши. Она была очень красивой девушкой. Лицо ее светилось в лучезарной улыбке, а с правого ее глаза, еле-еле заметно, как утренняя роса, текла одна чистая слезинка. Она подошла к Аркаше, обняла его, поцеловала и потом, с большим трудом, скрывая свои чувства, спросила: «А это кто»?

-Это моя милая, мой хороший друг детства. Он тоже из Москвы. Узнал о том, что я здесь и приехал, чтобы мы вместе уехали. К стати, у него тоже сегодня заканчивается отпуск.

-Сегодня? А ты вроде не сказал, что сегодня же уезжаешь?

-Так, это, чтобы тебя не расстроить вчера. У нас, солдат, отпуска маленькие. Десять дней без дороги. Не успеешь уехать, а уже надо бы и возвращаться. Но ничего…закончу службу и буду рядом с тобой всю свою дальнейшую жизнь! Только ты меня пожалуйста, жди.

-Я тебя обязательно дождусь Аркаша. Я же тебя очень люблю! У меня никого нет на белом свете!

-А я? – зашла мама, протирая для виду глаза. Я смотрю, Вы уже все познакомились. А то Вчера, глубокой ночью, когда постучали в дверь, я подумала сначала, странный путник какой-то. А оказался, как папа сказал, лучший друг детства нашего Аркаши. Ай да молодец. В таком, по сути, не маленьком городе нашел, проведал…

-Мама, они сегодня же уезжают, - сказала,  давая волю давно просочившимся слезам дочь. Они уезжают. Когда мы опять увидимся?

-Увидимся, девочка моя…увидимся. Ты только меня проводи до самого перрона, на вокзал. Пиши мне, почаще.

-Хорошо. Я буду тебе писать в каждый день! И ты мне пожалуйста, тоже пиши.

-С большим удовольствием. Вот тебе все мои письма, которые ты не получила. Я тебе их принес сам. Потом почитаешь, - и Аркаша достал из сумки большую, девяносто шести листовую тетрадь, и протянул ее своей девушке. Она ее стала рассматривать со большими красивыми глазами, хлопая ресницами.

-Тогда…тогда, я сейчас тебе принесу свои письма. Они поместились в такую же тетрадь…

И все дружно рассмеялись.

Чтобы было еще веселей, невеста Аркаши позвала к себе свою подругу и они все вместе шли к вокзалу. Теперь же и сам Иван шел к вокзалу неохотно, всматриваясь в красивое лицо молодой сибирячки, жалея о том, что сегодня они уезжают. И только великий долг его перед Родиной приказывал ему в душе «ехать на Москву, не смотря ни на что».

В дороге командир и его солдат постоянно общались, говоря о жизни, о смерти, о великом долге человека перед Родиной, о вечной любви и о красивых романах. Люди, находящиеся поблизости в общем вагоне думали, наверное, о том, что эти два человека не иначе, как студенты кафедры Марксизм – Ленинизма какого ни будь политического института или академии. Они с удовольствием прислушались к их разговорам и ни за что в жизни не догадались бы, что это на самом деле есть простой солдат-беглец – самовольщик - дезертир, и его молодой командир.

На вокзале, в Москве, к поезду подошли шестеро Амбалов в гражданской форме одежды. Он узнал их. Это его сослуживцы - офицеры. Самые сильные физически люди в части. Они у самого выхода из вагона схватили Аркашу, на глазах у изумленной публики, связали ему руки и ноги и загрузили в военной машине, которая была припаркована невдалеке у перрона. Аркаша успел посмотреть в недоумении на своего «брата», а тот, также стоял с открытым ртом, ничего не понимая и не успев сказать даже единого слова. Но он кивнул Аркаше головой, прикрывая глаза, что означало, «все нормально, браток», «все будет хорошо» и пошел к станции метро. Его не было уже дома более двух недель и его жена, да и маленький их сын, наверное, соскучились по нему, также сильно, как и он сам соскучился по ним.

До дома ему нужно  было поехать сначала на метро, потом на электричке и наконец на автобусе. Правда автобуса он как правило не дожидался и уходил напрямую, через небольшой парк, где наравне с другими спортсменами, бегал около километра, срезая дорогу к дому почти вдвое.

Бегать ему было не сложно, потому что он любил спорт. Все что было связано со споротом, Ивана радовала, а его мышцы чувствовали необъяснимое блаженство. Занимаясь спортом он отдыхал.

В метро было как всегда много людей. Люди спешили куда-то по своим делам и Ивану такая спешка была как нельзя к стати. Он тоже спешил и оказался в своей стихии, перебегая от перехода к переходу, пока наконец не дошел до нужной станции, где будто понимая, что он спешит к семье, электричка сразу подъехала с грохотом к перрону. Он сел и зная что до нужной ему станции далеко призадумался.

Иван не курил, не пил, не гулял и если не отнести желание постоянно думать к вредным привычкам, то его не в чем было упрекать.

Сначала он попытался украдкой прочесть обрывки из какой - то газеты, которую читал сосед, но понял что ничего не получится и призадумался, вспоминая прошлое.

Но думать долго не пришлось. Как будто выходя из под пола электричке рядом с ним оказался бывший сокурсник, Андрюха Шевчук.

-Иван! Ты?

-Я!

-Какая прелесть! Я так давно тебя не увидел! Как ты? как наши?

-Нормально. Служу недалеко отсюда, в Подмосковье. А ты?

-А я в Кашире! Еду как раз на службу!

-А что в Москве делал? А-а-а, совсем забыл! У тебя же жена Москвича!

-Точно! Она в Москве сидит с маленьким ребенком, а я в Кашире, Родине служу!

-Молодец! А я наоборот, служу в Ногинске, а жена...

-Жена в Томилино! Я же помню, старшина! Ты женился на четвертом курсе! Для нас наступила такая лафа! Увольнения, отношения! Мы говорили смеясь, нужно было старшину женить на первом курсе!

Они рассмеялись.

-А ты, как я помню, женился на третьем курсе? Ребенок уже большой?

-Да. Ему два годика, - мечтательно сказал Андрюха, - вижу его от случая к случаю. Растет как на дрожжах.

-И у меня ребенок.

-Слышал. Ребята рассказывали. Ты с Саней, Геной, Валеркой...

-Да. Все те же. После распределения нас направили в Ногинск и мы там и служим. Там хорошо.

-Как же хорошо? если ребята пишут что живете в деревянном общежитии с крысами?

-Ну...не без крыс, конечно. Куда их деть? Я однажды с одной даже имел конфликт.

-Как7

-Иду со службы ночью и вдруг вижу в темноте сидит, то ли кролик, то ли кошка и смотрит на меня, не шевелясь. Я подошел ближе и тут же увидел, что это огромная крыса! Представляешь? Кричу кыш! а она никуда, наоборот собралась силами и как прыгнула на меня, так сразу оказалось около самого горла!

-Ха-ха! Она не знала что наш старшина спортсмен, борец! Ты значит ей тут же сделал бросок через бедро?! Или через грудь?! - рассмеялся Андрюха.

-Тебе смешно? А я не знал что делать! Я ее ударил кулаком и она отлетела, царапая мне своими когтями галстук. У самого же фуражка слетела с головы и покатилась ей вслед. Крыса, видать не поняла что это фуражка, а подумала что это я сам бегу и испугавшись нырнула в нору, образовавшиеся в связи с тем, что к одному из наших приехала толстенькая теща с большими сумками наперевес и проломила пол своими огромными каблуками. Вот в эту переломанную доску и скрылась крыса в подполье.

Шевчук смеялся от души.

-А ты не изменился! Ты такой же интересный, как раньше! С тобой не скучно, - сквозь смеха говорил он, а потом успокоившись немного попросил Ивана рассказать о свадьбе.

-Говорят было интересно! У тебя же Мишка Лепехин был свидетелем! Так?

-Так.


 И Иван вспомнил те далекие дни приготовления к свадьбы и сам день свадьбы. А Андрей Шечук достал блокнотик, открыл его и прочел знакомую ему цитату:

-Значит увольнений не будет? А как же свадьба? И звонить, чтобы хотя бы сообщить будущей жене об этом возможностей нет, потому что единственный телефонный аппарат в училище не работает, кроме того двух копеечной монеты нет.

-Откуда это у тебя?

-Мы однажды, перед самой свадьбы, нашли  твою тетрадь и во время занятий передавали друг другу, переписывая оттуда цитаты. А на перерывах читали их, угорая от смеха.

-Нехорошо вы поступили.

-Хорошо, не хорошо, но факт есть факт. Расскажи пожалуйста подробней. Ты ведь так переживал в то время, а мы, молодые и не опытные пацаны смеялись над тобой.

