Глава 2. Софья

 Глава 2.
                Стал однажды в их краях цыганский табор. Цыгане  жгли костер на лужайке у самого леса. Увидели проезжавшего мимо барина, пригласили его к себе, угостили вином. Старая цыганка пригласила его в шатер и долго гадала ему на картах, раскладывая пасьянсы, внимательно всматриваясь в сидящего, напротив, на персидском ковре уже не молодого  барина, стараясь понять его судьбу. Ворожила картами, собирала их, тасовала и вновь раскладывала.
                Мужчина, поджав под себя левую ногу, оперся локтем в колено правой ноги, поддерживал ладонью голову, внимательно наблюдал за поведением старой цыганки.
                - Вот вам любовь, вот вам вино, вот вам дама треф, а вот и вы сами, - цыганка показывала пальцами на выпавшие ему карты. - А вот и ваша судьба. Женитесь вы скоро барин, и будет у вас молодая жена и родит она вам четверо ребятишек.
                Цыганка хотела еще, что-то добавить и было, раскрыла рот, что бы сказать, но передумала, промолчала.
                - Нет у меня пока такого в плане, и женщины у меня нет на примете, тем более брюнетки. Может, вы чего напутали матушка?
                Цыганка вновь собрала карты и дола стасовать барину.  Барин аккуратно стасовал колоду и отдал назад. Цыганка сдвинула колоду и вновь разложила. - Что, было? Что будет? На чем дело кончится? На чем сердце успокоится? - говорила она. - Вот вам война, вот вам боевой офицер, вот вам награды, вот вам и слава  Вы были на войне?
                - Да бывал, кто же в этой войне не воевал, разве только мыши.
                - Вы были офицером?
                - Да, мне были достойно присвоены звание старшего офицера, я с этим званием вышел в отставку, хотя мог бы еще служить. Но военных действий сейчас нет, а лошадям хвосты крутить я могу и дома, у печки.
                - Получали награды?
                - Да получал. Есть у меня ордена и медали, наградное оружие. Мне  даже батюшка Александр жаловал несколько деревень.
                - Карты мои не обманывают.
                - Мне хочется вам верить.
                - Будет вам господин любовь. Вы будите бороться за нее, как в той злосчастной войне и победите. И поможет вам в этом ваш боевой товарищ. А дело ваше закончиться, свадьбой барин. И женщина эта недалеко от вас, от червового короля, видите, совсем рядом легла дама треф.
                Цыганка вновь хотела, что-то сказать и было, раскрыла рот, что бы произнести, но передумала, промолчала.
                - Вы второй раз хотите мне сто-то сказать, но не говорите. Что-то хотите скрыть от меня? Меня убьют? Говорите смелей, я смотрел уже смерти в глаза. Или покалечат? Что может быть хуже!
                - Нет, нет, что вы! У вас все сложится хорошо, вы проживете долгую и счастливую и долгую жизнь.  И женщина, которая разделит с вами судьбу, будет с вами счастлива.
                - Тогда на чем же успокоится мое сердце?
                - А сердце ваше успокоится семьей. У вас будет четверо прекрасных детей и любимая жена. И много, много внучат.
                Борис задумался, где-то за шатром играла гитара, стучал бубен, и плакала скрипка. Он встал на ноги и хотел вытянуться во весь рост, но уперся головой в потолок шатра, нагнул голову. Достал из кармана серебряный рубль и отдал цыганке.
                Цыганка покрутила его в руке, подкинула два раза на ладони, как бы оценивая его вес и цену, и вернула назад. - Возьми, не надо, вы  мне не поверили, а этого много за недоверие,  дорогой. 
                - Так тому и быть, - ответил барин и взял серебряный рубль, подкинул его на ладони два раза, как это проделала гадалка, и зажал в кулак. Поклонился старой цыганке до самой земли и пошел из шатра.
                - Не забудьте позвать на свадьбу, - услышал он в след, но ничего не ответив, вышел.
               