-Ладно. Вот с этого места и начну тебе рассказывать, так, как я помню. Как ты понял, если даже телефон  работал, все ровно позвонить у меня не получилось. Писал я тогда ночами. Помню как однажды рано утром, посмотрев на часы я увидел что скоро подъем! А это значит, что скоро утренняя физическая зарядка, потом завтрак, спортивные мероприятия, обед, просмотр телепередач, ужин, подготовка к завтрашнему дню и опять отбой. Так и пройдет день. За долгие годы военной службы все это мне было хорошо знакомо! А на дворе уже одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год, и это значит, мне уже более двадцати трех лет! По нашим меркам я походил на устарелого холостяка. Вот уж более пятидесяти процентов курсантов, а вернее пятьдесят целых и пять десятых от общего количества женатые, а я нет, думал я. А ведь курсанты на два-три года меня моложе были. Я отслужил "службу ратную" срочную, а они только после десяти классов поступили в военное училище. Им еще и восемнадцати лет от роду не было, когда поступали, а мне было более двадцати! Не успел подумать, как ко мне подошел дежурный по роте:

-Товарищ старшина. До подъема еще десять минут - сказал он, подойдя к моей кровати, чтобы разбудить.

-Хорошо, - сухо сказал я и встал, пряча свой дневник под подушкой.

-Вот мы его и взяли, - рассмеялся Андрюха.

Иван ничего не сказал и продолжил свой рассказ:

-К тому времени было уже пять лет, как я ежедневно подымался в пять часов пятьдесят минут, одевался, заправлял кровать, потом шел проверять внутренний порядок в расположении, после чего давал дежурному по роте разрешение на произведение общего подъема. "А когда пришло время пожениться, мне не разрешают идти в увольнение на собственную свадьбу".

-И ты не разрешал "женатикам" идти в увольнение к своим женам, - вставил Шевчук, вспоминая былое.

-Да, - продолжил Иван, - се возвращалось ко мне бумерангом. Как же сообщить об этом будущей жене?

-Я представляю, что там у нее тогда дома делалось! Родственники ждали наверное еще со вчерашнего дня!

-Конечно! Я ведь неделю назад позвонил будущей теще и сообщил дату свадьбы. Она очень обрадовалась и помню, на какое-то время в телефонной трубке наступила тишина. "Наверное не согласна с датой свадьбы, или же потеряла дар речи от счастья" - подумал я и тут же услышал звонкий голос будущей жены: "Ура! Я тебе говорила, что он хороший! Скажи да! Дай мне трубку"!

- Мы согласны! - крикнула она своей маме схватив трубку телефона и естественно крикнула тоже самое и мне:  - а потом, поправила себя, - "Я согласна!". После этого теща взяла телефонную трубку и повторила с ликованием в голосе: "Ванечка! Свадьба будет тогда, когда ты скажешь! Хоть завтра! На что я ответил: "Завтра я не могу, а вот в субботу или в воскресение смогу". Хорошо!-ответила она. "Тогда я начинаю приготовления на субботу? Да, - ответил я ей и оплаченные минуты закончились. В телефонной трубке пошли гудки, а больше денег у меня не было. Таким образом получилось, что я всех баламутил, а когда пришло время женится, меня не стало. Если помнишь, увольнения для всего личного состава решением командира роты были отменены, потому, что накануне того дня, во время занятий несколько курсантов получили двойки по высшей математике, другие курсанты получили двойки по теоретической механике, по физике, а пару человек отхватили двойки даже по английскому языку.

-Помню. Как будто все профессора сговорились в тот день!

-Все были против меня и против событий, связанных со мной, хотя у самого двоек не было!

-Да я помню ту речь командира перед строем: " Вы товарищ старшина отвечайте солидарно за все, что происходит в роте! Один за всех и все за одного!"

- Вот именно так и кричал к обеду командир роты меняясь лицом от раздражения: "Увольнения на этой неделе запрещаю всем! Вы слышите меня, старшина? Запрещаю!"
 
-Даже вспоминать противно.

-Противно. И я в тот день, как всегда пошел выполнить распорядок дня вместе со всеми. А звонить будущей теще или хотя бы жене, чтобы сообщить об этом не откуда было. Да и поздно было отменить свою свадьбу!

-Представляю! Там уже пахло колбасами и мандаринами, а ты тут позвонишь и скажешь:  "простите, мне не разрешили прийти на свадьбу!" Это не только смешно, но и глупо!

-Производите подъем и дайте команду всем строиться через десять минут на улице для организации утренней физической зарядки, - скомандовал командир роты и я пошел исполнять.

И я как раз был дежурным по роте! Помнишь?

-Помню!

-Сегодня же выходной, товарищ старшина... - попытался возразить тогда дневальный по роте.

-Сегодня кросс на пять километров! Вы не знали? Так вот узнайте! И если кто-то из курсантов не вложится в норматив, то мы его будем повторять ежедневно на протяжении месяца, пока все не выполнят норматив на отлично, а если понадобится, то и в течении года будем заниматься кроссами по полной экипировке! До самого выпуска будем все заниматься! Двоечники проклятые! Вы, это поняли? - крикнул я на дневального по роте, сверкая глазами от злости, за его необдуманные выражения.

-Так точно, товарищ старшина! - ответил он и я ему шлепнул подзатыльник, - продолжил смеясь вспоминать Шевчук.

-И рота пошла строиться на улицу молча, а выходили за дверь, курсанты исчезали из виду, как шли крысы за волшебной флейтой в сказке,  утопая под воду друг за другом.

-На улице было хорошо. Это я помню! - призадумался Андрей Шевчук, - особенно после внезапного появления командира роты!

-Рота, смирно! - крикнул я, как только из-за угла, легким бегом появился командир роты в спортивном костюме.

-Вольно! Молодец старшина. Я смотрю, Вы, все правильно поняли. По какому варианту сегодня физическая зарядка?

-Вне плана, товарищ майор. Сегодня суббота и я решил устроить по собственному усмотрению кросс на пять километров.

-Молодец! Как я помню, у Вас сегодня свадьба?

-Так точно!

-Кто свидетель?

-Курсант Лепехин!

-Выйдите из строя оба.

-Есть!

И мы с Мишкой, как я называл неофициально одного из немногих своих друзей из курсантской среды, отличника боевой, политической  и физической подготовки, вышли из строя.

-Я вам разрешаю съездить на свадьбу до завтрашнего утра. Но...предупреждаю, что согласно требованиям устава, курсантам запрещено пить, недостойно себя вести в общественных местах, одеть гражданское платье. Военнослужащий должен быть образцом поведения, не допускать недостойных поступков и удерживать от таких поступков других. А Вы, курсант Лепехин, кроме того, обязаны защитить своего командира и начальника и беречь его жизнь любой ценой, не щадя своей крови и самой жизни. На свадьбе может быть все что угодно. Вы, старшина были когда-нибудь на русской свадьбе?

-Никак нет!

-А у вас, в Молдавии, свадьбы проходят без мордобоя?

-Никак нет! По неосторожности могут и убить.

-Очень плохо. Свадьба - это хорошее событие и происходит, как правило, один раз в жизни каждого из нас. И не надо огорчать это событие недостойными поступками. Вы меня поняли?

-Так точно.

-Тогда, сдайте экипировку и..вперед, к будущей жене! Родственники заждались! Вы им позвонили?

-Никак нет! Телефонный аппарат не работает. Кабель с трубки срезан.

-Тогда вся рота чуть не упала со смеху! - вспомнил Шевчук, улыбаясь.

-Плохо старшина! - крикнул командир роты, - надо было попросить меня и съездить хоть в город! А собственно говоря, такого красавца, как ты, дождутся, хоть всю жизнь...так товарищи курсанты?

-Так точно, товарищ майор!

И мы с Мишкой побежали. Сначала сдали спортивную экипировку, потом переоделись и побежали к автобусной остановке, но автобус недавно только отъехал, а следующий как на зло, по расписанию должен был быть через час!

-Мы не успеваем, старшина. Ты мне сказал, что начала церемонии в десять часов?! А нам отсюда до Люберец ехать, как минимум, полтора часа. Бегом к электричке! - крикнул тогда Мишка, -до электрички пять километров!

 -Другого выхода нет! Я знаю дорогу по прямой, через лес. Айда за мной! - согласился я с ним.

И мы побежали с ускорением через лес. Тропинка была узкой и деревья били нас веточками по лицу. Паутины обхватывали тело, попадали в рот, в глаза. Иногда, веточки, что потолще в диаметре, срывали с нас  головные уборы. Но мы быстро заправлялись на ходу и бежали дальше. Вскоре услышали вой электрички. Она приближалась к станции.

-Надо еще быстрей! Если не успеем, то следующая через час и мы все ровно не успеем.

И мы ускорили бег. Как только зашли в электричку, двери закрылись и металлический голос нам объявил: Следующая остановка, Кучино.

-Фу-у-у-у! Успели! - сказал Мишка, вытирая пот со лба. А я думаю, погоню старшину на пятикилометровый кросс, а вдруг не успеем, так никогда не простит. Да, старшина?

-Да. Нет - ответил я невпопад, задыхаясь.

-А ты знаешь, так даже хорошо. Сделаем в Чухлинку пересадку и через полчаса - мы в Люберцах. А дальше ты знаешь куда идти?

-Нет. Но у меня есть адрес.

-Ты не знаешь, где живет твоя невеста?

-Откуда я буду знать, если я никогда к ней в гости не ездил и...вообще я ее увидел два раза. Первый раз, в театре Сатиры, когда я Вас повел в театр за отличные показатели по боевой и политической подготовке, а второй раз она приезжала к нам в военное училище на танцы.

-Ужас! Так мы еще искать будем? И цветы надо купить! Деньги есть?

-Есть пару рублей. На букетик гвоздик хватит.

-Ну ты даешь, старшина. Вот свадьба будет интересной! Ты никого не знаешь, тебя никто не знает. А жену хоть узнаешь?

-Думаю, что да.

 Было девять часов пятьдесят минут, когда мы зашли в квартиру. Там царил всеобщий хаос! В доме было много народу. Все говорили между собой тихо, как на похоронах, а теща бегала с красными от слез глазами, высматривая с балкона, не идет ли ее будущий зять. Будущую свою жену я не увидел среди них, но понял, что она была в соседней комнате, так как оттуда слышны были утомительные стоны. А на кухне сидели какие то мужики и пили водку большими граненными стаканами.

-Вот он, мой хороший! - крикнула теща, увидев нас у входа, - заходите быстрей! Ребята! Зять приехал! И свидетель тоже приехал вместе с ним! Так, что к свадьбе все готовы!

-Ну тогда, наливай! - услышал я басистый голос с кухни, - заходи сюда, дай-ка я на тебя хоть одним глазком посмотрю! - повторил этот же голос и я понял, что это не кто иной, как мой будущий тесть.

-Оставь жениха в покое! Ему нужно еще переодеться! - крикнула теща и открыв дверь в ванную комнату, проводила меня внутрь, показывая где полотенце.

Я разделся и начал принимать душ, удивляясь какая грязь с меня течет, не успевая стекать из ванны, думая: "Какая лепота?! Из крана течет непрерывно горячая вода! На полочках разные приятно-пахнущие шампуни и мыло разных цветов. Какие - то тюбики, разные зубные пасты и какие-то крема. А ведь до армии, в деревни, у нас не было: ни бани, ни душа и мылись мы все из старого тазика, в котором также мыли куски мяса резанного поросенка к новому году или же разделывали гусей да кур, и этот тазик вонял всегда так тошнотворно, что приходилось останавливать дыхание. В армии душевые кабинки, как правило, не работали, или же не было горячей воды. В основном мы мылись в тазиках, набирая воду, с помощью "банного" мыла, желтого цвета. А если не было "банного" мыла, то и "хозяйственное", коричнево цвета, мы применяли с большим удовольствием".

 Мысли мои были прерваны, потому что дверь в ванной комнате резко открылась и вошла теща.

-Ой! А ты натяни ширму, чтобы тебя не было видно! - крикнула она заходя, - я тебе принесла новое белье! Не будешь же ты жениться в курсантской одежде!

-Да что Вы говорите! Нам нельзя надевать гражданское платье! - возразил я прикрываясь ширмой.

-А я тебе не платье принесла, а нательное белье! Мужские семейные трусы, майку, свадебный костюм, носки, галстук! Все, как полагается во время такой церемонии. Ты же у нас жених! А Женихи должны выглядеть прилично!- сказала она вывешивая на крючках принесенную одежду. "Не забывайте, что Вам согласно уставу нельзя одеться в гражданское платье, исключаю мысль об употреблении спиртных напитков, о драках, как у нас в России принято на свадьбе, - слышал я голос командира роты. "А к стати, старшина, у Вас на свадьбах, тоже дерутся? - спросил командир удивленно, ожидая по всей видимости отрицательного ответа. "У нас бывает, что даже убивают" - ответил я ему спокойно. И тогда наверное он с сожалением подумал о своем решении отпустить меня, пусть даже с большим опозданием, а сам сказал: "Курсант Лепехин! Если уж дойдет до драки, то хотя бы от убийств я Вас лично предупреждаю! Следите за старшиной! Это на Вашей совести! Вы знаете, что в уставе написано? Беречь своих командиров и защищать их в бою, не щадя для этого самой своей жизни!"

Надевая трусы я подумал, что чувствую дискомфортность. Ведь у нас, у курсантов,  нательное белье было всегда белого цвета, с ширинкой без всяких застежек, для удобства отправки естественных надобностей. А в трусах не предусмотрена ширинка.
На стене было большое зеркало, в котором можно было разглядывать себя от самого пояса и до головы. А ведь в роте во время утреннего туалета мы пользовались зеркалами размером пятнадцать двадцать сантиметром по длине и ширине, и видна была лишь та часть тела, которая в это время требовала ухода. Например, при чистке зубов, смотрели на зубы, во время бритья лица, попеременно двигая головой за движением бритвенного прибора отслеживали аккуратность выполнения процедуры. Майка, рубашка и даже костюм подошли как раз, под стать. Из зеркала на меня смотрел незнакомый молодой человек, небольшого роста, с накаченными бицепсами до такой  степени, что они выглядели как холмики и играли под одеждой привлекая внимание. Я поиграл правыми бицепсами, левой грудью, пошевелил животом, на всякий случай ушами и остался собою довольным. Этот молодой человек все-же я, а не кто-нибудь другой.

-Ванечка, ты оделся? Зайти можно? А может сам выйдешь? А то у нас времени мало-сказала теща из-за двери.

-Да. Сейчас я выйду. Вот только с галстуком не могу никак справиться.

У нас, курсантов, галстуки были зеленного цвета и имели застежки в конце шейных подвязок. Снять и одевать его было очень удобно. А этот галстук более был похож на змеиную шкуру. Как будто просто кто-то вытащил из змеи внутренности и, погладив эту шкуру, отдал мне ее, чтобы я ее одел вокруг шеи. Снизу был небольшой разрез, но голова моя в этот разрез не входила. Я прокрутил эту змею несколько раз вокруг шеи и вышел.

-Ой ты, Господи! Боже, же ты мой! До чего жених хорошо стал выглядеть! Хоть сама за него выходи замуж! - крикнула теща, увидев меня, всплескивая руками, и продолжила, - а галстук, смотрите, как смешно одел! Остап Бендер бы ему позавидовал!

И все дружно прибежали смотреть на меня и рассмеялись.

Шевчук Андрей тоже смеялся от души. Ивану показалось, что сосед давно отбросил свою газету и тоже смеется слушая его рассказ. И он продолжил:

-Давай жениха к нам! - раздался басистый голос с кухни, водка уже стынет.

-Да хватит Вам уже самим пить! Сейчас мы ему оденем галстук и пойдем! У нас уже времени совсем нет!- крикнула теща.

-Корова! - крикнул тесть с кухни и все мужики рассмеялись, - его надо бы покормить сначала! Что за мужик, если он голодный.

-Поест в ресторане! Там все будет тип топ - возразила ему теща.

-До ресторана еще надо дожить! Сначала церемония в ЗАГСе! Потом дорога! А как поедем? На автобусе?

-Нет! Свидетель пошел искать такси. Скоро уже будет! Он сказал, что это его подарок жениху!- ответила теща, - такой славный парень! Как жених, так и свидетель, просто конфеточки!

-Тебе бы только конфеточки и полизать, корова! Я тебе говорю покорми ребенка! Иди сюда!-крикнул он мне.

И я пошел в кухню. Все ровно ведь пока что свидетеля нет, да и с тестем надо бы познакомиться когда-нибудь.

-Вот он мой зять! Зять ты, твою мать, мне или нет?!

-Зять. Меня зовут...