                *
              Цыгане играли на гитарах, а цыганки пели и кружились в танцах. 
            - На счастье! - крикнул он и подбросил монету высоко над кругом танцующих цыганок.
           Монета блеснула белым ярким светом, на солнце, два раза перевернулась и исчезла в толпе. Барин внимательно посмотрел на притоптанную босыми ногами землю и на ноги танцующих цыганок. Но монеты не увидел. - Ловкие же они люди, - подумал он, поднял над головой руки и вошел в пляшущий круг, танцуя цыганочку.
            Цыганки закружили вокруг князя, стуча под такт  в бубен.
Теплые солнечные лучи закрыла тень, и заморосил мелкий слепой дождик. Пляшущие подняли вверх головы. Прямо над ними стояла маленькая тучка и обливала их своим дождем.
             Они протянули к тучке руки и продолжали веселиться. Налипшая на голые ноги цыганок сырая пыль разлеталась в разные стороны.
             Одна молодая цыганочка, вытянула лицо  к дождю, прикрыла глаза, а ртом ловила падающие на нее капли. Ее ноги выбивали чечетку. И не заметив пляшущего рядом  князя, наступила ему на ногу, и чуть не упала.
             Барин, ловко поймал ее за руку и удержал от падения.
            - Ой, извините, - сказала она, открывая глаза. - Я кажется, вам наступила на ногу.
            Цыганка перестала плясать и посмотрела на сапог, начищенный до блеска, и испачканный грязью от ее ноги.
            Он тоже посмотрел на свою обувь, - да уж действительно.
            - Я сейчас вам его вытру, - сказала она и убежала в шатер. И вскоре вернулась, держа в руке тряпочку. И присев на колени, стала вытирать барину сапог. Но, как она не старалось вытереть его начисто, у нее не получалось. С каждым разом сапог становился не чище, а грязнее и грязнее.
              Барин, внимательно наблюдал за ней.
           - Может, вы его снимете, я его вам вымою, у нас там есть лужа и ручей, - она показала рукой в сторону леса, - а после он высохнет, и я его почищу. 
             Цыганка подняла голову и умоляюще, посмотрела ему в глаза.
             Барин, внимательно посмотрел на нее, - я думаю, у вас из этого ничего не выйдет. Пожалуй, вы его вымоете так же, как вытираете.
            Цыганка посмотрела на сапог и засмеялась, упав на колени.
           Он в ответ улыбнулся, присел на ноги и посмотрел на сапог, а затем на нее и  тоже засмеялся.
           Сколько они смеялись, не известно. Посмотрят друг на друга и на сапог и вновь зальются смехом.
            Цыгане не обращали на них внимания, продолжали петь и плясать. Только старая цыганка подглядывала за ними из шатра.
            Барин, взял ее за  руки, измазанные грязью, и поднял с колен. - Давай не будем снимать с меня сапог, а только пойдем и вымоем руки.
           Цыганка поклонилась ему, взяла его за руку и потащила к водоему.
           - Какая прелестная и беззаботная девушка, - думал он, идя следом. - Вот бы все так жили, раскрепощено и весело. Из богатства у нее, наверное, одна роскошная юбка, да голые ноги.

                *

Частая прозрачная вода заливала часть луга, дальше виднелись кочки.
          - Какая же это лужа? И не ручей вовсе - это маленькое озерцо - окладня.
          - И не окладня вовсе, а лощина, а там она течет, значит, ручей, - цыганка вновь показала рукой в сторону леса.
          - Так там же бугор, как может ручей течь через бугор.
          - Течет, ничего вы в этом не понимаете, мы там воду для питья набираем.
          - Так там родник?
           - Там ручей, а не родник, поспорим, - сказала она, подняла полы юбки и, заправив за пояс, вошла в воду. Нагнулась и стала мыть руки, а затем тряпочку, которой вытирала сапоги.
             Барин, остановился у берега, хотел сбросить сапоги, но передумал, вошел в них в воду.  Нагнулся и стал тоже мыть руки. - На что будем спорить?
           - Да хоть на эту монетку, - она вытащила откуда-то из кармана серебряный рубль и показала князю. - Сейчас я вам помогу вымыть сапог, - вновь сказала девушка и спрятала рубль.
           Барин, удивленно посмотрел на рубль, а затем на цыганку, - не надо себя утруждать, давайте мне тряпку, я это сделаю сам.
           Он протянул руку в надежде получить тряпочку.
           Цыганка протянула вначале ему тряпочку, а затем убрала руку назад. - Я же вас измазала я и должна вытереть, - сказала она и поспешила подойти к барину.
            Брызги от ее ног разлетелись в разные стороны.
           Барин попятился назад, стараясь избежать брызг летевших на его сапоги и брюки. Поскользнулся и со всего размаху упал задницей в воду.
           Цыганка подошла ближе растерянно посмотрела на него. И что бы подать ему руку, помочь подняться на ноги, нагнулась и стола мыть уму испачканный ею сапог.
           Барин, сидел в воде и внимательно наблюдал, как она аккуратно смывала грязь с сапога, что-то напевая себе под нос. Наконец, она разогнулась, отошла в сторону внимательно посмотрела, оценивая свою работу. И только тогда подала уму руку, помогла подняться на ноги. 
              С брюк, тоненькими струйками стекала вода и падала на воду, мутя ее  мелкими пузырьками.
           - Что, будем спорить на монетку? - цыганка вновь достала серебряный рубль и показала ему.
             Барин, в растерянности посмотрел на нее, размышляя как поступить.
           - Ну, тебя в жопу! - сказал он и махнул на нее рукой, вышел из воды. И не дождавшись пока стечет с него вода, пошел к своей лошади, привязанной к дереву дуба.
Отвязал ее, сел в коляску и поехал.
             Цыганка с унылым лицом проводила его взглядом. - Обиделся, да! - крикнула она, освобождая подвязанную к поясу юбку. - Что тут такого, подумаешь, в воду упал. С каждым это может случиться. Снял бы штаны, повесил бы на ветку, они  быстро бы высохли, вон какая жара. И на вас могли высохнуть, необязательно снимать, если стесняетесь наготы, - говорила, она уже в след уезжавшему барину. - Не надо было этого делать, уезжать. - Она глубоко вздохнула, постояла немного и пошла в табор, рассуждая вслух, - теперь весь табор ругать меня, будут, что он уехал. Скажут, богатого человека прогнала, обидела. И монетку придется отдать. О, как мне хочется оставить ее себе на память, он наверняка больше не приедет.
            На глаза невольно навернулась слеза.
               