-Ванечкой! Мы уже знаем. А вот я - Владимир Григорьевич! Я твой папа! Понял? А эти люди, - показал он мне на сидящих громил, - эти люди твои родственники, мои братья! Вот этот дядя Вася, он директор завода, а вот этот дядя Толя, он майор милиции, а вот этот дядя Саша, он работает в такой структуре, что тебе лучше не знать. А я прапорщик! Нет, я настоящий Советский старший прапорщик! И служу я в стройбате! Тем и горжусь! Садись с нами, ешь и пей, вот тебе полный стакан водки! Для настоящего мужика, это все ровно, что капля в море!

- А я не пью. Я совершенно не пью, и не курю, - сказал я, прикрывая нос рукой, защищаясь от густого дыма, который заполнил уже давно всю кухню и все эти люди сидели как в тумане.

-Тогда ешь! А то одни кости на тебе.

Надо же было придумать в русском языке такое слово "ешь", при приглашении поесть. Хорошо, что я уже русский язык к тому времени выучил. У нас это означает не иначе, как "выходи". И если бы я не знал язык, то подумал, что он меня выгоняет из дому и ушел бы навсегда, набив тому морду, за оскорбление личности.

-Я не голоден, - сказал я вполголоса, глотая слюну, и вспоминая, что со вчерашнего дня ничего не ел.

-Тогда иди познакомится со всеми родственниками и, вперед! Сегодня твоя свадьба, курсант! - крикнул он и добавил, - фур-р-р!

Что бы это значило я тогда не знал, потому что такие выражения по отношению к своим подчиненным я не употреблял никогда. "Наверное в стройбате это означает уйди прочь с глаз моих" - подумал я. Все новоиспеченные дяди посмеялись, а тесть предложил им тост.

-За новобрачных один длинный, протяженный, три коротких, прерывистых ура! Ура-а-а-а! Ура! Ура! Ура! - крикнули они все хором и выпили из граненных стаканов, не морщась, до самого дна.

В комнате сидели женщины. Они были очень миленькими, среднего возраста, красиво одетые, с пышными прическами. Увидев меня, немного смутились, но глаза их заискрились еще больше, став еще красивее, от всеобщего восторга.

-Какой он хорошенький! - сказала одна.

-Просто ангелочек небесный! - добавила другая.

-Какая счастливая твоя доченька, Светка, - сказала третья.

-Мне бы такого зятя, - добавила четвертая и погладила рядом с ней сидящую молодую и очень красивую девушку лет семнадцати.

-А где же невеста? - спросил я, стесняясь их похвал, и боясь, что я невесту свою не узнаю. Ведь, как я уже говорил, увиделись мы с нею всего лишь несколько раз. Первый раз, когда, сидя по соседству в кресле, в театре "Сатиры" познакомились. Тогда в театре шло интересное представление под названием "Восемнадцатый верблюд" и мне почему-то в голову пришла мысль, которую я конечно же озвучил по наивности "Я девятнадцатый", от чего Наташенька, так ее звали, и ее подруги рассмеялись. И кто  знает, кто из них стала бы мне невестой, если я не заметил, как они подойдя поближе и увидев курсанта перед собой, то есть меня, на первом ряду, поменялись местами и сели рядом со мной. Я тогда еще подумал: "Одной видимо понравился, а второй нет". Они сели обе справа, а слева от меня сидела женщина лет тридцати. Увидев такой расклад, она встала и со словами: "Я вас оставлю, там еще есть места, может еще какая-нибудь молодая девочка сядет рядом" ушла на другой ряд. И рядом действительно села как по волшебству другая девушка лет семнадцати, которая все время смотрела куда-то в конец зала и я, поймав ее взгляд понял, что там сидела ее мама. Тем временем, девушка справа стала интересоваться с какого я училища, как меня зовут и  очень обрадовалась, услышав, что я из Балашихи. "Так близко от меня! Я сама из Люберец! Слышал?" Да ответил я. Кто же не слышал о городе Люберцы, где живут "Любера"?
На протяжении всего спектакля мы смеялись и расспрашивали друг друга о жизни. Девушки спрашивали меня в основном о том, нравится ли спектакль мне или нет, и если нет, то мы можем выйти. И то девушка справа, то девушка слева, перебивая друг друга, спрашивали меня о том да и о сем, и я поворачивая голову то влево, то вправо отвечал им, на их вопросы. Мне очень нравится спектакль, - отвечал я им и действительно радовался такому событию. Ведь это был первый спектакль, в котором я побывал в моей жизни. Тем самым я привлек внимание главного героя, великого артиста Державина, о котором я слышал к тому времени неоднократно. И он подошел по ходу спектакля к нам, сел на сцене прямо перед нами и по своему театральному монологу общался с другими артистами, смотря прямо на нас. С одной стороны, нам всем было очень неловко от его взгляда, с другой стороны, мы были счастливы. Ведь кто еще увидел артиста так близко, прямо перед собой. Вот он сидит живой,здоровый, говорит, и вся публика смеется от его прекрасного монолога.
А на втором и третьем рядах сзади меня сидела вся моя рота. Они аплодировали нескончаемо после каждой смешной реплики артистов. Сто двадцать человек. А я среди них самый старший, как по годам, так и по званию.

Второй раз мы с Наташенькой увиделись, когда она с подругой пришла на танцы в военное училище по моему приглашению. Но мы с нею не танцевали. Во-первых, потому что стеснялись друг друга, а во-вторых, я, как старшина, наблюдал за внутренним порядком и было не до танцев. Я с северным видом подходил к тем парам, которые забывая о приличии, уж слишком мило обнимались. И курсанты встретив мой суровый взгляд, быстро отодвигали тела своих спутниц от себя. Потом они им шептали скоротечно на ухо: "Это наш старшина. Зверь. С ним никто не танцует, потому, что он так суров, что его будущая жена, если он когда-нибудь вообще жениться, будет несчастным человеком. Он лишает увольнений всех подряд. И если мы строимся для убытия в увольнение, сначала назначает кросс на пять километров, потом находит, что форма одежды вся истрепанная и лишает по одному выводя из строя. А если и отпускает кого, так на четыре часа. Не усеешь дойти до проходной, а там уже и возвращаться надо. Как вернешься, обнюхает снизу до верху, не дай бог от тебя пахнет чем-то неприличным, вином, сигаретами, духами. Тут же лишает на месяц увольнения. Зверь. Ты только посмотри на его взгляд и все сразу же поймешь. И все девушки отходили от меня  так, что я всегда шел вперед в любую сторону, а передо мной открывались людские коридоры. А в это время моя девушка с с подругой, которая была не очень красивой сидели в сторонке "платочки в руках теребя". Потому что их никто на танец не приглашал.

-Невесту до свадьбы нельзя увидеть, в смысле, в этот торжественный день...! - сказала одна из женщин.

-До ЗАГСа, - добавила другая.

-Я больше так не могу! - вышла с криком из соседней комнаты молодая девушка, вся накрашенная, как кукла Барби и как я понял - это и была моя невеста, потому что на ней было белое платье невесты, - я тоже хочу его увидеть, моего котенка.

Я посмотрел вокруг себя в поисках котенка, которого она хотела увидеть, но не увидел никого, а тем временем она уже меня целовала пачкая помадой лицо и губы. И я все понял.

Когда поцелуи закончились, я еще раз посмотрел на нее внимательно, чтобы лучше запомнить "Так оно и есть. Кукла Барби подумал про себя и опустил глаза, стесняясь своих мыслей. В то же мгновение увидел ее красивые маленькие ручки, которые могли бы поместится обе в одной моей ладони, подумал: "Я ее буду называть Золушкой".

-Золушка, ты моя ненаглядная - вырвалось у меня из груди и все дружно поаплодировали нам.

-Спасибо тебе, котеночек, мой дорогой! - сказала она и слезы потекли с ее глаз, смывая ресницы от туша.

-Не плачь, доченька, а то размажешь всю красоту! Мы и так с пяти утра только тобою и занимаемся, - сказала теща, вытирая слезы.

-Я так боялась, что она не выйдет замуж никогда, - прошептала она на ухо другой даме, не зная, что слух у меня на шепот натренирован до безобразия, так как приходилось всегда прислушиваться к шепоту курсантов в строю, дабы услышать их нужды. Те нужды о которых они вслух при мне не говорили, тем более при других вышестоящих командирах.

- А с чего ты так боялась, она у тебя хорошенькая. Вот как ее оценил курсант - "Золушка". Мой кроме как ****ью не называет.

- А я корова, косая, проститутка...и цветы получила за всю свою жизнь только однажды. Курсанты же привезли с собой цветы. Как зять, так и свидетель. А у них то ведь жалование маленькое. И родители черт  знает где живут. Вот даже к моему зятю не приехали на свадьбу.

-Да кстати, никто из них не приехал? А родные вообще у курсанта есть?

-Есть. Со стороны мамы полдюжины, со стороны папы сотни, а родных братьев то ли шесть то ли больше, а также несколько сестер. Дочь говорила, что он из многодетной семьи и их не менее одиннадцати душ.

-Без родителей? - свистнула тетка.

-Не знаю я. Может и без них.

-Ужас! То есть...слава богу...а может не дай бог! Я одну не могу на ноги поставить!

-Хватит шептаться коровы косые! Фур-р-р-р всех на улицу! Скоро такси подойдет к подъезду и мы все поедем в ЗАГС.

-А мы в такси все не поместимся! Вы, мужики, да и все остальные женщины, останьтесь дома! В ЗАГС поедем лишь мы. Жених, невеста, я, свидетель со свидетельницей.

-А где свидетельница Ваша, твою мать?

-Да она же наша соседка. Мы ей свистнем через балкон или по отопительной батерее постучим и она выйдет. Мы с ней договорились, - сказала моя будущая жена. И голос ее как колокольчик наполнил звоном весь дом.

-А я тоже хочу в ЗАГС! У меня одна дочь! Дочурка, ты моя любимая! Цурка! И он заплакал. Я ее еще в Польше родил...

-Родила я, а не ты. И... была она уже твоей дочкой! А теперь она не наша, она жена зятя, и принадлежит только ему, нашему Ванечке! Она ему отдана навсегда! Правда, Ванечка?

-Так точно. Правда...навсегда - ответил я по военному, никак не привыкнув к атмосфере гражданского дружелюбия.

- Котенок, ты мой дорогой! - почти что крикнула Золушка.

- Видишь, как хорошо у них получается? А ты боялась. С чего ты боялась? Она девочка хорошенькая...- начали опять шептаться взрослые женщины.

-Дело в том, что у нее есть некоторые дефекты. Когда я ее родила, то....врачи сломали руку и ключицу. И не заметили. Она три месяца была бедненькая со сломанной рукой и ключицей, а я по неопытности пеленала ее туго и кости не могли срастаться. А когда срослись, то стало заметно, что ручонка-то одна короче другой, да и плечико уже немножко другого. Я ее отвезла в больницу, а врачам ничего не оставалось делать, как попытаться еще раз ей все переломать и наложить гипс. И тут опять неудача. Кости срослись неправильно. Так, что пусть немного незаметно на первый взгляд, но дефекты серьезные для девочки...Она у меня такая несчастная...

-Тс-сс-сс. Зять может услышать. Смотри как насторожился. И потом, какая она несчастная? Музыку в школе преподает! Умница, красавица! А что еще надо? А фигурка какая! Не то что у нас с Вами...

В дверь позвонили.

-Это свидетель! Машина приехала! Дети, выходим! - крикнула теща выбегая навстречу, чтобы открыть дверь.

-Фу-у-у-у! Наконец нашли, а то я, как ежик в тумане, искал Вас не зная ни адреса, ни квартиры. Лишь по памяти. Как только выбежал на улицу за машиной, сразу же и забыл откуда вышел. С какого дома, с какого подъезда. И даже фамилии невесты не знаю. А адрес остался у старшины в кармане. К стати, где он?- спросил Мишка, заходя в дом, и находясь прямо напротив меня.

-Вот он я, Миша. Не узнал?

-Чур меня, старшина! Если бы я встретил тебя в таком виде на улице, не узнал бы ни за что. А это твоя невеста?

-Да. Это моя Золушка - гордо ответил я.

-Тогда все хорошо. Поехали. Я не одну, а две машины заказал, так что все поместимся... Почти все - сказал он оглядывая всех своим взглядом.

-Вот это парень! Зайди выпей в дорогу! - крикнули с кухни.

-Я не пью, - ответил Миша, стесняясь, и посмотрел на меня.

-Я тоже не пью, Мишка.

-Зато гражданское платье надел. А ротный предупреждал!

-Но это же моя свадьба!

-Тогда поехали.

И мы все вышли из квартиры и шумной компанией направились к машинам, которые уже давно гудели так, что все жильцы дома вышли на улицу. То ли возмущались нашему опозданию, то ли приветствовали наше решение пожениться.

До ЗАГСа доехали быстро. Невеста ехала с женщинами в белой волге, а я с мужчинами сзади в черной. Она всю дорогу смотрела на меня и помахивала рукой, и я ей отвечал взаимно.

-Еще надоест, - сказал тесть икая на каждом неровном участке дороги.

-Я во всех вопросах постоянен! - отрезал я ему, почти не узнавая свой голос.

-Флаг тебе в руки! - сказал он немного злясь, Ты хоть ее знаешь? Встретил бы на улице и не узнал! Так? Ха-ха-ха!

-Да ладно тебе, Володя. Дочь выходит замуж за прекрасного парня! Мне бы такого зятя! - сказал дядя Толя.

-Так бери вот второго курсантка. Видишь какой положительный? Не пьет, не курит, как этот, да еще и машины пригнал.

-Так как я его возьму? Надо чтобы он полюбил мою дочь, так, как твой зять полюбил твою. И называл ее непременно Золушкой!

-Все будет хорошо. Говорить они нынче умеют, не то, что мы с Вами.

Машины остановились около ЗАГСа и мы все вышли. У входа нас уже ждали и пригласили незамедлительно войти в зал церемоний. Сначала вошли родственники, потом, держась за руки, вошли мы с невестой. Заиграл торжественный марш, и я, соблюдая святости строевого устава, перешел на строевой шаг. В зале зашумели, посмеялись, но мне их смех был непонятным. Торжественная обстановка, торжественный марш, правда немного не похожий на тот, что я слышал ежедневно, вот уже пять лет на утренние разводы и на вечерние проверки, на выходные и праздничные дни, при сдаче итоговых и контрольных проверок, при проведении спортивных праздников. Но, я об этом не знал и вести себя по гражданским понятиям, прилично, не смог.

-Дорогие....- начала свой церемониальный монолог красивая, с пышными грудями женщина, но я ее не слушал. Я смотрел на украшения в зале и удивлялся чистоте и порядку. Чистоту и порядок я любил и насаждал почти что два года среди солдат, а затем три года среди курсантов и думал: "Вот бы мне в роте такой порядок и блеск навести! Обрадовался бы командир роты! Но здесь хорошо то, что очень высокие потолки. Много воздуха, большой зал. Да тут кровати не то что в два яруса, в четыре, а то и в пять ярусов можно установить...".

-Я повторяю, молодой человек. Согласны ли Вы взять в жены свою невесту Наталью? - услышал я как во сне голос красивой женщины и оглянулся. Все смотрели на меня как на лунатика, а невеста была готова начать истерику, как сегодня утром, в связи с моим опозданием.

-Так точно.

-Молодой человек. То, что вы опоздали на полчаса, устроили клоунаду в зале церемоний и прошли строевым шагом, я Вам простила, а отвечать на мои вопросы нужно однозначно, да или нет.

-Да! - крикнул я, как кричат на вечерней поверке курсанты, когда я им делаю замечание за то, что они, услышав свою фамилию, тихо ответили "Я".

-Кричать не надо. Я слышу хорошо - сказала она сдержанно, но я видел, как лицо ее перекосилось от злости.

-Согласны ли Вы, Наталия, выйти замуж за своего жениха? - спросила она и в ее голосе я уловил негативную интонацию. Все ее нутро говорило "нет".

-Да. Согласна, - ответила Наташа светясь от счастья.

-Обменяйтесь кольцами, в знак верности и вечной любви.

"Какими кольцами? У меня колец нет! У меня были кальсоны, но я их оставил в доме тещи, а вместо них одел, по ее пожеланию семейные трусы", - подумал я судорожно, но вдруг мне кто-то в руку всунул какую-то коробочку. Это была моя теща. В коробочке я увидел маленькое колечко с бриллиантиком. Оно светилось, озаряя своим блеском лицо невесты. У нее в руке была такая же коробочка, но побольше. А внутри было большое золотое кольцо тусклого цвета, видимо наспех снятое с чей-то руки.

-Это кольцо твоего тестя, но оно ему больше не понадобится. Он уже его давно не носит, так, что я тебе его подарила, - шепнула мне на ухо теща, почувствовав мое удивление.

Я одел кольцо на пальчик моей невесты, удивляясь тому, что все ближе и ближе тот час, когда она уже будет называться не мой невестой, а моей женой. Улыбаясь многозначно, она одела мне также кольцо на мой палец.

-Нам нельзя носить кольца, серьги, цепи...- сказал я тихо, но она махнула рукой и сказала:

-Потом об этом поговорим.

-Скрепляйте свои пожелания вечной любви поцелуем, - холодным тоном провозгласила работник ЗАГСа.