               
Из шатра вышла, навстречу старая цыганка.
             - Ты о чем расстроилась девочка и где барин?
             - Он уехал, обиделся на меня и больше не приедет.
            - А что случилась?
            - Он упал в воду,
            - Ты, что толкнула его.
             - Нет, он поскользнулся и упал сам.
             - Так отчего же ты плачешь?
             - Он не приедет, а вы меня будите ругать.
             - Приедет, помни мое слово, приедет, надо только верить, и ругать тебя никто не будет. Уехал, так уехал, что же теперь сделаешь.
            - И монетку мне не надо будет отдавать?
            - Какую монетку?
             Она достала и показала серебряный рубль.
             - Оставь себе милая, если она тебе дорога, сказала старая цыганка и обняла внучку.
               
               
                *

               Так и случилось, как предвещала старая цыганка. На следующий день, барин вновь приехал в табор, что бы развеяться, погулять, и не один. На этот раз в табор пришло и приехало много народа. Все танцевали, пели песни. А эта цыганка так и вилась возле барина в танце. А он  говорит ей, - хороша ты, ничего не скажешь,  докружишься  возле меня, украду. Будешь моей барыней.
                А она в ответ, - ты  попробуй, может получиться. И что мне барыней не быть.
               Так продолжалось несколько дней. Все цыгане смотрели на них, слушали разговор и смеялись, хлопая в ладоши. Это делалось для того, чтобы выманить, больше  денег, у барина. Но вскоре их игра, развлечение, превратилась в увлечение, в большое расположение друг к другу, барина и молодой цыганки.  Этого нельзя было не заметить.
             
            
             Веселится, в табор ходил не только их барин с друзьями, но и вся округа.         Цыгане в то время сильно не обманывали, не лазили по дамам, не воровали. К ним ходили как в театр, на концерт. Они плясали, пели песни, веселились, а ребятишки ходили со шляпой по кругу. Туда и клали деньги,  кто, сколько мог, а у кого не было денег, клали яйца, сало. Можно было слушать и смотреть бесплатно. Но этого никто не делал. Цену представления знали заранее по рассказам. Можно было заказывать понравившуюся песню или танец, но за дополнительную плату.  Все слушали. А желающие плясали, и веселились вместе с ними. Гадалки, гадали отдельно, и брали барыш за свой труд сами.
Где больше было зрителей, и давали за представления больше вознаграждений, там дольше задерживались и давали представления цыгане.  Так, и кочевали.
Посетителей на веселое представление собиралось большое количество. На этой стоянке цыгане имели большой успех, а значит и деньги. Но табор простоял здесь недолго, всего десять дней.  И неожиданно для всех снялся, и тронулся в путь.
               Они прошли в порядке девятнадцати верст. На двадцатой версте увидели догонявшего их табор всадника. За ним, отставая на полверсты, скакали еще двое. По приближавшемуся силуэту цыгане угадали барина, и стали махать ему руками в знак приветствия. Среди них была та, молодая цыганская, баронесса,  которая ранила сердце барина.
               В таборе знали, что за это короткое время они смогли привязаться друг, к другу. И думали буквально все, что барин ехал попрощаться. Благородство в нем  много, да оно есть в каждом человеке. В то время была большая разница меж людьми и нациями. Но почему-то все старались уважить личность друг друга, и не стеснялись говорить правду. Сказывалась сплоченность и равенство меж людьми вызванная войной против Наполеона. Кто воевал, тот знает цену жизни. В жизни все ровны, а перед смертью тем более. Разница в чинах рознила, а дружба, сближала.
             Не было случаев,  чтобы кровь цыганскую смешивали с русской. Поэтому в таборе  была обычная обстановка. Только у Барона было не спокойно на душе. Узнав о приближении барина, он приказал цыганам присмотреть за его дочерью. - Глаз с нее не спускайте, - говорил он. - И держите меня в курсе всех дел относительно барина. 