И мы впервые в жизни поцеловались при всех, но уже не так, как это делали утром в квартире, когда она меня пачкала помадой, рыдая от счастья, а со знанием дела. Она всунула мне язычок в рот и поводила им, как бы считая зубы. Взамен я тоже захотел высунуть язык свой, но он оказался у меня очень коротким и я ей лишь зубы облизнул от вкусной, ароматной помады.

-Хорошо, - ответила ведшая улыбаясь, и пригласила нас к себе, - скрепите свои намерения стать мужем и женой своими подписями.

Я расписался напротив своей фамилии и увидел ниже еще одну запись с такой же фамилией. Наклонился еще раз, чтобы расписаться и там, но женщина меня остановила.

-О нет, здесь уже не Вы расписывайтесь, а ваша жена.

"Надо же, у нее такая же фамилия, как у меня!" - удивился я, "Это же надо было такую найти! Надо ее спросить, есть ли молдавские корни в роду?"

-А ты что, носишь такую же фамилию? - спросил я свою жену.

-С сегодняшнего дня, да- ответила она улыбаясь.

-Горько! - крикнул тесть и слезы потекли с его глаз.

-Не здесь! - ответила ему теща, вытирая платком свои слезы.

И мы все вышли из зала церемоний. Кто-то из родных подошел к ведущей и отдала ей большую коробку конфет, шампанское и букетик роз. Она была счастлива. "Хорошо, хоть злость с ее лица пропала, ей еще работать и работать" - подумал я перед выходом.

До ресторана мы шумно прошли пешком. Многие прохожие поздравляли нас, улыбаясь, кивая головой, или же просто выкрикивая разные выражения. Кто-то кричал "Горько", кто-то "Поздравляю". Машины сигналили, как бы привлекая к себе внимание.

В ресторане столы ломились от разных деликатесов. И я почувствовал, что меня охватил страшный голод. Но приличие мне не давало начать  физически поглощать то, что я вижу на столе и я лишь мысленно глотал все по кусочку, запихивая себе рот двумя руками.

-Дорогие наши! Вот и настал тот долгожданный час, когда, Вы, стали мужем и женой...

-Горько! - крикнул тесть хватаясь за бутылку, чтобы наполнить свой стакан.

-Подожди, Володя, еще рано.

-Я пить хочу, корова! Мне уже в горло все пересохло. Хватит этих речей! Хозяин я или нет? Все к столу! Наливайте!

-Компания зашумела, и в этом шуме слышны были лязги стаканов, вилок и ложек. Я попытался схватить чего-нибудь и запихнуть себе в рот, в этой общей шумихе, но не успел.

-Горько! Горько! Горько! - закричала толпа и мы слились с женой в горячем поцелуе. Мы целовались долго, но как только отставали друг от друга, гости опять кричали горько и мы опять целовались. Слюнки текли ручейком. Я смотрел на свидетеля, который в это время ел за двоих и завидовал ему.

Итак прошли отведенные нам в ресторане два часа. И мы пошли домой. Тем более, что работники ресторана, заметив, что некоторые тяжело уже держались на ногах и норовили падать со стульев, вежливо попросил нас удалиться. И мы пошли прогуляться по парку, где был памятник погибшим воинам в Великой Отечественной Войне. Положив цветы в торжественной обстановке, я про себя дал клятву не посрамить честь и достоинство павших.

Когда пришли домой было уже ближе к вечеру. Все говорили о чем-то, суетились, осуждали события дня, удивлялись тому, что свидетель и свидетельница куда-то исчезли. Поговаривали, что она его схватила за то самое и повела неизвестно куда. Вот дрянь!- девица с характером! возмущались женщины. Но самое главное, в этой суете, я понял лишь то, что уложить гостей негде и срочно нужно что-то делать. Суетились в основном женщины, потому что мужчины уже давно нашли себе места и спали храпя во сне, как заведенные тракторы. Невесту отправили к соседям, а меня положили на ковре возле дверей.

Проснулся я под утро от того, что кто-то на меня наступил. Это был мой тесть.

-А зятек? Спи, спи! Я до туалета! Фу-р-р-р-р!

Потом, через некоторое время, таким же макаром прошел его брат милиционер, потом директор магазина, потом тот, о котором мне лучше не знать. Потом пошли женщины. И я встал, тем более, что скоро уже светало, а я привык вставать ежедневно к пяти часам пятидесяти минутам. И я встал, пошел в туалет, умылся и стал ждать, когда наконец кто-то проснется, хоть теща, хоть кто-то из родных и предложит мне поесть. Голод не тетка и церемоний не понимает. Но они вставали лишь для того, чтобы сходить в туалет и удивлялись, какой я молодец. Проснулся, умылся, побрился, и даже матрац за собой убрал и сложил.

Ближе к шести часам в дверь позвонили. Я пошел открывать и там стоял Мишка. Его розовые щеки и ярко красные глаза говорили мне о том, что он сыт, доволен, но в эту ночь не спал.

-Ты где ночевал? Где пропал? - спросил я его у самого порога.

-Нам надо ехать старшина. По дороге все расскажу. У нас же увольнение только до восьми часов и мы опоздаем. Уже нет времени даже поговорить.

На наши разговоры проснулись женщины. Теща прибежала, вытирая глаза спросонок и сказала:

-Как это пойдете? А попрощаться с женой? Ты хочешь, чтобы она мне истерику закатила? Сейчас я ее позову. И она стала стучать по отопительной батарее. В ответ по батарее стали стучать другие. Похоже было, что весь дом уже проснулся.

-Нам надо ехать немедленно! - повторил Мишка.

-А поесть? - спросил тесть, подымая лохматую голову, - корова! Покорми зятя!

-Да что он маленький что-ли? Между прочим у него есть жена, пусть она его и покормит. Она сейчас придет.

-Нам некогда есть, мама, - сказал, я не понимая, как это у меня вырвалось из груди.

И теща обняв меня, заплакала и поцеловала крепко в губы.

-Спасибо тебе, сынок.

-Ой мам! Как вы тут? Выспались? - спросила с порога жена прибегая откуда то от соседей.

-Да доченька. Только муж твой уже уезжает на службу.

-Как на службу? А медовый месяц?

-А...медовый месяц у курсантов бывает только тогда, когда он сдает на хорошо и отлично сессию и убывает в очередной отпуск. Это происходит лишь два раза в год, по окончании учебного периода, - сказал я обнимая ее нежно.

-А Вы что...спали врозь? - вырвалось у Мишки.

-А где же им было спать в нашей маленькой двухкомнатной квартире? - удивленно оправдалась теща.

-До свидания, дорогая- сказал я поцеловав жену, и мы с Мишкой побежали.

-Лишь бы успеть к завтраку! - сказал я на ходу Мишке, а он ответил:

-Какой там завтрак старшина, после вчерашнего ресторана? Лишь бы успеть своевременно вернуться! Ротный лишит всю роту на месяц увольнений и тогда мы с тобой станем изгоями.

"Да, это может быть" - подумал я,  глотая остатки своей слюны.

И мы бежали, как обычно бегали ротой по утрам кросс на три километра. До электрички, как раз три километра. В электричке отдохнем, а потом еще совершим кросс, но уже на пять километров. Все как вчера, чтобы успеть добраться до военного училища за два часа.

-Мишка, а ты куда пропал вчера? И что за разговоры о том, что ты и свидетельница...

-Пусть говорят. Я наверное женюсь. Мы вчера такой кайф с нею поймали! Она классная и опытная в этом деле девушка. Они же подруги с твоей женой, - кричал он задыхаясь в ответ, - правда, плохо, что я у нее не первый. Я ее страшно заревновал. Под утро мы с нею даже немного переругались, потом еще раз помирились.

-А где же ее родители?

-Папа их бросил, а мама устраивает себе свою жизнь. Так что мы вчера с нею были дома одни. Супер. А ты как? Твоя как, девственницей была?

-Да я откуда знаю, Мишка? Мне бы добраться до училища. Я сразу же в столовую на завтрак, а ты доложишь командиру о нашем прибытии.

-Ты что? Доложить мы должны вместе! Он же нас будет разнюхивать, как ты нас разнюхиваешь, когда мы возвращаемся с увольнения. Это тебе впервой, а я уже третий раз в увольнении. Аккурат, раз в год доходит очередь. Женатики ходят чаще. Теперь и ты сможешь ходить в увольнение по средам, если все будет хорошо в роте.

-Вот именно....а ведь в роте хорошо никогда не бывает. То кто-то двойку получит, то кто-то нарушит дисциплину строя, то кто-то в наряде уснет...

-Придется тебе об этом не говорить командиру роты...и тогда ему неоткуда будет знать. Он же ночами дома с женой спит. А ты с нами в казарме. И всю информацию о негативе, он получает от тебя. Ты думаешь курсанты зря на тебя обижаются? Ты же в наших глазах стукач. Извини за прямоту.

-Ну уж прямо стукач. Я выполняю свой служебный долг.

-Так рьяно, как ты это делаешь, делать не надо. Ты, как машина, которая тянет на буксир другую машину и хочет ехать на пятой передаче. Сам понимаешь...или тот, что сзади ударит, или тот, что спереди резко рванет и порвет трос. В любом случае, это опасно.

-Мишка, Мишка. Тебе легче. Ты отличник. У тебя дядя герой Советского Союза. А я кто? Я даже с собственной свадьбы бегу, чтобы успеть на службу, голодный....и жену свою, так и не проверил, девственница она или нет...

-Она, что спала не с тобой?

-Нет.

-А где и с кем?

-И того и другого не знаю. У кокой то соседки....

-А может у соседа?

-Миша! Я и так уже ревную ее до безумия! Зачем ты так? - крикнул я.

-Прости старшина. Я пошутил. Если бы ты видел, как мы вчера со свидетельницей провели...

-Она красивая!

-Очень красивая. И я кажется влюбился! Только она...не девочка.

-Да и бог с ней! Что тебе от этого хуже, что-ли было? Может, наоборот, лучше!

-Лучше то лучше, но я ее всю жизнь буду ревновать! Помнишь анекдот о том, как старик со старухой сидели за столом и ели, и вдруг старик ложкой по башке старушке так стукнул, что у нее шишка на лбу вскочила. И она его спрашивает, морщась от боли: Ты что старик, с ума выжил? А он ей отвечает, облизывая ложку: Как вспомню, что ты у меня не девственницей была, так и хочется тебя... и он ей опять шлепнул по тому же месту.

-Ха-ха-ха! Нет, я такого анекдота не слышал. Я знаю, что мои родители ревновали друг друга, отец из-за ревности бил страшно и часто маму, но она ему всегда говорила, что любит его одного и что всю жизнь лишь ему одному отдана.

-Это раньше так было! Ты думаешь раньше во время свадьбы свидетель и свидетельница исчезали...

-Думаю, что нет. Это, как минимум, не красиво.

-Зато хорошо! Старшина! Такая лепота. Я сыт. Я вчера ел, как впервые в жизни. Да...и с девушкой, если честно, тоже был впервые. А ты ... был.

-Нет. Ни вчера, ни раньше.

- К стати, а в ресторане был?

-Откуда? Я рестораны с нутрии увидел только в фильмах про мафиозные структуры.

-Но теперь и у тебя среди родных такие есть. Какие дяди! Как они опрокидывали вчера граненные стаканы! А как курили! Загляденье!

-А мне все это не понравилось! Я так хотел сказать им "Строится!" и заставить их мыть полы...

-Ха-ха-ха! Ты это умеешь. Во бы картиночка была. Но...ничего. У тебя все еще впереди. Как говориться, успеешь их строить еще.

-Лишь бы они меня самого не построили. Они вчера стали около ресторана, когда уже вышли, вокруг меня и начали меня определять где служить и как жить. Тесть говорит: Пойдет в стройбат, как я! И почему-то добавил Фу-р-р-р! Не знаю я, что это такое. Так и не понял. А его брат кричит: В милицию пойдет, со мной! В Нежине, что на Украине, где он и служит, требуется командир роты какого то поста. Другой его брат кричит: Уволится с армии и будет как я, колбасу продавать, людей радовать. Четвертый же молча меня отвел от них в сторону и шепнул мне на ухо: Ты генералом хочешь быть? а я ему ответил: Да! Он мне и говорит: Закончишь военное училище и я тебе скажу, что и как...нам такие как ты очень нужны. Так, что Мишка, где я буду служить и как не знаю, но уже кажется и у меня есть волосы на руках, выросли за ночь лохмотья до самых локтей.

-Да. Тебе повезло. Тесть не генерал конечно, но...все-же военный. Да и его братья...ничего мужики. Орлы!

-Теперь мне будет тяжело ждать изо дня в день наступления праздников и...может быть даже и среды. Лишь бы все в роте было хорошо.

-Да я ребятам скажу, что ты у нас не такой, как они думают. Раскажу о свадьбе и они угомоняться. Вот увидешь, все будет по другому. Они же тоже хотят в увольнение. Помнишь Сергея Лободина? Он же не просто женат, у него ребенок. А ты его  все лишал да лишал уволнений. Однажды он хотел повеситься. Я еле-еле его снял с веревки.

-Да ты что!?

-Я тебе говорю. С этими делами не шути. Курсанты молодые люди и очень хотят увидеть своих родных...особенно своих жен.

-Я их понимаю.

-Хорошо, что ты хоть к третьему курсу поженился. Мы так это все ждали!

-А почему ты раньше мне об этом не говорил?

-Да что толку? У тебя же девушки не было. В уволнения ты не ходил. Все портянки, да портянки с каптерами своими считал. А те, такие же как ты. Если взять Валерку Соловья, то зверюга еще тот. Ни форму по-нормальному не получишь, чтобы в уволнение сходить, и тем более, не сдашь ее обратно. То ботинки грязные, то костюм не поглажен, то рубашка с пятнами, то галстук помят. Ужас. А если взять Серегу Зобнина, то лопату сранную не получишь! Гвоздя и молотка! А если получишь, то обратно сдавать проблема. Где гвоздь вбил, сколько, почему одного не хватает. Жмоты...такие же, как ты. Прости, старшина.

-Ты говори, говори...но, случайно не выпил вчера?

-Да ты что? Я ел, как волк из мультфильма, по типу, "ты заходи, ежели что", но пить...извини...я себе, да и тебе, не враг.

Андрей Шевчук слушал весь рассказ и смеялся, держась за живот, а Иван продолжил:

- В училище мы прибыли ровно в восемь. Как говорится, тютелька в тютельку.

-Можно я дальше продолжу? - спросил андрей Шевчук смеясь.

-А помнишь все?

-Помню!

-Раскажи.

-Вот они красавцы! - крикнул командир роты, - старшина, а тебе бы, как старшине, личным примером, из уволнения надо было бы вернуться хоть на часок пораньше! Зайдите ко мне в концелярию на беседу по этому поводу. Вам же товарищ, курсант, делаю замечание и...лишаю уволнения на месяц, - крикнул он на Лепехина, - встаньте в строй!

-Мы бежали...мы очень спешили...- попытался возразить ты ему.

-Если еще раз ротик свой откроете, я и Вас, старшина, лишу уволнения, но не на месяц, а на целый год. Замкомвзвода первого взвода, ведите роту на завтрак, а Вы, старшина, зайдите ко мне.

-Есть! - ответил ты и ушел с ним. А дальше расказывай сам, - попросил Шевчук.

И мы пошли к нему в концелярию на длительный и нелицеприятный разговор. Я стоял и слушал его нравоучения. Он был прав. Но вскоре, журчание в моих кишках донеслись и до него.

-Вы, что объелись там и обдристались? Может водочку и коньчок попили? А? Сейчас еще в штаны наделайте!

-Нет. Я просто с утра ничего не ел, спешил, чтобы не опаздывать с уволнения, понимая, как это для меня и для роты в целом, важно. Я же должен быть для них примером - соврал я ему, не говоря, что не ем уже и не пью ничего вот уже второй день.

-А невесточка, как? - улыбась, спросил он.

-Повезло. Хорошая девочка.

-Уже не девочка.

-Почему же?

-Так...брачная ночь...или ты...

-Да. Я ничего не успел.

-Ха-ха-ха! Да иди ты отсюда...на завтрак и потом роту веди на занятия, без опозданий.

"Надо же, перешел как-то на ты. Вчера Мишка, а сегодня командир роты. Вот, оказывается, как важно быть женатым человеком! Все люди к тебе относятся по другому! Выгодно, значит, быть женатым"! - подумал я убегая к столовой, где рота ела не спеша свой затрак, а среди них - Мишка, о чем то рассказывая, смеялся вовсеуслышание, не стеснясь заместителя начальника училиша и дежурного по училищу, которые присутствовали на приме пищи.

-Старшина! Поздравляю! Ты говорят...удачно женился?- спросил заместитель начальника училиша, здороваясь любезно со мной за руку, как и пологается мужчинам.

-Поздравляю! - сказал дежурный по училищу и тоже протянул руку.