               
                *
               
 Табор остановился. И за  спиной молодой цыганке, выстроились, несколько здоровенных мужчин.
              Князь, едва сдерживая разгоряченного коня, одной рукой приветствовал, смотрящих на него цыган. Лицо выражало спокойствие. Он,  радостно улыбаясь,  видя любимую, громко произнес речь: « Я  приехал к вам  дорогие мои, попрощаться, мне очень жаль, что вы покидаете наши края. Могли бы побыть еще. Справедливо хочу заметить, что нам с вами было очень весело». Говоря эти слова, не слезая с лошади, он протягивал свою руку  всем желавшим, стоящим  рядом и крепко пожимал. Постепенно подъезжал к  своей возлюбленной, не обращая  внимания  на шумевшую толпу.
             Она стояла в сторонке и махала ему рукой. Стоявшие рядом с ней цыгане, вызывающе улыбались ему.  Боевая его лошадь грудью оттесняла охрану.  Ребятишки, и молодые цыганки танцевали, протягивали ладони и кричали: Позолоти  нам ручку красавец! Барин!
           - На  прощание  хочу заметить, - продолжал свою речь барин, - что не один я  хотел бы попрощаться с вами.
            Он взялся за рукоять висевшей на запястье руки плетку и показал ей на ехавших по полю всадников. Все повернули головы в сторону ехавших вдалеке всадников, стараясь угадать.
            - А  ручку сейчас позолотим! - громко крикнул он и, отпустив поводья,  достал из сумочки горсть серебряных и медных монет и рассыпал по толпе. Затем достал еще горсть и бросил их подальше от себя, достал еще горсть и бросил  под ноги охранникам.          Деньги падали со звоном на дорогу и рассыпались в разные стороны. Стоящие в округе цыгане, цыганки и ребятишки бросились собирать монеты.
             Барин поднял вверх обе руки, приветствуя и показывая этим охране, что лошадь неуправляема и наклонился поцеловать руку своей возлюбленной, взяв двумя руками ее ладонь, посмотрел на охрану.
           Они все также стояли и насмешливо улыбались. Затем, не выдержав, стали нагибаться и собирать монеты.
            Ладони барина обняли молодую цыганку за талию, сильные руки в одно мгновение  подбросили ее тело вверх, высоко над головами. Опускаясь, она приземлилась не на землю, а в седло седока.
             Любовь творит чудеса.
             Охранявшие  толпа цыган, не ожидало такой быстрой реакции, и от удивления, раскрыли глаза.
             Широкая улыбка  барина  на минуту остановила, растерявшуюся охрану. Этого хватило, чтобы ударить шпорами под бока лошади. Она прыгнула в сторону. Один из охраны кинулся, и ухватились,  за стремя, но ощутил на себе, жгучие удары плети отскочил назад.  Остальные,  тоже бросились к лошади. Но, было уже поздно. От лошади и сидевших на ней влюбленных оставалась поднявшиеся в воздухе пыль, и воспоминания о самой веселой девушке в таборе.
             Цыгане поняли,  что барин говорил правду. Вскочив на лошадей, пытались догнать. Но, догнать их было не возможно. Они исчезли с глаз. Словно дьявол их спрятал в степи. А приблизившиеся  два всадника, развернули лошадей и ускакали проч. Так и не доехав, до табора.

                *
            
 Долго преследовали  их  барина братья цыгане. Все собирались отбить баронессу. Нападки, иногда переходившие в небольшие драки. И это продолжались до тех пор, пока она не родила ему четвертого ребенка. Затем все стихло.
            Посей день, цыгане опасаются  ставить табор вблизи их хутора.
Но случилась неприятная история. При дворе в Питере узнали об этом. Кто-то растрепал про любовь их барина к цыганской девушке.   Была назначена  комиссия  от государя, и  лишили барина титула, поместья, многих деревень, и других почестей, данных  ему во славу перед отечеством.
           Он знал, что это будет, но счастье оценил дороже.


                *
             - Ты  думаешь,  няня, наш барин ради любви пожертвует своим титулом и состоянием?
           - Думаю, нет Егор. Поэтому когда он приезжает с Питера, этот идол, я за нее волнуюсь. Мне так и кажется, что рано или поздно это произойдет. Вот и сегодня не успев приехать, уже умчался к ней. Сколько  будет продолжаться это, не знаю.