-Спасибо вам! - ответил я, удивляясь еще пуще прежднего. "Это же надо, они со мной за руку стали здороваться? В коем это веке было?"

Я быстро сел на свое место, где черным по белому была написана вот уже три года как, моя фамилия. Такая же фамилия, как в ЗАГСе, в книге регистрации брака и как моей жены. И стал есть быстро, запихивая в рот еду, не разбирая. Еда была вкусной и ароматной, как никогда.  Ко мне подошел начальник столовой, знакомый прапорщик, отец одного из моих курсантов и шепнул тихо на ухо, поздравляя вслух с бракосочетанием, не "хочу ли я еще добавки". "Хочу", не стесняясь ответил я. "Тогда пойдем ко мне в кабинет".

И я опять поразился чуткости и вниманию людей, которые раньше на пушечный выстрел не допустили бы, а наши отношения строились лишь на уставных требованиях и взаимоотношениях между военнослужащими.

-Ешь, не стесняйся. Наверняка не успел вчера и сегодня поесть...да и невеста силы у тебя отняла. Мне кажется, что ты похудел киллограмма на три за ночь. Вот, что значит быть женатым человеком. Два-три килограмма с себя, как с куста, за каждую проведенную ночь.

"Неужели он прав? Тогда...хорошо, что мы с нею спали отдельно" - подумал я уплетая за щеки неуставную пишу, предложенную начальном столовой со своего нескончаемого резерва.
 
-Зачем Вы, старшина, после свадьбы ушли в столовую? Вас, что не прокормили на свадьбе? Или...теща не умеет блины печь? Или жена Ваша, высасала из Вас все соки? - спросил командир роты с язвительной улыбкой, когда я подошел к роте после завтрака с полным ртом, дожевывая на ходу. И я наверное в его глазах был похож на курсанта первого курса, или на солдата первого года службы, которые выходя из столовой выносят в карманы хлеб, жаренную рыбу или куски мясо, иногда, бывает - и варенные яйца.

-Никак нет. Я просто не успел поесть с утра, - ответил я не уточнив с какого. Я ведь его не обманул, что не ел с утра. Я не ел с утра вчерашнего дня.

-Не зря Вам, старшина клички дали: Крайний и Наполеончик. Крайний, потому, что Вы все делаете с точностью до наооборот, а Наполеон, потому, что Вы это делайте стремительно и всегда  находите оправдания своим поступкам сходу, то есть, побеждайте, независимо от обстоятельств! Ха-ха-ха! - посмеялся он.
   
"Я этот псевдоним видоизмененным "Крайности" оставлю себе навеки", - подумал я, "Он, мой командир, сейчас его придумал, чтобы упрекать в том, что я "бросаюсь из крайности в крайности" из-за зависти и злости. Зависть от того, что моя жена молодая, красивая, с квартирой в ближайшем подмосковие, не то, что его, из жалекого Тагила, как и он сам, а из-за злости, в связи с тем, что ему теперь прийдеться со мною считаться, то есть отпускать, как и других в уволнении почаще". "А впрочем", - продолжил я свою мысль, - "Он прав. Я всегда был  каким то крайним. То курсант потерял перчатки и я за это отвечаю морально и материально, то хлястики с шинели пропадут, то портянки у кого-то грязноваты, то на занятиях кто-то спал. А как меня принимали в коммунистической партии? Аж четыре заседания были! Впервый раз, офицерский состав, то есть, коммунисты имеющие право голоса сказали "да", а курсанты (будучи обиженными на меня, как на требовательного старшину) сказали "нет". А к тому времени партийная ячейка состояла пополам из тех и других, так, что я не прошел. Второй раз, месяц два спустя, проанализировав свои действия и поступки, я стал более чутким к курсантским запросам, но это не понравилось уже офицерам и так, как голоса распределились 50Х50 я тоже не прошел. Третий раз, я сам отказался, сказав, что не готов понять то, что от меня требуется. И со мною проводидлись беседы на всех уровнях. Даже хотели отстранить от должности, но курсанты подняли неофициальную забастовку в мою поддержку. Это очень интересная история, со счастливым концом. Я к этой истории еще вернусь. И наконец, в четвертый раз, дали добро, по указанию вышестоящего: "Кто против приема в партию старшину роты? Прошу голосовать не руку подымая, а вставая с места, чтобы я лучше увидел! - грозно сказал он и многозначно. Ну и кто же станет перед вышестоящим во весь рост? Одно дело поднять робко руку и другое дело, встать и сказать:  я против, но в данном случае получается, против Вас! Но, как не странно, такие люди среди офицеров и даже среди курсантов были. Но таких было немного и меня все же одобрили. Но самое главное было еще впереди. Дальше нашли, что я не я и звать меня не так, и отчество мое не то, и живу, служу я неизвестно на кого. Кругом были допущены ошибки. Где - то ( в документах) я был записан, как Фьодорович (например в комсомольском билете), где-то, как Феодорович ( в свидетельстве о рождении, хотя все мои братья и сестры Федоровичи), а где-то как Федорович (в документах училиша, как абитурьент и учашийся) и даже как Фёдорович (в приказах начальника училиша о награждении медалью за проведении аварийно-спасательных работ в Армении после тяжелого землятресения)! Так, что...я еще тогда, в свои 23 года освоил это слово "Крайность" и сказал себе и другим во всеуслышанное, что если стану когда нибудь писателем, буду И. Крайности, что означает: нестабильность во взглядах, мыслях, поступках и в дейсмтвиях".

-Я товарищ майор Вас не обижал и не оскорблял. Я работаю на госсударство, через Вас. И уважаю Вас как уважаю госсударство и правительство, потому что Вы и есть и то и другое перед нами в моих понятиях. Прошу это учесть.

-Вот как Вы заговорили? Вы...после свадьбы стали еще более развязаны в своих мыслях и поступках. Я это учту. Но имейте в виду, что наши отношения служебные! Так Вы сами хотите! Так тому и быть!

"И свадьба прошла, как сон, без интима, потому, что во сне, как только начинается самый важный процесс любовных отношений двоих, просыпаешся от боли или от того, что кому-то из колег, срочно что-то нужно - думал я, слушая его - "А он будет наверное надо мной и над моими чувствами издеваться. Будет спекулировать ими. Прийдеться еще больше повернуться лицом к уставу и к уставным взаимоотношениям в воинском коллективе".

-Ведите роту на занятий. Учтите все! За двойку хоть одного из Вас, я лишу уволнения не только его самого, кто двойку получил, но и его отделение, взвод, младших командиров, то есть сержантский состав во главе со старшиной роты. Усекли?

-Так точно - ответили курсанты в один голос и их лица были похожи на тех лиц, что вычеканены из гранита, только в цветном свете. Они были все как один против такого подхода, но в то же время, у каждого из них выросло чувство ответственности перед своими товарищами и перед своими младшими командирами. А может, даже передо мной лично. Они смотрели на меня, а в их взгляды я читал их мысли. Взгляды излучали лучи тревоги и света, как будто говоря: "не беспокойся, старшина, не подведем, мы будем стараться", и в то же время, "прости, если по причине слабых знаний или придирчивости профессора не смогли сдержать свое слово". 

-Рота! Шагом... Марш! Песню! - крикнул я сурово.

-Споем! - ответили они двигаясь в такт, как единный механизм и запели, как соловьи.

Неделя пролетело, как год. Курсанты старались изо всех сил не подводить себя и коллектив.
Наступали долгожданные выходные дни.

-Товарищи курсанты! На выходные дни мы с Вами едем на совместное учение с нашими коллегами из других военных училищ. Выезжаем на месяц. Будем жить, учиься и служить в полевом лагере на 200 км. от место постоянной дислокации. Так, что увольнения запрещены на весь период учений.

И два месяца спустя, с красивой медалью на груди за отличие в оенной службе, я поехал в увольнение на сутки к своей жене. А через год родился сын.

-Очень  хорошо ты умеешь рассказывать, - смеялся Шевчук, - я слушал и видел свою свадьбу, только в роли командира роты выступал ты. Помнишь, как меня отправил на собственную свадьбу за пару часов до ее начала?

-Помню. прости, андрюха. Бог меня наказал за свои необдуманные поступки.

-Мы радовались за твою свадьбу! Разговоров было? мишка вообще стал гером месяца, пока не пошли другие подобные свадьбы и мы не перключились на других курсантов, тем более что ты изменился и стал с нами так хорошо ладить, что нам было стыдно тебя в чем либо упрекнуть.

-Вот и моя остановка. Я пошел, Андрюха. бывай! Привет нашим, если кого увидешь.

-Ты тоже передавай всем привет!

Иван вышел из электрички и побежал через парк к дому.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.